Селина раскрыла от удивления рот.
– Конечно, я надеялась, что вы придете, – продолжала Одетта, лучезарно улыбаясь, и подняла бокал с красным вином в знак приветствия. – Однако не стала бы ставить на это деньги.
Если бы девушка не заговорила сначала, Селина бы ее не узнала. Скромный милый наряд, в котором Одетта была сегодня днем, исчез. Единственной знакомой вещицей осталась ее камея из слоновой кости с оправой из рубинов кроваво-красного цвета.
Одетта была одета как джентльмен. Брюки из мягкой оленьей кожи и белоснежно-белая рубашка с объемными рукавами, поверх которой изысканный жаккардовый жилет бледно-зеленого цвета. Цепочка огромных золотых часов висела на груди Одетты. Однако piece de resistance[46 - Главное блюдо (фр.).] был ее филигранно завязанный шелковый шейный платок с той самой камеей в центре. Ее каштановые волосы были собраны назад в простой узел на затылке.
Их изумленное молчание вызвало у Одетты легкую улыбку. Она выразительно покачала бокалом.
– Не может быть, вы в… брюках! – признала Пиппа секунду спустя, широко распахнув глаза.
– Я чувствую себя в них невероятно свободной. – Одетта двинулась вперед, положив руку в перчатке на свой карман. – Иногда мне нравится носить корсеты, пышные юбки и шелка. Но иногда полезно носить и брюки.
Хотя Селина и потеряла дар речи от одного вида этого наряда, приятное чувство восхищения зародилось в ее душе. Хитрая улыбка угрожала вот-вот заиграть на уголках ее губ.
Как… заманчиво.
Селина прочистила горло.
– Конечно, мы пришли, – начала она, будто ничего необычного и не произошло. – Я сказала, что приду, а я не люблю не сдерживать своих слов. – Селина переминалась с ноги на ногу, пытаясь получше рассмотреть наряд Одетты своим натренированным взглядом. – Простите меня, но у вас там пятнышко, – кивнула она на рубашку Одетты, где крошечная капля красного вина (а может, румян) въелась в безупречно чистую в остальных местах материю.
Одетта устремила глаза вниз, дернув свой воротничок пальцами в перчатке.
– Merde[47 - Дерьмо (фр.).], – выругалась она тихо. – А я думала, что была аккуратна.
– И румяна, и красное вино легко вывести каплей белого вина или водой с тоником, – предложила Селина. – В остальном вы выглядите безупречно.
– Правда? – Одетта наморщила нос, определенно наслаждаясь услышанным комплиментом.
Селина кивнула.
– Подобного цвета жилет отлично вам подходит, а крой выглядит просто идеальным, хотя я бы и предпочла французскую строчку на краях изделия вместо обычного стежка назад иголкой.
– Французская строчка лучше? – поинтересовалась Одетта, ставя свой бокал вина на ближайший столик.
– Разумеется. – Селина даже не моргнула. – Она же французская.
Одетта рассмеялась.
– Вы просто прелесть, mon amie[48 - Друг мой (фр.).].
Селина почти улыбнулась в ответ, но что-то ей не позволяло. Вынуждало ее держать дистанцию, по крайней мере пока. В прошлом, когда она была слишком откровенна с людьми, это только приносило ей несчастья.
– Я никогда не видела такого способа завязывать платок. – Она кивнула на шейный платок Одетты.
– О, это обычный узел, так завязывали платки в начале века. – Глаза Одетты сияли, как бледное золото. – Я считаю, что у мужчин эпохи Регентства было лучшее чувство стиля, а вы?
Селина на секунду задумалась.
– Отчасти мне хочется согласиться. – Она сделала паузу и продолжила: – Однако я признаю, что никогда не любила цилиндры. Мужчинам ни к чему дополнительный рост, они и без того заправляют делами сполна.
Одетта согласно хмыкнула.
– Какую бы шляпу вы подобрали для этого наряда? – спросила она. – Кепку? Котелок?
– Сказать честно, мне больше нравится вовсе без шляпы, однако я знаю, что так не делается. Если бы вы вышли в таком виде на улицу днем, я бы порекомендовала шляпу с полями. Местная погода этого требует.
– Что ж, тогда соломенная шляпа? – Одетта постучала указательным пальцем по своему подбородку.
Селина нахмурилась.
– Нет. Что-нибудь… другое.
Что-нибудь, что не будет напоминать ей о Себастьяне Сен-Жермене.
Селина сглотнула, задумавшись, почему ее мысли унеслись в направлении именно этого стиля именно в этот момент. Раньше он никогда не казался ей запоминающимся. Когда Селина покосилась на Пиппу, то заметила, как подруга глядит на нее, склонив набок белокурую голову. Словно она слышала ложь, зарытую глубоко в мыслях Селины.
Почувствовав себя из-за этого неуютно, Селина решила взяться за назначенное дело.
– Итак, где мы можем найти укромное место, чтобы снять мерки? – спросила она у Одетты.
Одетта уперла руки в бока и повернула голову в сторону.
– Я не против снять мерки прямо здесь. – Ее фраза звучала так, словно она бросает вызов.
Таким образом просто так не поступают. Однако опять же Одетта определенно наслаждалась тем, что нарушала установленные правила. Почему же нынешняя ситуация должна быть иной? Приняв равнодушный вид, Селина потянулась во внутренний карман своей юбки и достала ленту для снятия мерок.
Она отказывалась быть побежденной или ущемленной.
Даже если Одетта щеголяет в брюках сегодня.
Пока Селина снимала мерки с груди Одетты, она краем глаза следила за публикой и заметила вдалеке игру в шахматы. Никто из игроков не двигался, несколько секунд их взгляды были прикованы к черно-белой доске. Затем белый король рухнул без чьего-либо прикосновения. В следующий миг все фигуры стали занимать новые места без посторонней помощи, скользя по доске, словно затянутые в торнадо, а затем победитель протянул ладонь, пожимая руку своего соперника и улыбаясь ему.
– Ч-что? – запнулась Пиппа. – Что произошло?
Селина тоже вытаращилась, не веря своим глазам.
– И самое главное, как? – добавила она.
– Нечему так поражаться, – отозвалась Одетта с усмешкой. – Это простой трюк для опытного фокусника.
Пиппа покосилась на нее, вскинув вопросительно брови.
– Вы имеете в виду… магию?
– В каком-то смысле, – кивнула Одетта. – Это место, где оккультные студенты, – она замешкалась, подбирая подходящее слово, крутя руками в воздухе в такт своим мыслям, – собираются вместе.
– Вроде игорного дома для магов? – Сомнения отразились на лице Селины, когда она продолжила снимать мерки с рук и плеч Одетты.
– Я бы не назвала нас магами, – ответила та. – Мы предпочитаем, когда нас называют иллюзионистами или менталистами.
Пиппа кивнула.
– Я видела представление менталиста однажды, недалеко от Лондона. Он превратил воду в чернила, а букет лилий в стаю голубей. – Она сделала паузу. – Члены вашего общества тоже дают представления?
– Некоторые – да. – Одетта подняла плечо, получив молчаливый укор от Селины. – Однако большинство из нас предпочитают просто встречаться здесь, чтобы отточить свое мастерство. – Пауза. – Благословение, что у нас есть подобное место. Были времена, когда все было совсем не так… – Лицо Одетты посуровело, и голос стих. А затем она лукаво улыбнулась.
Селина дышала осторожно, пока снимала мерки, а ее тревога нарастала с каждой секундой. Что-то в объяснениях девушки ее смущало. Знакомое чувство. Тот вид объяснений, который давала Селина в последнее время, – лишь скелет настоящей правды.
– Какого рода менталист вы сама? – спросила она непринужденным голосом.
– Того, который предсказывает будущее. – Одетта произнесла слова, точно это был общеизвестный факт. – В древности нас называли звездочетами, однако посвященные в тайну в этих кварталах зовут нас прорицателями.
Пухлые губки Пиппы раскрылись от удивления.
– Получается, вы уже знаете все, что только случится? Все, что я сделаю или скажу? – Она покосилась по сторонам с очевидным волнением. – Даже то, что я думаю или чувствую?
Одетта покачала головой.
– Я лишь знаю, что может произойти, в зависимости от решений, которые вы примете.
– Просто… – Пиппа сглотнула, – взглянув на меня?
– Нет. Физический контакт для меня необходим, чтобы предвидеть определенные моменты с достаточной ясностью.
Пока они разговаривали, Селина хранила молчание, боясь, что скажет что-то не так. Она сделала паузу, чтобы записать последние снятые мерки, однако недоверие жгло ей вены, когда она вспомнила, как Бун заявил, что чувствует привкус ее лжи на своем языке. «Такое просто невозможно», – кричал ее разум, требуя внимания к себе. Ее сердце тем не менее полагало иначе.
Селина не могла отделаться от мысли, что сегодняшним вечером ее окружает нечто потустороннее здесь, в «Жаке». Более того, она помнила их первую встречу с Одеттой днем. Как зрачки Одетты расширились, когда она коснулась руки Селины.
Предсказательница что-то видела, пусть и на кратчайший миг времени.
Очарованная возможностями такого таланта, такой силы, Селина опустила измерительную ленту, и карандаш выпал из ее губ. Она понимала, что рискует, но ей просто хотелось знать, раскрыла ли Одетта ее тайну.
– Что вы видели?
Пиппа повернулась к ней, озадаченная вопросом.
Одетта встретила взгляд Селины, и по ее глазам стало ясно, она понимает, к чему вопрос.
– Что ты имеешь в виду? – спросила она с наигранной невинностью.
– Сегодня днем, – продолжила Селина, не моргнув и глазом, – когда вы взяли меня за руку, что вы увидели?
Улыбка Одетты исчезла.
– Я увидела лишь кадры возможных событий. Кружева все затмевали. – Она вскинула руку в перчатке. – Это порой раздражает, но это необходимо. Легко потерять связь с реальностью, если бродишь среди звезд.
Селина выпрямила плечи. Затем протянула руку, не сводя глаз с Одетты, решив во что бы то ни стало узнать, владеет ли она какой-то опасной информацией.
– Пожалуйста, скажите мне, что вы видели. Я хочу знать.
Как уже делала сегодня, Одетта едва наклонила голову, раздумывая.
– Ты точно уверена, mon amie? Знать, что случится, вовсе не означает избежать того, что случится.
Селина кивнула:
– Я уверена.
Одетта сняла лайковую перчатку со своей правой руки. Не мешкая, она положила свои холодные пальцы на ладонь Селины и закрыла глаза. Улыбка снова появилась на ее губах.
– La dompteuse des b?tes, – пробормотала она через мгновение. Открыла глаза, и в них отразился веселый блеск. – Je le savais![49 - Я знала! (фр.).] – поздравила она.
– Укротитель зверей? – перевела Селина с растерянным лицом. – Я ничего не понимаю.
Одетта не ответила. Ее губы сжались, точно она проглотила что-то кислое. Она медленно сглотнула и снова на миг зажмурила глаза. Что бы она ни увидела теперь, это заставило ее испугаться.
Пиппа прикусила нижнюю губу, а Селина почувствовала, как беспокойство крадется по ее позвоночнику, точно мелкие крупинки пота. Она сильнее сжала руку Одетты, ощущая, как теплеет ее кожа с каждой секундой.
– Что? – шепнула она. – Что такое?
И тут Одетта резко отдернула руку, освобождаясь от хватки Селины. Ее глаза распахнулись, черные зрачки широкие, блестящие, расфокусированные.
– Я не могла… – она умолкла, точно потерявшись. Затем выпрямилась точно солдат и одарила Селину очаровательной улыбкой. – Прости, mon amie, но твое будущее слишком размытое, чтобы я могла что-то рассмотреть.
Селина ей не поверила.
– Что это значит?
Одетта пожала плечами.
– Это значит, что твоей жизни еще предстоит принять свой курс. – Ее смех походил на бурлящие в шампанском пузырьки, легкие, беззаботные и воздушные. – Однако не беспокойся. Вскоре мы можем попробовать еще раз, я обещаю.
Селина заставила себя проглотить возражения. Магия Одетты оказалась вовсе не такой впечатляющей или полезной, какую она надеялась лицезреть. Однако еще была вероятность того, что эта девушка намеренно скрывала от Селины то, что увидела. Ни то ни другое не удовлетворяло Селину, но будет невежливым дальше требовать разъяснений на публике.
Словно ничего необычного не случилось, Одетта перевела взгляд на Пиппу, протягивая ей свою руку без перчатки.
– А ты хочешь попробовать?
Пиппа сделала шаг назад.
– Пожалуйста, не обижайтесь, но я предпочту, чтобы мое будущее стало для меня сюрпризом.
И снова воздушный смех сорвался с губ Одетты.
– Умница!
– Но, – добавила Пиппа, нахмурившись растерянно, – мне и правда интересно, как это работает. Вы рождаетесь с подобным талантом или же обучаетесь ему?
