Ирина Кавинская "Каникулы"

Наши знания о месте, где мы находились, ограничивались названием провинции. Где конкретно в Чолланам-до располагался лагерь и что еще было поблизости, мы не имели понятия. Мы не знали даже, как далеко находится так называемая «клиника», принимающая работников-волонтеров из лагеря, и как туда добраться. К тому же мы не были уверены, что нам вообще стоит там появляться: «клиника» могла оказаться и не больницей вовсе, а подразделением секты.

Мы должны были найти путь к ближайшему населенному пункту, откуда ходит транспорт до Сеула или другого крупного города. И выход был один – идти наугад через лес. А чтобы не быть пойманными, отправляться нужно было ночью.

Впереди был целый день, и мы решили раздобыть еды впрок, чтобы в пути не голодать. Сейчас от одной мысли о еде меня начинало мутить, но слабость, которая то и дело разливалась в теле, давала понять, что долго без еды я не продержусь. Моя собственная физиология работала против меня – я из тех людей, кто плохо переносит голод. Я не поправляюсь независимо от того, что и в каких количествах ем, – и это было поводом для зависти всех моих подружек до тех пор, пока они не узнавали, что, пропустив завтрак, к обеду я едва держусь на ногах.

А здесь физическая слабость стала непозволительной роскошью – и я, и Катя получили от Джи Хе список поручений на день, и до обеда мне предстояло собирать в лесу хворост для костра, пока сестра убирает территорию лагеря. Но сразу после лекции нас ждало кое-что поинтереснее – мастер-класс по стрельбе из лука, который должен был провести Ю Джон. Еще до завтрака я видела, как он вколачивал на поляне у лагеря древки с круглыми мишенями. Теперь все сгрудились возле них и ждали нас.

– Ошибки лучника, – заговорил Ю Джон, когда все были в сборе, – начинаются с неправильной стойки. Корпус должен быть развернут перпендикулярно мишени, а ваше плечо – указывать на нее. Стопы на ширине плеч.

Ю Джон встал напротив одной из мишеней. Он поднял лук одной рукой, а другой натянул тетиву, одновременно удерживая стрелу.

– Обратите внимание на то, как я держу лук, – сказал он. – Ваша левая рука должна захватить рукоять так, чтобы не только большой палец, а вся ваша кисть смотрела на вас. Иначе нагрузка на большой палец будет слишком сильной. Тетиву мы натягиваем не четырьмя, а тремя пальцами.

Он отпустил тетиву, так и не выстрелив, и повернулся к нам, как будто желая удостовериться, что мы слушали внимательно. Никто не отвлекался.

– Натягивая тетиву, следите за тем, чтобы локоть уходил в сторону и вверх. В положении перед выстрелом он должен оказаться выше плеча. Используйте при натягивании силу бицепсов. Вот так.

Он снова натянул тетиву, и я заметила, как напряглись мышцы на его руке.

– Держим лук ровно и плавно отпускаем тетиву.

Свист стрелы прорезал воздух. В яблочко. Ю Джон опустил лук и повернулся к нам.

– Вперед, – скомандовал он, кивая в сторону лежавших на земле луков.

Один за другим мы подходили и поднимали их. Лук оказался довольно тяжелым – для стрельбы требовалась сила. Каждый из нас выбрал себе мишень и встал напротив. Ю Джон прохаживался между нами, наблюдая за тем, как мы занимали исходную позицию. Он попросил Тэк Бома расставить ноги пошире, а Мин Ю – слегка согнуть руку. Мимо меня прошел молча.

Первая стрела просвистела еще до того, как я успела натянуть тетиву. Чан Мин. И конечно, точно в цель. Он с вызовом посмотрел на Ю Джона:

– Может, пока детишки учатся, взрослые померяются силами?

– Ты попал в цель, я тоже, – отозвался Ю Джон. – Есть ли смысл состязаться?

– Я хочу обойти тренера, – ответил Чан Мин.

– Ю Джон – мастер спорта по стрельбе из лука, – шепнула мне Су А, стоявшая рядом. – Он второй по меткости в лагере.

Я кивнула с выражением уважительного удивления. «А первый, значит, Чан Мин. И конечно, он хочет, чтобы об этом узнали все».

– Валяй, – произнес Ю Джон, глядя на него.

Чан Мин достал из кармана яблоко и подбросил, тут же вновь поймав той же рукой.

– Тэк Бом! – позвал он, кивнув в сторону мишени.

Тэк Бом замялся, косясь на расчерченное цветными кругами поле.

– Сонбэнним, я… – промямлил он, но осекся, вдруг прекратив жевать и задергавшись еще сильнее, чем обычно.

Только теперь я сообразила, чего хотел от него Чан Мин. Он точно не в себе – в двадцать первом веке предлагать человеку стать подставкой для мишени! Вдруг Су А вышла вперед. Мы все уставились на нее.

– Я готова, – спокойно сказала она, – при одном условии: первым стреляет Ю Джон.

Чан Мин кивнул, кривя губы в ухмылке, бросил яблоко Су А – она на лету поймала его – и отступил назад с театральным поклоном, уступая место Ю Джону. Су А тем временем прошла к мишени.

Все мы наблюдали за ней, и не знаю, как остальные, но я не могла поверить, что она действительно сделает это. Но Су А, спокойная как истукан, подойдя вплотную к мишени, развернулась к ней спиной и пристроила яблоко себе на голову. Благодаря ее небольшому росту яблоко оказалось аккурат по центру щитка, уместившись в центральном круге мишени. «Да вы все тут чокнутые!» – мелькнуло в мозгу. Эта мысль посетила меня уже не впервые.

Ю Джон сделал шаг назад и встал в стойку, готовясь выстрелить. Он будет стрелять? Он правда выстрелит в нее?! И как только ей не страшно?

Ю Джон натянул тетиву, и все затаили дыхание. Су А, кажется, тоже не дышала. Я слышала, как мое сердце отстукивало в висках так, как будто это я стояла на ее месте, а лучник целился не в яблоко, а в меня.

Вжжих! Стрела сорвалась с места и в один миг рассекла яблоко на части – мякоть сочными ошметками разлетелась по сторонам. Ю Джон выдохнул и опустил лук. Только теперь я заметила, что на лбу у него выступила испарина. Он тоже боялся. Боялся за Су А.

Но настоящий страх я увидела на его лице, когда позицию стрелка занял Чан Мин. Что и говорить, мы все напряглись, когда он, словно играючи, вздернул лук. Он выглядел так, как будто перед ним не Су А, а обычная мишень. Просто мишень – не более. Су А же по-прежнему казалась спокойной. Ни тени страха или сомнения не появилось на ее лице – похоже, она доверяла Чан Мину не меньше, чем Ю Джону.

Яблока больше не было. Чан Мин должен был попасть в считаные сантиметры пространства между головой Су А и стрелой Ю Джона, торчавшей из щитка мишени. Сделай он это – он бы победил.

Но, похоже, вовсе не победа привлекала Чан Мина. Когда я смотрела на Ю Джона, бледного, напряженного чуть ли не до дрожи и вперившего немигающий взгляд в Су А, я видела – вот что нужно Чан Мину. Ему доставляло удовольствие видеть страх своего соперника.

Впрочем, судя по тому, как Чан Мин готовился к выстрелу, он был вовсе не так хладнокровен, как хотел казаться. Пальцы его руки, удерживавшие натянутую тетиву, едва заметно дрожали. Он выцеливал точку, куда должна была угодить стрела, долго и тщательно. В какой-то момент я даже подумала, что он сомневался, стоит ли стрелять, и готов был опустить лук, но… Тетива зазвенела, и стрела воткнулась в мишень прямо над головой Су А. В то мгновение мне показалось, будто я услышала сдавленный вскрик, но кричала не девушка – это был голос Ю Джона.

Когда Су А шагнула в сторону от мишени, оставив две стрелы торчать точно одна под другой, все мы выдохнули. Поединок был окончен, и Чан Мин крутил лук в руках, самодовольно оглядывая нас, как вдруг… Су А провела рукой по волосам и подняла ее, развернув ладонью к нам. На пальцах была кровь. Ю Джон бросился к ней.

Задев Су А, Чан Мин, конечно, проиграл, но, похоже, это не сильно его расстроило. При виде перепуганного Ю Джона, который крутился возле Су А, дрожащими пальцами перебирая волосы на ее макушке, он, похоже, испытывал наслаждение. По крайней мере его лицо, перекошенное в плотоядной усмешке, выглядело очень довольным. Он не забыл утренний случай в столовой.

Су А уверяла всех, что получила лишь небольшую царапину, но Чан Мин вызвался проводить ее в медпункт. Я думала, Ю Джон набросится на него после этих слов – так он изменился в лице, – но, к моему удивлению, он сдержался. Ему нужно было продолжать мастер-класс. И он продолжил. Стоило Су А и Чан Мину скрыться из виду, как он, казалось, и думать забыл о произошедшем. Как ни в чем не бывало расхаживал он между нами, помогая каждому занять правильную позицию для стрельбы.

Раззадоренная этим странным поединком, я тоже хотела попробовать свои силы. Мне казалось, что стоит мне отпустить тетиву, как стрела просвистит точно в цель. Я уже видела мысленным взором момент, когда стрела поражает центр мишени и Ю Джон ошеломленно смотрит на меня.

Ащщ! Как больно! Я выстрелила, но тетива дернулась, хлестнув по щеке, а стрела улетела вперед метра на полтора и воткнулась в землю. Остальные были заняты собой и не обратили внимания, но Ю Джон тут же подошел.

– Больно? – спросил он, глядя на мою раскрасневшуюся щеку.

Я прижала к щеке ладонь. Еще как больно! Ю Джон приблизился и сделал жест, как будто хотел отнять мою руку, но не решился. Я убрала ее. Надеюсь, лицо не распухнет.

– Левую руку нужно немного согнуть, – заговорил Ю Джон, – вот так.

Он взял меня за локоть левой руки и отвел его чуть в сторону.

– Теперь – целься.

Он подал мне стрелу и, установив ее, я натянула тетиву. Я уже хотела стрелять, когда Ю Джон жестом остановил меня. Он подошел сзади и встал вплотную ко мне – так, как будто собирался стрелять вместо меня из-за моей спины. Он надавил на мое левое плечо, заставив опустить его вниз, и коснулся правой руки, отводя локоть в сторону. Потом дотронулся до моей талии, разворачивая корпус в сторону от мишени. Его дыхание скользнуло по моей шее, и по спине пробежал электрический разряд.

– Стреляй на выдохе! – скомандовал он, отпуская руки.

На выдохе – легко сказать! От его близости дыхание сбилось, но я сделала усилие, чтобы набрать в рот побольше воздуха, и, зажмурившись, выпустила стрелу наугад. Вжих! Стрела воткнулась в мишень прямо у кромки центрального круга. Вот это да! Либо он волшебник, либо… «Я умею собраться в стрессовой ситуации». Этой мыслью я польстила самой себе, а Ю Джон победоносно смотрел на меня, словно говоря: «Вот видишь!» Я кивнула: «Спасибо!» Он вдруг всмотрелся в мое лицо:

– Щека покраснела сильнее. Неужели… так сильно ударила тетива?

До обеда оставалось полтора часа, когда мастер-класс закончился. Но, прежде чем мы разошлись, появилась Ха Енг в сопровождении Джи Хе.

Я была уверена, что Ха Енг-то уж точно освободят от заданий после истерики в столовой, но ошиблась – Джи Хе сообщила, что она отправится за хворостом вместе со мной.

– Есть интересы общины, и есть – твои собственные, – отчитывала она Ха Енг, блуждавшую глазами по вытоптанной траве. – Ты знаешь, что должно быть в приоритете. Миссия каждого здесь – служение друг другу. Все вы – братья и сестры. Звенья одной цепи. Ослабнет одно звено, и цепь порвется. А мы не можем допустить этого. Только не сейчас, когда от вас зависит так много. Все, что созидалось лидером годами, теперь в ваших руках. Я вижу, что ты думаешь только о себе, когда все вокруг тебя выбрали путь служения общине. Ты понимаешь это?

У Джи Хе была интересная манера: она не кричала, когда злилась. Не ругалась. Она говорила с чудовищным спокойствием, чеканя слова. Это был тот самый случай, когда ледяному тону я предпочла бы крик. Крик бьет наотмашь, и уже через миг боль отступает, а этот ядовитый тон режет ножом. Медленно. Вызывая желание сделать что угодно, лишь бы это прекратилось.

Джи Хе произнесла целую тираду, но то, что она хотела сказать, выразили не слова. Она твердила: «Не оправдала доверия», «Не ценишь общину, которая дала тебе все», «Не умеешь служить другим». Но ее манера речи, тон голоса и взгляд говорили: «Мы все здесь идеальные, а ты не такая. Ты – хуже. Ты – изгой. Ты – ничтожество».

Я думала, только мама так умеет. Да, я вспоминала ее, пока Ха Енг, потупившись, краснела под всеобщими взглядами. Ненавижу такое, но давно привыкла молчать. Отчитывая Катю, мама лишь сильнее озлоблялась, стоило мне вступиться. Я перестала это делать еще в детстве и от этого чувствовала ничтожеством себя. Лишь однажды, не так давно, я не выдержала и очень пожалела.

Катя не возвращалась домой всю ночь. Накануне вечером она позвонила маме и сказала, что останется у нашей общей подруги, с которой они собирались допоздна готовиться к зачету. Но полчаса спустя, возвращаясь с работы, мама встретила ту самую подругу в метро в компании совсем других людей. Она не перезвонила Кате. Ничего не сказала мне. Папа был в командировке и не знает о случившемся до сих пор. В тот вечер дома было непривычно тихо.

Мама дождалась утреннего возвращения сестры. Она не кричала. Вообще не произнесла ни слова. Даже не шипела, как обычно. Я выбежала из комнаты на хлесткий звук удара и Катин вскрик. Унизительно и гадко – вот как это было.

Мама не спрашивала, где и с кем Катя провела ночь: сестра рассказала сама. С парнем – ее однокурсником по медицинскому. Он приходил к нам домой, мама знала его. Услышав об этом, она снова влепила сестре пощечину.

Тогда я не выдержала и встала между ними. Сказала, что ничего плохого не случилось. Что Катя соврала, чтобы мама не переживала. А Сережа… Я тоже знала его, и он всерьез ухаживал за сестрой, так что рано или поздно… Мама не дослушала. Она оттолкнула меня и принялась в каком-то диком исступлении хлестать сестру по щекам. Пытаясь прекратить это, я схватила маму за руки и на миг перехватила ее горевший не человеческой – змеиной – злобой взгляд, как вдруг… Ужасная догадка мелькнула в мозгу: ночь, проведенная с парнем, была лишь предлогом. Меня передернуло от осознания: мама ненавидит мою сестру.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=63891241&lfrom=174836202) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.