Тот как раз засунул нос в баночку с красной жидкостью.
– Никита! Не пей!
Иван успел подхватить склянку, потому что от вопля мамы мальчик отбросил её от себя.
– Уходите! – Елена рассердилась и испугалась одновременно.
Иван отрицательно покачал головой:
– Не бойся, я просто в гости.
Он сел на коврик перед кроватью.
– Я о вас никогда не слышала! – голос Елены задрожал.
– Вот ты знаешь, и я о тебе совсем ничего не знаю. Давай познакомимся?
– Вон! – крикнула женщина в панике.
От напряжения ноги стали ватными, и стакан начал оттягивать руку своим весом.
– Ладно, сначала я, – согласился мужчина. – Меня зовут Иван Рилевский. Я отцу твоего сына приходился четвероюродным братом. Далёкие связи, конечно, но роднее никого нет. Так что Никите я дядя.
– Четвероюродный? – прошептала Елена.
– Да.
– Зачем ты пришёл?
– Я думаю, помочь.
– Мне не нужна помощь!
Иван встал, а Елена от страха выронила стакан.
– Я тебя понимаю, – кивнул он. – Ты уже четыре года прячешься. С того момента, как убежала из роддома.
Иван сделал к женщине шаг.
– Наверное, у тебя есть причины так поступать, а мне пока доверять не за что.
– Откуда ты знаешь? – едва выговорила Елена.
Губы просто отказывались подчиняться от страха. Она ждала его резкого движения, уже готовясь отбиваться, бежать на кухню за ножом…
Иван поставил баночку на тумбу.
– Это и правда лекарство, – спокойно сказал он. – Очень хорошее, сразу поможет.
И пошёл к двери.
– Да, я там гостинцы привёз, – между делом заметил он. – Только не выбрасывай! Сама не будешь, отдай кому-нибудь.
Это Ивана сказал уже из подъезда, и его удаляющиеся шаги заставили Елену подскочить к двери и захлопнуть её. Она побежала на кухню посмотреть в окно. Возле дома «родственник» сел в УАЗик, минут пять прогревал двигатель, но Елена даже не сомневалась, что он сморит в её окна. А потом, он уехал. И только тогда она опустилась на стул.
Женщину трясло ещё полчаса, но постепенно разум взял вверх. Она вспомнила, что надо кормить сына и посмотрела на четыре раздутых пакета на кухонном столе. Стала разбирать их. И по мере того, как на столе выкладывались горками продукты у Елены начала появляться мысль, что она, наверное, не всё правильно поняла. Хотя, это лучше, чем ошибиться в самом начале. Если ты жертва, секунда промедления стоит ровно столько, сколько вся твоя жизнь в целом.
Елена давно усвоила это правило выживания и сейчас не пожалела о том, как встретила в квартире незнакомого мужчину. У неё были все права на грубость.
Но содержимое пакетов всё равно приятно радовало. Иван, похоже, скупил всё, что попалось на прилавках, и даже привёз что-что домашнее. Аромат пирогов обнял кухню. Елена с сомнением достала один, откусила кусочек, и застыла. Волшебно растаявший на языке, он вдруг унёс её в незнакомый бревенчатый дом с жаркой печкой. Там румянилось сладкое тесто, на столе, покрытом вышитой скатертью, стояли чашки с ягодами и кувшины с молоком…
– Мам!
Голос сына вернул молодую женщину в реальность. Она вздрогнула. Видение растаяло, оставив чувство летнего тепла и волшебного света, наполнявшего тот чудесный дом.
– Вкусно, – заявил Никита и поставил на стол пустую узорную баночку.
Елена шёпотом выругалась. Как же она забыла про так называемое лекарство?! На лице сына играла улыбка, и даже румянец. Елена положила руку на его лоб, подумала, взяла градусник. Через несколько минут убедилась окончательно, что температуры нет.
– Это не возможно, – сказала она сама себе, понюхав остатки напитка.
Никита уселся за стол, тоже стал разбирать еду. Просто играл с кучей предметов разных форм и размеров. Елена внимательно следила за ним, думая вызывать скорую или нет. Кто знает, что было в этой стекляшке, может, медленный яд?
– Я свихнулась, – наконец сказала она. – Меня давно пора лечить, а я скрываюсь. Ну, пришёл к нам родственник, может, и правда родственник.
Елена постаралась точно вспомнить всех, кого знала со стороны своего мужа Ярослава. Среди них не было никакого Ивана. Даже никогда не упоминали. Но с другой стороны, все, кого она знала, мертвы. Все довольно страшной смертью. А он очень, очень дальний. Может, его не нашли? Хотя могут. А он тут…
Елена похолодела. Если Иван действительно тот, за кого себя выдаёт, ему очень опасно находиться рядом с ними. Его тоже убьют! Если, конечно, он не один из тех…
Елену опять затошнило. Несмотря на то, что этим воспоминаниям было четыре года, они похоже, намертво закрепились в её голове. И никакому времени не удастся хоть чуть-чуть, хоть каплю смазать их.
– Мам, – Никита вытряхнул из пустого пакета пачку денег.
У Елены возникло ощущение нереальности происходящего. Может, Иван дьявол? Хочет купить душу? Платит едой и деньгами. Так может… продать? Да уж, если он убийца, то очень странный.
***
Следующий день был таким же хмурым. Елена не находила себе места на работе, даже выбежала на пять минут пораньше. Но по закону подлости долго не было автобуса, так что она успела порядком замёрзнуть и понервничать на остановке.
Когда приехала, уже стемнело. До дома оставалось метров двести, и молодая женщина мчалась на всех парусах. Сердце вздрагивало всё сильнее. На улице совсем никого. Холодно, дождь.
Елена понимала, что нельзя просто мчаться вперёд, надо оглядываться по сторонам, только так вовремя увидишь опасность. Но страх был сильнее разума, и она почти бежала, думая только о крыльце своего дома.
Параллельно её дороге тянулась освещённая аллея. Свет фонарных столбов горел совсем тускло, но фигуру человека всё же обозначил…
Елена, заметив его, резко остановилась. По спине пробежал холодок. Человек стоял неподвижно, наполовину скрываясь за столбом. Непонятно было, куда направлен его взгляд, но движение головы последовало за Еленой. Это мог быть пьяный парень, отдыхающий у столба, пока его сильно укачивает, или трезвый парень, ожидающий девушку на свидание, или же… охотник, поджидающий добычу.
Елена стояла. Осветив столб, вспыхнуло синее пламя, и уже совсем другая тень скользнула в темноту. Наверное, человек, увидевший это впервые, испугался бы, но и всё же испытал бы интерес. Из-за простого любопытства или каких-то фантастических предположений.
Только Елена уже видела это. Четыре года назад. Поэтому она знала: если у тебя ещё есть ноги – беги!
Туфли отлетели в стороны. По мокрому асфальту она бежала босиком, не чувствуя ни боли, ни холода. Мелькнули яркими пятнами окна домов, словно мираж появилось крыльцо…
– Лена! Стой!
Чьи-то сильные объятия внезапно поймали её в тиски.
– Да что с тобой?
Иван, наконец, скрутил женщину так, что она уже не могла пошевелиться. Только с безумным страхом смотрела на аллею. Но там никого не было.
Иван отпустил её:
– Ну, всё? Ты от кого так неслась?
Елена постояла ещё секунду и медленно сползла по руке Ивана, отчаянно шепча:
– Нельзя терять сознание.
А оно ей уже не подчинялось, исчезая во тьме.
***
Елена очнулась через несколько минут в квартире, сразу попыталась вскочить, но Иван удержал её.
– Не так резко, – улыбнулся он, – голова закружится.
Никита стоял рядом, держался за длинные мамины волосы. Она быстро прижала сына к себе.
– Что ты здесь делаешь?! – Елена всё-таки подскочила. – Как вошёл?
– Пришёл снова в гости, – невозмутимо пожал плечами Иван. – А ключи у тебя в кармане были.
Молодая женщина наконец осознала, что сидит на диване, из одежды на ней только тёплая рубашка, но нижнее белье, правда, на месте.
– Ты меня раздел?!
Она разозлилась и грозно встала.
– Ой, только не бей, – Иван закрыл голову руками. – Ты вся мокрая была, и ноги в крови.
Елена посмотрела вниз. Поняла, почему такое странное ощущение. Обе ступни были в перевязке. Она же бежала без обуви.
– За мной гнались, – прошептала Елена и замолчала.
Иван вопросительно смотрел на неё. Но Елена не смогла продолжить. Как можно сказать: за мной гнался оборотень?
– Я долго без сознания? – спросила она.
– Полчаса. Пока ты спала, мы начали ужинать.
– Что? Ты… ты…
Иван встал с пола:
– И еда там остывает, пойдём.
Елена дар речи потеряла. Слов не было как-то назвать такое поведение. Это была даже не наглость! Какой-то мужчина спокойно входит к ней в дом, играет с Никитой, даёт ему какие-то лекарства без спроса, а теперь ещё кормит ужином, а её раздевает в придачу!
При этом сам такой… Следующая мысль отвлекла Елену от первой в пользу Ивана. Трудно не назвать его симпатичным. Даже красивым. И эта фигура – крепкая, грациозная в движении, прямая осанка. Такой человек должен быть привыкшим смотреть свысока, но нет! Он просто образец простоты и добродушия. Настолько образец, что может позволить себе без колебаний пойти и приготовить ужин на чужой кухне. Кушать всё равно надо, к чему условности?
Елена, стараясь не тревожить повязку на ступнях, пошла на кухню.
– Я тебя отнесу, – предложил Иван.
Елена погрозила ему пальцем:
– Только дёрнись в мою сторону!
– Не сердись! Святые духи, я свою жену так не уговаривал!
– У тебя есть жена?
– Да.
«Обидно», – вслух не сказала Елена, вовремя удержалась.
– Она у меня чародейка, – добавил Иван. – И меня волшебничать учит, только не сильно у меня получается.
На кухне он поставил перед женщиной тарелку, положил картошку с курицей, подвинул салат:
– Я не повар, так что не придирайся.
Никита подошёл к нему, сам потянулся ручками. Иван посадил его к себе на колени. Елена взирала на эту картину с непониманием.
– Никита, иди к маме, – сказала она.
Тот покачал головой:
– Нет.
Иван засмеялся, начал подкидывать мальчика.
– Никита, – Елена напряглась, – иди сюда.
– Ладно, – Иван отпустил его, – иди к маме.
Елена прижала сына к себе, посмотрела на картошку.
