Да? Я прищурилась и попыталась сориентироваться. Черт! Впереди должна была быть та кустистая ива, за которой я пряталась, когда наблюдала за людьми в мантиях. Должно быть, я прошла мимо.
– Я провожу тебя, – сказал Арон.
– В этом нет необходимости.
– Есть.
– Серьезно, не нужно. Я буду в порядке, – выдавила я сквозь зубы.
– Мне так не кажется. Если хочешь вернуться к дому Марии, держись левее.
Здесь что, еще одна ива? В темноте все выглядит одинаково! Я была на грани истерики, но быстро взяла себя в руки. Только стучащие зубы выдавали мою тревогу.
– Тебе страшно? – спросил Арон.
– Не неси чушь! Мне просто холодно! – произнесла я, но мой голос был слишком высоким и скрипучим, чтобы Арон смог мне поверить.
– Чего ты боишься? Темноты?
– Скажем, я не фанатка, – призналась я.
Я бы никогда не сказала такому, как он, что в семнадцать лет все еще не могу уснуть без света.
– Как так? По сути, темнота – просто одеяло, накрывающее день, чтобы ночь могла спать.
Я подняла голову. Это было удивительно детское объяснение из уст человека, который только что выплеснул все свои эмоции, ударив гнилое дерево.
– Моя мать говорила это моему младшему брату. Он тоже боялся темноты, – грубо пояснил он.
– Твоя семья живет в Рейкьявике? – спросила я, понимая, что он уже сожалел о сказанном.
Он отрицательно помотал головой.
– В Киркьювике?
– Нет.
Я что, должна вытягивать из этого парня каждое слово? Просто хотела немного поболтать, чтобы не думать о том, как невероятно темно сейчас. Я была удивлена, что Арон вообще что-то видел, но, вероятно, он так часто ходил на поляну, что добрался бы сюда даже во сне.
– Где же тогда живут твои родители и брат?
– Нигде. Они умерли. Ты узнала все, что хотела?
Я испуганно кивнула, и, хотя Арон вел себя со мной грубо, мне стало его жалко. Ужас! Вот почему он остался с дядей. Он потерял всю свою семью.
Опустив голову, я поплелась за Ароном через лес. Он тоже молчал, но затянулся сигаретой так сильно, будто хотел высосать из нее весь никотин.
– Дом там, – сказал он после того, как мы вышли из леса. Арон остановился на развилке и указал налево. – Здесь уже можно увидеть крышу дома Марии. Ты дойдешь сама? После Киркьювика нужно свернуть направо.
Я кивнула, хотя почти ничего не видела. У Арона наверняка глаза как у совы.
– Спасибо, – поблагодарила я.
Арон выбросил сигарету и затушил ее ботинком.
– Не за что, – его глубокие карие глаза смотрели прямо на меня.
Только что я чувствовала холод по отношению к нему, а теперь тепло разлилось по всему телу, и ноги стали ватными. Он был таким высоким, смотрел на меня сверху вниз, его глаза были такими темными, ресницы такими длинными, а губы…
Только сейчас Арон, казалось, заметил, насколько мы находимся близко друг к другу, и отступил на шаг.
– Кстати, не говори никому о нашей встрече.
– Почему? – спросила я, мой голос напоминал крик попугая.
– Это не твое дело, – он молча ушел.
Вскоре издалека послышался грохот мотоцикла.
Поскольку облака двигались вслед за Ароном, а луна снова осветила холмы, я смогла заметить край крыши на фоне вершин и пошла в сторону дома.
Глава 13
На следующий день я проснулась около десяти, когда мама уже давно ушла из дома. На комоде рядом с лестницей была записка: «Я на встрече, потом поеду на стройку».
Должно быть, она уже успела купить продукты, потому что, когда я вошла на кухню, сразу почувствовала запах кофе. На столе было масло, хлеб, мед и джем.
Пока я жевала тост, в дверь постучали. Я открыла и увидела перед собой огромный мешок с кривыми ножками в обтягивающих зеленых брюках.
– Ты можешь это взять? – спросил голос, по которому я узнала Темного Эльфа Хакона. – Это для Марии Сигурдардоттир.
Как жаль, что ее нет дома! Я планировала сразу после завтрака пойти к ней и показать фотографию эльфов. Я проглотила последний кусок.
– Конечно.
Хакон бросил мешок мне в руки, и я сразу же согнулась пополам, такой он был тяжелый. Что заказывала Мария? Шары для боулинга? Я поставила посылку на пол и что-то зазвенело. Надеюсь, содержимое не было хрупким.
– Спасибо! – Хакон вытер лоб тыльной стороной ладони. – Можешь расписаться, пожалуйста? – он протянул старомодный блокнот и ручку.
Я кивнула.
– Ты сегодня рано, – не могла не заметить я.
Очевидно, он переносил свет лучше, чем подозревала Мария. Или после многих лет тяжелой работы ему, наконец, удалось преодолеть чары. В противном случае, согласно теории Марии, он бы вообще не был на солнце.
Лицо Хакона осветила улыбка.
– Теперь у меня есть помощник! Мне пришлось ждать пять лет, потому что местный совет постоянно отклонял мою просьбу. Сейчас же у меня даже есть один выходной день в неделю.
Он уезжал медленнее, чем вчерашним вечером, насвистывая счастливую мелодию.
Когда почтальон достиг поворота, я заметила, как он убрал правую руку с руля. Он щелкнул пальцем, и посылки в прицепе внезапно всплыли над ним. Или мне показалось? Солнце ослепило меня.
– Хакон! – крикнула я ему вслед, попытавшись закрыться от солнечного света рукой.
Он остановился и повернулся.
– Да? – все посылки вернулись на место.
Это была просто оптическая иллюзия, мираж.
– Уже ничего, все в порядке. Увидимся завтра! – я снова опустила руку.
Мария действительно лукавила! Я подтолкнула пальцем колокольчик, висящий над крыльцом, и он начал звенеть. Вчера я узнала, что эльфы действительно существуют. Но если этот славный старик был темным эльфом, то я – Саурон.
* * *
Через несколько минут Лиля подъехала на маленькой ярко-красной машине. На ней были синие бриджи и ярко-желтые резиновые сапоги. Видимо, жизнь у нее всегда была яркой.
Я открыла кухонное окно и крикнула, что опасный темный эльф только что принес посылку для ее бабушки, и мы вместе над этим посмеялись.
– Хочешь прокатиться верхом? – спросила она.
– Я не умею.
– Ничего страшного. Лошади – понимающие животные.
– Так всегда говорят владельцы собак, когда выгуливают своих любимцев на поводке, а те гавкают и скалятся.
Лиля ухмыльнулась.
– Клянусь, Халли и Винда – веганы.
Я нерешительно взглянула на них: лошади стояли и паслись на пастбище. Вчера они казались такими маленькими, но сейчас будто выросли. По сравнению с ними фестралы[7 - Фестралы – редкие магические существа, похожие на коней с крыльями.] были бы крошечными.
– Давай. Решайся! – Лиля склонила голову.
– Хорошо. Я попробую, – согласилась я.
Будучи городским ребенком, я никогда не каталась на лошадях, но они мне нравились. И я была счастлива, что именно Лиля была тем единственным человеком здесь, в Исландии, который так радушно принял меня.
Мария была совсем не в восторге от нашего с мамой приезда. А Арон… Я сначала даже не хотела о нем говорить. Меня все еще раздражало, что он так со мной обращался. Он даже омрачил воспоминания о моей магической встрече с бузинным деревом и эльфами. Я рассказала бы об этом Лиле, но вчера она ясно дала понять, что думает о тех, кто верит в маленьких людей. Кстати, для меня осталось загадкой, почему вчерашние эльфы – это маленькие существа. По крайней мере тот парень с пучком был очень высоким.
– Твоя бабушка добилась своего на вчерашнем собрании? – спросила я Лилю по дороге на пастбище. Я очень надеялась, что да.
– Понятия не имею, я не виделась с ней утром.
– Закладка фундамента будет через несколько дней. Разве сейчас не самое время подать иск? Их не предупреждали неделями, что согласие на строительство получено.
Лиля пожала плечами, мои знания ее не впечатлили.
– Мы, исландцы, во всем немного опаздываем. Знаешь, у нас здесь штормы, которые вот-вот да собьют тебя с ног. Все может измениться в любой момент. Заранее ничего планировать не стоит. Но бабушка годами пыталась помешать планам Элрика. Она как раз занимается организацией очередной акции. Еще несколько лет назад в Исландии был эльфийский комиссар, но сейчас она на пенсии. С тех пор бабушка ждала приглашения на эту должность. Но она слишком горда, чтобы попроситься самой, – усмехнулась Лиля.
Вскоре после нашей беседы я оседлала исландскую лошадь по имени Винда, и мы направились в сторону луга. Моя лошадь шла, пошатываясь из стороны в сторону. Я спросила Лилю, можно ли меня привязать, но она подумала, что это шутка. К счастью, в передней части седла был небольшой выступ, за который я могла держаться. Конечно, лучшей идеей было обнять Винду за шею, но не хотелось выглядеть трусихой перед Лилей.
– У тебя неплохо получается, – сказала она.
О, да! Конечно! Я слабо улыбнулась. Хорошо, что Исландия была такой малонаселенной страной, никто не мог увидеть этот позор.
– Я думаю, что ты уже готова к иноходи.
– Что это? – если это было исландское слово для обозначения перерыва, руками и ногами я была только «за».
– Это такой вид движения, на который способны только исландские лошади. Ты просто сидишь удобно, будто на диване.
Удобно как на диване – звучит не так уж плохо. Мои бедра уже ныли от боли. Однако меня немного волновал темп.
Скорость, с которой мы двигались сейчас, меня вполне устраивала.
– А эта твоя иноходь – это быстро?
– Нет. Вовсе нет, – Лиля решительно покачала головой.
Она щелкнула пальцами, и лошадь остановилась. Винда последовала ее примеру, и в следующий миг они вдвоем помчались со всей скорости. Если бы я импульсивно не потянулась к гриве Винды, то просто свалилась бы с нее. Лиля издевается? Это было очень быстро!
– Ну, что скажешь? Здорово, правда? – весело окликнула меня Лиля.
Она шутит? Мне казалось, что я сижу на вышедшей из строя швейной машинке.
– Нет! – выдохнула я. – Я вот-вот упаду!
– Просто расслабься! Нужно наслаждаться процессом. Ну и крепко сидеть…
Ха-ха! Интересно как? Я бы с удовольствием ответила что-нибудь ехидное, если бы могла говорить. Но мне пришлось приложить все свои силы и концентрацию, чтобы остаться в седле.
К счастью, Лиля поняла и обуздала свою лошадь. Винда тоже притормозила. Измученная, я разжала пальцы и поправила жокейку[8 - Жокейка – головной убор наездника.]. Лиля настояла на том, чтобы я была в ней. Но если честно, я сомневалась, что это чем-то сможет мне помочь, ведь шапочка попросту была не моего размера.
Мы продолжили путь через небольшой участок леса. Листья шуршали над нами, когда мы ехали, задевая ветви рябины, березы и ели.
