Дем Михайлов "Аньгора. Часть 2"

Когда это решили, мы потопали собираться, но то и дело кто-то ненадолго выходил в реал, чтобы уже там, другими средствами связи, повторить главное игрокам, что уже познали смерть в Аньгоре и получили уникальные умения – не сметь умирать!

Не зря в дарованной им информации было упомянуто про «место последней смерти» – где помер в последний раз, туда и закинет. И если после возвращения посредством смерти из Аньгоры ты умрешь еще раз где-нибудь в другом месте… Короче – помирать нельзя!

Предупреждения, сборы, построение, размещение по плану, который учитывал наличие червоточин – я тоже кое-что поменял – заняло еще минут десять, и мы наконец-то покинули безопасную зону, уже куда смелее углубившись в темные страшные проходы.

Всегда веселее, когда знаешь, что смерть – это еще не конец.

Особенно если ты отец неугомонной юной богини, что вечно занята поисками неприятностей!

?

Будто решив немного побаловать отдохнувших игроков, дальше Вальдира повела нас куда менее мрачными тропками и дорожками. Темные узкие проходы сменились широкими просторными пещерами со светящимися высокими и низкими потолками. В пещерах звенели ручьи, бежали речушки, ревели бурные потоки настоящих горных рек. Тут рос старый лес, который хотелось назвать не древним и замшелым, а матерым и страшным. Деревья представляли собой грозное зрелище – согбенные великаны, что высились до потолка, после чего, изломав, избороздив скальную породу, вынужденно склонялись пред несокрушимостью гранита, начиная расти горизонтально. Поэтому казалось, что великие лесные великаны, согнувшись, с прищуром глядят вниз на далекую землю, по которой спешно движутся какие-то мелкие козявки…

Земля… рыхлый ковер из листьев, хвои и безобразных колючих червей мерзкого багрово-синюшного цвета, которые что чем-то напоминали гигантских дождевых. Вот только обычные дождевые черви не нападают, не хватают за ноги и не издают кошмарные по пронзительности вопли, что с нехилой такой вероятностью могут все сразу или только один из таких негативных эффектов, как «ватные ноги», «сокрушительная вялость», «внезапный страх», «холодная дрожь», «колкая глухота», а двум из нас так и вовсе досталась «апатия смерти», и следующие пару минут они двигались со скоростью беременных старых ленивцев.

Только черви на протяжении шести пещер, что тянулись и тянулись вперед, ведя нас все глубже и дальше. Только черви! И сколько мороки от них! Еще и невероятно живучие, легко отбрасывающие горящие или плавящиеся в кислотных залпах части тел, передвигающиеся под листвой со скоростью бегущей антилопы…

Доставалось и ахилотам. Подводные жители Вальдиры, в сопровождении нескольких довольно мерзких на вид слизняков и еще более мерзких крупных пауков, двигались по подземным водным артериям. Так же, как и у нас, перед ними возникали серьезные преграды – нам путь преграждали бурные реки, а они останавливались у холмистых гряд. Что я заметил – сухопутники форсировали реку самостоятельно, а ахилоты, так же не прося о помощи, преодолевали холмы и сухой кустарник. Правда, им нехило помогали те самые пауки, что легко покидали воду и тащили за собой веревки с магическими пузырями, содержащими в себе пассажиров и груз. Несколько ходок – и ахилоты снова в любимой ими водичке.

Но черви доказали, что легко могут испортить жизнь и жителям глубин, доставая их даже под водой и легко навешивая на них те же эффекты. Мрак, да и только.

Черви… самые крупные достигали в длину метров восьми, в толщину – с мужское бедро. У всех на теле множество острых шипов, что складываются как зонтик, когда твари уходят в перегной. У многих на спинах длинные острые плавники со страшными зазубринами. Шипы ядовиты, плавники тоже, тела ядовиты, а еще черви плюются кислотой на расстояние до двадцати метров, сдавливают кольцами как удавы и могут утащить за собой под листву – а там, на глубине метров трех, начинается толстый слой липкой черной ледяной грязи. Мы выяснили это экспериментально, потеряв в тех пещерах четверых игроков и трех питомцев. Так же погиб один ахилот.

Официальное название червей – пеккатум анимарум. Уровни – от двухсотых и выше. Жизнестойкость – потрясающая. Как и сопротивляемость как физическому, так и магическому урону.

Мы прозвали червей крикунами.

А я, послушав совета Бома, решил, что сегодня вечером, в двигающемся сквозь российские просторы вагоне, мы будем под шум дождя смотреть какой-то невероятно старый фантастический фильм с одноименным названием – Крикуны.

Мы прорвались. Мы победили. А многие из нас прошли первую настоящую боевую закалку – в первую очередь речь о членах родного нашего клана ГКР. Они успели пережить немало приключений, но напрямую им еще не приходилось принимать участия в подобной мясорубке. И ведь это еще не самое страшное, что я видел в своей игровой жизни – стоит только вспомнить Запределье, не говоря уже о Великом Походе. Самое трагикомичное – пришлось многих ошалевших от беспрестанных битв и кошмаров игроков убеждать, что не весь мир Вальдиры настолько крут и беспощаден. Это, скорее, исключение из правил. И, разумеется, многие – и не только из нашего клана – признались, что они вообще-то нифига не желали подобной крутости. В Вальдиру они пришли, чтобы отдохнуть от тягот реального мира, и вовсе не собирались, скрипя почернелыми от магической гари заклинаний зубами, раз за разом вспарывать брюха пожравших их товарищей червей-крикунов, ощущая содрогание исполинской пещеры и морщась от рвущих слух пронзительных воплей идущих в атаку новых врагов.

Один так и вовсе заявил – я пришел в Вальдиру, чтобы жить легко и весело! На этом он с пояснениями покончил, но ему помогла Кирея Защитница, что как раз сбросила искореженный и не подлежащий починке доспех, оставшись в серой от грязи безрукавке. Отбросив треснутый шлем, она положила усталому новичку ладонь на плечо и заверила – прорвемся. И потом станет легко. Игрок Солнечный Потеряшка взбодрился, расправил плечи и кивнул, утирая черное от грязи лицо.

Случай мелкий. Но не единичный.

Поэтому встречу с очередной мирной зоной Золотых Лотосов с облегчением восприняли все без исключения. Даже суровые ветераны рухнули, едва пересекли границу. Поразительно… тут нет физической усталости. Но вот психика утомлена настолько, что некоторых игроков пришлось буквально втаскивать за границу мирной зоны. Один за другим, едва узнав отпущенный им временной лимит, игроки растворялись, выходя в реал. Одной из последних среди Героев из игры вышла Кирея. Я и Бом, выгнав и оставшихся из нас в реал, чуть задержались и устало уселись на покрытые белым искристым мхом валуны, что выпучивались из пола под стеной этой уютной пещерки, напоминающей по форме кувшин. Мы на дне. Над нами сотни танцующих разноцветных огоньков. По стенам ползают мирные светящиеся улитки с полупрозрачными панцирями и яркие флуоресцентные змеи. В изрезавших пол пещеры каналах плещется пронизанная искрами вода, кое-где из пола поднимаются каменные ванны с густым водным паром над ними – он позволяет ахилотам высунуться из воды и спокойно общаться с сухопутниками. Этого мы с Бомом и ждем терпеливо – давно я не перекидывался парой слов с Бульком. Не факт, что Бульквариус успеет освободиться – насколько я понял, он вообще постоянно в делах, делишках и делищах – но мы ждем, тем более, что неподалеку бродит спотыкающаяся Черная Баронесса, похожая на истощавшую песчаную гадюку.

С каждым шагом она все ближе, равно как злющий Шепот, крутящийся вокруг нее ужом и что-то доказывающий. Хотя почему «что-то». Я знаю, что случилось, и почему тихушник так несчастен – один из червей уволок его фирменное страшное оружие. Пропала его шипастая светящаяся цепь. Наверняка у Шепа найдется еще одна, но, судя по тому как он горестно орал, кромсая кинжалами уходящего под землю червя-великана, цепь явно была его любимой.

Мы с Бомом сидим молча. Полуорк-ишак-танк сполз с валуна на землю, привалился спиной к другому камню и затих, слепо глядя на игру огоньков под потолком. Я еще держусь и наблюдаю за тем, как устраиваются на ночлег воины-пустынники. Им помогает Алишана, и судя по тому, как они общаются – ее отношения с родным племенем налаживаются. Алишане во всем помогает Роска, расстилающая кошмы, ищущая дрова, попутно заглядывая в каналы и явно собираясь порыбачить. Иногда она бросает быстрый взгляд на меня, и я отвечаю улыбкой. Папа здесь. Папа рядом. За Роской бродит гигантский черно-белый волк, больше мешающий, чем помогающий. Остальные волки разлеглись рядом с опустившимся на каменный пол черным артефактом. Здесь его магия «изгнания воды» уже не действует. С потолка на него насмешливо льется пара ручейков, тарабаня по парусине и виднеющемуся в разрезах черному камню.

Мы едва не потеряли артефакт в последнем столкновении с крикунами. Нас атаковали сразу с нескольких сторон. Один из флангов проломился, и я приказал воинам КМП отбросить врага назад, что они с легкостью и проделали, доказав заслуженность грозной воинской славы. Но при этом они были вынуждены оставить ненадолго артефакт – и вылезшие снизу черви, опутав левитирующий монолит, попытались утащить его в разверзшуюся землю. Помню этот кошмарный момент… мороз по коже, рвущиеся с губы ругательства, вспышки моей магии, что бьет и бьет огнем и льдом по склизким багровым телам, терновые колючие заросли, рвущиеся из рыхлой почвы…

– Ты стал прирожденным магом, Рос, – будто услышав мои мысли, заметил Бом.

– В смысле? – просипел я, не поворачивая к нему головы и продолжая глядеть на артефакт.

– Сегодня ты сражался прямо на инстинктах. Выбор заклинаний, их тасовка, частота ударов, маневры…

– Да я даже не помню, что и как там было. – признался я. – Все смешалось как в разбитом калейдоскопе.

– И все же. Молодец.

– Спасибо. Если так – это все опыт сражений волшебника в сером шарфе. – фыркнул я, вспомнив свои соло-приключения в недавнем прошлом. – Ох… устал… лишь бы не нарваться на Затухание.

– Вот-вот. Только об этом и думаю последние полчаса. Надо выспаться. Ты в реал собираешься, босс?

– Сначала дождусь доклада разведки. – мотнул я головой и покосился на подозрительно узкий проход, ведущий от мирной зоны.

Пробитый в стене овальной формы ход чем-то похож на нору гигантского червя. Из прохода исходит зеленоватое свечение, оттуда же идет ровный поток леденящего воздуха. Тянущийся по проходу глубокий водный канал скрыт под коркой льда. Туда и ушли четверо разведчика – два сухопутника и два ахилота. Они должны проверить, что там и как. Они должны узнать, что нас ожидает завтрашним утром.

Их главная цель – узнать, насколько все плохо.

Радужных надежд нет ни у кого. Все понимают – завтра будет хуже, чем сегодня.

Вопрос в том, насколько хуже…

Мы дождемся. Оценим. И попытаемся придумать, что с этим делать.

Мы ждем…

Столь же грязная и мрачная, как и мы, Черная Баронесса молча уселась на соседний камень. Шепот, подобно верному псу, улегся у ее ног и устало прикрыл глаза. Уже только по нему – по отказавшемуся от разведки азартному тихушнику – можно было судить, насколько тяжко нам пришлось во время последней проходки.

– Есть предположения по грядущему? – едва слышно поинтересовалась ЧБ.

– Червоточины. – проворчал Бом. – И снова червоточины, чтоб их…

– Монстры. – почти безразлично прошелестел Шепот.

– Я промолчу. – хмыкнул я, и никто не стал уточнять, почему я вдруг решил оставить свои догадки при себе.

С нас хватило и Аньглубинглота, чудовищной рыбины, способной проглотить целый остров и целиком и полностью порожденной моим больным воображением.

Теперь я держу все свои фантазии и догадки при себе. Я вообще ничего не описываю вслух. И, стал молчаливей раза в три, я каждое слово стараюсь взвешивать и заранее прикидываю, к каким последствиям может привести сказанное.

Не знаю, кто наделил мои слова силой воплощаться в Вальдире. Но узнаю – позже, когда на это появятся время и силы. Пока же я буду следовать старой мудрой поговорке. Слово – серебро, а молчание – золото.

Мы подождем…

– Червоточины и монстры. – повторила ЧБ предположения Бома и Шепота. – Если лишь это – проблем нет. Но я знаю Вальдиру. Знаю ее подлый нрав… все уникальные локации, подобные этой, не могут обойтись без…

Из задрожавшего воздуха вывалилась фигура в черном, рывком стянула с головы капюшон:

– Там гигантский монстр! – выпалил вернувшийся разведчик. – Меня послали сообщить и скрины показать. Ребят… это просто… просто… я не знаю…

– Давай. – вернувшая часть деловитости ЧБ усилием воли заставила себя выпрямиться, а следом и встать, показывая несокрушимость главы Неспящих. – Пугай.

– Вот!

Я тоже поднялся, глянул на замерцавший воздух, где один за другим начали появляться четкие яркие скриншоты. Чем дольше я глядел, тем плотнее сжимались мои цифровые зубы. Рядом скрежетал клыками Бом.

Скрины были представлены последовательным рядом. Разведчик дополнял их сначала сбивчивыми, а затем все более четкими и лаконичными комментариями, поясняя самое главное.

Темный обычный проход, заполненный сосульками, инеем и снегом, что становится светлее с каждым шагом. Проход расширяется, превращаясь в длинный зал с ледяными колоннами, внутри которых застыли различные предметы и существа. Вот выход из зала – могучая каменная арка с богатой резьбой. Изрезанные надписями на неизвестном языке стены. За выходом – бездна. Широкое ущелье, чье дно теряется в темноте, откуда вырастают иззубренные каменные острия пиков. Со стен вниз срываются многочисленные водопады. От арки через бездну тянется узкий каменный мост, опирающийся на вершины редких каменных колонн. Мостик представляет собой что-то вроде крытого плитами дырявого желоба, из которого хлыщет вода. По плитам пройдут сухопутники, столь же узкий водный путь предоставлен и ахилотам.

Противоположный конец моста упирается в точно такую же арку. Примерная длина моста – метров двести. Ее вполне можно принять за ширину ущелья.

На этом приемлемые новости заканчиваются.

Противоположная сторона ущелья покрыта странной массой, представляющей собой месиво из спутанных колючих ветвей с немалым количеством закрытых розовых бутонов, что больше походят на мерзкие кожаные мешки. Часть ветвей оплетает противоположную сторону мостика, увешав его гирляндами бутонов. Ветви постоянно в движении, а розовые бутоны неравномерно пульсируют и, судя по внешнему виду, внутри них может быть все, что угодно, но только не пестики и тычинки. Вообще, впечатление такое, что внутри цветов скрыты пойманные пчелы, пытающиеся вырваться наружу.

Эта единая безымянная масса является одним гигантским существом, что показали навыки разведчиков, которые четко отдетектили, что впереди только один противник. Определить врага не удалось. Вроде бы где-то в каменном поднебесье мелькнуло раз что-то красное – может, даже имя этой твари. Но ближе разведчики подойти не решились, оставшись внутри зала с ледяными колоннами и пользуясь магическими и механическими приборами наблюдения.

Никаких других входов не замечено, но они могут быть скрыты льдом и спутанными ветвями.

На скринах заметно, что над тем ущельем плохая погода – падает мелкий колючий снежок, что иногда переходит в ленивый град. Ветер самый плохой – порывистый и непредсказуемый, часто меняющий направление. Хуже некуда, когда ты шагаешь по узкому обледенелому мосту без перил.

Самые страшные ожидания подтвердились. Нас ждет битва с кем-то вроде хранителя. Страж моста… страж ущелья… да плевать, кем он себя считает, и кто он по статусу. Без боя там вряд ли пройдешь. И, следовательно, нам придется пробиваться силой…

– Должен быть иной путь! – убежденно заявила Баронесса, растерявшая усталость и вялость после столь сокрушительных новостей.

Да и остальные вдруг почувствовали себя куда бодрее.

– Лазейка. – кивнул Шепот.

– Может и не быть. – повел головой Бом. – Это Страж. Хочешь пройти дальше – уничтожь. Вряд ли он возрождается.

– И достижение особое быть должно! – подпрыгнул Шепот. – Да! С шикарными жирными бонусами… м?

– Как нам тащить по этой узкой дорожке чертов артефакт? – спросил я. – Там ветер… артефакт левитирует над полом в полутора метрах. Не выше. Если его сдует с моста… он рухнет. А за ним прыгнут все пустынники.

– Черт… – замерла Баронесса. – Действительно…

– А ветер там бывает очень сильный! – подлил масла в огонь разведчик. – Мы тяжелый камень бросили – он по горизонтали улетел со скоростью пули! Еще что замечено – особо сильные порывы ветра как-то связаны с оживлением монстра. Он чуть сильнее зашевелится – ветер в разы! Не знаю, почему… может, выдох?

– Похоже на выдох. – согласился Шепот.

– Эта злая губительная тварь не имеет легких, чтобы дышать. – мягко и вкрадчиво заметил вдруг появившийся в нашем кругу изумрудный сгусток воздуха.

Мы отскочили. Даже я двигался с удивительной для мага скоростью. Любой начинающий тихушник позавидует. Свистнули разрезавшие воздух кинжалы, вспыхнули огни магии в моих поднятых ладонях.

– Спокойствие, добрые чужеземцы. – прожурчал изумрудный сгусток и… обрел четкие очертания, превратившись в улыбающегося и разодетого в роскошные одежды… эльфа…

Вернее, в эльфа-призрака, судя по его бестелесности.

– Рад представиться первым – в знак доверия и добросердечности. – склонил украшенную золотым ободом голову эльф. – Мое имя очень длинно и сложно. Вы можете называть меня Кастиэлем. И, разумеется, я не мертв. Я и мой отряд будем рады помочь вам в переправе через реку мертвых Ахромн и в битве с мерзким чудовищем Аньлоаль.

– Эльфы. – сказал я.

– Эльфы. – прорычал Бом. – Плохо. Очень плохо!

– Эльфы… – с крайней задумчивостью произнесла ЧБ.

– Мы – эльфы. – с улыбкой подтвердил призрак Кастиэль.

– Он сказал «мы». – добавил я.

– Плохо. Очень плохо. – повторил озирающийся Бом.

– И призрак почему-то говорит не как призрак. – задумчиво потер я подбородок. – Скорее, как… коварный бизнесмен из длинного фильма-драмы, где в конце выяснится, что главный советчик и улыбчивый друг – предатель.

– Плохо. Очень плохо. – горестно покачал головой полуорк.

– Точно. – очнулась от легкого ступора ЧБ. – Он говорит странно… будто считает себя живым…

– Я жив и в прекрасном самочувствии! – радостно улыбнулся Кастиэль, после чего совершил вокруг себя мягкий грациозный пируэт, не забыв столь же грациозно и игриво отставить полупрозрачную ножку. – В ближайшие столетия смерть не грозит мне, добрые незнакомцы, встреченные в мрачном подземелье.

– Еще один, не верящий в собственную смерть. – театрально прошептал я Бому.

– Спать пора. – зевнул тот во всю пасть. – А нас дохлые эльфы тормозят своими пируэтами… че тебе надо, призрак?

– Говорю же – я не призрак! – улыбка эльфа, как бы это ни казалось невозможным, стала шире раза в два. – Я отправлен сюда при помощи могущественнейшего древнего заклинания, что сумело пробить почти непреодолимые магические преграды и доставить мою душу сюда – на перепутье темных страшных путей, заполненных ужасными чудищами… и я благодарен вам, друзья! Ведь только благодаря вам магические барьеры подземелий Аньгоры стали чуть слабее – это произошло едва только еще живые ступили на дороги мертвых, чем породили особую пульсацию, кою вполне можно назвать безмолвным криком…

– Щас вырублюсь. – подытожил я, потягиваясь. – Кастиэль….

– Слушаю тебя, друг Росгард!

– Ты знаешь мое имя?

– И не только твое, о благородный чужеземец! Черная Баронесса, Бом, Шепот, Алый Барс, Пылающая Злоба, Кирея Защитница, Алишидара Лих Дуорос, юная богиня Роска… я знаю много имен!

– Это все же не обычный призрак. – кивнула Баронесса и яростно шлепнула себя по щекам, пытаясь стряхнуть сонливость. – Ладно… хорошо… сейчас мы соберемся с мыслями, и все обсудим…

– Какое мудрое решение! – призрачный эльф восхищенно закатил глаза. – Потрясающе… я с великой радостью и…

– Аньгралла делериус тарма. – ласково произнесла подошедшая Алишана.

– Ай! – эльф бешено дернулся, подпрыгнул, его вдруг шатнуло к проходу, ведущему к мостику над бездной. С трудом заставив свои ноги остановиться, он тяжело подышал пару секунд, круто развернулся и протянул руку к Алишане: – О великая сострадельница душам… я не призрак! Я…

– Аньгралла делериус тарма. – произнесла Алишана.

– А-а-а! – закрутившись юлой, Кастиэль подобным методом преодолел пару метров, снова остановился, всадил ладони в карманы блистающей одежды и, достав что-то, швырнул над собой.

Золотистые тяжелые искры упали на каменный пол, образовав вокруг Кастиэля идеальный круг. Эльф выкрикнул несколько слов на мягком певучем языке. Искры полыхнули и погасли. На их месте остались лежать реально огромные кукурузные зерна – каждое с мой кулак.

– Благословенные зерна кукурузы сладкой! Сомкнитесь снова! Держите и меня! – закрутился в круге призрак, умудрившийся материализовать призрачную кукурузу.

Кастиэль продолжал кричать – на понятном нам языке – разные странные слова, призывающие распотрошенный кукурузный початок снова соединиться и держаться вместе крепко-накрепко. От кукурузных зерен протянулись тонкие лучики, упершиеся в эльфа. Едва это случилось, Кастиэль облегченно затих, нервно массируя мочки ушей и тяжело дыша.