Сказал и сглазил. Придя на работу, узнал, что Татьяна заболела и работать ему до двадцати трех часов придется одному, а затем к нему присоединится фельдшер, отработавший полусутки на бригаде перевозки, занимавшейся транспортировкой стабильных пациентов между стационарами и из стационаров домой. «Ничего страшного, – подумал Алекс. – Справлюсь. Главное делать все, как положено»…
Повод к вызову не предвещал ничего тревожного. «Женщина, пятьдесят два года, плохо с сердцем». «Плохо с сердцем» – это главный и основной повод к вызову скорой помощи. Как говорят в народе: «Что ни болит, все к сердцу вали?т». А уж в субботу вечером, после обильных перегрузок выходного дня, утомленному сердцу просто положено чувствовать себя не самым лучшим образом.
У подъезда пятиэтажки Алекса ждал полный высокий мужик, который представился мужем пациентки.
– С Анечкой что-то не так, – бубнил он в спину Алексу, пока они поднимались на третий этаж. – Здоровье у нее не особо хорошее, часто простужается и разные женские недомогания тоже присутствуют, но такого, как сегодня, никогда не было…
Алекс уже усвоил, что информацию нужно получать только из первых рук, поэтому слушал мужа пациентки вполуха. Дама в сознании? Прекрасно! Значит, сама расскажет, что с ней произошло. Незачем играть в «испорченный телефон».
Женщина сидела в кресле, а не лежала на стоявшем рядом диване. «Значит, не так уж все и плохо», подумал Алекс, привыкший к тому, что тяжело больные люди всегда лежат, а не сидят. Небольшую бледность можно было списать на астеническую конституцию. Толстушки большей частью краснощекие, а худышки – бледные.
– На что жалуетесь? – спросил Алекс, поставив на постеленный на полу ковер ящик с медикаментами и кардиограф.
В самом начале он несколько раз огреб замечания за то, что без спросу ставил бригадное имущество на стол или на стул и теперь предпочитал ставить на пол, если, конечно, на столе не была заранее расстелена газета (бывалые пациенты так обычно и делали).
– Да что-то в груди закололо и вообще как-то нехорошо, – ответила женщина, положив на грудь правую ладонь. – Уронила пульт, наклонилась и тут прихватило…
– Когда наклонились? – уточнил Алекс. – Или позже?
– Вот прямо в этот самый момент. И рука вдруг ослабла, пульт удержать не могла. Когда распрямилась, стало полегче, но все равно не отпускает. Такое ощущение, будто гвоздь в грудь вколотили.
«Все с тобой ясно, – подумал Алекс, – межреберная невралгия. Неловкое движение вызвало ущемление нерва, потому и рука ослабла. А при прямой спине действительно должно стать полегче, поскольку нерв уже не сдавливается». Механизм сдавления нервов, отходящих от спинного мозга, Алекс уже успел изучить. Да и что там изучать? Нерв зажимается между двумя позвонками, словно в тисках, отсюда и все неприятности.
При надавливании на грудину пациентка ойкала, что тоже свидетельствовало в пользу межреберной невралгии. Сердце с грудиной не связано, дави – не дави интенсивность боли не изменится. Алексу стало приятно от сознания того, что он, работая в одиночку, действует как настоящий врач. А разве он не настоящий? Самый что ни на есть, уже с некоторым опытом!
Доктор Филатов, бывший наставником Алекса в период стажировки, учил:
– После тридцати пяти лет при любых болях в груди и при любом непонятном недомогании обязательно делай ЭКГ! Всегда-всегда! А если в анамнезе есть сахарный диабет, то и в двадцать лет снимай, диабет портит сосуды со страшной силой.
Алекс так и делал, а иной раз снимал кардиограмму и при болях в животе. Где-то он читал, что одного человека неделю лечили от дизентерии, а потом удосужились снять кардиограмму и увидели, что у пациента инфаркт. Как говорится, береженого Бог бережет, а не береженого конвой стережет. Чур нас, чур от такого «счастья»!
Кардиограмма пациентки была в полном порядке, никаких отклонений от нормы, к которой Алекс уже успел хорошо приглядеться. На что там еще нужно обращать внимание при подозрении на инфаркт? На артериальное давление? Алекс намерял сто пять на семьдесят. Для худенькой женщины – вполне ничего, в пределах нормы. Это у толстушек давление обычно повышенное.
– У вас обычная межреберная невралгия, – сказал пациентке Алекс, закончив рассматривать кардиограмму. – На фоне остеохондроза позвоночника. В момент наклона позвонки защемили нерв, отсюда и все симптомы…
– А я читал, что никакого остеохондроза позвоночника в природе не существует, – встрял муж пациентки, до этих пор хранивший молчание с настороженно-скорбным выражением лица. – Этот диагноз придумали в СССР для того…
– Ну как же не существует? – спросил Алекс снисходительным тоном, которым взрослые разговаривают с маленькими детьми. – С возрастом все кости изменяются, деформируются, в том числе и позвоночник. Вот вам и остеохондроз. Сейчас я вам сделаю обезболивающий укол, а завтра вызовете врача из поликлиники и он вам назначит лечение.
– Не надо уколов! – решительно отказалась женщина. – У меня попа тощая, после любого укола шишки образуются. Я лучше таблетками полечусь, у нас есть и анальгин, и индометацин, и еще что-то на «эм»…
– Как хотите, – не стал настаивать Алекс, которому не очень-то и хотелось возиться с инъекцией. – Да, и вот еще – спать нужно на жестком ортопедическом матрасе, а не на пуховых перинах. Так лучше для позвоночника.
– У нас как раз такой матрас, – сказал муж. – Итальянский, пружинный.
– Тогда я за вас спокоен, – улыбнулся Алекс.
В прихожей муж попытался было сунуть Алексу в карман куртки тысячерублевую купюру, вызвав воспоминания об отце-папаше, который точно так же засовывал в карман «зелень», но Алекс решительно отвел его руку в сторону и укоризненно сказал:
– Это лишнее и вообще ни к чему. Купите супруге чего-нибудь вкусного и считайте, что вы меня этим отблагодарили.
Мудрый наставник Филатов учил:
– Если заработал, то можно и взять, разные бывают ситуации. Но если не заработал, то не бери, как бы ни предлагали. Дадут не подумав, а после пожалеют – не за что же было давать. И накатают жалобу.
Алекс запоминал все советы наставника, потому что тот был правильным мужиком и классным специалистом, работавшим уже двадцать третий год. Такой зря не скажет и плохому не научит.
Спустя три часа после отъезда Алекса, поступил повторный вызов по тому же адресу, к той же женщине пятидесяти двух лет, только повод на этот раз был другой – не «плохо с сердцем», а «без сознания». На вызов поехал Голова и законстатировал смерть пациентки, умершей еще до приезда скорой. Утром, после пятиминутки, Юрий пригласил Алекса в кабинет и стал расспрашивать про злополучный вызов. Точно ли там была невралгия? Не возникло ли подозрений на инфаркт? Полностью ли был собран анамнез? Снятую Алексом кардиограмму заведующий разве что на свет не смотрел, все искал признаки инфаркта. Но не нашел и сказал, что придется ждать вскрытия, только оно сможет ответить на все вопросы.
– Да не убивайся ты так! – ободрил расстроенного Алекса Голова. – Разные бывают ситуации и совпадения. Может, у нее тромбоэмболия произошла, а может ее муженек отравил… Да-да, такое тоже бывает, уж поверь мне. Ты все сделал правильно, а предсказывать будущее тебя в институте не учили.
«Да меня вообще ничему не учили», чуть было не ляпнул Алекс, но вовремя сдержался. И пациентку было жаль – молодая ведь еще, и по поводу своего будущего беспокойство одолевало. А вдруг там действительно был инфаркт? Что тогда? Дадут выговор? Выгонят с работы? Посадят за халатность? Воображение рисовало страшные картины – вот ему устраивают экзамен и выясняют, что он не знает элементарных вещей, известных каждому студенту. Обман раскрывается и его судят не за халатность, а за убийство с отягчающими обстоятельствами. Какими отягчающими? Незаконное занятие медицинской деятельностью! В юриспруденции Алекс совершенно не разбирался, несмотря на то, что когда-то хотел стать адвокатом, и потому накручивал себя сверх всякой меры. Водитель Коля, с которым Алекс поделился той частью своих опасений, которой можно было делиться, поднял его на смех.
– Да ты что, Сашок! Какая нахрен халатность? Ты же кардиограмму снял и вообще сделал все, как положено. Это просто диагностическая ошибка и нагорит за нее больше Юрке, чем тебе, потому что он взял тебя на работу без профильного обучения или как оно там называется… Ты же кардиолог, верно? Если уж Юрка захотел тебя взять, так должен был сразу направить на курсы по скоропомощному делу. Правда, так обычно не делают. Сначала присматриваются к человеку, а потом уже направляют, чтобы не тратить понапрасну путевки на недостойных людей. Но это не твои проблемы. Ты стой на том, что в момент осмотра данных за инфаркт не было и точка!
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/andrey-shlyahov/uvelirnaya-rabota/?lfrom=174836202) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
notes
Примечания
1
Белковые вещества, определяющие групповую принадлежность крови.
2
НПЗ – нефтеперерабатывающий завод.
3
Чалдон – название представителей коренного русского населения Сибири, потомков переселенцев из Европейской России XVI–XVII веков.
