Наши губы соприкоснулись, его язык проник в мой рот. Мы покусывали друг друга – когда же мы в последний раз так целовались? Почему мы больше так не целуемся? Я и забыла, как хорошо Том целуется. Забыла его вкус. Он все лихорадочнее поглаживал мою спину. Как же чудесны прикосновения друг к другу. Облегчение. Облегчение от того, что ко мне наконец-то притронулись. Возбуждение накатило с новой силой. Сквозь лифчик я чувствовала, как твердеют соски. Меня лихорадило от желания. Я расстегнула рубашку Тома, а он неуклюже стащил с меня майку. Ощущение его голой кожи под моими ладонями вызвало новый приступ желания. Я покрывала его грудь поцелуями, облизывала, покусывала. Не могла оторваться от его тела. Цепочка поцелуев спустилась ниже, я целовала его животик. Меня даже не волновало, что у него вообще появился животик (а все из-за еды на вынос). Меня волновало только то, что он позволяет мне делать это и что нас наконец-то ждет секс. Жаркий секс! Прямо на диване! Как у всех нормальных, счастливых пар.
Я снова поцеловала его в губы. Он лизнул меня, оставляя на щеке терпкий аромат слюны. Задрал юбку и стащил с меня трусики. Продолжая целовать его грудь, я расстегнула ремень Тома и приспустила джинсы. Стянула трусы – член выпрыгнул мне навстречу, чуть не попав в глаз. Он торчал прямо, направленный в потолок, – доказательство того, что я по-прежнему нравлюсь Тому. Удивительно, какой убедительной порой может быть эрекция. C игривым выражением лица я покрыла поцелуями дорожку волос, ведущих к члену. Откинув голову, Том закрыл глаза. Упс, а я надеялась, что мы будем смотреть друг на друга. Я ощутила укол разочарования, и тут он молча и решительно придвинул мою голову к своему члену…
Ладно, я сделаю ему минет. В конце концов, я его девушка. Это моя обязанность. Отсосу, чтобы он лучше держался: у него бывали проблемы с эрекцией в процессе. А затем оседлаю его и почувствую его внутри себя – мы наконец-то снова станем любовниками, а не опостылевшими друг другу сожителями. Боже, как обидно. Не знаю, сколько я смогу продержаться. Но я прилежно отсасывала и даже провернула тот трюк с мошонкой, который вычитала в «Космо», когда мне было семнадцать. Старалась заглотнуть как можно глубже, не подавившись, поворачивая голову так, чтобы его член оказался у меня за щекой, а не задевал гланды. Я и забыла, какое это утомительное занятие. Вверх-вниз, вверх-вниз, главное – не закатывать глаза. Интересно, сколько времени пройдет, прежде чем мы сможем приступить к полноценному сексу? Оргазм был уже близко: за шесть лет я выучила все признаки – Том в этом плане предсказуем, как картина по номерам. Пора было отстраняться, но тут Том, опередив меня, положил ладонь мне на затылок. Накрутив мои волосы на руку, он резко потянул, как сумасшедший кукольник, и теперь… теперь он сам насаживал мой рот на свой член, словно в порнофильме.
Я едва могла дышать. Он так быстро и резко дергал меня, что я не успевала перевести дыхание. Ай. Член задел гортань, и тело отреагировало соответствующим образом. Я конвульсивно дернулась, но он крепко держал меня за волосы и снова резко надавил. Я отчаянно заморгала, пытаясь показать, что это уже за гранью, но Том ничего не видел. Его глаза были закрыты, на лице – блаженство. Впереди маячил оргазм, и я его не интересовала. Только мое горло. Может, толкнуть его, чтобы он прекратил? Но я не понимала, что вообще происходит. Такого никогда не случалось. В полном смятении я продолжала бездействовать. Вести себя как его марионетка и стараться дышать носом. Толчок, стон, снова толчок. Его таз дернулся вверх, он дернул меня за волосы и кончил мне в рот. От неожиданности я проглотила часть спермы. Остаток растекся по подбородку и закапал на грудь.
Только теперь Том отпустил меня.
Он плюхнулся на спину, улыбаясь как Чеширский кот, перебравший валерьянки. Полностью расслабился. Спотыкаясь, я кинулась в ванную. Сплюнула, ухватившись за раковину, и уставилась на свое измученное отражение.
Это был не сон?
Это правда. И это неправильно. Совершенно точно неправильно. Но… не знаю. Может, он просто забылся. В конце концов, с закрытыми глазами трудно было заметить, что мне это неприятно. И я не просила его прекратить. Ни разу не просила…
Взгляд в зеркало, глубокий вдох и выдох. Со следующим вдохом я постаралась прогнать все неприятные чувства – это был отличный вечер, и, конечно же, он не специально поступил так. Секс бывает и таким, ничего особенного. Не надо прикидываться, будто это что-то неслыханное.
Перегнувшись через раковину, я прополоскала рот – иначе Том не поцелует меня. Ему не нравится ощущать собственный вкус во рту: это «по-гейски», сказал он однажды.
Я вернулась в гостиную. Серия закончилась, экран светился синим. Том успел надеть брюки и застегнул рубашку. На меня, пока я шла к нему – полностью обнаженная ниже пояса – он и не взглянул. Не открывая глаз, он приподнял руку, и я скользнула ему под бок. Он молчал. Ни слова о случившемся. Судя по тому, что он уже надел брюки, продолжение не планировалось.
– Ты… тебе понравилось? – вырвалось у меня. Мне хотелось угодить ему. Остался ли он доволен? Я заволновалась: что, если это было не так уж приятно?
Том издал довольное урчание и потрепал меня по волосам, словно я собака, которая принесла ему тапочки. Видимо, это значит да. Нечестно, что мне пришлось спрашивать самой. Мог хотя бы сказать «спасибо». Я натянула трусики и крепче прижалась к его боку.
Я чувствовала себя одновременно возбужденной и сексуально неудовлетворенной, использованной и изнасилованной, злой и обиженной, а еще переживала, понравился ли ему минет. Но одно я знала точно – лучше промолчать. Так мне советовал «Гугл» всякий раз, когда я лежала рядом со спящим телом, ночь за ночью отвергаемая Томом, в отчаянии пыталась найти ответы в интернете.
«Мой парень не хочет заниматься сексом со мной».
«Мы не занимаемся сексом».
«У нас уже полгода не было секса».
«Отсутствие секса – это нормально?»
«Как часто вы должны заниматься сексом?»
«У моего парня депрессия или это просто я его не возбуждаю?»
Никто никогда не ставит вопрос подобным образом. Это у мужчин один секс на уме, а женщинам иногда приходится терпеть и думать об Англии. Стоит моим подругам в отношениях со стажем перебрать вина, они начинают жаловаться, что мужья то и дело к ним «пристают». Я киваю, улыбаюсь, отпиваю из своего бокала, говорю «Ох уж эти мужчины» и закатываю глаза. А про себя думаю: Почему мой парень не хочет заниматься сексом? Вы понятия не имеете, как вам повезло! Я мечтаю, чтобы ко мне «пристали».
Я готова была разрыдаться – в горле засвербило, глаза слегка увлажнились, – и тут Том открыл глаза. Повернувшись, он обхватил мое лицо руками. «Ты просто чудо», – пробормотал он и, склонившись, поцеловал. Я вся отдалась этому поцелую. Я нуждалась в этом поцелуе. Отчаянно нуждалась. Но, чмокнув меня, он отстранился. Откинувшись на спину, он проказливо улыбнулся мне, как будто ничего и не было. Затем поднял руки и спросил: «Я так понимаю, ты хочешь ответную услугу?»
Не успела я опомниться, как он просунул мне руку между ног и вяло затеребил. До клитора было добрых два сантиметра. Я взглянула ему в лицо, но он не смотрел на меня. Вообще-то он… смотрел в окно, в щель между шторами – и вид у него был скучающий.
Это вообще реально – пытаться довести до оргазма, проявляя пассивную агрессию?
Ведь ровно это и происходит.
Закрыв глаза, я постаралась сосредоточиться на ощущениях. Если верить «Гуглу», мне необходимо «довольствоваться небольшими сексуальными переживаниями», а это как раз оно и есть. Если сказать Тому, что я не в настроении, или переместить его руку к нужной точке, это подорвет его уверенность в себе. Поэтому я ерзала под его рукой и стонала – любые прикосновения приятны. Даже невзирая на пассивную агрессию. Том воспринял мой стон как сигнал к решительным действиям. Он протолкнул внутрь два пальца, хотя смазки не было вообще. Со скучающим видом поелозил ими. Ой, это вообще-то больно. Что же мне делать? Я не могла признаться в том, что это больно. Тогда он вообще больше не будет меня трогать, но… ой. Я моргнула. Почему реальный секс не может быть похож на секс в кино? Мужчины на экране знают, где и как коснуться, а женщины так устроены, что могут получить оргазм от проникновения.
Я дернулась всем телом и инстинктивно схватила Тома за руку, чтобы он прекратил. Улыбнулась, изображая благодарность. «Спасибо», – прошептала я, целуя руку, причинившую мне боль.
Том даже не спросил, почему я его остановила. Вообще-то он выглядел довольным собой. Он снова притянул меня к себе под бок и поцеловал в лоб. «Распутная девчонка», – заметил он. И что, интересно, он хотел этим сказать?
Но плакать нельзя. Если я заплачу, это вызовет негативный отклик, а нам нужно создавать положительные моменты. Быть может, раз теперь у нас есть этот позитивный опыт, Том сам сделает следующий шаг? Например, я вернусь с прогулки, а он внезапно поцелует меня и, прижав к стене, доставит мне удовольствие. Или мы снова займемся сексом в душе – в последний раз это случалось года четыре тому назад. Я продолжала мечтать, а Том гладил меня по волосам.
Началась какая-то передача, посвященная академическому отпуску перед поступлением в университет, и мы лениво смотрели на экран, отпуская замечания, как мы ненавидим всех этих юнцов. Ди так и не ответила на мое сообщение о фотографиях медового месяца – видимо, слишком занята, кувыркаясь с Найджелом. Ну и хрен с тобой, Ди. У меня тоже был секс! Да, это был не полноценный секс с проникновением, но «Гугл» утверждает, что мы слишком зациклились на сексе с проникновением. Прикосновения – это тоже секс, говорит «Гугл». Вместо того, чтобы переживать, как часто вы занимаетесь сексом, просто наслаждайтесь, изучая тела друг друга, говорит «Гугл». Как раз этим мы с Томом и занимались. Мне не нужно беспокоиться, что мы одна из тех пар, что никогда не занимаются сексом. Таймер обнулился. По крайней мере, на ближайший месяц можно расслабиться.
Кошка запрыгнула мне на колени, покрутилась и улеглась. Я погладила ее по голове, ее урчание успокаивало. Я попыталась насладиться послевкусием – нас плотно окутывала атмосфера секса.
Ни с того ни с сего Том обнял меня – так крепко, что у меня перехватило дыхание. Я пискнула, чувствуя давление на ребра. Отпустив меня, он посмотрел мне прямо в глаза.
– За что это? – радостно спросила я.
– Я люблю тебя, Тор, – ответил он и повернулся к экрану.
И к следующей рекламной паузе все печальные мысли по поводу минета совершенно вылетели у меня из головы.
Месяц третий
Эми Прайс опубликовала изображение:
[Когда в жизни идет дождь – смотри на радугу. Если стало темно – ищи звезды.]
23 «нравится»
Оливия Джессен опубликовала изображение:
[Страх имеет два значения: Забудь обо всем и беги или Взгляни в лицо противнику и сражайся. Выбор за вами.]
8 «нравится»
Комментарии:
Андреа Симмонс: Все хорошо, подруга?
Оливия Джессен: Да, наверное. Просто не самый лучший период сейчас.
Официальная группа книги «Негодная: как я послала на хрен чужие правила»:
Итак, я хочу сказать пару слов о гребаных советах… Советы – это классно, советы – это здорово, их дают из лучших побуждений. Но разве кто-нибудь к ним прислушивается? Все мы видели мотивирующие цитатки на фоне Парижа – это хоть раз кому-нибудь помогло?
Вот в чем вся соль: мы сами прекрасно знаем, когда что-то идет не так. Нам подсказывает интуиция. Но иногда мы не желаем слушать свою интуицию. Или жизнь не позволяет нам прислушиваться – ведь нам нужно оплачивать счета и смотреть в глаза правде. Если все мы день за днем будем следовать своей интуиции и мотивирующим цитатам, написанным красивым шрифтом, мир попросту рухнет. Так что, пока вы ждете, когда в вашей жизни наступит гармония, вот вам парочка реальных советов. Они сделают вашу жизнь лучше уже сегодня.
Ну что, готовы? Тогда держите
#гребаныесоветыдляреальнойжизни:
? Если вам никуда не нужно ехать в пятницу вечером, не садитесь за гребаный руль.
? Если сдаете мазок у гинеколога, наденьте гребаную юбку.
? Добавляйте гребаную горчицу в яичницу.
? Простые таблетки от головной боли помогают не хуже, чем их гребаные дорогие аналоги.
? Если вы пьете мерло, всегда покупайте вино из Чили или с гребаного юга Франции.
А какие вы знаете
#гребаныесоветыдляреальнойжизни? Делитесь ниже.
С любовью,
Тори
* * *
Моя сестра жила в пяти минутах ходьбы от родительского дома, где я буду ночевать. Спокойная прогулка – машин почти нет, по обе стороны от дороги – тротуар, и в довершение – пение птичек. На улице было жарко и душно, и местные жители высыпали в сквер.
Я позвонила в дверь. Лиззи жила в двухквартирном доме – три спальни, две ванные (и гараж, который можно переоборудовать в дополнительную комнату). За дверью послышался детский визг и просьба Лиззи «успокоиться». Дверь распахнулась, и Джорджия выскочила наружу, словно призовая свинка.
– ТЕТЯ ТОРТОР, ТЕТЯ ТОРТОР!
Я наклонилась, и она обвила мою шею крохотными ручонками. Аромат ее волос успокаивал. Каждая клеточка моего тела излучала любовь. Малышка прилепилась ко мне, как моллюск к днищу корабля. За ее спиной Лиззи смеялась.
– Она все утро не могла дождаться. Джорджи, солнышко, ты задушишь тетю ТорТор.
Джорджия с неохотой отстранилась. Я разогнулась и поцеловала Лиззи в щеку.
– Привет, – сказала я и приложила ладонь к выпуклому животу. С последней нашей встречи он увеличился в размерах. – Как поживает личинка?
– Тор, ну в самом деле! – Лиззи со смехом проводила меня в дом.
Джорджия крутилась у нас под ногами, требуя, чтобы я то почитала ей книжку, то посмотрела ее новые наклейки, то поиграла с ней в мяч. Лиззи приготовила нам чай, но Джорджия мешала нам пить. Стоило мне поднести чашку к губам, как она совала мне в руки «Это не мой барсук» или задирала платье, показывая свой животик и требуя, чтобы мы показали свои.
– Мамочкин живот больше всех, – объявила она, после того как мы подчинились. Я не сводила глаз с живота сестры. Без свободной одежды он казался странным и нелепым – синие вены глазурью покрывали кожу, пупок набух, будто попкорн.
– У мамы внутри растет ребеночек, – сказала я, – Ты будешь старшей сестричкой, и это здорово.
Джорджия улыбнулась, но, судя по отсутствующему выражению лица, она не очень-то поняла мои слова.
– Можно я посмотрю «Свинку Пепу»?
– Ну наконец-то. – Лиззи наклонилась и расцеловала дочь. Джорджия восторженно захихикала. Какое-то время мы провели в поисках пульта и нужного канала. «Джейк вечно ковыряется в настройках для своих игр». Но в конце концов с экрана донесся визг «Свинки Пепы». Джорджия мгновенно преобразилась. Она разве что не уткнулась в телевизор с открытым ртом. Изобразив раскаяние, Лиззи снова поставила чайник.
– Мне стыдно, – сказала она. – Детям вредно столько смотреть телевизор, это как-то влияет на их развитие.
Она нажала на кнопку, потихоньку забулькала вода.
– Но иначе я даже помыться не могу. Ты даже представить себе не можешь, Тор. Честное слово. На днях я пыталась принять душ, а Джорджия вопила и барабанила по двери. Пришлось ее впустить.
Когда чай был готов, мы взяли его с собой в гостиную и расположились на кожаном диване. Повсюду были развешаны фотографии в рамках – Лиззи и ее жизнь как с картинки. Там был профессиональный снимок Джорджии, когда ей было всего две недели от роду – она сидела в цветочном горшке, как одна из детей на снимках Анны Геддес[4 - Анна Геддес – австралийский фотограф, чьи снимки детей часто печатали на открытках.]. Коллаж, сделанный Лиззи из фотографий разных периодов их с Джейком совместной жизни – разные прически, разные праздники, разная одежда. Они были вместе со школьной скамьи. С тех пор прошло уже больше двадцати лет, и я сомневалась, что кто-либо из них хоть раз пожалел об этом.
– Как дела? – спросила я, указывая на живот и делая глоток чая. – Все хорошо?
Лиззи задумчиво погладила рукой живот и улыбнулась.
– Да, все хорошо. Но уже не верится, что я принимала первую беременность как должное. Все гораздо сложнее, когда у тебя уже есть ребенок.
– Джорджия, кажется, рада. – Кружка казалась жирной, как будто ее плохо помыли, но я все равно пила.
– Хах, посмотрим. Некоторые дети в садике после рождения младшего ребенка внезапно превратились в чудовищ, ищущих внимания.
Мы пили чай, наслаждаясь относительным спокойствием. Из соседней комнаты доносился зачаровывавший Джорджию визг Пеппы.
– А как у тебя дела? – спросила Лиззи, положив на столик ноги в розовых домашних тапочках. – Куда ты завтра летишь? Это ведь какое-то важное событие?
Я кивнула, чувствуя панику от одного только упоминания об этом.
– В Берлин, на конференцию TED. Я боюсь до усрачки, если честно.
Сестра мягко улыбнулась.
– Но у тебя это отлично получается, Тор. Ты привыкла выступать перед огромными залами. Все пройдет отлично.
– Боже, надеюсь. – Я сделала еще один глоток. – Мама с папой не понимают, что такое TED.
Мы захихикали с виноватым видом.
– Кстати, – сказала я радостно, раскачиваясь на стуле, – ты не поверишь, кто будет выступать вместе со мной, а значит, мы познакомимся: сама Тейлор Фейтфул!
– Господи, Тор! Ты же ее фанатка. Вот это совпадение.
Я ликующе отхлебнула из кружки.
– Надеюсь, она классная и я ей понравлюсь. Если я ей не понравлюсь, это будет полный провал.
– Она будет в восторге от тебя. Только, пожалуйста, не накидывайся на нее с воплями, что обожаешь ее книгу. До сих пор помню, как ты читала ее впервые и все время присылала мне цитаты. Это так мило. А как у вас с Томом?
