– Классно видеть тебя, Адам. Тяжело, но классно. – Она опять кивнула, словно все еще пытаясь убедить себя. – Не думала, что это вообще когда-нибудь произойдет.
– Я тоже.
– Остается один большой вопрос.
– Какой? – Я знал, что за вопрос, он мне просто не нравился.
– Почему, Адам? Вот в чем вопрос: почему? Ведь целых пять лет прошло! Никто и слова от тебя не слышал.
– Мне нужна какая-то особая причина, чтобы приехать домой?
– Ничего не происходит в вакууме. Тебе-то это должно быть известно получше, чем остальным.
– Все это просто коповские разговорчики. Иногда нет абсолютно никаких причин.
– Лично мне в это не верится. – С лица Робин не сходила обида. Она немного выждала, но я не знал, что еще сказать.
– Ладно, можешь не рассказывать, – произнесла она наконец.
Молчание пролегло между нами – лишь ветер подвывал, обтекая быстро несущуюся машину. Пощелкивали шины, проскакивая над трещинами в асфальте.
– Ты собирался позвонить мне? – спросила она наконец.
– Робин…
– Ладно, не обращай внимания. Проехали.
Еще несколько минут бессловесной тишины – неловкости, которая сковывала нас обоих.
– Зачем ты вообще поперся в этот мотель?
Я поразмыслил, сколько ей стоит рассказать, и решил, что для начала надо все прояснить с отцом. Если я не сумею все уладить с ним, то не смогу ничего уладить и с ней.
– Ты не представляешь, где может быть Дэнни Фэйт? – спросил я.
Я сменил тему, и она это поняла. Но не стала на этом заостряться.
– Слыхал про его подружку? – спросила Робин. Я кивнул, и она пожала плечами. – Это далеко не первый мелкий подонок, скрывающийся от ордера на арест. Никуда он не денется. С подобной публикой всегда так.
Я посмотрел на ее лицо, на его жесткие линии.
– Тебе никогда не нравился Дэнни. – Прозвучало это обвиняюще.
– Совершенно никчемный тип, – сказала Робин. – Игрок, алкаш и дебошир, просто пробы ставить негде. С чего это он должен мне нравиться? Это ведь он затащил тебя на дно, подкармливал твою темную сторону… Драки в барах. Скандалы. Это он заставил тебя забыть все хорошее, что в тебе было. – Она покачала головой. – Я-то думала, что ты перерос Дэнни. Ты всегда был слишком хорош для него.
– Он прикрывал мне спину еще с четвертого класса, Робин. Нельзя так вот попросту бросать таких друзей.
– И все же ты это сделал. – Она оставила все остальное недосказанным, но я все понял.
«Точно так же, как ты бросил меня».
Я отвернулся к боковому стеклу. Мне нечего было сказать, чтобы рассеять ее обиду. Она и так знала, что тогда у меня не было выбора.
– Чем, черт побери, ты занимался, Адам? Пять лет! Целая жизнь! Люди говорили, что ты в Нью-Йорке, но, кроме этого, никто ничего не знает. Серьезно, чем ты там вообще был занят?
– А это важно? – спросил я.
– Естественно, важно!
Робин никогда не сумела бы понять, а мне не нужна была ее жалость. Собственное одиночество я давно уже привык держать под замком, так что не стал вдаваться в подробности.
– Держал бар одно время, работал тренером в кое-каких спортзалах, работал в парках… Занимался чем подвернется. Нигде не задерживался дольше месяца-другого.
Я видел ее недоверие, слышал разочарование в ее голосе:
– И зачем ты тратил время на подобную чепуху? Ты же парень с головой! У тебя есть деньги. Ты мог бы пойти учиться, стать кем-нибудь…
– Дело не в деньгах или стремлении пробиться наверх. Меня это никогда не волновало.
– А в чем же тогда?
Я не мог заставить себя посмотреть на нее. То, что я потерял, никогда уже не вернешь назад. Мне не следовало высказывать это вслух, а тем более разжевывать по буквам. Только не ей.
– Случайные занятия не требуют напряжения мысли, – сказал я, после чего ненадолго примолк. – Занимайся такой чепухой достаточно долго, и даже годы размоются в одно туманное пятно.
– Господи, Адам!
– У тебя нет права судить меня, Робин. Мы оба сделали свой выбор. Мне пришлось пережить твой. Нечестно порицать меня за мой собственный.
– Ты прав. Прости.
Мы еще немного помолчали, слушая шипение и пощелкивание шин.
– А как насчет Зебьюлона Фэйта? – спросил я в конце концов.
– Это юрисдикция округа.
– И все же ты-то – тут как тут. Городской детектив.
– Вызов приняла контора шерифа[7 - Правонарушениями, совершенными за пределами городской черты, занимается в США не полиция, а служба шерифа (нечто вроде нашей областной полиции).]. Но у меня там хорошие знакомые. Они сразу позвонили, как только всплыла твоя фамилия.
– Меня там так хорошо помнят?
– Никто не забыл, Адам. Правоохранительные органы тем более.
Я вовремя прикусил язык, с которого были готовы сорваться злые слова. Таковы уж люди: быстро судят и долго помнят.
– Он смылся до того, как приехали помощники шерифа, но двух других они застали. Очень удивлена, что ты не видел их в больнице.
– Их арестовали?
Робин искоса глянула на меня:
– Помощники шерифа просто нашли трех каких-то мужчин, лежащих на парковке мотеля. Тебе нужно написать заявление, если ты хочешь, чтобы кого-то арестовали.
– Супер. Просто супер. Ну а то, что мне машину покурочили?
– То же самое.
– Просто замечательно!
Я наблюдал за Робин, сидящей за рулем. Она немного постарела, но выглядела все равно отлично. Обручального кольца я не заметил, что меня опечалило. Если она по-прежнему оставалась одна в этом мире, то в этом была и часть моей вины.
– Что это вообще за дела творятся? Да, я в курсе, что тут у меня мишень на спине, но никак не ожидал, что на меня набросятся в первый же день после моего возвращения в город!
– Шутишь?
– Да какие тут шутки! У старого мерзавца всегда был злобный нрав, но, похоже, он так и ждал повода.
– Вообще-то ничего удивительного.
– Я же сто лет его не видел! Мы с его сыном были друзьями!
Робин издала горький смешок и покачала головой:
– Я постоянно забываю, что есть еще и какой-то другой мир помимо округа Роуан. Насколько я понимаю, тебе просто неоткуда знать… Но тут уже несколько месяцев заваривается довольно серьезная каша, в которую замешаны одна крупная энергетическая компания и твой отец. Это разорвало город напополам.
– Что-то я не понимаю…
– Штат худо-бедно развивается. Энергетики планируют построить новую атомную электростанцию, чтобы этому поспособствовать. Они смотрели много участков, но округ Роуан пока на первом месте. Им нужна вода, так что участок должен быть у реки. Требуется тысяча акров[8 - Акр – 0,405 га (1/250 кв. км).], и все остальные согласились продать землю. Но не хватает большого куска территории фермы «Красная вода», чтобы все срослось. Четырехсот или пятисот акров вроде. Они предлагали впятеро от того, что этот участок реально стоит, но твой отец не стал продавать. Полгорода его просто обожает. Другая половина ненавидит. Если он упрется, энергетическая компания выдернет шнур из розетки и переместится на какое-нибудь другое место. – Она пожала плечами. – Повсюду массовые увольнения… Заводы закрываются… А это миллиардное предприятие. И на пути у него стоит твой отец.
– Можно подумать, ты просто спишь и видишь, чтобы тут появилась эта электростанция.
– Я работаю на город. Трудно не обращать внимания на возможные выгоды.
– А Зебьюлон Фэйт?
– У него тридцать акров прямо у реки. А это семизначная цифра, если все выгорит. Он агитирует за эту стройку на каждом углу. Ситуация ухудшается. Люди злы, причем это не только вопрос рабочих мест или налоговой базы. Это большой бизнес. Подряды на первичный цикл. На производство бетона. На собственно строительство. Можно сделать большие деньги, и многие уже готовы на стенку полезть, до того им не терпится. Твой отец – богатый человек. Большинство людей считает, что ему просто собственные понты важней.
Я представил себе своего отца.
– Он не продаст.
– Предлагаемые суммы будут расти. Давление – тоже. Целая куча народу давит на него.
– Ты сказала, ситуация ухудшается. Насколько ухудшается?
– Да в основном все пока довольно безобидно. Статейки в газетах. Оскорбления. Но уже были и кое-какие открытые угрозы, даже случаи вандализма. Скот вот как-то ночью постреляли… Сожгли пару хозяйственных построек… Ты вообще-то первый, кто реально пострадал.
– Не считая коров.
– Это всего лишь фоновый шум, Адам. Скоро все разрешится, тем или иным образом.
– Какого рода угрозы? – спросил я.
– Звонки среди ночи. Письма.
– Ты их видела?
Робин кивнула.
– Они довольно недвусмысленны.
– А мог стоять за чем-нибудь из этого Зебьюлон Фэйт?
– Он набрал кредитов, чтобы прикупить дополнительные площади. Насколько я понимаю, сейчас ему очень нужны эти деньги. – Она стрельнула в меня взглядом, оторвав его от дороги. – Иногда я подумываю, не замешан ли тут каким-то образом и Дэнни. Куш ожидается громадный, а парень он не слишком-то разборчивый в средствах.
– Исключено, – сказал я.
– Так ведь семизначная цифра! Целая куча денег, даже для людей с деньгами.
Я отвернулся к окну.
– А Дэнни Фэйт, – закончила она, – к таковым не относится.
– Ошибаешься, – сказал я.
Она просто не могла не ошибаться!
– Ты ведь и его бросил, Адам! Пять лет! Ни слова, ни весточки. Верность хороша только до той поры, пока на кону не оказываются такого рода суммы. – Робин замялась. – Люди меняются, Адам. Дэнни был настолько же плох для тебя, насколько ты был хорош для него. Не думаю, что после того, как ты уехал, он был таким уж паинькой. Только он и его старик, а мы оба знаем, что из этого следует.
– Что-то в особенности? – Мне не хотелось ей верить.
– Он ударил свою подружку, выбросил ее прямо сквозь оконное стекло. Ты его таким помнишь?
Мы еще немного помолчали. Я тщетно пытался угомонить возбужденную свору мыслей, которую она спустила с поводка у меня в голове. Ее разговоры про Дэнни встревожили меня. Но известие о том, что мой отец получал угрозы, встревожило меня еще больше. Мне следовало появиться тут раньше.
– Если город разорвался напополам, тогда кто же еще на стороне моего отца?
– «Зеленые» в основном, а еще те люди, которые просто не хотят никаких перемен. Большинство городских со старыми деньгами. Фермеры, чьи земли эта стройка не затрагивает. Поборники охраны памятников старины.
Я с силой потер лицо и шумно выдохнул.
– Да не волнуйся ты так, – произнесла Робин. – Бывают в жизни огорчения. Это не твои проблемы.
Тут она ошибалась.
Проблемы были еще как мои.
