Добродеев пер буром и после трех отказов секретаря – весьма неприятной особы со скрипучим голосом, старой девы, не иначе, – сумел выйти на Бражника и уболтал дать интервью, напирая на то, что это важно для его бизнеса.
Все оказалось гораздо проще. Не «Мерседес», а корейцы, не завод, а пока только консультации насчет покупки земельного участка за Еловицей, где, возможно, когда-нибудь поставят завод по сборке «Ланоса». Виктор Бражник, оказывается, наш земляк, родился здесь, работал за границей, отсутствовал двадцать четыре года и вернулся в родные палестины с целью раскрутить бизнес. Время разбрасывать и время собирать, так сказать. Посредник и консультант, имя, репутация, связи, предприимчивость. Сильный игрок, одним словом.
Они сидели в кабинете хозяина. Здесь стоял полумрак – большое окно было закрыто тяжелыми зелеными, с золотыми кистями, драпри; у дивана горел торшер под желтым абажуром, на письменном столе – зеленая настольная лампа. Темно-коричневая мебель, почти пустые книжные полки, кожаный диван и такие же кресла. На письменном столе – монитор последней модели, серебряный стакан с остро отточенными карандашами и плетеная металлическая корзинка с бумагами. Идеальный порядок, пусто, стильно, так и несет большими деньгами. На журнальном столике между гостем и хозяином – лакированный китайский поднос, расписанный пионами, с двумя маленькими чашечками кофе – запах на весь дом, – позолоченные крошечные ложечки, сахарница с кубиками сахара и щипчики. Так же стильно, как и все остальное, включая хозяина, Виктора Олеговича Бражника – очень средних физических данных, как уже упоминалось, прекрасно одетого, с седыми висками, но почему-то небритого и с синяками под глазами. Оба сидели на диване. Добродеев поедал хозяина глазами и задавал банальные до идиотизма вопросы, типа, а что вы кушаете на завтрак? Одежду каких брендов предпочитаете? Куда ездите отдыхать? Сколько раз в год? Дети? Внуки? Народ любит про богатых и знаменитых…
Бизнесмен отвечал обстоятельно, руки были сжаты в кулаки, что придавало вес словам. Его дела и городской бизнес-климат они обсудили за пять минут. Добродеев из шкуры лез, придумывая новые вопросы и надеясь, что ему удастся увидеть супругу Бражника – а вдруг Маргарита заглянет в кабинет… допустим, спросит, что готовить на обед: телятину по-провансальски или омаров под белым соусом с трюфелями, а то и пригласит откушать с ними. Бражник был хмур, очень серьезен, на Добродеева не смотрел – похоже, думал о чем-то своем. Бизнес, да, нормально. Ни детей, ни внуков нет. На завтрак? Овсянка и кофе без сахара. Сахар только для гостей – он кивнул на сахарницу. Отдых, как правило, в Испании, у них там вилла. Одежда? Он пожал плечами…
Добродеев упомянул о Дне святого Валентина в «Английском клубе», где он присутствовал со своими друзьями – известным экстрасенсом, знаменитым фотографом – лауреатом международных выставок и культовым режиссером Молодежного театра. Похвастался, но упомянул не просто так, а с дальним прицелом, надеясь, что Бражник как-то объяснит исчезновение супруги, ведь гость явно оказался свидетелем странной сцены. Тот посмотрел в чашку кофе, лицо его стало еще более мрачным, и было непонятно, слышит он журналиста или нет. Похоже, не выспался или был семейный скандал, что неудивительно – супруга взяла и ушла, выставив его полным идиотом! Или обострение хронической болячки. Добродеев закончил рассказ про друзей и все-таки спросил, как его супруге Маргарите… извините, не знаю отчества, понравился прием и вообще местное общество, лучшие его представители, так сказать.
На лице Бражника промелькнуло растерянное выражение. Он в замешательстве посмотрел на часы и пробормотал, что у него через полчаса важная встреча. Добродеев понял, что интервью закончено и пора выметаться. В кабинет проскользнула та самая бесцветная старая дева, которая отвечала по телефону – видимо, подслушивала под дверью, как и полагается приличной секретарше… или секретарю? – и любезно предложила проводить журналиста вон. Добродеев поднялся, Бражник остался сидеть. У Добродеева мелькнула мысль пощупать ее, образно выражаясь, он уже прикидывал, о чем спросить, но тут вдруг прозвучали резкие тяжелые аккорды. Он увидел, как Бражник быстро выхватил из кармана айфон и стал напряженно слушать. Гость тут же остановился и нагнулся – сделал вид, что развязался шнурок на ботинке.
– Прошу вас, господин Добродеев, – поспешно сказала секретарша. – Вам сюда! – Она почти вытолкала журналиста из кабинета и закрыла дверь…
… – И тут меня как лопатой по голове! – Добродеев торжествующе смотрел на Монаха. – Я понял, что происходит! И то, что он увильнул от ответа про Маргариту, и то, как плохо он выглядел… Да он просто не слушал, все приходилось повторять по нескольку раз! А знаешь почему?
– Маргарита не вернулась, – сказал Монах буднично. – И с него требуют выкуп.
– Откуда ты знаешь? – опешил Добродеев.
– Серые клеточки, Лео. – Он постучал себя по лбу костяшками пальцев. – Логика. Полицию, как я понимаю, он не привлекал, это классика, главное требование умыкателей. Скорее всего, твой Бражник подснял в банке деньжат, положил в чемодан и ждет указаний. А тут ты со своими… вопросами. Непонятно, правда, почему он согласился на интервью, как я понимаю, ему в данный момент не до публичности.
– Как это почему? – вскричал Добродеев. – Мне обычно не отказывают!
– Да, да, понимаю, не смог устоять. – Монах ухмыльнулся. – Как бы там ни было, теперь мы знаем, что случилось с Маргаритой.
– Что делать будем? Сообщим Мельнику?
Монах молчал, раздумывал, раз за разом пропуская бороду через пятерню.
– Лео, звони своему инсайду! – сказал он наконец. – Спросишь… – Он снова замолчал, уставившись в пространство.
– О чем?
– О второй жертве, Лео. С картинкой на лице и остриженными волосами. Я думаю, ее уже нашли. И личность, скорее всего, не установили.
– В смысле? – вытаращил глаза Добродеев. – Что… О чем ты? Вторая жертва? Ты думаешь… Маргарита?!
Монах молча, с интересом, наблюдал, как меняется лицо приятеля.
– Но почему?
– Логика, Лео. Жертва в парке, узел Троицы, остриженные волосы… Помнишь, мы решили, что это только начало? И Саломея согласилась, что убийца проделал это не просто в качестве разовой акции, будет еще жертва… или жертвы. Правда, я не ожидал, что так быстро.
– Не верю! – вскричал Добродеев. – Первая жертва никому не известна! Никто ее не узнал, не заявил, а Маргарита… Господи, да зачем ему убивать! Известное лицо, уважаемые люди… Он просто захотел срубить деньжат, заработать. Бражник отдаст деньги, и Маргарита вернется. Ежу понятно! О чем ты? Не верю! – бессвязно выкрикивал журналист. От избытка чувств он даже вскочил, потом снова сел. – Эти случаи не связаны!
– Помнишь отца Брауна у Честертона? Его умыкнули, и он, привлекая к себе внимание… Не помню точно, что он делал, кажется, кого-то толкнул, разбил витрину, перевернул столик… Классика, Лео. Ничто не ново под луной. Создалась цепочка бессмысленных на первый взгляд событий, которая тем не менее имела цель, была зрелищна и прекрасно запомнилась публике. Исчезновение Маргариты при стечении народа, женщина в парке, знак на лице, волосы… тоже бессмысленно и странно, но! – Монах поднял указательный палец. – Но смысл именно в нарочитой бессмысленности. Два события, выпавших из наших представлений о логике, не могут быть не связаны. Странно, правда, другое… – Он замолчал.
– Что?
– Убийца не должен был требовать выкуп. Он не взял золото первой жертвы и потребовал выкуп за вторую… Не пляшет.
– Именно это и доказывает, что случаи не связаны! – подхватил Добродеев. – Твой любимый закон парных случаев дал сбой. Подвел!
– Закон парных случаев, Лео, никогда не подводит. Хочешь пари?
– Какое еще пари? – опешил тот.
– Они связаны!
– Ну… А на что?
– Ужин в «Тутси», пиво или коньяк по выбору победителя, согласен?
– По рукам! – согласился Добродеев, и они обменялись рукопожатием.
– Звони! – приказал Монах. – И пусть подгонит фотки… в случае чего.
Добродеев достал из кармана телефон, набрал номер, произнес пароль «Привет, это я!» и стал слушать.
Монах почесывая бороду, наблюдал, как вытягивается лицо журналиста.
– Ага, спасибо, – сказал Добродеев упавшим голосом. – Подкинь как всегда, лады? Буду должен. – Он отложил телефон и уставился на Монаха.
– Ну?
– Сегодня утром нашли еще одну жертву… В леске около центрального пляжа. Все то же, узел Троицы на правой щеке и остриженные волосы. Личность не установлена… пока.
– Конечно, не установлена. Потому что Бражник не заявлял об исчезновении жены. Фотки?
– Сказал, скинет.
– С тебя ужин с коньяком, Лео.
– Может, это не Маргарита, еще ничего не известно, – сказал Добродеев, но уверенности в его голосе не было вовсе.
Фотографии пришли, примерно через час. Это была Маргарита. С узлом Троицы на щеке, с грубо остриженными темными волосами, в том самом красном платье, в котором они запомнили ее на рауте в «Английском клубе». С золотыми сережками в ушах…
– Не понимаю, – пробормотал ошеломленный Добродеев. – Она исчезла четырнадцатого, сегодня семнадцатое, два дня с половиной, почти три, она не могла там все время… ее бы нашли! Где же она была? А как же выкуп?
Монах пожал плечами и промолчал…
Глава 6
План действий
На каждое действие есть равная ему противодействующая критика.
Постулат Харриссона
– А теперь, Лео, звони майору и скажи, что нам известно имя жертвы и мы готовы его озвучить! – скомандовал Монах. – Не даром, разумеется, – добавил он.
– Лады! Я выловлю его, звякну, и ты бегом к Пушкину. Не опаздывай, у нас будет четыре с половиной минуты.
– Э нет, Лео, так не пойдет, – ухмыльнулся Монах. – Ты упускаешь одну важную деталь – диктуем мы! Так что четыре минуты или десять, решает не он, понял? Через два часа у Митрича в «Тутси». То есть… – он посмотрел на часы, – в пять. Точка.
– Ты думаешь?
– Уверен. Не рохай, Лео. Правда на нашей стороне. Гнем свою линию и берем быка за рога. Противник должен нас уважать. Это я тебе как…
– Знаю, знаю, – перебил Добродеев. – Как скромный бродячий волхв с детективными способностями.
– Увы, уже не бродячий, – сказал Монах. – Перебродивший. Звони!
Добродеев потыкал пальцем в айфон; друг гипнотизировал его взглядом.
– Привет, майор! – бодро сказал журналист, и Монах одобрительно кивнул и показал большой палец: так держать! Потверже! – Есть разговор… у нас, мы тут с Олегом, подсобралась кое-какая информация по второй женщине… Откуда знаю? У нас свои источники. У памятника? – Добродеев посмотрел на Монаха, тот замахал руками и показал кулак. – Не получится, майор. Разговор долгий. Ждем тебя у Митрича через два часа, то есть… э-э-э… в пять. До встречи!
Не дожидаясь ответа, он отключился. С минуту они молча смотрели друг на друга.
– А если не придет? – спросил Добродеев. – Два убийства на руках… Он там днюет и ночует!
– Придет, – твердо сказал Монах. – Прибежит как миленький. Хочешь пари?
– Не хочу!
Если бы они заключили пари, Добродеев снова проиграл бы. Майор Мельник пришел в пять ноль-ноль. Недовольный, мрачный, он прошагал по залу к их столику, кивнул, сел и взглянул вопросительно.
– Как жизнь, майор? – сказал Монах, приветливо улыбаясь. – Леша боялся, что ты не придешь: два убийства не шутка, говорит, ты даже ночуешь на работе.
– Какая у вас информация? – с ходу перешел к делу Мельник, которому было не до лирики.
– Имя второй жертвы, – сказал Добродеев.
– Даже не буду спрашивать откуда, – сказал майор. – Ну?
– А что по первой? – спросил Монах. – Личность установлена?
– Установлена. Приезжая, из Березового…
– Райцентр на севере области, знаю, – перебил Добродеев. – Четыре часа машиной.
– Билетик на автобус нашли? – ухмыльнулся Монах. – Что сообщают из Березового? Как ее звали?
Добродеев только головой покачал: ну, не нахал?
Майор сверкнул взглядом, но сдержался и сказал после паузы:
– Янина Матвеевна Сокор, тридцать три года, одинокая, работала в центральном универсаме, познакомилась в чате с мужчиной из нашего города, он пригласил, она выехала из Березового четырнадцатого февраля двухчасовым рейсом, прибыла сюда в семнадцать пятьдесят, куда направилась с вокзала, неизвестно. Это все. Ну?
– Маргарита Бражник, супруга Виктора Бражника, предпринимателя. Исчезла четырнадцатого февраля с ужина по случаю Дня святого Валентина в «Английском клубе», – сказал Монах, вспомнив сцену из старого фильма, где на мосту обменивают ихнего шпиона на нашего разведчика.
– Там были все городские сливки, я достал пригласительные, – похвастал Добродеев.
– Красиво жить не запретишь, – неодобрительно заметил майор Мельник. – Что дальше?
– Бражник поднял шум, его быстренько увели и скандал замяли, – сказал Монах. – Мы думали, что она вернулась, он просто приревновал – выпил лишнего. И никакого заявления в полицию, разумеется. На другой день, пятнадцатого, нашли первую жертву, в городе пошли слухи про сатанинский культ… из-за знака на лице и остриженных волос. – Майор шевельнулся, но от вопроса удержался. – Леша добился у Бражника интервью, так как по городу говорят, что он собирается ставить автомобильный завод, чуть ли не «Мерседес». Оказалось, враки. Леша, скажи!
– Он покупает землю для корейцев. Выглядел плохо, отвечал через силу…
– Непонятно, какого хрена он согласился на встречу, – заметил Монах.
– Некоторые вопросы приходилось задавать по два раза, – вспомнил Добродеев. – А потом ему позвонили, он схватил телефон… прямо подпрыгнул! Слушал молча, а меня тут же выставила его секретарша… Вытолкала! Жуткая особа! Мечта любой супруги, может, она сама ее и выбирала. Не иначе, потребовали выкуп… так мы с Олегом решили. А потом совершенно случайно узнали, что ее нашли сегодня в леске за пляжем. На щеке знак, волосы острижены – все как в первом случае.
– Обе жертвы примерно одного возраста, одной стати, темноволосые, – сказал Монах. – Между прочим, мы вчера смотались к Саломее Филипповне… Помнишь, в прошлом году собака разорвала убийцу и спасла ей жизнь?[4 - Подробнее читайте об этом в романе Инны Бачинской «Среди восковых фигур».] Умнейшая женщина и ясновидящая… Ты, правда, в эти вещи не веришь. Ее внук Никитка президент эзотерического клуба «Руна», мы хотели спросить насчет знака. Это так называемый узел Троицы…
– Знаю, – перебил майор. – Ну и?.. Секта?
Монах молчал, загадочно глядя на майора. За столом повисла пауза.
– Трудно сказать, – сказал наконец Монах. – Внука не было дома, а она не знает. Между прочим, волосы остригали перед казнью ведьмам или женщинам легкого поведения, а еще с них снимали украшения. Лет двести назад. Узел Троицы… когда-то считалось, имеет магические свойства – оберег, процветание, благополучие и тому подобное. Таких знаков сотни, сейчас их едва помнят. Ему несколько тысяч лет, сотни модификаций. Зачем убийца использовал именно этот знак? – Монах пожал плечами. – Связано ли это с религией? Даже обсуждать не хочу – потонем, у сектантов свои заморочки. Знак, волосы… И золотишко не снял. Непонятно. Что хотел сказать? Почему именно их? Что у них общего? Кроме внешнего вида… Первая – приезжая, из низших слоев, так сказать, вторая – богачка… Как он вообще на них вышел? Несомненно одно: убийца – человек творческий, мог просто убить, а он устроил спектакль… зачем-то. Что-то хотел сказать, типа месседж, как в тупых сериалах. Мы с Лешей думаем, что сказал он далеко не все, поэтому засветился с почерком – теперь его и слепой узнает. Знак, волосы, нетронутое золотишко… Такие выкрутасы не затевают ради пары убийств.
– Думаете, серия? – спросил майор, и в голосе прозвучали неуверенные нотки, что было совершенно на него не похоже.
– Сексуальный маньяк! – воскликнул Добродеев. – Или секта.
– Он их не тронул, – угрюмо сказал Мельник. – Секса не было.
– Тем более, – сказал Монах. – Значит, ритуал в чистом виде. Я реалист, господа, поэтому все мое естество восстает против знака и обрезанных волос. С удовольствием начистил бы этому позеру морду. Не знаю! Не могу придумать мотив, мало информации. Надо копать. Допускаю, что это может оказаться дымовой завесой.
– Дымовой завесой? – с недоумением повторил Добродеев. – В каком смысле?
– Лео, этот сюжет обкатывался в добром десятке криминальных романов – надо убить одного или одну, а убивают пятерых. Одна жертва «подлинная», другие, не имеющие ни малейшего отношения к убийце, – дымовая завеса. И следствие в тупике.
– Почему треугольник? – спросил после паузы Мельник.
– Согласно Платону, символ триединой природы Вселенной – небо, земля, человек или человек как тело, душа и дух. Божественное равновесие. Гармония замысла и исполнения… Всего не перечислишь. Каждая религия трактовала его по-своему. Христиане в том числе. Почему? Я же говорю, позер. Мог выбрать любой другой.
Они помолчали.
– Все? – Взгляд у майора был тяжелым.
– Хочу спросить… – начал Добродеев. – Маргарита исчезла четырнадцатого, нашли семнадцатого. Где она была все это время? Не думаю, что на пляже, ее бы заметили…
