Рин бросила на него настороженный взгляд.
– В чем дело?
– Все твои планы ошибочны, – ответил он.
– Что-что?
– Прости, мне следовало сказать раньше. Просто не хотел, чтобы ты потеряла лицо.
Она нахмурилась:
– Если ты собираешься ныть…
– Нет, послушай. – Суцзы выпрямился, подался вперед и постучал пальцем по звездочке на карте, обозначавшей Лэйян. – Для начала, ты не сумеешь провести армию по этим проселочным дорогам. Патрули расставлены на каждой тропе, а не только на главных дорогах, и ты сама знаешь, что тебе не хватит людей для прорыва обороны, если мугенцы будут готовы.
– Но другого маршрута в обход нет, только эти дороги, – сказал Катай.
– Ну, значит, вам просто не хватает сообразительности.
По лицу Катая мелькнуло раздражение.
– Через густые леса не провезешь телеги обоза, так что другого пути…
– Вы двое просто не хотите слушать никого, кому есть что предложить? – Суцзы выплюнул изо рта соломинку. Она упала прямо на карту, на тщательные нарисованные Рин обходные пути. – Я лишь хочу помочь, знаете ли.
– А мы обучались стратегии в Синегарде и знаем, что делаем, – огрызнулась Рин. – Так что, если у тебя нет ничего более полезного, кроме нытья о том, что наши планы – дрянь…
– Ты ведь знаешь, что наместник провинции Обезьяна желает тебе провала? – прервал ее Суцзы.
– Что-что?
– В Коалиции южан тебя не любят. Гужубай, Лиу Дай – да все. Они постоянно обсуждают тебя за твоей спиной. Да стоило мне только появиться, а меня уже пытались настроить против тебя. Это мужской клуб, принцесса, и ты в него не вписываешься.
– А что же они обо мне говорили? – спросила Рин, стараясь сохранять нейтральный тон.
– Что ты – глупышка, которая думает, будто три года в Синегарде и несколько месяцев в ополчении могут заменить десятилетия на полях сражений, – спокойно произнес Суцзы. – Что тебя не принимали бы в расчет, если бы не твой маленький фокус с огнем. И что в Лэйяне ты, скорее всего, погибнешь, потому как слишком глупа и не понимаешь, во что ввязалась. Тогда они избавятся хотя бы от одной занозы в заднице.
Рин почувствовала, как кровь прилила к щекам.
– Ничего нового.
– Слушай, спирка. – Суцзы подался вперед. – Я на твоей стороне. Но кое в чем Гужубай прав. Ты не умеешь командовать армией, ты неопытна, тем более в войне такого рода. Но я знаю, как сражаться в таких битвах. И если уж ты затащила сюда моих людей, придется тебе ко мне прислушаться.
– Ты мне не приказываешь, – сказала Рин.
– Если будешь действовать по этому плану, то погибнешь.
– Слушай, придурок…
– Хватит, – поднял руку Катай. – Рин, просто… послушай его хотя бы секунду.
– Но он же…
– Он пробыл здесь дольше нас. Если ему есть что сказать, мы должны выслушать. – Катай кивнул Суцзы: – Продолжай.
– Спасибо. – Суцзы откашлялся, как учитель перед лекцией. – Вы оба все делаете неправильно. Нельзя сражаться так, будто это война между двумя нормальными армиями – в открытом поле и все такое. Все совсем по-другому. Это ведь освободительная война, что значит мелкие победы и обман.
– И все это так прекрасно сработало у тебя в Худле, – пробормотала Рин.
– В Худле меня прижали, – признал Суцзы. – Как я и сказал, мы не можем победить на поле боя. У нас недостаточно людей, так что придется довольствоваться малым. А тебе лучше учиться на моих ошибках.
– Так что ты предлагаешь? – спросила Рин растерявшим всю уверенность голосом. Теперь она уже внимательно слушала.
– Идти через лес. Я проведу через него твой драгоценный обоз. Тут повсюду есть тайные тропы, и мои люди могут их найти. Потом свяжемся с лидерами сопротивления в Лэйяне. А сейчас у тебя недостаточно людей.
– Недостаточно людей? – повторила Рин. – Я могу…
– Я прекрасно знаю, что ты можешь спалить целый эскадрон одним махом, спирка. Но ты можешь действовать только на определенном расстоянии, причем как можно дальше от гражданских. Тебе не должно мешать мирное население. Мугенцев нужно выманить подальше от людей, которых ты пытаешься спасти. А сейчас у тебя не хватит для этого солдат, и подозреваю, что ты и сама каждый раз содрогаешься, глядя на карту.
Рин с неохотой признала, что Суцзы весьма дальновиден.
– И ты можешь волшебным образом это исправить? – спросила она.
– Не волшебным. Я бывал в тех деревнях. Там есть отряды сопротивления. Крепкие люди, готовые сражаться. Просто кто-то должен их подтолкнуть.
– Ты говоришь о горстке крестьян с вилами, – вставил Катай.
– Я говорю о дополнительной сотне человек.
– Чушь собачья, – буркнула Рин.
– Я сам из этого района, – сказал Суцзы. – У меня есть связи. Я могу отвоевать Лэйян, но ты должна мне довериться. Сумеешь?
Он протянул Рин руку.
Рин с Катаем озадаченно переглянулись.
– Это не ловушка, – теряя терпение, произнес Суцзы. – Ну, давайте же. Мне так же не терпится наконец попасть домой, как и вам.
Рин помедлила, а потом пожала ему руку.
И в этот момент полог шатра распахнулся. Внутрь шагнул часовой.
– Мугенский патруль, – выдохнул он. – В двух милях отсюда.
– Всем спрятаться, – велел Суцзы. – По обеим сторонам дороги на полмили тянется лес, пусть люди собираются и уходят.
– Нет… что за?.. – Рин встала и схватила карты. – Здесь я отдаю приказы…
Суцзы бросил на нее усталый взгляд.
– Так прикажи им спрятаться.
– Нет уж. Мы будем драться, – сказала Рин.
У мугенцев всего один патрульный отряд. А у них – армия. Да о чем тут спорить?
Но прежде чем она успела выкрикнуть приказ, Суцзы высунул голову из шатра, сунул два пальца в рот и трижды свистнул – так громко, что в уши Рин как будто вонзились ножи.
Реакция ее поразила. Все Железные волки разом вскочили и начали собираться. Меньше чем за две минуты они скатали шатры, уложили оружие и скрылись в лесу. Следов они не оставили – костры сровняли с землей, мусор прибрали. Даже дырки от кольев из-под шатров пропали. Ни один случайный прохожий и не догадается, что когда-то здесь был разбит лагерь.
Рин не могла понять – то ли она в ярости, то ли потрясена.
– Ну что, по-прежнему рвешься в бой? – поинтересовался Суцзы.
– Вот говнюк.
– Лучше собирайся.
– Да брось, у меня же есть бог…
– И нужна всего одна стрела, чтобы тебя убить, принцесса. Сейчас тебя никто не прикрывает. Я иду с ними.
С горящими щеками Рин приказала людям Чжуденя сниматься с места и скрыться в лесу.
Они бежали, продираясь сквозь ветви, которые оставляли на голой коже тысячи крохотных порезов, а потом наконец-то остановились и забрались на деревья. Рин никогда еще не чувствовала такого унижения. Она скрючилась на ветке рядом с Суцзы, выглядывая сквозь листву приближающийся патруль.
Таков был план Суцзы – дождаться, пока мугенцы уйдут? Конечно, он не собирался идти в атаку, это было бы самоубийством. На занятиях по стратегии они учили необходимые предпосылки для успешной вылазки, и сейчас не было ни одной: у них не было ни артиллерии наготове, ни четких линий связи, ни видимости сигналов для всех солдат. Отступив в лес, они только рассеялись и потеряли управляемость, и теперь Рин оказалась в ловушке – ее пламя легко могло выйти из-под контроля.
Через несколько минут Рин увидела проезжающий по главной дороге мугенский патруль.
– На поляне мы могли бы их убрать, – прошипела она Суцзы. – И почему…
Он закрыл ей рот ладонью.
– Смотри.
Теперь патруль скакал в поле зрения. Рин насчитала двадцать человек. Они ехали на лоснящихся боевых конях, явно откормленных украденным из голодающих деревень зерном, ехали медленно, словно осматривали покинутый лагерь.
– Ну, давайте же, – пробормотал Суцзы. – Проезжайте.
Бессмысленно, подумала Рин. Ее солдаты проворны, но не настолько. Десяти минут недостаточно, чтобы собраться и уничтожить все следы от лагеря.
И конечно же, не прошло и минуты, как капитан патруля что-то выкрикнул и указал на землю. Рин не поняла, что он там увидел – след ноги, дырку от колышка, забытый ремень, но это не имело значения. Их раскрыли.
– А теперь – смотри.
Суцзы снова сунул пальцы в рот и свистнул, теперь дважды.
Железные волки осыпали поляну стрелами.
И прицел был точным. Половина мугенцев свалилась с лошадей. Другая половина попыталась удрать, но в воздухе просвистела новая порция стрел, врезаясь в глотки, виски, рты и глаза. Трое оставшихся патрульных рванули обратно по дороге, но их сразила последняя группа стрелков, которые прятались в миле от того места, где засела Рин.
– Ну вот и последние. – Суцзы спрыгнул с дерева и протянул руку Рин, помогая спуститься. – Разве плохо?
– В этом не было необходимости. – Рин отвергла протянутую руку и спустилась самостоятельно. Левую руку покалывало от напряжения, она разомкнула пальцы и полетела вниз, чуть не плюхнувшись на задницу. Но быстро поднялась. – Мы могли бы разделаться с ними сразу, и не пришлось бы прятаться…
– Сколько, по-твоему, у них человек? – спросил Суцзы.
– Человек двадцать. Может, тридцать, я не…
– И скольких, по-твоему, мы застрелили?
– Ну, вроде всех, но…
– И сколько у нас погибших?
– Ни одного, – пробормотала она.
– А мугенцы в Улье узнают о нашем приближении?
– Нет.
– Ну вот, – самодовольно заявил он. – А теперь скажи, что в этом не было необходимости.
Рин хотелось дать ему пощечину, чтобы стереть с его лица это выражение.
– Прятаться не было необходимости. Мы могли бы просто разделаться с ними…
– И что, дать им дополнительный день, чтобы укрепили оборону? Как только мугенский патруль понимает, что назревает стычка, они первым делом отправляют одного солдата назад с рапортом.
Рин нахмурилась:
– Этого я не знала.
– Конечно, не знала. Ты бы сожгла большинство мугенцев прямо на месте, отлично. Но лошадь тебе не догнать. Ни один из нас не бегает быстрее их лошадей. Достаточно один раз сплоховать, и растеряешь все преимущества внезапности.
– Но это же нелепо, – возразила она. – Мы же не можем скрываться всю дорогу до Лэйяна.
– Верно. Но лучше скрываться хотя бы до первого сражения. Такие крохотные стратегические преимущества играют немалую роль. Не думай об идеальной стратегии, подумай о мелочах. Каждый день и каждый час на счету, лучше скрывать свое приближение как можно дольше. От этого зависит разница между двумя убитыми и двадцатью.
– Я поняла, – смягчилась Рин.
Она была не настолько упряма, чтобы не признать свою неправоту. Но было неприятно осознавать, что она рассматривает только идеальную стратегию. Она к этому привыкла – мелочи были не особо важны, когда вся стратегия сводилась к полыхающему огню.
С горящими щеками она отряхнула листву со штанов и произнесла слова, которые жаждал услышать Суцзы:
– Ладно, твоя взяла. Ты прав.
