А Леонес закричал издалека:
– А где они, ваш меч и щит? Что-то я их не вижу!
– Они приторочены к седлу! – надрывался Рыцарь Без Имени, уворачиваясь от вил. – Поспеши!
А мужлан уже вошел во вкус и целился все точнее. Еще немного – и он пронзит Рыцаря Без Имени насквозь и пригвоздит его к стене.
Тут верхом на рыцарском коне примчался мальчик Леонес. Он болтал ногами, не дотягиваясь до стремян, и вопил:
– Отойди от моего господина, грязный мужлан, потому что тут у меня тут есть и щит, и меч, притороченные к седлу, и я попробую пустить их в ход, если к тому вынудят меня обстоятельства!
Конь толкнул мужлана в бок, и тот выронил вилы и плюхнулся на землю, разинув рот. А Рыцарь Без Имени подбежал к мальчику и вручил ему добычу:
– Скачи скорее с этой едой и спаси даму!
Сам же он побежал вслед за конем.
Поев, Голодная Инара чудесно преобразилась: волосы ее из снежно-белых сделались золотистыми, на щеках проступил слабый румянец, а губы поменяли цвет с синеватого на розоватый.
– Благодарю вас, – промолвила дама. – Ваши щит и меч пришлись как нельзя кстати. Хотя, сдается мне, Гавейн справился бы лучше.
– Но здесь, да и во всем мире, больше нет Гавейна, – сказал Рыцарь Без Имени с набитым ртом. – И поэтому придется нам довольствоваться тем, что мы имеем под рукой.
– Увы, – подтвердила Голодная Инара. – И, сдается мне, хуже всего то, что никто сейчас толком не знает, где его голова.
– Чья голова? – не понял Рыцарь Без Имени.
– Голова Гавейна, – ответила Голодная Инара.
– Разве ее не забрали с собой Фае Гордый и Гомере Безмерный?
Дама отвечала:
– Когда Фае Гордый и Гомере Безмерный, совершив свое злодейство, ехали по этой долине и похвалялись содеянным, им повстречался великан в доспехе, усеянном красными шипами. Великан этот прозывается Красным Рыцарем. Он владеет Красным Городом, который расположен где-то в долине.
– Этот великан мне известен, – сквозь зубы проговорил Рыцарь Без Имени. – Ведь он побывал при дворе короля и похитил там, на глазах у всего славного рыцарского братства, даму по прозванию Прекрасный Виночерпий. Так что я гонюсь за ним, дабы восстановить попранную королевскую честь. Ибо негоже, чтобы великаны врывались на королевский пир и похищали виночерпиев, особенно же – Прекрасных.
Дама засмеялась от удовольствия и захлопала в ладоши:
– Как умно и хорошо вы изъясняетесь, Рыцарь Без Имени! Удивляюсь, почему вас до сих пор никто не назвал Красноречивым Рыцарем!
– Потому что меня вполне устраивает мое нынешнее прозвание, – отозвался рыцарь, и какое-то воспоминание пронеслось в его голове, невесомо, как птица, едва задевшая его крылом. – Но, умоляю, продолжайте ваш рассказ о том, как повстречались Фае Гордый и Гомере Безмерный с великаном Красным Рыцарем.
– Произошло это потому, что подобное притягивается подобным; так и злодеи сходятся между собой, – охотно продолжала свой рассказ дама. – На склоне Голодного Холма, где мы с вами, любезный мой спаситель, едва не приняли лютую смерть, повстречались Фае Гордый и Гомере Безмерный с Красным Рыцарем. И начали они, подобно всем негодяям, играть в кости. Трясли они и бросали, и говорили при этом гнусные слова, и похвалялись своими многоразличными дурными поступками. Услыхав многие их речи, я решилась подойти к ним и также предложила сыграть с ними в кости.
– Господь с вами, благородная дама! – воскликнул тут Безымянный Рыцарь. – Как вы решились на столь необдуманный поступок? Ведь последствия могли быть самыми плачевными.
– Все оттого, что я услыхала их похвальбу в том, что они убили Гавейна и везут с собой части его тела, – отвечала Голодная Инара. – Я же, как и все здешние дамы, бесконечно люблю Гавейна, хотя мы с ним ни разу и не встречались. И вот внезапно охватило меня горячее желание иметь у себя хотя бы пальчик Гавейна, чтобы хранить его в серебряном ковчежце, сделанном особо, и на Пятидесятницу, а также на Рождество и на день Святого Михаила вынимать и покрывать поцелуями.
– Что же вы поставили в обмен на пальчик Гавейна? – спросил Рыцарь Без Имени.
– Один мой поцелуй, – ответила Голодная Инара. – Впрочем, это не имеет большого значения, поскольку я выиграла, и таким образом один мизинчик перешел в мою власть. Но я не позволила отделить его от кисти и не останавливала игру, а поставила на кон мою любовь – в обмен на всю правую руку Гавейна. И снова я выиграла. И тогда я возмечтала получить его голову, – ведь тогда я могла бы лобызать его прямо в уста! – но тут судьба отвернулась от меня, и я проиграла.
– Что же было проигрышем на этот раз, дозвольте спросить, прекрасная Голодная Инара? – подал голос мальчик Леонес.
Это была непростительная дерзость со стороны столь плешивого и оборванного мальчика, но, поскольку Рыцарю Без Имени тоже очень хотелось задать этот вопрос, то он промолчал и спустил мальцу его самовольство.
А Голодная Инара ответила:
– Я поставила Ужасное Проклятье против головы Гавейна. И вот, когда Гомере Безмерный выиграл, его брат, могущественный колдун Фае Гордый, проклял меня и обрек на смерть на склоне Голодного Холма. Однако вы, Рыцарь Без Имени, явились вовремя и избавили меня от злосчастья. Красный же Рыцарь оказался удачливее, и братья проиграли ему свои плащи и перчатки, и все деньги, какие были у них при себе. Что до головы Гавейна, то братья увезли ее с собой, зашитую в круглый кожаный кошель. Но куда направились Фае Гордый и Гомере Безмерный – того не ведает никто.
После этого разговора Рыцарь Без Имени простился с дамой, сел на коня, свистнул своему оруженосцу и двинулся прочь от Голодного Замка, окруженного плодоносными пашнями.
* * *
– Нам следует отыскать Красный Город, – объяснил Рыцарь Без Имени мальчику Леонесу. – Там нам легко будет найти Красного Рыцаря. Я вызову его на поединок и убью, после чего мы завладеем Прекрасным Виночерпием и с честью доставим его – точнее, ее, – к королевскому двору. И уж тогда нашему пиршеству ничто не помешает.
Рассуждая так, он ехал все дальше и дальше по дороге, и в конце концов путники очутились в глухой чаще леса. И сколько бы ни всматривался рыцарь вперед и сколько бы ни оборачивался он назад, нигде не было видно ни одного огонька.
Мальчик Леонес плакал в темноте от страха и усталости. Рыцарь Без Имени взял его к себе в седло и вез перед собой, морщась от отвращения, потому что не мог не думать о том мхе, который рос у того на голове.
Они ехали так час или два, а потом заметили впереди свет как от горящей лампы или яркой свечи. Конь тоже встрепенулся и пошел живее, и скоро перед путниками открылась маленькая часовня, стоящая в глухом лесу.
– Верно, тут живет отшельник, – заметил Рыцарь Без Имени и обнаружил, что мальчик крепко спит. Он спустился на землю и снял мальчика, затем устроил его на мху и закутал рваным плащом, а сам вошел в часовню.
Там действительно обнаружился отшельник. Он стоял на коленях перед большим каменным крестом, изрезанным красивыми узорами, и смотрел на что-то, лежащее в глубине часовни.
– Мир тебе, добрый человек, – заговорил отшельник.
У него была длинная борода и светлые, почти бесцветные глаза на сморщенном лице. И он был такого крошечного роста, так что при иных обстоятельствах Рыцарь Без Имени счел бы его карликом.
– Я вовсе не добрый человек, – ответил Рыцарь Без Имени, – однако охотно и миром приемлю твое приветствие и отвечу тебе также миром. Со мной еще прокаженный оруженосец, но у него мох растет на голове, поэтому я оставил его снаружи, сам же решился войти внутрь и спросить у тебя еды. Потому что сегодня мы пережили приключение у стен Голодного Замка, и теперь ужасный страх терзает меня – страх остаться без ужина.
Отшельник подал ему кусок хлеба, и Рыцарь Без Имени охотно принялся жевать.
– Расскажи мне, святой отец, о себе, – попросил Рыцарь Без Имени. – Потому что так заведено при королевском дворе: не трапезничать молча, подобно животным, но развлекать друг друга поучительными историями.
– Как ты уже увидел, путник, – сказал отшельник, – росту во мне очень мало, и в молодые годы этим я зарабатывал себе на жизнь: показывал разные трюки и кривлялся. Великих рыцарей смешило, что я такой маленький. Но однажды я встретил Славного Рыцаря Гавейна, и он ни разу даже не улыбнулся, хотя в своих кривляниях я превзошел в тот день самого себя. Славный же Гавейн подозвал меня к себе и осведомился, человек ли я. «Я карлик, – отвечал я, – и хочу, чтобы и ты посмеялся надо мной, подобно прочим». Однако Гавейн дал мне немного денег и сказал: «Если ты человек, то задумайся о своей душе». Так я и поступил.
– Неужто Гавейн был таким благочестивым? – изумился Рыцарь Без Имени. – Вот бы никогда не подумал!
– О, это так! – кивнул отшельник. – С той поры я отпустил бороду, а потом превратился в отшельника и обрел себе жилище здесь, в Гибельной Часовне посреди Гибельного Леса. Сам же я зовусь Гибельным Отшельником.
– Вот так чудеса! – вскричал тут Рыцарь Без Имени. – Сколько погибели вокруг одного человека, да еще настолько маленького!
– Что ж, это бремя мне по силам, – улыбнулся отшельник. – Великой души для него вовсе не требуется. А теперь, если ты подкрепился, то уходи, оставь меня наедине с моим горем.
Рыцарю Без Имени вовсе не хотелось уходить из теплой часовни, хотя бы и Гибельной, где горел огонь и звучала связная человеческая речь, и поэтому он попытался задержаться, задавая вопросы:
– Что же за горе тебя постигло?
– Там, на алтаре, – сказал отшельник, – лежит обезглавленное тело, лишенное также рук и ног, и это – тело Славного Рыцаря Гавейна. Тебе что-нибудь об этом известно?
– Мне доводилось встречаться с одной ногой Гавейна и обеими его руками, – сказал Рыцарь Без Имени. – И могу заверить тебя в том, что об этих частях его тела хорошо забоятся. Нога по-прежнему в сапоге, а рука – в перчатке. Что до другой руки, то некая дама по имени Голодная Инара намерена соорудить для нее особый серебряный ковчежец и на Пятидесятницу, Рождество, а также в Михайлов день вынимать руку и покрывать ее поцелуями. Так что и у этой конечности весьма завидная судьба. Думаю, сам Гавейн не нашел бы для своей правой руки лучшего применения. Впрочем, не берусь решать за Гавейна, коль скоро он Славный Рыцарь, а я – всего лишь Рыцарь Без Имени. Но каким образом оказалось у тебя это безголовое тело?
– Я подобрал его в лесу, – ответил Гибельный отшельник. – Нынче проезжали здесь два свирепых рыцаря, Фае Гордый и Гомере Безмерный, и везли с собой кровавую поклажу, а за ними летела стая воронья. Я слышал, как Фае Гордый сказал: «Надоело мне это воронье, брат, и сдается мне, домогаются они того мертвого тела, которое мы повсюду таскаем с собой». А Гомере Безмерный ответил: «Расклевав труп, они возьмутся за нас и не остановятся, пока от нас не останутся лишь белые кости. И все потому, что наши одежды пропитались запахом Гавейна, которого умертвили, предательски напав на него спящего у ручья». С этими словами они бросили свою ношу и ускакали, а я отогнал ворон молитвой и привез безголовое тело Гавейна сюда.
Так в разговорах незаметно прошла ночь, и наутро Рыцарь Без Имени разбудил своего оруженосца, дал ему остаток лепешки и приказал седлать коня.
И они снова пустились в путь и долго еще плутали по Гибельному Лесу, потому что выбраться из этой чащобы оказалось не так-то просто.
С наступлением темноты путники выехали на широкий луг и впереди увидели высокий прекрасный замок. Но сколько они ни умоляли отворить им ворота, никто не отвечал. Наконец в зарешеченном окошке появился старый-старый привратник с кислым-кислым лицом и прошамкал:
– Не трудитесь колотить в наши ворота, неразумные путники, никто и пальцем не пошевелит, чтобы впустить вас, потому что здесь такой закон: с наступлением темноты все засовы задвигаются и остаются в таком положении, покуда не взойдет солнце. Ради вас никто не отменит этого обычая, так что ступайте отсюда подобру-поздорову.
– Скажи, не проезжали ли здесь два злобных рыцаря и еще великан в красном доспехе, увозящий с собой даму? – осведомился Рыцарь Без Имени.
Старикашка насторожился:
– Зачем ты спрашиваешь настолько богопротивные вещи, да еще после наступления ночи?
– Я преследую этих людей, и мне отрадно было бы знать, что я на правильном пути, – отвечал Рыцарь Без Имени.
– Для твоего же блага лучше бы тебе оказаться на ложном пути! – отрезал старикашка. – Потому что когда ты их настигнешь, тут-то и распрощаешься с жизнью. Впрочем, возможно, это произойдет гораздо раньше. Спокойной тебе ночи, путник.
И старикашка исчез, а Рыцарь Без Имени вернулся к своему оруженосцу.
– Беда, Плешивый Леонес, – промолвил рыцарь. – Похоже, опять придется нам с тобой ночевать под открытым небом.
– Я видел поблизости кладбище, – заметил мальчик. – Там можно найти укрытие от дождя и ветра.
– Что ж, поспешим, – согласился Рыцарь.
Они привязали коня к дереву, мальчик устроился на ночлег на ступенях склепа, а Рыцарь Без Имени улегся на чьей-то могиле, положив голову на могильный камень, и погрузился в сладкие сны.
В полночь все кладбище озарилось ярким сиянием, которое разбудило путешественников. Мальчик Леонес перебрался поближе к Рыцарю Без Имени, прижался к нему и задрожал всем телом, а тот стойко терпел близость прокаженного и даже пытался его утешить:
– От света еще никому не делалось худого. Другое дело – тьма, в ней легко может притаиться все злое на этой земле.
И тут поднялась могильная плита, на которой как раз и почивал Рыцарь Без Имени, и оттуда вышла, источая нестерпимое для глаз сияние, богато разодетая дама. Ее пышные волосы были распущены по спине и украшены множеством незабудок, рассыпанных по прядям. Платье ее было из алого шелка и переливалось при каждом движении; рукава же были зелеными.
– Зачем вы заночевали на Гибельном Погосте? – спросила дама у путников голосом звенящим, как серебро.
– Мы побывали в Гибельной Часовне и пользовались гостеприимством Гибельного Отшельника, – ответил Рыцарь Без Имени, – а затем целый день плутали в Гибельном Лесу. Нет ничего удивительного в том, что заночевать нам пришлось на Гибельном Погосте. Однако ответь, почему нас не пустили в замок?
– Места эти называются «гибельными» потому, что здесь, на этом кладбище, обитает дьявол, – ответила дама. – Он-то и сеет гибель повсюду в округе, и сладить с ним невозможно, а изгнать его – крайне трудно. Ах, был бы жив Гавейн, Славный Рыцарь, он бы совладал с дьяволом. Но увы, Гавейн мертв, и в этой могиле, на которой вы устроились почивать, погребена его левая нога.
– Могу ли я повидаться с этой ногой? – спросил Рыцарь Без Имени. – Мне доводилось уже встречать ее правую товарку, и я хотел бы передать от нее привет и заверение в том, что дела у нее идут лучше некуда. Когда же я встречусь с его головой, то она, верно, захочет получить от меня сведения обо всех своих подданных. По какой-то причине я считаю своим долгом предоставить ей добрые известия о том, что все они благополучны.
– Что ж, – молвила дама, – гляди.
Она провела рукой над могильной плитой, и камень сделался прозрачным, а вслед за тем прозрачной стала и земля, насыпанная в могилу, и Рыцарь Без Имени увидел ногу, облаченную в шелковый чулок, перевязанную алыми лентами и украшенную жемчугами. Нога была облачена в прекрасный сапог из мягкой кожи, с острой рыцарской шпорой. И она лежала в ящике на особой подушке.
– Да, – молвил наконец Рыцарь, – это воистину превосходное погребение. Лучшего ни одна нога во всем христианском мире не могла бы себе пожелать.
Дама снова провела рукой над плитой, и видение скрылось из глаз.
– Теперь же поспеши, – сказала она, – иначе дьявол придет на Гибельный Погост и захочет получить свою жертву.
С этими словами она исчезла, а там, где она только что стояла, во мраке приплясывал, источая зловоние, какой-то сгусток тьмы.
– Что ж, – проскрежетал дьявол, – без спросу явился ты на Гибельный Погост и теперь жестоко поплатишься за это.
Вместо ответа Рыцарь Без Имени поднял меч и нанес удар. Он почувствовал, как сталь увязла в чем-то, похожем на глину. А дьявол расхохотался и схватил ледяными пальцами самое сердце Рыцаря Без Имени.
Тут Прокаженный Оруженосец бросился вперед и закричал во всю мочь:
– А ну, отпусти моего господина, ты, осклизлая гадина!
Дьявол так удивился, что разжал пальцы и выпустил сердце Рыцаря.
– А ты кто такой? – прошипел он в темноте.
– Я тот, кто загадает тебе три загадки, – ответил Оруженосец. – И если ты правильно ответишь хотя бы на одну, то заберешь меня в ад, а если не сумеешь, то покинешь эти края и больше не станешь тревожить здесь добрых людей!
– Загадывай! – согласился дьявол. – Ты ведь знаешь, что я не могу отказаться от такого предложения. Начинай! Какова твоя первая загадка?
– Порос мохом, да не старый камень, – кто таков? – спросил мальчик Леонес.
– Старое бревно! – фыркнул дьявол.
– Неправильный ответ: я спросил не «что такое», а «кто таков»! – сказал мальчик и засмеялся. – Вот тебе вторая загадка: «Плешив, да не старец, – что такое?»
– Молодой плешивец, – ответил дьявол.
– Опять ты ошибся, – звонким голосом возразил мальчик Леонес. – Я спросил не «кто таков», а «что такое»? Вот тебе третья загадка: не справишься – уйдешь прочь и чтобы больше мы тебя здесь не видели! «Роскошное, да нищее – где найти?»
– Это человеческая душа, – сказал дьявол, но по его голосу слышно было, что больше он ни в чем не уверен.
– Стал бы я спрашивать у дьявола, где найти человеческую душу! – захохотал мальчик. – А теперь слушай правильные ответы. Кто порос мхом? Ответ – я. Что такое молодое плешивое? Ответ – моя голова. Где найти роскошное, да нищее – у меня на плечах: это роскошный плащ, который я изорвал в странствиях, да так, что выглядит он хуже, чем одежка последнего бедняка. Вот тебе три ответа, а теперь – проваливай!
Рыцарь Без Имени, видя, что дьявол медлит, снова поднял свой меч и нанес могучий удар. И поскольку дьявол, только что проиграв спор человеку, потерял большую часть своей силы, меч Безымянного Рыцаря не увяз в его теле, но прошел плавно и гладко, как сквозь масло, и снес с косматых плеч дьявола его рогатую башку.
Тотчас загорелись на погосте огоньки от ламп и свечей, и всё вокруг озарилось теплым светом, а из-под земли снова вышла красивая дама с незабудками в волосах и воскликнула:
– Благодарю тебя, Славный Рыцарь, и тебя, Прокаженный Оруженосец! Вы оба спасли наши края от дьявола, и отныне сей погост будет называться не Гибельным, а Приветливым, и лес – Зеленым, и часовня – Гостеприимной, а отшельник – Карликом Динасом.
