– А ты круддов вообще-то хоть раз видел?
– Спрашиваешь! Думаешь, почему у меня во рту зубов малость не хватает? Имел с одним из них беседу. – Довольная улыбка проводника наводила на мысль, что и у крудда после обсуждения всех спорных вопросов также остались памятные знаки.
– Ну и каков был итог?
– Если увидишь здесь урода со скошенным направо носом – моя работа.
– Кто они такие – крудды?
– Хитрые, коварные и жестокие обезьяны, – со злостью ответил Брякун. – Раньше мы завсегда начеку были. Если кого и захватят – тут же в погоню. Редко когда круддам удавалось с добычей домой вернуться. Потом в наших краях появился людоед, и набеги прекратились. Кто ж знал, что он исчезнет не попрощавшись? Вот мы похитителей и проворонили. Те сразу десяток женщин и девиц уволокли, а пропажу только через полдня обнаружили. Какое уж тут преследование?
– Зачем им женщины?
– Этого никто не знает. Могу только сказать, что, когда нам удавалось отбить у круддов их добычу, женщины были целы и невредимы. Ни одну из них обезьяны даже не поранили.
Проводник внезапно остановился.
– Погоди, куда мы идем? – заволновался он, разглядывая развилку из трех едва заметных тропинок.
– Как – куда? Я думал, ты ведешь.
– Так не годится. Меч чудодейственный в руках кто держал?
– Я.
– Значит, тебе и указывать дорогу. – Брякун сделал приглашающий жест, пропуская вперед. – А почему наши уважаемые не выдали тебе никакого оружия? Голыми руками воевать собираешься?
По своей натуре Алексей Рябцев – человек мирный, который ни с кем сражаться и не собирался, но рассказывать об этом агрессивному проводнику не стоило. Вдруг не поймет, сочтет за труса? Я выбрал правую тропинку и, пройдя несколько шагов, обратился к Брякуну.
– Меч-то я в руках держал, но сражаться им не умею. Еще пораню кого ненароком. Ты же вон тоже без оружия.
– Э, нет, не угадал. У меня вот что имеется. – «Спаситель» с любовью продемонстрировал извлеченную из-за широкого пояса плеть. – Подбрось камешек вверх.
Я выполнил просьбу. Раздался звонкий щелчок, и на землю упали две половинки оказавшегося непрочным куска горной породы.
– Здорово! – искренне восхитился я.
– А ты думал! Не смотри, что я худой и ростом не вышел. В Гранске мне соперников нет.
– Теперь понятно, почему тебя послали в горы.
– Поделись соображениями. – Брякун напрягся, ожидая подвоха.
– Здесь, наверное, достойных противников – пруд пруди.
– Точно. Вон уже и первый показался. Не хочешь кости размять?
– Это и есть крудд?
– Он самый.
Не знаю, почему я представлял себе крудда в виде шимпанзе с испорченным характером, но то, что вышло нам навстречу… Моему взгляду предстал рослый тип в укороченных штанах из черной кожи. Его мощный, как у атлета торс, покрытый густой седой шерстью, не сочетался с длинными, абсолютно безволосыми руками, складывалось впечатление, будто он надел на голое тело бараний жилет. Толстая шея сразу переходила в голову, а маленькие круглые глаза на почти плоском лице были едва различимы за редким черным мехом, который закрывал также всю голову, за исключением ушей и носа. Уши у аборигена были действительно как у шимпанзе, а нос имел явный уклон в правую сторону. Если такой начнет разминать кости – без переломов не обойтись.
Незнакомец с отсутствующим взглядом шел, пошатываясь, словно перебрал накануне.
– Приветствую вас. Как поживаете? – Язык мой – враг мой.
– Паршиво поживаю, – не сбавляя хода, ответил крудд, – но скоро все изменится.
– Надеюсь, к лучшему? – не унимался я.
Абориген наконец остановился и сфокусировал взгляд на вопрошавшем.
– Это еще кто такой? – пробасил он.
– Я. Алексей Рябцев. В ваших краях проездом. С кем имею честь беседовать? – Волнение, охватившее меня при виде столь колоритного существа, невольно заставило перейти на официальный тон.
– С кем ты там чего имеешь, мне без разницы. Мне теперь вообще все без разницы. Дай пройти! Не видишь – тороплюсь.
– Обезьяна она обезьяной и остается. Никакого тебе гостеприимства, – вмешался в разговор Брякун. – Человек к нему со всей душой, а тут тебе ни «здравствуйте», ни «будьте любезны». Что за манеры?!
– Это он-то человек? А ты тогда кто?
– Я?! – возмутился мой проводник. – Тоже человек!
– Не вижу сходства. Он на урода похож гораздо меньше, чем ты.
Понятия о красоте у всех разные, потому о ней и не принято спорить, но, похоже, Брякуну этого никто не говорил. Мужик был оскорблен в лучших чувствах и не смог спокойно пропустить оскорбление.
– Ах ты, аспид мохнатый, мало я тебя в прошлый раз учил! Еще хочешь? – Задира закатал рукава.
– Так это ты, малявка?! Вот не ожидал! – Сквозь глубокую апатию в голосе незнакомца появились первые эмоции.
Противники начали водить хоровод вокруг меня, поочередно награждая друг друга «ласковыми» прозвищами. Могучий богатырь и хлипкий мужичок уже знали возможности друг друга, а потому не спешили приближаться на опасное расстояние.
Мне быстро надоела роль безмолвного столба, да и голова начинала кружиться.
– Всем стоять!!! – рявкнул я так, что на пару секунд заложило собственные уши. – Не то сожру обоих! Живьем!
«Доброе» слово, произнесенное с соответствующей «теплой» интонацией, всегда оказывает благоприятное влияние: забияки застыли на месте как вкопанные. Крудд опомнился первым:
– Только сделай одолжение, съешь сначала его. У меня в этой жизни осталось так мало радостей, что не хочется пропустить последнюю.
– Может, я так и сделаю, если ты ответишь мне на несколько вопросов.
– Да, пожалуйста, – покорно отозвался громила и сел прямо на тропинку.
– Нет, вы его только послушайте… – начал по обыкновению бухтеть проводник.
– Заткнись!!!
Есть люди, до которых с первого раза не доходит. Однако второй окрик заставил присесть даже Брякуна. Мне стало не по себе. Авторитет, основанный на грубой силе, – вещь недолговечная, но другого пути я не видел. Удалось избежать драки – уже хорошо.
– Теперь я спрашиваю, ты отвечаешь, – сбавив громкость, я обратился к горе мускулов. – Понятно?
– Угу, – кивнул он.
– Как зовут?
– Грюнд.
– Куда шел?
– К обрыву.
– Зачем?
– Спрыгнуть хотел.
– Зачем? – не понял я.
– А, надоело! Стараешься-стараешься, делаешь им добро… И вдруг появляется выскочка из молодых да ранних и обещает всем несметные блага. И ему верят! – с тоской в голосе начал рассказывать крудд. – Они сразу забыли, кто их вывел из пещер, кто научил строить дома, кто привел в племя первую человеческую самку.
– Так вот кому мы обязаны… – Брякун хотел было встать, но встретился с моей «бьющей наповал» улыбкой и сел на место.
– Зачем вам женщины? Своих, что ли, не хватает?
– Как – зачем?! В хозяйстве это вещь незаменимая. Если хочешь иметь в доме уют и порядок, чтобы твои дети были ухожены, а домашний скот всегда накормлен – заведи себе человеческую женщину и можешь больше ни о чем не волноваться. Знаешь, сколько она стоит на базаре?
– Нет.
– За одну их самку дают трех наших.
– Ого!
– Вот тебе и «ого»! И вот два дня назад появился этот никчемный Страмыг и начал обещать каждой семье по человеческой женщине. Мало того, он воеводе подарил сразу двух, нашему шаману – трех, и еще кое-кому по одной. В племени тут же поползли слухи: дескать, вождь совсем о народе не печется, старый стал. Они втихомолку собрали совет и решили отправить меня на «покой». А вот шиш им! Чтобы выбрать нового вождя, нужен труп прежнего, а я знаю такое место, откуда им мое тело ни за что не достать!
– А мужчин этот ваш Страмыг с собой не приводил?
– Ты о самцах людских?
– Да.
– Хвастался он, что пару десятков лоботрясов поймал, но мужик – товар неходовой.
– Почему это? – обиделся за сильную половину человечества Брякун.
– Самец – тварь ленивая, нечистоплотная и жрет много. А пользы почти никакой. Разве что для развода держать? Страмыг их на базаре оставил.
– Нет, я ему определенно сегодня набью поганую морду, – вскочил с места Брякун.
– Твоя ничем не лучше, – огрызнулся Грюнд.
Ситуация опять начала обостряться.
– А ну закрыли пасть! Оба! Мне подумать надо.
На пару минут воцарилась тишина.
– Ты не думал о том, чтобы вернуть себе власть?
– Думал. – Грюнд вздохнул. – Но как? Боевые крудды подчиняются воеводе, а тот теперь в лучших друзьях у Страмыга. Шаман тоже под его дудку пляшет. Верные мне крудды напуганы. Только один не побоялся предупредить об опасности. А самому мне не раздобыть богатств для возвращения былой власти. Будь у меня с десяток ваших женщин… но где их взять?
– Не сможешь переплюнуть своего врага богатством, сделай его нищим. Что будет, если в твое отсутствие из племени исчезнут все пленницы? – Я выразительно посмотрел на крудда.
– Не хотел бы я тогда оказаться на месте Страмыга. Только как это организовать? – В вопросе свергнутого вожака теперь звучал неподдельный интерес и надежда.
– Сначала нужно освободить «неходовой товар» и использовать его по назначению. Знаешь, что человеческие самцы умеют делать лучше всего?
– Откуда мне знать! Я их только в драке и видел.
– И как?
– Если мы вовремя не успевали подняться в высокогорье, то обычно доставалось нам.
– Вот именно – воевать они и умеют лучше всего, – подытожил я. – Где тут у вас базар?
По пути на местный рынок, где племена круддов обменивались товарами, мы обсудили план действий. Из всех ценностей в нашей разношерстной компании удалось обнаружить лишь одну.
– Такого «красавца», как ты, у нас еще не видели, – заверил Грюнд. – Наверняка можно заломить хорошую цену, особенно если будешь чаще улыбаться. Ты действительно похож на небольшого людоеда, а его у нас сильно уважали.
В этом странном мире так получается, что мне постоянно приходится возвращать утерянное бывшим властителям. Ладно бы еще они являлись клиентами страховой компании, где я имею честь работать, – так нет! Если бы шеф узнал, чем я тут занимаюсь, уволил без выходного пособия.
Однако сейчас меня волновало совершенно другое. Одно дело – продавать свои знания, какие-то услуги, и совершенно другое – выступать в качестве товара, словно щенок или котенок на Птичьем рынке… Можно как угодно легко относиться к жизни, но такой поворот событий обескуражит любого.
Когда впереди показалась базарная поляна, Грюнд связал мне руки за спиной, затем вытащил гребень и полностью изменил укладку шерсти у себя на лице. Редкие волосы он натер маслянистым соком из срезанного в перелеске растения и зачесал их таким образом, что морда приобрела вертикальный гребень, полностью закрывший искривленный нос крудда. Ни дать ни взять – «ирокез» панка, только покороче.
– Так у нас ходят вольные торговцы, – ответил Грюнд на немой вопрос.
– Если с Алексеем случится что недоброе, в высокогорье на одного вольного торговца станет меньше, – предупредил Брякун на прощание. Он остался в укрытии густого кустарника.
– У нас не принято портить товар, – «успокоил» крудд, и мы двинулись на торговую поляну.
Появление невиданного существа вызвало живой интерес торговой публики.
