Истории приграничья
К.Ф. О'Берон
Приграничьем называют наиболее отдалённую провинцию королевства Эмайн. Здесь, в малолюдной глуши, проходит рубеж, отделяющий известные земли от неведомых краёв, населённых кочевниками и чудовищами. В этих суровых местах несут службу королевские пограничники, оберегающие державу от вторжений варваров, да селятся отчаянные люди, предпочитающие опасную свободу произволу аристократов. Эти истории о них…От автораВ цикле «Скипетр, меч и посох» книга занимает особое положение, отличаясь от других формой и, отчасти, атмосферой. Пользуясь терминологией кино, «Истории приграничья» – нечто вроде спин-оффа. Хронологически действие книги разворачивается за несколько лет до событий, описанных в романе «Айрин». Тем не менее, читать «Истории…» можно как до «Айрин», так и после, и даже в качестве абсолютно самостоятельного произведения.
К.Ф. О'Берон
Истории приграничья
От автора
В цикле «Скипетр, меч и посох» книга занимает особое положение, отличаясь от других формой и, отчасти, атмосферой. Вдобавок, если романы основной трилогии (опубликованный и находящиеся в работе) в определённой степени взаимосвязаны, то «Истории…» с ними объединяют только мир и несколько персонажей. Пользуясь терминологией кино, «Истории приграничья» – нечто вроде спин-оффа.
Хронологически действие книги разворачивается за несколько лет до событий, описанных в романе «Айрин». Тем не менее, читать «Истории…» можно как до «Айрин», так и после, и даже в качестве абсолютно самостоятельного произведения.
В качестве второго тома сборник числится исключительно по техническим причинам: функционал настроек не предусматривает какой-то специальной позиции внутри цикла, подходящей для таких случаев. По мере появления других книг, «Истории…» будут понемногу смещаться вниз, оставаясь бонусом к главной линии.
Приятного чтения )
Тени Маашрага I
I
– А погода-то сегодня нас не щадит, – незлобиво проворчал Бел Им-Трайнис, утирая пот со лба. – Клянусь Ильэллом, скоро я растекусь внутри доспеха, словно кусок масла в печи!
Когда он шевелился, солнечные лучи, ярко пылавшие на полированной стальной чешуе, рассыпались десятками ослепительных бликов.
– Разве рыцарю не следует с кротостью превозмогать невзгоды и лишения, благодаря небо за ниспосланные испытания? – певуче отозвался его спутник, невысокий человечек хрупкой комплекции и непонятного возраста.
Им-Трайнис, выделявшийся ростом и могучим сложением даже среди сильнейших воинов приграничья, а рядом с попутчиком и вовсе выглядевший горой, глянул сверху вниз, флегматично размышляя, не насмехается ли тот над ним. Лица спутника не было видно, а созерцание скрытой капюшоном макушки ничего рыцарю не сообщило. Вдобавок, по характеру Бел отличался редким добродушием и следовало здорово потрудиться, чтобы вызвать у него серьёзные подозрения или рассердить. Потому он лишь невозмутимо поинтересовался:
– С чего вы взяли, почтенный Сиоайл?
– Так утверждается в книгах вашей страны, которые я успел прочитать за время путешествия от морского побережья до границы. Рыцари – благороднейшие из мужей, доблестно защищающие слабых и наслаждающиеся невзгодами, закаляющими характер. Мечта каждого рыцаря – пострадать за правое дело и мучительно погибнуть во славу справедливости, любви и богов. Разве не так?
Им-Трайнис хохотнул:
– Неужто полоумных стали посвящать в рыцари?! Уж простите, любезный Сиоайл, но читали вы какую-то несуразицу!
– Вот как? А мне показалось – настоящие истории про жизнь королевства, полные мудрых нравоучений для благородных особ…
Белу послышалась новая насмешка; чуть нахмурив светлые брови, он покосился на спутника. Тот ответил невозмутимым взглядом огромных, сапфирово-синих глаз, в которых ничего нельзя было прочесть. Вздохнув, рыцарь отвернулся.
Надо же было графу именно его отрядить в сопровождающие!
На порозовевшем от жары лице Им-Трайниса промелькнуло выражение лёгкой досады.
Из всех приближённых владетеля Фирайве он находился на особом счету. В отличие от прочих рыцарей, Бела никогда не касалась служебная рутина. Изредка витязь выезжал с Арп-Хигу в качестве телохранителя, в остальное же время был предоставлен самому себе. Граф призывал его, лишь когда требовалось доверенное лицо для выполнения какой-нибудь особо важной, деликатной либо опасной задачи. Или, как случалось чаще, – сочетающей все эти качества. Им-Трайнис с лихвой отрабатывал щедрое содержание, успешно справляясь с самыми сложными миссиями. И к чему пришёл в итоге? Он эскортирует менсаконца!
Бел снова вздохнул; в его бледно-голубых, точно выгоревших на солнце, глазах плескалась тоска.
Неудовольствие рыцаря можно было понять. Хотя, волей судьбы, Белу и доводилось сталкиваться с загадочным чаще, чем другим, всё же он до смерти не любил всякую чудесовину, которая нет-нет, да проявляла свой невообразимый лик в приграничье. То, что в столице и других краях давно превратилось в легенды, здесь могло показаться воочию. Теперь же тайна в человеческом образе ехала рядом с ним на серой легконогой лошади.
Почтенный Сиоайл прибыл в Фирайве с верительной грамотой от дальнего родича Арп-Хигу. Выполняя просьбу, изложенную в письме, граф любезно встретил гостя. А провожая в путь, снарядил отряд, который должен был оберегать менсаконца во время путешествия к границе Эмайна. Тут вежливый и покладистый Сиоайл упёрся, заявив, что не нуждается в свите. Граф настаивал, ссылаясь на опасности приграничья и обязательства перед родственником. После долгого спора, напоминавшего поединок искушённых дипломатов, менсаконец нехотя согласился на одного-единственного телохранителя.
Им-Трайнис без энтузиазма воспринял приказ Арп-Хигу заботиться о госте, покуда тот не встретится на заставе с пришельцами из дальних краёв. Тем не менее Бел учтиво поклонился, быстро собрался и покинул Фирайве бок о бок с представителем самого загадочного народа на свете.
Хотя менсаконцы путешествовали всюду, никто не мог похвалиться тем, что побывал на их родине. Самые опытные мореходы, караванщики и купцы не ведали, где находится эта страна. Более того: никто даже не знал её истинного названия. В большинстве королевств таинственный дом синеоких называли Менсаконом – словом, пришедшим из старого языка Земли Межокеанской, означавшим «Невидимая страна» или «Спрятанный край».
Вдобавок ко всему, менсаконцы слыли сведущими в колдовских науках. И хотя вряд ли бы сыскался очевидец проявления чародейской мощи хоть одного представителя этого народа, жители большинства стран поголовно могли поклясться, что менсаконцы – волшебники. И в доказательство привели бы пару историй, случившихся «где-то очень далеко».
Бел Им-Трайнис тоже слыхал подобные байки и вероятность того, что он путешествует с кудесником, особенно ему не нравилась.
Время шло, полуденное солнце, чуточку помедлив, начало клониться к западу.
– Вскоре будем в Фумине, – сообщил Бел спутнику. – Заночуем в тамошнем трактире, а завтра ещё до обеда окажемся на границе.
– Мне казалось, к заставе можно приехать раньше, – повернул прикрытую капюшоном голову Сиоайл.
Это была очередная тайна менсаконцев: никто никогда не видел их без шапок или других уборов. Ходили слухи, будто синеглазые чужеземцы прячут под ними небольшие рога или даже щупальца, как у морских гадов.
– Можно, – терпеливо согласился Им-Трайнис. – Но для этого нам пришлось бы скакать ночь напролёт.
– Меня не пугает ночное путешествие, – с готовностью откликнулся Сиоайл.
– Зато меня пугает, – отрезал рыцарь. – Это приграничье и случиться здесь может всякое. А в Фумине хорошая охрана. Поэтому мы остановимся в «Огоньке» и пустимся в дорогу на рассвете.
Менсаконец промолчал.
Им-Трайнис разгладил костяшкой указательного пальца пшеничного цвета усы и уставился на дорогу, радуясь, что хотя бы не пришлось спорить.
Остаток пути он развлекался, представляя, что не сопровождает менсаконца, а конвоирует в темницу. О чём размышлял его необычный спутник, знали только боги.
На приграничных землях, принадлежащих короне, Фумин был самым большим посёлком. В нём обитал не только служилый люд, но и переселенцы, предпочитавшие вольный воздух окраины усиливающимся притеснениям со стороны дворян в центральных областях Эмайна.
– Пущай тута беспокойно, – говорили они, – зато мы сами себе хозяева?. А помереть ни за грош даже в столице можно: хучь от воровского ножа, хучь от господского нерасположения…
В сравнении с главным городом страны, Фумин, пожалуй, был даже безопаснее. Лихие люди здесь не водились, а залётные тати моментально оказывались на виселице. Строгий начальник гарнизона любил порядок, поэтому стража моментально пресекала даже нечастые потасовки подвыпивших ратников или местных мужиков.
От внешних угроз селение защищал надёжный тын из толстых, заострённых сверху брёвен. И стены, и единственные ворота тщательно охранялись днём и ночью.
Ограду опоясывал глубокий ров, на четверть заполненный цветущей зеленой водой, в которой по вечерам квакали лягушки. Перебраться через ров можно было по мостику, поднимавшемуся при малейшей опасности, а также с наступлением сумерек.
Когда всадники въехали на деревянный настил, их остановил суровый окрик с надвратной галерейки:
– Стоять! Кто такие?
– Гость графа Брена Арп-Хигу, почтенный Сиоайл и сопровождающий его рыцарь Бел Им-Трайнис!
– А верительные грамоты от их сиятельства у вас имеются?
– С каких пор в Фумине стали требовать у путников бумаги? – недовольно сощурился Им-Трайнис.
– С тех самых, как здесь начали ездить менсаконцы. До этого Сиоайла чудодеев тут не было, – дерзко ответил караульный.
Бел понимал нежелание стражей пропускать в посёлок того, кто мог оказаться колдуном. Вслух же, с тенью угрозы в голосе, сказал:
– Не много ли себе позволяешь, ратник? Не ищи беды на свою голову, не смей отказывать в отдыхе гостю графа. Иначе лично ответишь мне за каждое непочтительное слово и баранье упрямство!
– Добрая речь, – тихой колыбельной донеслось со стороны менсаконца.
Рыцарь покосился на него, не зная, как воспринимать эту реплику.
Со стены послышался новый голос:
– Эй, Бел, это ты вопишь там, словно безумный лесовик?!
Им-Трайнис радостно ухмыльнулся, узнав друга.
– Я, Дерел! Прикажи открыть ворота.
– А с тобой действительно…
– Да, – преувеличенно спокойно ответил рыцарь, – менсаконец. И если нас немедленно не впустят, я возьму ворота приступом!
– Слишком серьёзная угроза для Фумина, – скаля зубы в усмешке, произнёс собеседник. – Мы вынуждены подчиниться грубой силе и надеемся на ваше милосердие!.. Эй, там, внизу! Открыть ворота!
Подчиняясь распоряжению, солдаты принялись вращать длинные, истёртые многочисленными ладонями рукояти большого ворота. Тяжёлая, сбитая из цельных брёвен плита, закрывавшая вход, медленно поползла вверх.
Им-Трайнис тронул бока коня шпорами.
Доски моста завибрировали от ударов копыт, по фигурам путников скользнула тень от ворот.
В крошечном дворике их встретил успевший спуститься со стены пограничник, облачённый в чешуйчатый доспех, прикрытый сверху чёрным нарамником с изображением королевской семилучевой звезды. Несмотря на довольно высокий рост, воин сильно недотягивал до габаритов Им-Трайниса. Широко улыбаясь, он шагнул к путникам, не отрывая глаз от менсаконца. Сиоайл, в свою очередь, с любопытством разглядывал загорелое лицо, на котором выделялся тонкий кривой шрам, начинавшийся над правой скулой и слегка тянувший угол глаза вниз.
– Рад тебя видеть, Дерел, – спешившись, обратился к пограничнику Бел. – Позволь представить достопочтенного Сиоайла, гостя графа Арп-Хигу… Любезный Сиоайл, это благородный рыцарь Дерел Ук-Мак из королевского войска.
– Приветствую вас, господин Ук-Мак, – легко соскочив с коня, звонко пропел менсаконец. Приложив ладонь к груди, он изящно поклонился: – Живите долго!
– Не с моей службой! – засмеялся пограничник. – Но благодарю за пожелание… Вы надолго к нам?
– До завтра, – ответил Им-Трайнис. – И если не возражаешь, мы предпочли бы не торчать тут, словно заморские зверушки в клетке…
– И то правда: все ратники так на вас глядят, что подберись кочевники под самые стены – не заметят, – говоря это, Дерел продолжал откровенно пялиться на синеглазого чужеземца. – В «Огоньке» остановитесь?
– Не в казарме же. Присоединишься к нам попозже?
– С удовольствием, – Дерел, наконец, глянул на Им-Трайниса. – Ежели не помешаю.
Бел вопросительно посмотрел на Сиоайла.
– Почту за честь разделить с вами трапезу, господин Ук-Мак, – заверил тот.
– Вот и чудно, – подвёл черту Им-Трайнис. – До встречи в «Огоньке»!
Ведя коня в поводу, рыцарь направился ко вторым воротам, ведущим непосредственно в посёлок. Отвесив ещё один поклон, менсаконец последовал за ним.
Путники шагали по узенькой – едва телеге проехать – улочке, зажатой меж высоких заборов, сделанных из брёвен толщиной в бедро взрослого мужчины. Дважды дорога изгибалась. И за каждым поворотом взору гостей открывались переносные заграждения из острых кольев и ростовых щитов, возле которых дежурили ратники с луками, копьями и топорами. Сиоайл, крутя головой, с интересом разглядывал укрепления.
– Здешние люди боятся нападения? – спросил он.
– Обоснованно, – коротко ответил Бел. Подумав, добавил: – В последние годы полегчало, конечно. Кочевники, как и прежде лезут в Эмайн, будто мухи на мёд, но Фумина теперь сторонятся – знают, что он им не по зубам. Мирный люд спокойнее зажил. Войско же всегда настороже: кто знает, откуда и когда недруги нагрянут…
