– Обычно процедура идентична, как при создании сигил: достаточно размешать в воде первичную материю и использовать раствор как краску. Ты должен нарушить симметрию узора. Это все.
Рудницкий сунул палец в наскоро подсунутую мисочку с темной, переливчатой жидкостью и медленно, старательно зарисовал символ. Тошнота отступила.
– Все, – сказал он.
– Теперь осталось последовать по следу человека, создавшего печать. Я не знаю, как ты его увидишь, но ты должен справиться и определить, откуда он пришел. Только поспеши, у нас мало времени!
Алхимик буркнул, соглашаясь: полоска мрака пометила дорогие ковры, словно черным орнаментом.
– Идемте! – закричал он, поднялся с колен и выбежал из комнаты.
След вел на лестницу на следующий этаж. По пути они прошли два поста, но солдаты расступались без слов, подгоняемые резким приказом Самарина. Рудницкий свернул за поворот коридора, когда его ослепила вспышка света.
– Вот и все! – процедил он, потирая глаза. – Черт! Ничего не вижу.
– Через минуту все придет в норму, – успокоила его девушка. – Хуже, что мы не узнали, где заканчивается след.
– Не так уж и плохо, – ответил не своим голосом генерал. – В этом крыле находятся только две комнаты, остальные помещения – для прислуги. Но ни один слуга не имеет свободного доступа к цесаревичу.
Рудницкий потянулся за платочком, чтобы вытереть слезящиеся глаза, и выругался, когда заметил кровавые пятна на белой ткани.
– Что это значит? – простонал он. – Эта кровь?
– Ничего страшного, – сказала Анастасия. – Иногда так бывает, ваш организм не приспособлен к использованию магии.
– Я так понимаю, что теперь у меня будет гемолакрия?
– Нет, конечно, думаю, что это пройдет.
– Огромное спасибо! Я…
– Может, вернемся к проблеме? – напряженно предложил Самарин. – Двери с левой стороны ведут в комнаты доктора Гуэрини, с правой – в апартаменты фон Шварца. А теперь решите, кто из них мог создать этот сигил в комнате Алексея.
– Откуда мне знать? – возмутился Рудницкий. – Я не детектив!
– Пойми, Олаф, я могу потребовать разговора с царем в любое время, но, если окажется, что я обвиню невиновного, второго шанса не будет. Изгонят меня и тебя вместе со мной, и кто тогда побеспокоится о цесаревиче? Думай! – настаивал генерал.
– Больше всего времени с ребенком проводит Гуэрини, – сказал алхимик, колеблясь. – С другой стороны, из того, что я заметил, он трус, избегает всяких конфронтаций, как только может. Разве что он притворяется…
– Фон Шварц – доверенный императора с незапамятных времен, разве он мог бы повернуть против наследника престола? Бред!
– Может, отложим в сторону вопросы морали? – вмешалась Анастасия. – Лучше поговорим, кто из них мог бы сделать что-то такое? Поскольку виновник должен быть адептом.
– Ну да, – согласился офицер. – Я как-то не вижу в этой роли фон Шварца. Тем временем Гуэрини как медик точно интересовался магией и алхимией хотя бы из-за своей профессии.
– Вроде бы да, – признал Рудницкий. – Правда, у меня сложилось впечатление, что наш дорогой доктор не имеет ни малейшего понятия ни о магии, ни об алхимии, но, возможно, он умышленно демонстрировал незнание в этой области.
– Ясно. Сейчас позову…
– Подожди, – воскликнул Рудницкий. – Визитка!
– О чем ты бредишь? Какая, к чертям, визитка?! У нас нет времени, я должен немедленно доложить Его Величеству! Гуэрини сейчас рядом с цесаревичем!
– Ты дал фон Шварцу свою визитную карточку? – догадалась девушка. – И что? Он не отреагировал?
– Ну да! Никакой тошноты или головокружения. Это он – адепт!
– Может, объясните мне, в чем дело? – процедил сквозь зубы Самарин.
Алхимик молча протянул ему свою визитку.
– Посмотри на нее, – посоветовала Анастасия.
– Ну смотрю! – рявкнул офицер. – Какие-то вращающиеся узоры. При чем тут фон Шварц?
– Это иллюзия, усиленная кровью Олафа, – пояснила девушка. – Ты ничего не ощутил, потому что являешься адептом, но на нормального человека она действует как удар молота. Достаточно секунды, чтобы он ощутил головокружение, а более чувствительные могут потерять сознание.
– Ну да!
– Позови какого-нибудь солдата.
Самарин со злостью посмотрел на нее, но кивнул стоящему невдалеке охраннику.
– Солдат, ко мне!
Солдат подбежал.
– Слушаю, Ваше превосходительство!
– Посмотри на это, – приказал Самарин, протягивая ему визитку.
Широкоплечий мужчина в мундире Конвоя послушно взял в руки визитку и сразу же бросил ее. Его лицо приобрело оттенок свежевыбеленной стены; если бы не помощь алхимика, он рухнул бы на пол.
– Теперь ты нам веришь? – спросила Анастасия.
– Черт вас подери! За мной!
Они побежали по ступеням, по дороге к ним присоединялись другие солдаты Конвоя. Самарин первый добежал до комнаты Рудницкого и со злостью выругался: кровать цесаревича была пустой.
– Наверное, Гуэрини забрал мальчика на прогулку, – сказал алхимик, тяжело дыша. – С тех пор как Алексею полегчало, он бредил прогулками в парке.
– Бурманов! – закричал генерал. – Лети за нашими, а потом в парк! И позвони в казармы!
Высокий сержант с усами и бородой а-ля Скобелев кивнул, после чего побежал к выходу. В дверях он столкнулся с Гуэрини. Самарин подскочил как тигр к доктору и затрусил его, как терьер крысу.
– Где наследник престола?!
– На прогулке, – перепуганно простонал медик. – С графом фон Шварцем. В последний раз я видел их рядом с фонтаном.
Генерал оттолкнул итальянца и выбежал в коридор.
– Может, успеем, – бормотал он. – Через пять минут тут будет взвод, а через пятнадцать – рота. Только бы успеть…
Самарин потянулся за револьвером, а зловещий лязг стали сказал о том, что и солдаты готовятся к битве. Рудницкий достал бутылку с гомункулусом.
– Там! – закричал Самарин.
Фон Шварц разговаривал с работниками, трудящимися возле фонтана, цесаревич стоял в нескольких метрах дальше, размахивая палкой как саблей.
– В линию! – скомандовал офицер. – Алекс, ко мне!
Мальчик удивленно посмотрел на него, но через миг бросил свое импровизированное оружие и быстрым шагом направился в сторону солдат. Фон Шварц оглянулся и сделал движение, словно хотел его задержать.
– Огонь! – выкрикнул Самарин.
Аристократ отступил, перепуганный залпом, а потом быстро отпрыгнул за фонтан.
– Что происходит? – спросил цесаревич. – Почему вы стреляли? Господин генерал?
– Это такая игра, – объяснила Анастасия. – Ты любишь играть в войну?
До того как мальчик успел ответить, из дворца выбежала группа вооруженных мужчин, отрезая им путь к отступлению, а в руках работников возле фонтана появились карабины. Рудницкий, не задумываясь, швырнул тонкостенную бутылку в дерево.
– Убей! – процедил он сквозь стиснутые зубы.
В этот раз медленной трансформации не было, гомункулус сразу появился в виде страшного малолетнего ребенка. Один из солдат прицелился в него, но Самарин взмахом руки приказал ему опустить оружие.
– Это свой! Не стрелять! – приказал он.
Алхимик потянул цесаревича на землю, солдаты окружили их, закрывая своими телами. Какое-то время Рудницкий надеялся, что гомункулус сам справится, поскольку часть врагов убежали, а другие разбежались в разные стороны, хаотично паля, однако это продолжалось недолго. Неожиданно гомункулуса окружило пламя, а заговорщики пошли в атаку по приказу фон Шварца.
– Примкнуть штыки! – приказал Самарин.
Все закрутилось, заговорщики в мгновение ока перемешались с солдатами. Лысый парень с лицом, покрытым шрамами от ожогов, прицелился в цесаревича, но в то же мгновение упал на траву с разорванным плечом.
– Олаф! Бери ребенка и беги! – с отчаянием закричал Самарин.
Алхимик поднялся с земли и нырнул в толпу воюющих, потянув цесаревича за собой. Кто-то схватил его за руку, пытаясь остановить. Рудницкий ответил пинком в промежность, потом изо всех сил ударил ребром руки по шее. Не привыкший убивать, он потратил секунду, не больше, глядя в затухающие глаза, но и этого хватило, чтобы дорогу ему перегородило несколько противников.
– Т’ЦХАААНГ!
Слово силы прогремело как гром, Рудницкий ощутил во рту вкус крови. Ударом кулака он раздробил гортань верзилы в виднеющейся из-под рабочего комбинезона тельняшке, двух других он раскидал, как кегли, чтобы в один миг оказаться перед винтовкой, нацеленной ему в грудь. Держащий оружие мужчина был одет, как доверенный царя, но, хотя он и создавал впечатление придворного, было видно, что он хорошо умел обращаться с оружием.
– Это конец, господин Рудницкий, – с удовольствием заявил фон Шварц. – Сейчас мой друг закончит…
Алхимик не заметил, как возле него появилась Анастасия. Как и его противник. Ее путь был отмечен трупами и сухим хрустом ломающихся костей. Аристократ резко замолчал, глядя на кровь, что окрашивала его безукоризненно белую рубашку. Прежде чем упасть, девушка повернулась к его другу и таким же быстрым, почти незаметным движением избавила его от оружия.
– Чего ты ждешь?! – закричала она. – Убег…
В руке незнакомца внезапно появился клинок, и черное платье Анастасии еще больше потемнело.
– Беги! Я займусь им, – поторапливала она, скидывая с ног туфельки.
Алхимик побежал в сторону ближайших зарослей, чтобы как можно быстрей скрыться с глаз преследователей. К счастью, перепуганный резней цесаревич без возражения и сопротивления выполнял все приказания.
– Там лабиринт, – сказал Алексей, хватая ртом воздух. – Можем там спрятаться.
Лицо мальчика было в поту. Не вызывало сомнений, что он был на пределе своих сил.
– Ты знаешь этот лабиринт?
– Да, часто играл там с сестрами.
– Идем, – решился Рудницкий.
– Что с нами будет? – тихо спросил Алексей. – Плохие люди нас убьют?
– Ни за что! Солдаты придут нам на помощь. Генерал Самарин послал за ними. Нам надо только на время спрятаться.
Лабиринт не казался большим, но стены из подстриженных кустов были в рост человека. Рудницкий довольно хмыкнул, видя заросли спутанных ветвей за спиной: продраться сквозь этот растительный барьер без применения специальных инструментов было невозможно.
– Это грабы, – проинформировал цесаревич. – Они больше всего подходят для лабиринтов.
Мальчик дрожал, но старался не показывать страха.
– Ты очень смелый, – серьезно сказал алхимик. – Император будет гордиться тобой. А сейчас веди. Мы должны отдалиться от входа, позднее…
– С другой стороны лабиринта есть каретный сарай, – прервал его Алексей.
– Чудесно! Я подсажу тебя, и ты перелезешь на другую сторону. Там должны быть какие-нибудь люди, а может, и охранники.
– Я не сделаю этого!
– Стены довольно высокие, – признал Рудницкий. – Метра два, то есть три аршина, но…
– Не в этом дело, – снова перебил его цесаревич. – Я наследник престола! Я не буду убегать как крыса!
Алхимик стиснул зубы: было видно, что ребенку стало стыдно от того, что он убежал, и теперь он сделает все, чтобы заслужить одобрение отца. Ну и ничего удивительного, все знали, что царь не балует своих детей: княжны жили в комнатах без специальных удобств и начинали день с умывания холодной водой, а Алексей часто отказывался от блюд, приготовленных для царской семьи, в пользу обычного солдатского пайка, который приносил ему из казармы адъютант. Это все, конечно же, к нескрываемому удовлетворению царя.
– Кто я? – спросил Рудницкий, положив руку на плечо цесаревича.
– Мой доктор, – удивленно ответил Алексей.
– По чьему приказу?
– Папы.
– И что это означает?
