– Я не понимаю…
– Император доверил мне твое здоровье и жизнь, что означает: ты обязан выполнять все мои распоряжения, иначе ты противишься не моей, а его воле. Поэтому ты не будешь со мной спорить, а просто выполнишь приказ. Без колебаний и споров, как солдат команды офицера! Это понятно?
Минуту поразмыслив, мальчик кивнул, принимая аргументы алхимика.
– Я жду ответа, – холодно произнес Рудницкий.
– Я буду вас слушаться, Олаф…
– Арнольдович.
– Я буду вас слушаться, Олаф Арнольдович, – повторил цесаревич.
– А сейчас идем! Самое время выбраться из лабиринта. Я уверен, что Конвой остановил нападающих.
– Это была засада, да? Они хотели меня убить?
– Сложно сказать, – уклончиво ответил Рудницкий. – Сейчас самое важное – твоя безопасность, для выяснений время придет.
– Кем была та женщина, которая убила графа фон Шварца?
– Это моя… кузина.
– В таком случае и генерала Самарина? Когда мы вчера играли в шахматы, граф Самарин сказал мне, что вы родственники. Как это возможно, ведь вы – поляк?
– Это долгая и запутанная история.
– Вы расскажете мне ее?
– В другой раз.
Они добрались до центра лабиринта и вышли на небольшую полянку, окруженную высокими зелеными стенами. Она была испещрена тропинками, разбегающимися в разные стороны.
– Куда теперь?
– Влево. За поворотом… – цесаревич замолчал, заметив выходивших оттуда вооруженных людей.
– Как подам тебе знак, побежишь назад, – тихо сказал Рудницкий. – Попробуй найти генерала Самарина или кого-то из солдат Конвоя.
– Живым! – приказал невысокий, щуплый мужчина с золотым амулетом на шее.
– Сейчас! – закричал алхимик.
Рудницкий отклонился от удара кулаком с кастетом и ударил противника головой в лицо. Молниеносно потянулся к поясу, достал флакон с первичной материей, однако до того как смог сделать что-то еще, точный удар в запястье выбил у него флакончик из рук, и тот затерялся в траве.
– Живым! – повторил незнакомец.
Алхимик яростно завыл; кто-то подсек его ноги и обездвижил с помощью болезненного захвата.
– Т’ЦХАААНГ!
– Засуньте ему кляп!
Нападающие повалили его на землю, вжав лицо в траву. Рудницкий резким движением повернул голову и, сам не зная зачем, выкрикнул:
– ДАШ’ДАНХАР!
Неожиданно у него закружилась голова, изо рта брызнула черная кровь. Он почувствовал, как стальные когти рвут его внутренности, причиняя боль, которую он никогда в жизни не чувствовал. Где-то вдалеке звучал пронзительный, нечеловеческий вой, очередной спазм лишил Рудницкого сознания, и он погрузился в мягкую, уютную темноту.
Глава III
В этот раз никто не анонсировал появление царя. Николай II, самодержец всея Руси, вошел в кабинет как обычный смертный. Но и ситуация была не из нормальных: недавнее нападение на наследника престола и предательство фон Шварца показали, что даже в ближайшем окружении императора есть враги.
Заметив монарха, Самарин сорвался с кресла, начальник охраны, генерал Глобачёв, встал на долю секунду позже.
– Садитесь, господа, – нетерпеливо кинул царь. – Нет времени на церемонии. Генерал Глобачёв, докладывайте!
Щуплый офицер с худым, украшенным усами лицом сглотнул слюну и нервным жестом поправил ворот парадного жандармского мундира.
– Мы идентифицировали несколько убитых заговорщиков, – сказал он. – Все были… членами большевистской партии.
– Почему охрана не предупредила меня об угрозе? Ведь вы недавно заверяли меня, что у вас есть агент в непосредственном окружении Ленина!
– К сожалению, Ваше Величество, я должен признаться, что моя агентура ничего не знала о заговоре. Я… кажется, что Ленин не имеет к этому отношения.
– Как это понимать?! Я выражаю крайнее – слышите? – крайнее недовольство вашей работой! Если бы не Конвой и господин Рудницкий, моего сына безжалостно убили бы!
Самарин беспокойно заерзал, видя умоляющий взгляд жандарма.
– Граф? – отозвался царь совсем другим тоном.
– Ваше Величество, Вы помните убийство генерала Скалона?
– Естественно.
– Убийцы когда-то принадлежали к ПСП[5 - ПСП – Польская социалистическая партия.], но, как оказалось в ходе следствия, они создали собственную фракцию, которая отвергла существующих лидеров. Подозреваю, что тут что-то подобное. Слежка за лидерами партии большевиков ничего не дала и не могла ничего дать – такая атака не в их стиле. Они скорее стремились бы к вооруженному восстанию. А тут какой-то отщепенец.
– Даже если и так, охрана должна знать, что происходит среди врагов государства!
– Виноват, Ваше Величество! – отчеканил Глобачёв, замерев по стойке смирно.
– Ой, сядьте уже! Что с задержанными?
– Допрос продолжается, но из того, что нам удалось узнать, это рядовые члены партии или обычные наемники. Мало что знают о планах начальства, просто выполняют приказы. За деньги или…
– Ну?
– Двое утверждают, что были исцелены. У одного была запущенная форма туберкулеза, а у второго – сифилис. Но это, конечно, может быть бредом…
– Ни в коем случае! – вмешался Самарин. – У этих людей есть такие возможности. К сожалению, это увеличивает угрозу до неведомого раньше уровня. Потому что легче отказаться от денег, чем от исцеления от неизлечимой болезни! И если бы только это! Кто не сделал бы все что угодно для больной жены или ребенка? В ситуации, когда помочь может только чудо?
– Как мы можем этому противостоять?
– Нужен новый подход, – заявил Самарин. – Полиция и охрана должны заняться не только недовольными нынешним положением вещей политиками, а скорее магами и алхимиками. Поскольку без них никому не удалась бы такая атака, как вчера. Ну и нужно проверить дворцовый персонал, в этот раз на предмет возможной уязвимости к влиянию бунтовщиков. Не только деньги или политические идеи, но также обещания исцеления или других магических манипуляций.
– То есть? – нахмурил брови жандарм.
– А я знаю?! Ликвидация морщин у женщин? Коррекция фигуры? Возможностей масса.
– Ладно, – сказал царь. – Охрана немедленно займется этим, как только закончим совещание. Вернемся к проблеме: что с лидерами заговора? Фон Шварц и барон Куракин мертвы, об этом позаботилась… родственница генерала Самарина, но это ведь не все. Мой сын вспоминает про какого-то мага, обвешанного золотыми амулетами.
– Слова Его Императорского Высочества подтвердили несколько других свидетелей, в том числе и солдаты Конвоя, – быстро ответил Глобачёв. – К сожалению, небольшой группе заговорщиков удалость выбраться из дворца. Мои люди ведут интенсивные поиски.
– Как я понимаю, до сих пор без результата?
– К сожалению, однако…
– Генерал Самарин, что вы об этом думаете?
Офицер тяжело вздохнул: у него не было желания вступать в конфронтацию с охраной или самим Глобачёвым, но царь не оставил ему выбора.
– Боюсь, что одних поисков недостаточно, – сказал он. – Кто знает, на что способен этот маг? Поэтому я бы предложил проконсультироваться с другим экспертом по магии.
– Прекрасная идея! – с раздражением выкрикнул жандарм. – Есть только одна проблема: кому мы можем доверять?
– Моей кузине.
– Я думал, она тяжело ранена, – удивленно произнес царь.
– К счастью, раны Анастасии оказались не такими серьезными, как показалось на первый взгляд, – пояснил Самарин. – Сейчас она отдыхает в апартаментах Олафа, но кроме слабости, все нормально, я навестил ее утром.
– Это слишком рискованно! – запротестовал Глобачёв. – Я считаю, что, несмотря на родство с графом Самариным, эта особа должна немедленно оставить дворец. Если бы не она…
– Если бы не она и господин Рудницкий, заговорщики убили бы Алексея! – гневно вмешался царь. – Она, как никто другой, проявила свою лояльность. Я видел ее после битвы: она выглядела, словно искупалась в крови. И это была кровь врагов империи и моей семьи!
– Я…
– Спасибо, господин генерал, продолжайте поиски заговорщиков, – холодно бросил монарх.
Глобачёв поклонился и молча вышел.
– Дорогой граф, не могли бы вы пригласить кузину?
Самарин приоткрыл двери и отдал распоряжение одному из охраняющих кабинет солдату.
– Родство с Анастасией – это скорее вопрос договора, чем реальных кровных уз, – признался генерал. – Моя бабка…
– Господин Рудницкий мне все объяснил, – успокоил его царь с улыбкой. – Другое дело, что, если бы это было правдой, такие родственники составили бы вам честь.
Самарин поблагодарил, но не спешил садиться.
– Какие у вас еще есть грехи на совести, генерал?
– Княгиня решила включить Олафа Рудницкого в завещание, – признался офицер.
– Вы не согласны с решением тетки?
– Ни в коем случае! Наоборот, я с удовольствием посмотрю этот спектакль.
– Не понимаю…
– Господин Рудницкий отказался принять наследство, а я уверен, что тетка сделает все, чтобы его переубедить. Это будет битва титанов. Я только не хотел бы, чтобы до Вашего Величества доходили слухи, что богатство одного из старейших российских родов перейдет к какому-то польскому выскочке.
– Не будет никаких сплетен, – заверил царь. – И я сам с удовольствием посмотрю, кто выиграет. Мария Павловна – женщина с железной волей, но и вашему… кузену не занимать упрямства, – весело добавил он.
– Барышня Рудницкая! – доложил охранник.
Платье Анастасии было цвета летней ночи, единственным светлым элементом были серебряные рюши и белые кружевные манжеты.
– Ваше Величество. – Она поклонилась с невероятной грацией.
– Сударыня…
Царь ответил на поклон и придвинул Анастасии кресло, и это все с выражением полного ошеломления на лице.
«Хорошо, что император уже в возрасте, иначе у монархии появились бы более серьезные проблемы, чем парочка заговорщиков, – язвительно подумал офицер. – Похоже, кузина произвела на него не меньшее впечатление, чем когда-то Кшесинская»[6 - Матильда Феликсовна Кшесинская – прима-балерина Мариинского театра, известна своими отношениями с членами императорской семьи.].
– Я начинаю понимать Марию Павловну, – пробормотал царь.
Анастасия ответила мимолетной улыбкой, напоминающей вспышку магния.
– Чем могу быть полезна, Ваше Величество?
– Вы прекрасно говорите на русском.
– Спасибо, Ваше Величество.
– Вы – россиянка?
– Je ne sais pas, sire[7 - Je ne sais pas, sire (фр.) – Не знаю, сир.], – ответила девушка.
– У вас парижский акцент, – задумчиво прокомментировал царь. – Да, не думаю, что Мария Павловна ошиблась. Но прежде всего я бы хотел поблагодарить вас за спасение моего сына. Я ваш должник.
– Основную часть битвы приняли на себя солдаты Конвоя и Сашка, – сказала Анастасия, указывая на генерала. – Я только немного помогла.
