Я с надеждой уставилась в уставшее, но такое родное лицо. Отец отвел взгляд.
– Проклятый – не проблема, Бекки. Это фатум. Судьба. А с судьбой не спорят.
– Да что вы все заладили – судьба, фатум, боги! Глупости все это!
Я почувствовала, как внутри поднимается знакомая ледяная волна. Дорг!
– Прости, дочь, но тебе придется смириться, – глухо сказал отец.
Плечи его сгорбились, словно под тяжелой ношей.
– Видит Единый, не такой судьбы я для тебя хотел, но с богами не спорят, – тихо добавил он.
Я открыла рот, собираясь возмутиться, но потом закрыла его и, прищурившись, посмотрела на родителя.
– Ладно. Спасибо, что выслушал.
– Бекки!
Он поднял на меня глаза, в которых явственно читалась вина.
– Ничего, па. Я справлюсь. Кимли сам от меня откажется.
– Что ты задумала? Бекки, нельзя противиться судьбе. Она может отомстить!
В голосе отца послышалось напряжение.
– Обещай, что не будешь делать глупостей.
Папенька поднялся из-за стола и подошел ко мне.
– Па, ты что, какие глупости? Я просто хочу быть свободной. И буду, вот увидишь.
Я улыбнулась, стараясь не обращать внимания на скребущую душу тоску. Все. Пора заканчивать разговор. Здесь мне больше делать нечего.
– Ребекка, ты не должна…
– Я тоже люблю тебя, пап!
Я быстро чмокнула отца в щеку и шагнула в сверкающее марево. Не так давно Гарри подарил мне портативный телепортатор на пять зарядов. Четыре из них я уже использовала, остался последний. Как раз пригодился! Вообще, подобные устройства – вещь недешевая, мне они не по карману. Хорошо, когда есть верные друзья, не ограниченные в средствах.
– Ребекка!
Поздно. Портал схлопнулся, отрезая от меня встревоженный крик.
Глава 5
Прием был в разгаре. Кимли, в честь которого и устроили эту показуху, смотрелся в Овальном зале удивительно к месту. Нет, я вовсе не разглядывала найденыша, но взгляд нет-нет да и останавливался на красивом, холодном лице «муженька». Надо же, стоит, общается с послами Авереи, как будто и не проспал четыреста лет в своем склепе! Невозмутимый, утонченный, невозможно аристократичный. А эта шлюха Бренда так и вьется вокруг. Еще бы! Узнала, что "герцог Эшерский возвратился из дальнего, многолетнего путешествия" и Ричард вернул ему сохраняемые короной земли и имущество, и сразу же сделала стойку.
– Бекки, а он красавчик! – шепнула Тэй.
– Кто?
– Кимли. А как ему идет костюм! Намного больше, чем то старомодное тряпье, в которое он был одет раньше.
Да, Тэй права. Кимли выглядел… кревно. Как бы ни хотелось мне придраться, но ему правда очень шли и светло-серый костюм, и черная рубашка, и легкая небрежность распущенных светлых волос. И крупное кольцо, появившееся на среднем пальце левой руки.
– Бекки, а ты выяснила, как он попал в ваш замок?
Тэй смотрела на меня с любопытством.
– Случайно. Использовал какой-то устаревший портал.
Ненавижу лгать. Проклятый Кимли! Из-за него мне приходится врать Тэй.
– Странно как-то, – задумчиво заметила Тэй. – Мне показалось… О, привет, Гарри, – отвлеклась она на подошедшего Рэнскома.
– Что, красавицы, тоже отбываете эту глупую повинность?
Веселый возглас приятеля спас меня от лишних вопросов Тэй.
– Гарри!
Я повернулась к другу и радостно улыбнулась.
– Что, малышка? – усмехнулся тот.
– Ты что здесь делаешь?
– То же, что и все, – скривился Рэнском. – Знакомлюсь с герцогом Эшерским, дорг его побери.
Недовольство Гарри было мне понятно. Если бы не этот прием, Рэнском участвовал бы сейчас в Главных гонках сезона, на которых считался одним из фаворитов.
– Неужели не мог не прийти? – спросила Тэй.
– Отец уперся. Сказал, что этот тип очень влиятельный, и я просто обязан ему представиться.
– И что? Представился?
Я усмехнулась.
– Да ну его! Глыба льда, а не человек, – отмахнулся Гарри. – Он на меня даже внимания не обратил. Посмотрел, будто я пустое место, и продолжил трепаться с аверейцами.
– Пустое место, говоришь?
Я задумчиво покосилась на Кимли, потом перевела взгляд на друга, и у меня появилась идея.
Остаток вчерашней ночи я провела за чтением старинных книг, пытаясь найти способ избавиться от кровного обряда, но ничего не нашла. Видно, прав был Ричард, когда говорил о неразрывности таких союзов. Выход был один – выставить себя в настолько плохом свете, чтобы Кимли сам не торопился афишировать наш брак.
"Папа, прости!", – про себя шепнула я и, схватив Рэнскома за руку, направилась в центр залы.
– Бекки, ты что задумала? – напрягся друг.
– Хочешь повеселиться?
Я посмотрела Гарри в глаза.
– О, узнаю этот взгляд! – рассмеялся Рэнском. – Что на сей раз придумала?
– Да так. Мелкую диверсию. Потанцевать хочешь?
– И нарушить протокол приема? А что? – взбодрился Рэнском. – Не откажусь! Давай, детка, расшевелим это благопристойное болото.
Он усмехнулся, и на лице его застыло хорошо знакомое мне выражение. Именно с ним он всегда шел на самый крутой вираж.
– Ваше величество, а танцы сегодня будут? – громко спросила я, останавливаясь неподалеку от Ричарда. Император разговаривал с леди Кран-Вишем, матерью покойной Императрицы, и взглянул на меня с плохо скрытым недовольством. Еще бы! Прервать беседу монарха, как невежливо!
– Леди Ребекка, вы хотите что-то предложить?
Надо же, дядюшка Дик решил не заострять внимание на моем неприличном поведении.
– Да, Ваше величество, – улыбнулась я. – Мне кажется, гости немного заскучали, и небольшая пауза никому не помешает.
Я почувствовала на себе сразу несколько ледяных взглядов. Отец, Император и… Кимли. А муженьку-то что не понравилось? Чего это он меня глазами прожигает?
Я плотнее прильнула к Гарри и невинно посмотрела на найденыша.
Аверейские послы зашевелились.
– Если позволите, Ваше величество, нам было бы интересно посмотреть на то, как танцуют северяне, – тщательно выговаривая раскатистое "р", произнес глава дипмиссии. – Мой отец был очень впечатлен одним танцем. Не помню, как он называется, но отец говорил, что исполняют его только в Сартане. Кажется, что-то старинное.
– Наверное, крэстибон? – невинно уточнила я.
А что? Страстный и бесстыдный крэст, по сути, всего лишь реплика своего старинного собрата, крэстона.
Услышав мой вопрос, папенька побагровел, Император закашлялся, а Кимли окинул нас с Гарри странно задумчивым взглядом.
– Да-да! – радостно закивал посол. – Кажется, так он и назывался! Точно!
– О, мы с радостью покажем вам крэст!
Я улыбнулась аверейцу и повернулась к Гарри.
– Правда, же, лорд Рэнском?
– Почту за честь!
Только близкие друзья смогли бы расслышать в голосе Гарри иронию.
– Леди Ребекка, вы уверены, что хорошо знаете фигуры этого сложного танца? – с намеком спросил Император.
– Не сомневайтесь, Ваше величество. Все, кто видел крэст в моем исполнении, оставались довольны.
Шарг! Кураж бродил в крови, помогая беззаботно улыбаться и не поддаваться подступающему отчаянию, а в голове набатом звучало одно – все, что угодно, только не замуж! Не хочу. Не хочу становиться унылой тенью мужа, сидеть дома и рожать детей! Не для меня это!
Я настроила виг-тон на передачу звука, и по залу поплыли первые аккорды крэста.
Так. Теперь, главное, не смотреть на отца. Прости, папа, но у меня нет другого выхода!
Длинная, летящая юбка вечернего платья взметнулась, обнажая ноги. Короткий перебор, дробный стук каблуков, глаза закрыты.
Да, крэст – непростой танец. В нем нет места ложной скромности.
Легкое стаккато, на которое отзываются лишь кисти рук, и резкий эмоциональный выкрик певца.
Все. Прочь сомнения! Время вышло. Крэстибон начинается, и его уже не остановить.
Шаг, шаг, шаг…
Не глядя, не отвлекаясь на внешнее, погружаясь в себя.
Шаг, шаг, шаг…
Вслепую, полагаясь лишь на собственные чувства да на чуть слышное дыхание партнера.
Шаг, шаг, шаг…
Бедра живут собственной жизнью, соблазняя, увлекая, или, скорее, завлекая стоящего напротив мужчину.
Шаг, шаг, шаг…
Где же ты? Посмотри, ради твоей любви я готова на все!
Шаг, шаг, шаг…
Я – женщина. Сильная и слабая одновременно. Ты видишь? Подойди… Коснись моей груди, почувствуй стук моего сердца!
Шаг, шаг, шаг…
Прогиб и поворот.
Крепкая рука властно ложится на талию, и я, все так же, не открывая глаз, делаю последний шаг навстречу мужчине.
