Сергей Ефанов "Следы на воде"

С чего это бабушка решила их использовать на простой пирог, я не понимал. Но это нисколько не мешало мне есть вот уже третий кусок.

Мама с бабушкой наперебой расспрашивали Милу о разных пустяках. Об учёбе, о родителях и тому подобном. Каждый раз они ахали и охали, расхваливая её на разные лады. Новость о том, что я помогаю Миле с её занятиями, очень их удивила, и хотя про меня было сказано, что я редкостный оболтус, но если я и правда помог такой умной девочке, то они этому очень рады. И очень хорошо, что от моего изучения псимагии, есть хоть какой-то толк.

В конце концов Мила встала из-за стола, поблагодарила моих родных, и мы продолжили наши занятия. Сил у Милы прибавилось, так что она сумела поднять пятнадцать кубиков одновременно. На этом мы решили прерваться, продолжив завтра.

Мила была так рада своим успехам, что предложила мне прогуляться, на что я, конечно же, тут же согласился. Мы прошлись по парку до нашего РАРКа, заглянули в небольшое уютное кафе и выпили там по чашке кофе. Всё это время мы болтали о разной ерунде. Мила рассказывала про свою жизнь, я слушал, иногда давал глубокомысленные советы, ну и тому подобное. Расстались мы поздно вечером.

С тех пор так и пошло. Мила приходила ко мне со всеми своими проблемами, я помогал ей, фактически, став её личным тренером по псимагии. Я стал часто бывать у неё дома, а она часто засиживалась у меня допоздна. Мы не только вместе занимались, но и вместе гуляли, и даже несколько раз сходили в кино.

Первая картина, на которую мы пошли, называлась «Сияющий снег». Это была историческая военная драма о событиях столетней давности. Тогда произошло редчайшее событие – сильнейший за всю историю псимагический гейзер забил в Карелии, практически на границе между Скандией и Россией. Сканды конечно же до сих пор твердят что он был расположен на их территории, а не на нашей. Но мы-то знаем правду! Гейзер был нашим, и это сканды вероломно напали на нас, пытаясь установить над ним контроль.

Конечно же, главной героиней фильма была полковница Наталья Воронцова. Она тогда была всего лишь капитаной и первая приняла бой с превосходящими силами скандов. В результате она чуть не погибла, а от её подразделения осталось не больше трети личного состава. Жаль, что кончилось всё тем, что гейзер вышел из под контроля и затопил всё вокруг бушующей энергией, создав карельскую зону с нестабильным псимагическим фоном, так называемую ЗНПФ. Теперь там никто не живёт, кроме трансморфированных действием псимагии существ – трансморфов.

Мне картина понравилась, а вот Мила сказала, что лучше бы там было поменьше батальных сцен и побольше про отношения княгини Воронцовой со своим мужем графом Родионом Смирницким, а ещё лучше если бы показали и то, как за ней ухаживал Дмитрий Михайлов. Я ей возразил, что фильм вовсе не о любви, а о войне и в результате мы немного поспорили. В конце концов я, чтобы закончить этот глупый спор, сказал ей, что в следующий раз, если она так хочет, мы сходим на что-нибудь романтичное, что ей больше нравится.

На том мы и порешили, хотя она и подулась на меня немного, но после того, как мы выпили по чашке кофе с мороженным, настроение её пришло в норму.

В следующий раз мы сходили на романтическую комедию «Нелёгкий выбор» про молодого графа, выбиравшего себе невесту из пяти кандидаток, а в результате женившегося на своей личной служанке. А затем на историческую мелодраму о любви между молодой семнадцатилетней наследной принцессой Германии Фредерикой и тридцатилетним кронпринцем Австрии Карлом-Дитрихом Вольфом за полгода до того ставшим Супером и потерявшем всю семью, убитую во время последней попытки вампирского восстания в Силезии. Эта история тридцатипятилетней давности была слезливой до невозможности и, как писали критики, совершенно далёкой от исторической реальности. Но Миле она ужасно понравилась, так что и мне пришлось сдержано её похвалить.

Зачем я это сделал, я и сам не очень понял. Просто не хотелось с ней ссориться, а это неминуемо бы произошло, если бы я ударился в критику.

Моя мама всегда радовалась появлению Милы у нас, а бабушка так и вовсе всё время предлагала ей что-нибудь вкусное. И обе всё время её хвалили. Мне это даже стало надоедать, потому что в мой адрес ничего лучше чем «оболтус» никогда не звучало. Единственное, что мне говорили, раз уж мы с Милой так хорошо поладили, то я не должен упустить такую хорошую и перспективную девушку.

Для меня это звучало как-то совершено глупо, потому что девушек вокруг был просто вагон и маленькая тележка. Практически любая девчонка из нашего класса, дай я ей хоть намёк на то, что она мне нравится, была бы на седьмом небе от счастья и побежала бы за мной хоть на край света.

Но через какое-то время я понял, в чём тут дело. Мила была псимагиней, и после совершеннолетия она через несколько лет практически гарантированно получит дворянство, да к тому же её отец был очень хорошим архитектором, и хотя их семья всегда жила скромно, зарабатывал он, по маминым меркам, весьма и весьма прилично.

Но мне, в отличие от мамы и бабушки, на всё это было наплевать. Мне просто было хорошо с ней, а остальное меня мало интересовало.

Четырнадцатого ноября, на мой пятнадцатый день рождения, мама с бабушкой подарили мне два билета на экскурсию по Василисиной Башне и настояли, чтобы я пригласил Милу, что я и сделал прямо на празднике. Она с радостью согласилась.

Экскурсия оказалась просто потрясающей! Нам рассказали о том, как взамен древней, уже разваливающейся Останкинской телебашни было принято решение построить новую, с использованием самых последних лучших псимагических технологий облегчения веса и увеличения прочности конструкций. Что в Императорском Совете было много споров о необходимости этого проекта, о его невероятной стоимости и огромной технической сложности.

Точку в спорах поставила тогдашняя императрица Василиса Первая, сказавшая, что России нужен символ её величия и Останкинская башня, названная впоследствии «Василисина», как нельзя лучше подходит для этого.

Строительство продолжалось долгие восемь лет, с 154 по 162 годы от окончания М-чумы и образования Совета Земных Наций (2204–2112 годы от Рождества Христова). Мы посмотрели голограмму с его этапами, сопровождаемую пояснениями экскурсовода о сложностях, возникших во время возведения этой постройки.

В результате сейчас мы имеем вместо старинной отжившей свой век конструкции современную 274-этажную башню, возвышающуюся на 768 метров над уровнем земли, ставшую бизнес- и развлекательным комплексом, посмотреть на который приезжают туристы со всего мира.

Экскурсия завершилась на обзорной площадке на самом последнем этаже. С этого места можно было увидеть всю Москву и даже разглядеть Царьградский Силовой Купол на юго-западе, под которым пряталась столица империи и императорский дворец.

Москва была красива. Из зелёного моря парков и скверов, как скалы возвышались домовые комплексы и РАРКи, а исторический центр города смотрелся большим островом в этом море зелени, плескавшемся до самого горизонта.

До Катастрофы Москва была больше похожа на огромный муравейник, чем на город, в котором приятно жить его жителям. В ней умещалось просто невероятное количество людей, до пятнадцати миллионов!

Сейчас же в городе живёт меньше пяти миллионов человек и ещё пара десятков тысяч приезжих. Большая часть старых домов была снесена, индустриальные предприятия вынесены за черту города, а на их месте разбиты парки и созданы лесопарковые зоны.

Жилые районы теперь имели радиальную структуру, с расположенными вокруг РАРКов пятью-шестью домовыми комплексами из трёх-шести высотных домов с детским садом, школой и поликлиникой в центре.

Центральные административно-развлекательные комплексы были связаны друг с другом порталами метро – локальными порталами (до 5 километров. длиной) соединяющими две станции метро друг с другом. Новое метро состояло из целой сети подобных локальных порталов. Старое же подземное московское метро давно было превращено в действующий музей. Время, затрачиваемое на то, чтобы добраться из одного конца города в другой исчислялось всего получасом. Что было очень удобно для жителей.

Всё это рассказала экскурсовод, показывая нам, где что расположено внизу.

Потом мы с Милой стояли у самого края смотровой площадки, любуясь лентой Москвы-реки, сияющей в лучах послеполуденного солнца. Это зрелище так захватило нас, что как-то так само собой получилось, что я встал практически вплотную к Миле. Я почувствовал тепло её тела, и мне даже захотелось её обнять, но я так и не решился.

Так мы простояли несколько долгих минут, пока нас не позвала экскурсовод. Как оказалось, экскурсия уже закончилась, и мы остались на площадке одни.

Всю дорогу назад никто из нас не вспоминал об этом эпизоде, как будто его и не было. Мы делились впечатлениями, смеялись и наперебой рассказывали то, что запомнили.

На Новый год Мила с родителями уехала кататься на горных лыжах в Швейцарское Княжество, и я затосковал. Сначала я даже и не понял, чего же мне не хватает, а потом меня осенило: Мне не хватало Её!

Может быть, это звучит глупо, но до этого момента я даже не догадывался, насколько к ней привязался. Ещё пару дней я ходил и размышлял, что же мне теперь делать. Потом взял свой ликом и позвонил ей. Сделал вид, что просто хочу её поздравить с Новым годом и всё такое.

Мила приняла мой звонок с большим энтузиазмом. Я бы даже сказал, что она была мне рада намного больше, чем я ей. Это было ужасно приятно. Мы проговорили почти час, а потом пришла мама и сказала, что пора ложился спать, так что пришлось заканчивать.

Я лёг в кровать и уже стал засыпать, когда мне пришёл Зов. До этого мне приходил Зов только от Дениса, но этот Зов был незнакомым, каким-то мягким, трепещущим и неуверенным. Я отозвался. Оказалось, что это Мила. Её Зов был неровным, мне даже показалось, что он сейчас прервётся.

В этот момент я чуть себя не выдал, попытавшись перетащить связь на себя, но Мила ничего не заметила. Похоже, что для неё было внове пользоваться телепатией. Мы проговорили ещё часа три. В конце концов, Мила сказала, что совсем-совсем устала и очень хочет спать. Время было что-то около двух ночи по Москве.

С этого дня ни одной ночи не проходило, чтобы мы не общались с помощью телепатии. Милин Зов с каждым разом становился увереннее, так что под конец её поездки мы проговорили почти пять часов подряд. В каком-то смысле это был рекорд.

Нам так понравилось разговаривать перед сном, что даже когда Мила вернулась, мы не бросили этого занятия. Возможно, дело было в том, что во время Зова твой собеседник может слышать не только твои слова, но и ощущать твои чувства. Это было самое лучшее время в наших отношениях. Ни она, ни я не признавались друг другу в любви, но всё же между нами что-то определённо было.

Я стал гораздо чаще бывать у Милы. До этого по большей части она приходила ко мне, а теперь мы стали сидеть у неё. У неё была своя комната в такой же как у нас четырёхкомнатной квартире, что не удивительно, ведь она фактически жила прямо надо мной. Вот только обставлена она была совершенно по-другому. Ну, конечно, не совсем уж иначе. Тривизор висел у нас на одном и том же месте, на стене напротив кровати, но если у меня кроме простой кровати, письменного стола и пары шкафов в комнате ничего не было, то у Милы практически всё пространство было заставлено какими-то пуфиками, мягкими игрушками и тому подобной ерундой. Розовые занавески с рюшами и обои в таких же розовых тонах дополняли общую картину девичьей спальни.

Ещё в углу у окна наличествовал мольберт с какими-то набросками, а справа от двери стояло настоящее древнее пианино! Мила, как оказалось, очень неплохо на нём играла.

Её мама всегда была мне рада, а младший брат постоянно приставал с чем-нибудь. Единственное, чего я не мог понять, как ко мне относится её отец. Его звали Николай Павлович, и он практически всегда был занят. Я постоянно видел его сидящим у компьютера с надетым обручем псиинтерфейса[4 - Обруч псиинтерфейса – прибор для связи мозга человека с компьютером, погружающий человека в виртуальную реальность. Замена клавиатуры и мыши. Бывают проводные и беспроводные модели. Применяется в основном простолюдинами. Псимаги для этих целей используют заклинания интерфейсной связи.]. Мила говорила, что он всё время что-то проектирует.

Когда мы встречались, он здоровался со мной и шёл дальше. В его взгляде была какая-то холодность, и мне это было совершенно непонятно, ведь я был парнем, и мне казалось, что он должен был только радоваться тому, что я обратил внимание на его дочь. Тем более что никаких других подружек у меня не было. Мне даже пару раз ужасно хотелось покопаться у него в голове и выяснить, что же он всё-таки обо мне думает на самом деле, но каждый раз я себя останавливал. В конце концов, я на это дело плюнул. Не нравлюсь я Милиному отцу, ну и наплевать. Главное, что я нравлюсь Миле, а с остальным мы как-нибудь разберёмся.

Но в начале февраля всё внезапно закончилось. Просто однажды Мила не послала мне Зов перед сном. Я подумал, что она, наверное, устала, или ещё что-то подобное. Сам я, конечно, тоже мог с ней связаться, но это бы меня выдало. В общем, в эту ночь я проворочался в постели почти час, а потом всё-таки уснул. На следующий день Мила снова никак не дала о себе знать, и на душе у меня заскребли кошки.

Я позвонил ей через два дня. Она ответила, но сказала, что не может сейчас говорить, и положила трубку. С этого момента так стало постоянно. Я звонил, и каждый раз оказывалось, что ей то некогда, то она занята, то ещё что-нибудь. В конце концов, даже до такого тупицы, как я, дошло, что со мной просто не желают общаться.

Я прекратил звонки и несколько дней просто мучился, постоянно задавая себе один и тот же вопрос: «Что же случилось?» Но ответа так и не находил.

В конце концов я решил поступить так, как нам советовали на уроках психологии в мужской школе[5 - Мужская школа – специальное учебное заведение, где мальчиков учат отдельно от девочек. Преподают там исключительно мужчины. По официальным заявлениям она предназначена для воспитания в мальчиках стереотипов мужского поведения. Основные предметы: физкультура, психология, социология и сексуальное воспитание. Обычно занятия в ней проходят раз в неделю, в так называемый «день раздельного обучения».]. Нужно просто набраться смелости и выяснить всё лично. Как нам говорил наш психолог-преподаватель: «Любой ответ, который вы получите, будет лучше неизвестности!» Придя из школы, я вышел во двор, сел на скамейку у подъезда и стал ждать Милу. Просидев примерно полчаса, я совсем замёрз и решил прогуляться до ближайшего портала метро.

Я встретил её в парке по дороге к РАРКу. Она шла с парой своих подружек по школе. Увидев меня, Мила почему-то покраснела и стала смотреть в другую сторону, как бы меня не замечая. Может, этот номер и сработал бы пару недель назад, но не сейчас. Я подошёл к ней и сказал:

– Привет!

Её подружки посмотрели на меня довольно холодно, а Мила почему-то промолчала.

– Кто это, Мил? Это что, тот простак, о котором ты говорила? – спросила одна из них.

– Н-нет… – замялась Мила. – Это просто мой бывший одноклассник.

Я слегка опешил, но потом всё же взял себя в руки и сказал:

– Мил, нам надо поговорить.

– Давай потом, а? – тут же ответила она. – Мне сейчас некогда, мы спешим.

– Разве? – спросила та же девочка.

У неё было противное, капризное лицо, похожее на кунью мордочку.

– Мы ведь просто хотели посидеть у тебя и попить чаю! Не волнуйся, мы тебя подождём. Да, Саша? – спросила она третью девочку.

– Конечно! – ответила Саша – Мне жутко интересно, о чём он будет с тобой говорить. Наверное, о чём-то очень важном!

Мила как-то сникла, а затем грубо сказала:

– Ну хорошо, говори, чего ты хочешь?

– Давай не здесь, – сказал я, бросив красноречивый взгляд на её подружек. – Отойдём вон туда! – и я показал на заснеженную дорожку, ведущую вглубь парка.

Мила кивнула, вздохнула и пошла за мной. Девушки остались стоять, заинтересованно смотря в нашу сторону. Мы прошли метров десять, после чего я обернулся и сказал:

– Мил, что случилось? Ты не звонишь мне и не присылаешь Зов. Когда я звоню, ты вечно занята. Мил, я тебя чем-то обидел?

– Нет-нет… Всё нормально! Просто я в последнее время действительно очень занята, нам много задают, и я… – она замолчала, лихорадочно пытаясь придумать ещё какие-то отговорки.

– Мил, раньше ты всегда приходила ко мне, если у тебя что-то не получалось, а теперь ты про меня как будто забыла. Но это всё неважно! Знаешь, я не говорил тебе этого раньше, но ты… ты мне очень нравишься!!! Мила, я тебя люблю! Давай встречаться! – выпалил я на одном дыхании.

Наверное, от волнения, я сказал это слишком громко. Так как, после этого я услышал, как её подружки противно захихикали, а та, что с куньей мордочкой, сказала громко:

– Это всё-таки он! Ха-ха-ха!

Мила посмотрела на меня, потом на них, лицо её стало как будто каменным и холодным, каким я его никогда ещё не видел. И она сказала:

– Нет. Я тебя не люблю! Уходи!

– Но-о… Почему? Мил, нам ведь было так хорошо вместе? Почему? – в моей душе творилось что-то невообразимое.

– Потому!!! – зло воскликнула она. – Ты мне противен, дурак!!! Ненавижу тебя!!! Уходи!!! Меня вообще не интересуют простаки!!!

– Что?.. – спросил я совершенно растерянно.

Последняя её фраза оказалась просто ошеломляющей.

– Что слышал!!!

В следующий момент у меня в голове зашумело, как будто меня стукнули чем-то тяжёлым. Я как будто раздвоился. Одна часть меня вся кипела от обиды, злости, ярости и недоумения, а вторая была абсолютно спокойна. Я посмотрел на Милу, и мне ужасно захотелось узнать, неужели она и правда так думает. И тогда я не выдержал. Псимагия во мне закипела, переливаясь через край, и я нанёс ей псионический удар.

Её простенькая защита слетела, как слетают со скамейки упавшие листья под порывом сильного ветра. Я просканировал её сознание и увидел там такую картину:

Несколько девочек стояли в классе, и одна из них, с куньей мордочкой, говорила:

– Влюбиться в простака? Это надо просто ума лишиться! Они же просто животные!

– Всю жизнь прожить с простачком? Да это надо быть просто полной дурой! Нам ведь не по сорок лет! – поддержала первую вторая её подружка.

– Да-да… – воскликнули другие девочки. – Эти простофили, да кому они нужны! Вокруг столько красивых молодых дворян!

Дальше я смотреть не стал. Меня всего просто заколотило. «Значит, вот в чём дело! Я не псимаг, не дворянин, значит, об меня теперь можно ноги вытирать?»

Я медленно осмотрелся вокруг. То, что вскипело во мне в первый раз, оказалось просто мелкой рябью на воде, теперь же во мне поднялся настоящий девятый вал, он выплеснул наружу Силу, затопившую всё окружающее пространство.

Практически против моей воли, все скамейки и урны в радиусе двадцати метров подпрыгнули в воздух. Мила смотрела на меня широко открытыми глазами и пыталась набрать воздуха в лёгкие. Я услышал, как её подружки завизжали, когда поднятые мною предметы закружились в безумном хороводе.

– Значит, дело в том, что я не псимаг, да?!! – прокричал я в бешенстве. – А какой псимаг тебе нужен?! Думаю, класс D тебя не устроит, правда?!! Тогда, может быть, класс С? – и я поднялся в воздух на полметра.

– Хотя C – это ведь тоже не очень круто?!! Лучше ведь класс B? – во мне будто что-то леденело, я чуть сосредоточился и телепортировался на два метра вверх.

Я услышал, как Мила закричала от ужаса, но остановиться уже не мог.

– Но самое лучшее – это ведь класс A??? – я взмахнул рукой, и рядом со мной появился портал. – Вот только об одном ты не подумала! А нужна ли ты псимагу класса А?! ПРОЩАЙ!!! – крикнул я, и вошёл в созданный мною портал.

Было тихо… я стоял, а точнее висел в воздухе над своим укромным местом, где скрытно тренировался. Опустившись на землю и смахнув лёгким усилием воли снег с поваленного дерева, я уселся на него. Сил не было, эмоций не было тоже, только одна тоскливая горечь жгла меня изнутри. Не знаю, сколько я так просидел. Минуту, пять или полчаса.

В какой-то момент я ощутил, как рядом открылись сразу несколько порталов. Из них появились люди в комбезах, расшитых защитными рунами, и даже несколько БГСов. Ещё через секунду на меня накинули АМС[6 - АМС (антимагическая сеть) – заклинание не позволяющее жертве применять псимагию и ограничивающая её движение. Выглядит как сверкающая сеть с мерцающими узлами.], а затем перед моими глазами что-то вспыхнуло, и я потерял сознание.

Я очнулся в маленькой комнатушке без окон и дверей, на которую было наложено АПМ-поле[7 - АПМ-поле (антипсимагическое поле) – заклинание в котором невозможно использовать псимагию.]. Потом меня долго допрашивал милый женский голос. Раз пятнадцать он спросил, кто я, откуда и как меня зовут. Вопросы были странные, про какое-то задание, разведмиссию и тому подобную чушь. Это было как в дешёвом шпионском фильме. В конце концов, мне стало смешно, и вместо ответа на очередной идиотский вопрос я просто рассмеялся. И тут же милый голос пропал, а в голове моей возник жуткий душераздирающий визг. Я попытался заткнуть уши, но это не помогало. В голове запульсировала жуткая боль, и я чуть не потерял сознание.

Я плохо помню, что было дальше, но в конце концов меня оставили в покое.

Я просидел в заключении трое суток. Допросов больше не было, еда появлялась три раза в день и, в общем-то, всё было не так уж плохо.

Делать было совершенно нечего. Ни тривизора, ни компьютера, никаких других технических приспособлений я не нашёл. В первый день я просто отсыпался, а на второй более-менее пришёл в себя.

Я стал думать, чем же всё это кончится. Неизвестность пугала больше всего. Я стал припоминать законодательство Империи и прикидывать, что мне будет за то, что я натворил. Ничего хорошего мне в голову не приходило. Вторжение в разум другого человека, не важно, был он псимагом или простолюдином, каралось очень строго. Считалось, что это почти то же самое, что и изнасилование.

Мне очень хотелось узнать, что с Милой. Я чувствовал раскаяние и вину за то, что сделал с ней. Нужно было всё же держать себя в руках. Нельзя было терять контроль.

Ещё мне было горько. Горько от осознания того, что Мила меня не любит. Этот факт просто сжигал меня изнутри. Но я считал, что так мне и надо. Это было как бы наказанием за содеянное.

Меня бросало из одной крайности в другую. То мне хотелось расплакаться и извиняться перед ней, то наоборот я говорил себе, что она того не стоит и так ей и надо.