– Неужели все это вы прочитали по руке Боуринга?
Мисс Уорри очень странно посмотрела на баронета.
– Я на самом деле сделала это, – объявила она торжественным тоном. – Вы скептик, но на этот раз вы и другие шуты вынуждены будете признать правду. – И, сказав это, женщина вышла из комнаты с куда меньшей кротостью, чем обычно.
– Она сильно изменилась за последнее время, – заметила Дерика, глядя на отца. – Успех этого пророчества, похоже, свел ее с ума. Раньше она была тише воды, ниже травы, а теперь и со мной ведет себя довольно грубо. Я даже рада, что она хочет уйти.
– Я тоже, – сказал сэр Тревик с мрачным вздохом. – Только выглядит все это так, словно крысы бегут с тонущего корабля. Без господина Боуринга я и в самом деле не знаю, где брать наличные.
– Подождем, пока не зачитают завещание, – сказала девушка, ласково погладив отца по руке. – Быть может, он упомянул тебя в завещании.
– Пф! Не слишком-то верится, это не в его характере. – заметил старый аристократ. – Однако ты должна поехать со мной и послушать.
– Зачем? Неужели без этого нельзя обойтись?
– Нельзя. Я не хотел бы оказаться один в мрачном доме, где будет только экономка и безумный наследник. Конечно, если ты боишься Моргана…
– Я ничего не боюсь, – едва заметно улыбнувшись, отозвалась Дерика. – Я поеду с тобой, отец, и, возможно, мы в самом деле услышим что-то полезное.
Как и многие девушки ее возраста, мисс Тревик хотела вести спокойную, беззаботную жизнь, не думая о хлебе насущном. Но чувство долга не оставляло ей другого выбора. Сэр Ганнибал напоминал большого ребенка, и за ним нужно было присматривать. Дерика ждала того дня, когда ее отец женится во второй раз и присматривать за ним начнет кто-то другой. Тогда девушка и в самом деле смогла бы стать женой господина Форда и, по крайней мере, какое-то время быть счастливой.
Вот так и вышло, что сэр Ганнибал с дочерью сразу после похорон вновь отправились в Грандж. Тело Боуринга похоронили на кладбище Санкт-Эвалдс. Мария Крент, желая прославить своего мертвого хозяина, предложила похоронить его в семейном склепе Тревиков, в деревенской церкви недалеко от Гранджа, но баронет категорически отказался, и миллионеру пришлось довольствоваться менее аристократическим местом упокоения. В этот день чуть ли не все жители Санкт-Эвалдса шли за гробом – не потому что они так сильно любили господина Боуринга, а из-за того, что его смерть стала громким событием.
Миссис Крент была на похоронах вместе с Морганом, который в новом черном костюме выглядел еще более неотесанным и неуклюжим, чем обычно. А когда все закончилось, те, кого пригласил адвокат, отправились в Грандж – узнать, как покойник распорядился своими земными богатствами.
Все приглашенные расположились в большой гостиной – сумрачной комнате, окна которой выходили на террасу, построенную из мрачного серого камня. Лондонский адвокат, подтянутый молодой человек, готовился зачитать последнюю волю усопшего.
Экономка, как обычно, посадила Моргана между собой и своей дочкой, выглядевшей точь-в-точь как кукла. Сэр Ганнибал с дочерью сели с другой стороны. Кроме них в комнате присутствовали деловые партнеры Боуринга, а также толпа слуг. Никто не ждал никаких неожиданностей от этого действа, особенно миссис Крент. Все считали, что миллионер оставит основной капитал своему сыну и, возможно, назначит ему опекуна. Мария молилась, чтобы ее назначили заботиться о слабоумном наследнике. Тогда она открыла бы для себя неиссякаемую золотую жилу. Поэтому, увидев сэра Ганнибала, миссис Крент скривилась. Больше всего она боялась, что, несмотря на открыто враждебное отношение к баронету, Боуринг мог назначить опекуном своему сыну его. В этом случае ее могли просто-напросто уволить.
Но ни миссис Крент, ни все остальные собравшиеся в комнате не ожидали услышать того, что было в итоге сказано. После объявления мелких сумм, завещанных служащим и друзьям, оказалось, что основной капитал и все имущество господин Джон Боуринг оставил сэру Ганнибалу Тревику.
Морган оказался лишен наследства. Все досталось баронету. Экономка вскочила со своего места. Глаза ее горели.
– Вы… Вы из-за этого и убили бедного Боуринга! – прокричала она, потрясая кулаками.
Глава V
Дальнейшие события
Мария Крент была вне себя от гнева, когда напрямую обвинила сэра Ганнибала. Обычно эта невысокая и полная пожилая женщина с маленькими свинячьими глазами, красным лицом и крашеными волосами не могла считаться красивой, но в тот момент, охваченная пламенной яростью, она напоминала Свободу на баррикадах[5 - «Свобода на баррикадах» – картина Эжена Делавэра, изображающая Французскую революцию 1830 года.]. Не было бы преувеличением сказать, что, будь госпожа Крент в силах, она тут же убила бы баронета. Она и в самом деле бросилась вперед, словно собираясь вцепиться ему в лицо. И только испуганная дочь, которая держала ее сзади, смогла остановить разгневанную экономку. Можно сказать, что в миссис Крент словно вселился бес.
Сэр Ганнибал при этом даже не дрогнул. Он был выше этого. Не поднимаясь со своего места, он вставил монокль в глаз и посмотрел на разъяренную женщину. Если даже он и побледнел, то никто этого не заметил. Только мисс Уорри напряглась, внимательно следя за каждым его движением. Почему происходящее столь сильно взволновало ее, было непонятно. Однако она смотрела скорее на своего работодателя, чем на миссис Крент. Остальных присутствующих встревожило поведение экономки. Они замерли, переглядываясь в ужасе.
– Вы убили моего хозяина! – ревела миссис Крент, сжав пухлые руки в кулаки и трясясь всем телом от ярости.
Сэр Ганнибал так и не пошевелился.
– Подобное обвинение не стоит даже опровергать, – спокойно и совершенно уверенно произнес он. – Мой покойный друг…
– Друг! – взорвалась экономка. – Встречаясь, вы всякий раз ссорились как кошка с собакой!
– Что-то я не припомню, госпожа Крент, чтобы вы присутствовали при наших встречах, – сухо возразил баронет. – Так что я не понимаю, на чем строится ваша уверенность.
– Я знаю! Я-то знаю! – бормотала Мария. – Господин Боуринг никогда вас не любил. Еще с тех пор, как вы вместе были в Африке… Как бы вы ни юлили, сэр, вы никогда не осмелитесь рассказать правду о тех днях!
– Господин Граттон, прошу прощения за то, что вас так грубо перебили, – все так же спокойно и невозмутимо продолжал сэр Тревик, повернувшись к адвокату. – И более того, мне жаль, что все это происходит в моем доме, – а после этого бросил холодный взгляд на миссис Крент.
– Ваш дом! – возмущенно закричала экономка.
– Если вы забыли, этот дом был арендован вашим хозяином, а мне он достался от предков.
– Я думаю, что вам лучше снова присесть, – обратился адвокат к миссис Крент. – Я еще не закончил зачтение завещания.
– Да, да, мама, – позвала Дженни, потянув мать за юбку. – Ты напугала Моргана.
Молодой человек и в самом деле выглядел испуганным. Его обыкновенно бледное лицо посерело от страха. Взгляд его больших глаз метался по комнате, будто молодой человек искал убежище. Он нервно облизывал нездорово красные губы. Дерика, которая спокойно сидела и наблюдала за происходящим, не могла понять: как мог господин Боуринг всерьез предлагать ей выйти замуж за этого безумца? А потом девушка подумала о том, как мог ее отец дать согласие на подобный союз. Но теперь не было необходимости приносить ее в жертву: деньги, столь необходимые сэру Ганнибалу, пришли к нему сами, безо всяких условий. Но почему Боуринг написал такое завещание? Между тем господин Граттон продолжал чтение:
– Я хотел бы, чтобы мой старый друг сэр Тревик выдал свою дочь замуж за моего сына Моргана по известным ему причинам…
– Простите, – перебил адвоката сэр Ганнибал, подняв свою белую руку. – Мне не известны причины, по которым подобный брак должен был бы состояться. Если это непременное условие для того, чтобы получить наследство, я от него отказываюсь.
– Это не условие, – спокойно ответил мистер Граттон. – Вы в любом случае наследуете имущество. Но мой покойный клиент желал бы, чтобы мисс Тревик вышла замуж за молодого господина Боуринга, – и он посмотрел на Моргана, который неожиданно с интересом уставился на Дерику.
Девушка по-прежнему казалась совершенно равнодушной, словно речь шла вовсе не о ней.
– Что будет, если мисс Тревик откажется от него? – спросила миссис Крент.
– А она непременно откажется, – твердым, ясным голосом добавила Дерика.
– Если так, – Граттон пожал плечами, – ничего не изменится. В любом случае сэр Ганнибал получит наследство.
– А я стану нищим? – спросил Морган, впервые подав голос.
– Нет. Сэр Ганнибал, согласно завещанию, должен выплачивать вам двести фунтов в год, а также любые дополнительные суммы, которые сможет найти уместными.
– Выходит, мой бедный мальчик не получит ни одного пенни! – возопила Мария, вытирая покрасневшие глаза. – Ах, господа, простите, что я так говорю о Моргане, но я нянчила его много лет, еще с тех давних времен в Африке. Он мне как родной, и я с ужасом думаю, что он будет выброшен в этот беспощадный, безумный мир с его жестокостью, бесчестностью, ужасами…
Но прежде чем пожилая экономка закончила, вмешался баронет.
– Вы преувеличиваете, – резко объявил он. – Морган будет получать двести фунтов в год и еще столько, сколько будет необходимо, в разумных пределах.
– И это из шестидесяти тысяч в год! – с холодной яростью вспыхнула женщина. – Спасибо и на том вам, сэр Тревик. Что за злодейское завещание!
– Однако я думаю, будет лучше, сэр Ганнибал, если вы выполните пожелание покойного и выдадите мисс Тревик замуж за господина Моргана Боуринга, – продолжал адвокат.
– Выйти за него замуж! – взорвалась Дерика, неожиданно вскочив на ноги. – Вы в своем уме, господин Граттон?! Этот человек не приспособлен для семейной жизни.
Однако ответил ей не адвокат, а сам младший Боуринг.
– А если я люблю тебя? – неожиданно пролепетал он. Однако прежде чем он успел сказать что-нибудь еще, госпожа Крент усадила его назад на место.
Дерика побледнела. Было что-то животное в полубезумном взгляде, которым окидывал ее Морган. Дикий взгляд, неуверенные движения, бледное лицо с алыми губами и слабый подбородок – в целом он выглядел отталкивающе, словно болотная змея. И хотя девушка была сильной духом, под взглядом безумца ее природная женская робость вышла на поверхность. Кусая губы, чтобы подавить надвигающуюся истерику, мисс Тревик поднялась со своего места и выбежала из комнаты. Тощая мисс Уорри немедленно последовала за ней. Сэр Ганнибал не растерялся.
– Моя дочь не сможет выйти за вас замуж, господин Боуринг, – холодно сказал он. – Она уже обручена.
– Но вы не сможете взять деньги моего отца, если она не выйдет за меня, – прорычал Морган.
– Эти деньги не ваши, а мои, – поправил сэр Тревик, глядя на молодого человека, который теперь стал нищим, словно на голодного пса. – Но вы можете не беспокоиться, о вас будут хорошо заботиться.
– Я не хочу находиться под присмотром, – пробормотал тот. – Я свободный человек. Мне не нужно никакого присмотра!
– Тише, тише, милый, – прошептала его сиделка. – Ни кто вас запирать не станет. Вы будете жить с вашей любимой Марией.
– Это целиком и полностью зависит от того, как вы будете себя вести, миссис Крент, – злобно проговорил Ганнибал. – Если я буду вынужден принять меры, чтобы оградить господина…
Рычание Моргана заставило его остановиться и откинуться на спинку стула. Мария начала что-то нашептывать безумцу на ухо, бросив предупреждающий взгляд в сторону баронета.
– Если вы выведете его из себя, я не буду нести никакой ответственности за его поведение, – резко сказала она, – и даже если вы захотите меня прогнать, я не уйду, пока ваша дочь не выйдет замуж за Моргана.
– И я, – проворчал Боуринг-младший.
Сэр Тревик растерялся. Речь и внешний вид этого существа были так ужасны, что одна мысль о том, чтобы выдать за него дочь, вызывала омерзение. И теперь, испугавшись, старый аристократ не знал, что сказать. Он ужаснулся, подумав, что его Дерика может оказаться рядом с подобным созданием. Впрочем, он вспомнил, что ему уже не придется идти на подобную жертву, чтобы заполучить деньги, и эта мысль придала ему храбрости.
– Вы закончили? – спросил он Граттона ледяным тоном.
– Почти, – ответил адвокат и продолжил зачитывать различные инструкции, касающиеся недвижимости, а также подробности содержания миссис Крент, которой полагалось по завещанию сто фунтов в год. Кроме того, ее можно было или отпустить, или оставить в качестве опекуна Моргана, на усмотрение сэра Ганнибала.
– Два фунта в неделю! – вновь закричала Мария. – Как жестоко! И это Джон Боуринг, которому я честно прослужила столько лет!
– Я прослежу, чтобы вы не остались в обиде, – великодушно объявил сэр Ганнибал.
Экономка вновь зыркнула так, словно была готова наброситься на счастливого наследника состояния Боуринга. Но тут ее внимание переключилось на других присутствующих, которые тоже надеялись получить какие-то деньги, но оказались разочарованы. Они все как один возмущались, что сэр Тревик, хоть и не связанный кровно с господином Боурингом, должен был унаследовать все. Некоторые даже стали намекать, что слова госпожи Крент могут оказаться правдой. Баронет поморщился. Все эти разговоры были ему неприятны. Он поднял руку.
– Мне нет необходимости говорить что-то в свою защиту, – спокойно объявил аристократ. – Всем известно, что во время убийства я находился у себя дома. Мы как раз устраивали благотворительную ярмарку. Более того, у меня не было никаких причин убивать своего друга.
– Вы сделали это, чтобы получить деньги, – злобно отрезала Мария.
– Если вы скажете это еще раз, – спокойно ответил баронет, – то я отошлю вас, и вы не увидите ни гроша сверх ста фунтов в год.
– И вы заберете у меня Моргана? – задохнулась она. – Вы не сможете!
– Вы слышали завещание и знаете, что у меня есть неограниченная власть, – резко объявил сэр Ганнибал. – И, так как нет необходимости затягивать эту сцену, я желаю вам всем всего хорошего. Вас, господин Гратгон, я жду у себя в Санкт-Эвалдсе – нам нужно обсудить дальнейшие действия с ценными бумагами.
Миссис Крент, господин Боуринг, вы можете оставаться здесь до тех пор, пока я не решу, что с вами делать. А теперь доброго всем дня.
Вежливо поклонившись, аристократ встал и величественно покинул комнату, оставив разочарованных родственников и знакомых утешать друг друга. Однако все, кто находился в комнате, под напором разочарования решили, что убийца миллионера – именно сэр Тревик.
Домой баронет ехал молча, обдумывая, что он станет делать, получив деньги господина Боуринга. Дерика же до сих пор чувствовала себя не в своей тарелке, вспоминая взгляд Моргана и рисуя себе картины тех ужасов, к которым могли бы привести ухаживания сумасшедшего. А мисс Уорри, усталая и мрачная, уставилась прямо перед собой, иногда бросая косой взгляд на своего работодателя. Однако потом, когда сэр Ганнибал улыбнулся, она тоже улыбнулась в ответ. Возможно, Софи подумала о своем пророчестве, которое сбылось. Но какой бы ни была причина ее улыбки, раз появившись, она оставалась на лице женщины до конца поездки.
Оказавшись дома, мисс Тревик собралась было сразу удалиться в свою комнату, но отец попросил ее пройти с ним в библиотеку. Она последовала за ним без особого энтузиазма, но, услышав, что хотел от нее отец, тут же приняла боевую стойку.
– Дитя мое, – сказал он кротко. – По милости провидения, – он с явным удовольствием Произнес эти слова, – все мои финансовые трудности неожиданно закончились. На полученные деньги мы сможем и дальше вести ту жизнь, какая подобает нашему положению.
Я хотел бы обновить Грандж и вернуться в дом моих предков. Тебе же, Дерика, стоило бы найти себе партию получше, чем тот юноша, которого ты мне представляла.
Девушка в упор посмотрела на отца, который тут же отвел глаза. Ее лицо начало наливаться румянцем.
– Всего час назад ты объявил при всех, что я помолвлена.
– Лишь для того, чтобы отделаться от этого безумца, моя милая. Я не хотел, чтобы ты выходила за него замуж. Но теперь, с твоей красотой и моими деньгами…
– Деньгами господина Боуринга, – резко напомнила ему Дерика.
– Теперь уже моими, – объявил баронет. – С моими деньгами, моя дорогая, я думаю, ты должна выйти замуж за титулованную особу.
– Ты так заботишься о титулах, словно живешь в Бейсуотер[6 - Бейсуотер – элитный район Лондона.], – усмехнулась мисс Тревик. – Впрочем, думай о себе что хочешь, а я собираюсь выйти замуж за Освальда Форда.
– Нет. Теперь он тебе не пара.
– Я намерена вступить в брак с Освальдом Фордом, – медленно и отчетливо проговорила девушка. – И выйду за него, так или иначе.
– И ты, Дерика, бросишь своего старого отца?!
Он произнес это с пафосом, который, однако, ничуть не тронул его собеседницу.
– Думаю, ты и сам сможешь о себе позаботиться, – холодно заметила она.
Сэр Ганнибал покраснел:
– Я не понимаю…
– Думаю, ты отлично все понимаешь, папочка! – ответила мисс Тревик, подойдя к двери. – Я пойду отдохнуть и, думаю, нет никакой необходимости возвращаться к этой теме. Что бы ты ни говорил, мое решение останется неизменным.
– Дерика, я запрещаю… – начал было возмущенный отец, но его слова повисли в воздухе. Дверь открылась и тут же закрылась, и он остался наедине со злостью от поведения дочери. Пожилой аристократ отлично знал, что никогда не смог бы принудить ее повиноваться. В течение многих лет девушка фактически руководила всем, что происходило в их семье. Пока они были бедны, все шло хорошо. Сэр Ганнибал не задумываясь отдал власть в руки дочери. Однако теперь, когда в руках баронета оказалось достаточно средств, он захотел самоутвердиться. С раздражением он был вынужден признаться себе, что, впервые попытавшись взять семейные дела в свои руки, потерпел полное фиаско.
– Она не выйдет замуж за Форда, – пробормотал Тревик себе под нос, расхаживая по библиотеке. – Если же она поступит вопреки моему желанию, то не получит ни одного пенни. Что до меня, – тут он бросил взгляд в ближайшее зеркало, – то я все еще достаточно молод, чтобы жениться и зачать наследника. Тогда пускай Дерика заботится о себе сама, и…
Тут резкий стук в дверь заставил баронета вздрогнуть. После смерти господина Боуринга его нервы определенно сдали.
– Войдите! – нервно воскликнул он, а когда двери открылись, медленно произнес: – А, это вы мисс Уорри!.. Я занят.
