– Надо вставить в бочку затычку! – пробормотал он. – Если бы найти какой-нибудь рычаг…
Для этой роли сгодился ствол валявшегося неподалеку дерева. Спустя полминуты Бак уже вскарабкался на утёс и принялся за дело. Он едва не поддался мгновенному испугу – что, если валун чересчур глубоко осел в почву? Приложив неимоверное усилие, Ларами наконец почувствовал, как массивная глыба приподнялась, и в течение следующих секунд он налёг на свой рычаг так, что заныла спина. Валун, медленно накренившись, обрушился в устье каньона. Казалось, он был создан природой именно для того, чтобы закупорить вход в ущелье.
Бак соскочил вниз и стал конопатить узкие щели между стенками каньона и камнем, запихивая в них осколки щебня и ломанные сучья. Теперь, чтобы выйти из западни, его враги должны были либо вскарабкаться на стены самой впадины, – предприятие, в успех которого Бак не верил, либо терпеливо разгребать узкие лазы, забитые Ларами. В успех второй попытки верилось не намного больше, ибо её пришлось бы осуществлять под шквальным огнём ковбойских ружей.
Ларами закинул на плечо винтовку Бракстона и стал ползком подниматься по скалам. Оказавшись на том месте, с которого он вёл наблюдения за бандитским логовом минувшим утром, Бак устроился на корточках за внушительного вида каменной плитой, разложив рядом весь свой арсенал, – «винчестер» и два револьвера. Минуту спустя он заметил на дне впадины отряд верховых, которые в тот момент покидали загон возле хижины. Всего всадников насчитывалось двадцать пять человек. По-видимому, банда была готова к ночной вылазке.
– Ещё четыре сотни шагов, – прикидывал Ларами. – Теперь триста пятьдесят, триста… Начинаем игру!
В воздухе повис ноющий звук, а затем под копытами одной из лошадей взмыли вороха пыли. Всадники, истошно галдя, рассыпались по каньону, словно стая испуганных перепелов.
– Бросайте свои железяки, парни! – прокричал Ларами. – Мы перекрыли каньон! Вам отсюда не выйти!
Ответом ему стал шквальный свинцовый ливень, который бандиты обрушили на все склоны каньона без разбора. Именно на это Бак и рассчитывал, его призыв был продиктован общими соображениями стратегии. Зато второй выстрел имел самый что ни на есть практический характер: один из всадников покинул седло, рухнул на землю и больше с неё не поднимался.
Не прекращая стрелять, разбойники устремились к устью ущелья. Они засекли место, откуда был произведён второй выстрел. Ларами не заставлял себя ждать с ответом. Мустанг принял пулю, предназначавшуюся седоку, и покатился кубарем, давя бандиту ноги тяжестью своего тела. Прижатый к земле, тот отчаянно бранился и завывал, пока следующая пуля, пробив грудь, не заставила его умолкнуть.
Суматошная, ожесточённая перестрелка закончилась. И Ларами, и его враги опасались поспешных действий. Теперь, когда его местоположение обнаружили, гранитная плита сотрясалась от града летевших в неё пуль. Ларами не решался высунуть голову из-за своего укрытия.
Роли и Гаррисона в числе других всадников в каньоне он не заметил. Что касается Роли, то бандит, возможно, не успел прибыть из Сан-Леона, но отсутствие Гаррисона его встревожило. Значило ли это, что он тоже отправился в Сан-Леон? Если так, то ему, вероятнее всего, удалось бы смыться безнаказанно. С другой стороны, была вероятность, что он или Роли, – или, чего доброго, они оба, – могут вернуться в логово и напасть на Бака с тыла. Он мысленно отругал себя за то, что не сообразил назвать имя главаря банды в разговоре с Джуди Андерс. Впрочем, в её присутствии он почему-то терялся и соображал туговато…
Боеприпасы головорезов, засевших в каньоне, казалось, были неиссякаемы. Бак уже начал подумывать о том, что не бандиты, а он, Ларами, угодил в ловушку, которая в любую минуту могла захлопнуться. Если не припугнуть, не отогнать бандитов от завала в ущелье, они рано или поздно разгребут его и обязательно ударят с тыла. Но если оставить позиции на гребне впадины, то бандиты попытаются вскарабкаться на скалы. Правда, Ларами не очень в это верил, но за эти годы бандиты могли придумать кое-какие приспособления, – например, выдолбить в стенах каньона уступы для подъёма. Так или иначе, он должен был отлучиться для того, чтобы узнать, что происходит у входа в ущелье.
– Шестизарядные будут против винтовок… если у меня получится зацепиться ещё ненадолго, – бормотал он, перескакивая с уступа на уступ. – Патроны уже на исходе. Где это черти носят Джоэля со своими парнями? Я не могу вечно держать взаперти эту ораву… Вот дьявол!
Бак выхватил из кобуры револьвер. Там, куда ранее он затолкал сучья и камни, зияло отверстие, в которое пыталась протиснуться чья-то голова. «Кольт» вздрогнул, из-рыгая столб пламени, и бандит с громким воем отпрянул прочь. Ларами присел на корточки, не сводя глаз с зазора. Его врагам ничего не оставалось, как рискнуть ещё раз. И если в момент этой попытки будет некому угостить их порцией свинца, за считанные минуты сюда просочится вся банда до последнего человека.
Вернуться на гребень каньона, позволить бандитам беспрепятственно выйти из ущелья Ларами не имел права; но вполне возможно, что кому-то из них удастся выбраться из впадины…
Бак не мог догадываться, насколько обоснованы были его опасения. Пока он сторожил выход из каньона, один из бандитов перебежками двигался к стене одного из утёсов. Его зоркие глаза обнаружили болтавшуюся верёвку, – ту самую, которую Ларами привязал к суку чахлого деревца на гребне.
Наконец бандит достиг утеса, в мгновение ока разулся, закинул за плечо винтовку и с обезьяньей ловкостью, цепляясь руками и ногами, пополз наверх почти по отвесной, на вид гладкой скале. Протянув руку, он ухватился за верёвку. Другие бандиты, следившие за его действиями, немедленно открыли яростную пальбу по кромке гребня, чтобы прикрыть продвижение своего товарища. Тот повис на верёвке, а затем необычайно проворно полез вверх.
Возобновившаяся с новой силой стрельба привела именно к тем последствиям, которых опасался ловкач. Ларами вернулся на прежнюю позицию, к гранитной плите. Уже подсев к ней, Бак вдруг подумал, что эта стрельба имела целью отвлечь его от завала в устье каньона. Вот почему он лишь мимолётно оглядел скалы, – между тем, пули ложились так близко от него, что практически невозможно было показать голову из-за плиты. Ларами так и не увидел бандита, а тот, в сумасшедшей спешке проделав последние несколько футов своего подъёма, ухватился за уступ на краю гребня, подтянулся и перевалил через него. В тот же миг он сорвал с плеча винтовку.
Ларами тем временем заскользил по скату к ближайшему нижнему уступу, откуда мог наблюдать за завалом. В какой-то момент он стал целиком виден разбойнику, который следил за ним из-за дерева на гребне. Что-то полоснуло по спине Бака, словно его с размаху огрели кнутом, и с некоторым запозданием до него донесся щелчок винчестера. Удар был силён – Ларами покачнулся, упал на колени и врезался головой в зубчатый край скалы. Уже падая, Бак услыхал снизу, с дороги, треск сучьев, и с леденящим душу ужасом вообразил себе Роли и Гаррисона, возвращавшихся из Сан-Леона домой. Затем сильная боль вышибла из его головы последние обрывки мыслей.
Глава восьмая. Мужской разговор
Из узкой щели, лихорадочно озираясь, выбрался один разбойник, за ним другой, третий. Затем, ухватившись за валун сбоку и снизу, сдвинули камень с места. Тут же наружу выбрались ещё трое их товарищей.
Ожесточённая пальба заставила Бака Ларами очнуться. С минуту он беспомощно моргал, косясь по сторонам. Потом сознание его окончательно прояснилось. Он различил силуэты пятерых всадников, стремительно несшихся к горловине ущелья, и шестерых бандитов, которые вырвались из неё, пока он лежал без сознания, а теперь пятились назад. Во всаднике, скачущем впереди маленького отряда, он узнал Долговязого Джоунса – управляющего Джоэля Уотерса. Слава Богу, Старик Джоэль его не подвёл.
– В укрытие! – гаркнул Ларами во всю глотку, но его призыв заглушили выстрелы.
Ковбои безоглядно решились атаковать своих врагов прямо в лоб и столкнулись с ураганом свинца, вырвавшимся из горловины ущелья, где успели попрятаться бандиты. Один из скотоводов спас свою жизнь, ловко спрыгнув с лошади в тот миг, когда она, получив пулю между глаз, летела мордой на камни. Другой же умер раньше, чем повалился на землю.
Только после этого Долговязый и его бесшабашные помощники заставили лошадей свернуть в сторону и спрятались за ближайший выступ. Ларами вдруг вспомнил о том, что в плече у него сидит пуля, и оглянулся. Возле чахлого деревца, на которое он недавно накинул верёвку, стоял человек с винчестером, помогая своим товарищам подняться вверх. По-видимому, он полагал, что уложил Ларами наповал, поскольку не принял никаких мер предосторожности. Бак поднял винтовку и нажал курок – выстрела не последовало, продолжать бой ему было нечем. А где-то внизу ковбои впустую растрачивали боеприпасы, обстреливая вход в ущелье. Между тем преступники вели себя куда более осмотрительно, они не торопились расставаться с патронами, когда не видели ясно своей цели. Ларами начал отползать вниз, увеличивая расстояние между собой и бандитом с «винчестером», что стоял на гребне каньона. Затем крикнул:
– Долговязый, уводи людей с дороги! Забирайтесь сюда, наверх!
Наконец он был услышан, и вскоре Долговязый с тремя оставшимися в живых ковбоями ползком перебрались через нагромождение глыб. Лошадей они вынуждены были оставить внизу.
– Вовремя же вы подоспели! – приветствовал их Ларами. – Ну-ка, подкиньте мне патронов…
Его просьба была немедленно выполнена.
– Раньше мы не могли, – сказал Долговязый. – Пока я добирался до ранчо, пока поднимал этих лентяев…
– А где Уотерс?
– Остался в Сан-Леоне. Злой как чёрт, потому что там никто не желает его слушать… У этого народа с мозгами не лучше, чем у скотины. Спугнуть их, чтобы они показали зады, – раз плюнуть, зато уж когда остервенеют, вообще ничего не понимают.
– А как Боб Андерс?
– Доктор говорит, что шерифа слегка шарахнуло по виску, но не ранило.
Ларами облегченно вздохнул. По крайней мере, Боб Андерс будет жить. Не беда, что он так и не смог назвать имя человека, который в него стрелял, – главное, рано или поздно Джуди узнает правду.
– Если Уотерс больше не пришлёт нам людей, мы тут долго не продержимся.
– Э, да ты ранен! – Джоунс только сейчас заметил окровавленное плечо Бака.
– Отстань! – огрызнулся Ларами. – Ну, чёрт с тобой, дай мне платок.
Наскоро сооружая на руке жгут, Бак раздавал приказы.
– Вы, герои, оставайтесь здесь, – обратился он к трём ковбоям. – Присматривайте за ущельем. Чтобы никто не смел оттуда нос показать, поняли?! А мы с Долговязым попробуем атаковать вон тех бандитов. За мной, Долговязый…
Ползти было крайне тяжело: ни на минуту не отпуская, ныло плечо, тупая, давящая боль, которую Бак чувствовал при каждом движении, означала, что свинец засел у самой кости. Сцепив зубы, Ларами карабкался по скалам, стараясь оставаться за пределами видимости из каньона. В конце концов, они с Долговязым оказались в укромной ложбинке недалеко от плиты, за которой недавно прятался Бак, и дерева с верёвкой.
Бандиты, стоявшие на краю обрыва, с помощью веревки поднимали, точно ведро из колодца, очередного своего товарища.
Долговязый и Ларами выстрелили почти одновременно. Пуля Долговязого раздробила кулак бандита, повисшего на верёвке. Тот взвыл и рухнул с пятнадцатифутовой высоты на дно каньона. Ларами ранил в руку бандита, который первым забрался на гребень, но не настолько серьёзно, чтобы это сказалось на скорости и ловкости его движений, когда он вслед за своим товарищем в поисках укрытия прошмыгнул к ближайшему камню. Тотчас над их головами завизжали пули: бандиты, засевшие в каньоне, увидели Ларами и его спутника. Тем пришлось срочно отползать назад, но они не на миг не прекращали обстрел бандитов, метавшихся по гребню.
Эти последние были явно далеки от попыток занять оборону. Они знали, что их одинокий противник получил подкрепление, и отнюдь не мечтали выяснить, какой силой это подкрепление исчислялось. Спины беглецов с минуту ещё мелькали зигзагами между кочками.
– Пусть убираются ко всем чертям, – буркнул Ларами. – Да и нам здесь нечего делать! Клянусь своим здоровьем, эти ублюдки ещё не скоро захотят вскарабкаться по верёвке. Пора назад, Долговязый. Слышишь? В ущелье опять стрельба.
Ларами и Джоунс спустились по склону, за которым засели ковбои, в тот самый момент, когда мимо них, в облаке пыли, пронеслись трое всадников. Ковбои не жалели свинца, целясь им в спины.
– Кто же знал, что они будут верхом, – бормотал один из ковбоев, встав на колени и медленно ведя дулом винчестера вслед за удалявшейся целью. – Пролетели с такой скоростью, что мы не успели… их… задержать…
Концовка фразы потонула в грохоте выстрела. Один из бандитов покачнулся, но удержался в седле. Другой, по-видимому, тоже уносил с собой порцию свинца. Все трое, однако, благополучно скрылись за стволами деревьев в небольшой рощице.
– И эти улизнули, – мрачно заметил Долговязый.
– Ну, эти-то далеко не уйдут, – отозвался Ларами. – По-моему, они должны были нас видеть. А раз так, они знают, что нас всего-то здесь – пять человек. Зачем им уходить? Я бы на их месте сейчас развернулся, подкрался сюда незаметно и ударил бы по нам сзади, когда их приятели снова попытаются выйти из ущелья.
– В ущелье сейчас вроде всё тихо.
– Пока тихо. Они устроили себе передышку. Не хотят зря рисковать своей шкурой. У них сейчас в ущелье лошадей шесть, не больше. Так что они теперь должны податься к загону, а потом, когда стемнеет, будут прорываться. Помешать им собрать лошадей мы не можем, да и выбраться отсюда – тоже, если бандиты вылетят на всём скаку, а нас будет всего пятеро. Долговязый, отправляйся опять на гребень, спрячься в том месте за скалами, где я лежал. И следи за верёвкой, чтобы никто больше не сумел ею воспользоваться. Когда стемнеет, нам нужно будет её отрезать. А если получится, задержи их, когда они станут перегонять лошадей из впадины в ущелье…
Джоунс пополз выполнять задание. Через минуту где-то вверху громыхнула его винтовка.
– Появились лошади, Бак! – крикнул он. – Всё, как ты говорил.
– Эй, слышите!? – вдруг поднял палец Ларами.
Снизу, из-за поворота дороги, огибавшей лесок, доносились, нарастая, грохот копыт и грозные крики. Раздалось несколько выстрелов.
Потом на минуту всё смолкло. Однако тут же шум возобновился с новой силой, и на дороге один за другим стали появляться вооружённые всадники.
– Э-ге-гей! – заорал один из ковбоев, прыгая от радости и размахивая над головой шляпой. – К нам едет подкрепление, чтоб я провалился! Да ведь это целая армия!
– Смотри-ка, точно весь Сан-Леон сюда пожаловал, – отозвался другой. – Эй, парни, держитесь края дороги, чтобы вас не было видно из ущелья! Не жмитесь друг к другу! Слушай, а кого это они с собой везут? Кто эти трое, привязанные к сёдлам?
– А, это те канальи, что пробились из ущелья! – пояснил третий ковбой. – У нас с ними, значит, чуть-чуть не вышло, а эти встретили их с распростёртыми объятиями! Вижу Чарли Росса, а вон наш мэр, Джим Уоткинс. И ещё Лон Иванс, который служит буфетчиком у Марта Роли, – он, небось, и не догадывался, что хозяин у него такая бестия! Э, да поглядите, кто скачет впереди всех!
– Боб Андерс! – вскричал Бак Ларами, не сводя глаз с очень бледного, но сохранявшего прямую осанку всадника с забинтованной головой.
Шериф возглавлял отряд числом в тридцать-сорок верховых, которые поспешили рассредоточиться по обе стороны дороги, чтобы избежать пули, и теперь продирались сквозь кустарник. Андерс тоже заметил его и махал ему рукой, а люди, следовавшие за шерифом, отозвались дружным приветственным кличем. У Ларами отлегло от сердца. Всего несколько часов назад эти самые вояки готовы были вздёрнуть его на первом суку.
Из ущелья наконец полыхнул ружейный залп. Андерс, с первого взгляда вникнув в положение, отдал команду. Всадники спешились. Ларами, цепляясь за выступы утёса, спустился пониже и спрыгнул на дорогу. Через миг он пожимал протянутую руку шерифа.
– Я только-только приходил в сознание, Ларами, когда ты нагрянул сегодня в город, – объяснил Андерс. – Начинаю рассказывать Джуди о том, что ты никак не мог в меня стрелять, и тут началась вся эта суматоха, а сестра выбежала из дома, – хотела чем-нибудь тебе помочь. Ну, а пока я провозился с одеждой, пока убеждал доктора… тебя уже след и простыл, хотя все эти шустрые умники бросились тебя догонять. Вот нам и пришлось ждать, пока они не вернулись в город. А тут уж мы с сестрой и Джоэлем Уотерсом на них накинулись, прочистили им мозги. В конце концов, они чуть не на коленях упрашивали нас взять их с собой, чтобы помочь Ларами…
– Я что-то не вижу здесь Роли.
– Когда мы снаряжали отряд, то он был с нами, – ответил шериф. – А как выехали – куда-то запропастился.
– Эй, берегитесь! – рявкнул Долговязый с гребня каньона прямо над их головами; его винтовка захлебывалась свинцовым воем. – Они погнали лошадей к ущелью! Вот дьявол, почему я должен здесь один отдуваться? Пусть кто-нибудь сюда поднимется, иначе…
По-видимому, известие о том, что их противник получил подкрепление, лишило бандитов, дожидавшихся своей участи в каньоне, способности принимать трезвые решения. Так или иначе, вылазка, на которую они решились, была чистопробным самоубийством. Бандиты, беспорядочно отстреливаясь, на полном скаку вылетали из устья каньона, где их встречал свинцовый ураган такой сокрушительной силы, что через считанные секунды в этом месте громоздилась кровавая, истошно стенающая куча. Те, кому чудом удалось выжить, разворачивали лошадей и поспешно удирали вглубь каньона.
В этот миг Ларами осенило. Он юркнул в кусты и через минуту вернулся, таща за собой неудачливого часового Бракстона. Во рту у него по-прежнему находился кляп, ноги и руки были связаны. Он, однако, пришёл в сознание и злобно косился на Ларами. Тот вырвал у него кляп и прорычал:
– Рассказывай, где Гаррисон? Где Роли?
– Роли отправился в Сан-Леон, – угрюмо пробурчал Бракстон. – Гаррисон тоже исчез. Наверно, перетрусил и смылся. Где он сейчас, я не знаю.
– Врёшь! – рявкнул Ларами.
– Если сам такой умный, зачем тогда меня спрашиваешь? – ухмыльнулся Бракстон.
– Стоп! Что ж это получается? – вскричал шериф. – Гаррисон тоже в этом замешан?
– Замешан?! – невесело усмехнулся Ларами. – Гаррисон – главарь банды, а Роли – его помощник. Но, с тех пор как я здесь нахожусь, ни того ни другого что-то не видно. Эти гадюки на всё способны. Могли оставить своих людей на съедение, чтобы самим спасти свои шкуры, и сбежали, прихватив улов… Послушайте, что я предлагаю. Те, кто выжил, сейчас забились в ущелье или толкутся где-то рядом. В хижине почти наверняка никого нет. Если бы человек пять-шесть из наших сумели пролезть в каньон с другой стороны, тогда бы мы взяли их в тиски. Свяжем вместе несколько арканов. Потом несколько человек незаметно спустятся вниз и займут хижину. По всему обрыву расставим людей, чтобы отбить им охоту карабкаться по скалам. Здесь, около ущелья, тоже должны постоянно находиться люди, на случай, если бандиты снова попытаются проскочить… А ничего другого им не остаётся. Как только стемнеет, они попробуют ещё раз, если мы раньше не успеем их перебить.
– Тебе бы генеральские погоны носить, ковбой, – похлопал его по плечу Андерс. – Тогда я, Долговязый, да ещё пара горожан спустимся вниз, к хижине. А тебе бы следовало остаться здесь. С такой раной да по скалам…
– Со своим плечом я как-нибудь сам разберусь, – отрезал Ларами. – Это моя партия, и уж если я начал играть, не выйду из неё, пока не разобраны все ставки.
– Ну, раз ты такой азартный, – добродушно усмехнулся Андерс, – тогда идём вместе.
Спустя десять минут маленький отряд собрался на краю обрыва. Солнце ещё не успело скрыться за вершинами гор, но каньон уже окунулся в тень.
Участок, выбранный Ларами для спуска, находился чуть поодаль от деревца, к которому был привязан первый аркан. Гребень хребта здесь шёл круто вверх, а стены казались ещё более обрывистыми, чем где-либо. И всё же это место следовало предпочесть ввиду одного существенного преимущества: оно было частично укрыто от взоров находившихся внизу людей массивным выступом горной породы.
Если кто-то из бандитов и заметил, как пятеро смельчаков спускались в каньон, не было ни малейших свидетельств того, что они были обнаружены. Один за другим ковбои скользили вниз по верёвке и, очутившись на земле, готовили к бою «винчестеры». Последним спускался Ларами. Он цеплялся за верёвку здоровой рукой и скрежетал зубами в попытке заглушить боль, терзавшую раненое плечо. И вот наконец все осторожно двинулись к хижине.
Казалось, этот мучительный путь, с его бесконечными зигзагами, перебежками, переползанием с места на место не закончится никогда. Ларами считал секунды – он боялся, как бы их не успели заметить, боялся и того, что ночь опустится раньше, чем они заберутся в хижину. Западный край гребня купался в золотом мареве, но чуть ниже уже показались голубые тени. Только когда они наконец добрались до хижины, и выяснлось, что у них ещё оставалось время, чтобы покончить со всем дотемна, он позволил себе перевести дух.
Двери хижины, так же как и ставни, были закрыты.
– Заходим! – Андерс одной рукой потянулся к дверной ручке, а другой нащупывал кольт в кобуре.
– Не спеши, – остановил его Ларами. – Я однажды уже сунул голову в петлю, когда пытался проникнуть сюда сегодня утром. Оставайтесь здесь. Я попробую обойти хижину кругом, погляжу, что там происходит с другой стороны. Не суйтесь туда, пока я вам не крикну.
И Ларами пополз. Он уже проделал половину пути, как вдруг услыхал, как чей-то голос внутри хижины произнёс:
– Никого нет, заходите!
И прежде чем он успел предупредить события словом или жестом, Андерс ответил:
– Понял, Бак! Мы заходим.
Распахнулась и тут же громко хлопнула дверь, лязгнул засов; раздался оглушительный вопль отчаяния. Ларами покрылся холодным потом. В хижине скрывался некто, и, умело подражая его голосу, он завлёк шерифа в дом. Догадка эта немедленно получила подтверждение, когда зазвучал другой голос, дребезжавший от ярости и возбуждения, который принадлежал Эли Гаррисону.
– Ну-с, а теперь мы вступим в переговоры, джентльмены! – вскричал банкир. – Дело в том, что ваш шериф угодил в нашу западню с горячими свинцовыми зубчиками! И если вы не хотите, чтобы от него остался кусок дымящейся шкуры, вы дадите нам возможность спокойно и безопасно расстаться с вами и с этим местом!
Глава девятая. Разоблачение
Прежде чем затих этот надменный голос, Ларами уже оказался рядом с другой дверью. Андерс никогда бы не согласился отпустить этих кровопийц в обмен на собственную жизнь. Но Ларами понимал ещё кое-что: теперь, когда Боб оказался у него в руках, Гаррисон мог обещать всё что угодно, но не дал бы шерифу ускользнуть от него живым.
По-видимому, к этому мнению успели прийти Долговязый Джоунс и горожане, поскольку в ту же секунду они с яростью навалились на входную дверь, но та даже не шелохнулась, и после первой их попытки стало ясно, что выбить её удастся разве что ударом кованого тарана. Зато задняя дверь хижины была сделана из обычных досок.
Выставив вперед здоровое плечо, Ларами с короткого разбега обрушил на эту дверь весь свой немалый вес. Доски с треском провалились внутрь, и он, спотыкаясь, влетел в дом.
Перед его глазами смуглым пятном мелькнул мексиканец, пятившийся вглубь главной комнаты. В следующий миг Бак растянулся на полу, и над головой его, бешено рассекая воздух, просвистел кинжал. Тут же пальцы Ларами прижали курок к рукояти «сорок пятого». Бревенчатые стены, казалось, содрогнулись сначала от выстрела, а затем от падения тела мексиканца.
