Школьницы
Элизабет Мид-Смит
Маленькие женщины
В Эббифилдской школе переполох: известный исследователь Африки Малькольм Дюрант решил выбрать для своего единственного сына школьную попечительницу из числа учениц. Победительница станет обладательницей восхитительного приза – прелестного пони.
На какие ухищрения пойдут девочки, чтобы завладеть вниманием маленького Ральфа?.. И можно ли хитростью завоевать сердце доверчивого малыша?
Для среднего школьного возраста.
Элизабет Мид-Смит
Школьницы
© Г. Хондкариан. Лит. обработка, 2013
© А. Власова. Иллюстрации, 2017
© ЗАО «ЭНАС-КНИГА», 2017
Предисловие от издательства
Элизабет Томасина Мид-Смит родилась в 1844 году в Ирландии, в семье протестантского священника. Стремление писать появилось у Элизабет в раннем возрасте, что приводило в ужас ее отца – женщины в их семье никогда не зарабатывали на жизнь своим трудом. Но честолюбивая девочка отправилась в Лондон. Проводя много времени в читальном зале Британского музея, она самостоятельно подготовила себя к писательской карьере. Ее первые произведения появились в 1861 году – когда Элизабет было 17 лет…
Наиболее известны ее романы для девочек и женщин, которые сразу стали пользоваться огромной популярностью (некоторые из них уже знакомы нашим читателям, они выходили в серии «Маленькие женщины» – «Девичий мирок», «Школьная королева», «Чудесный замок» и др.). Элизабет Мид-Смит по праву считается «прародительницей» такого направления в литературе, как «школьные романы».
Писательница пробовала свои силы и в других жанрах, создав целый ряд исторических, приключенческих и детективных романов и повестей. Ее литературное наследие огромно – 300 произведений, включая короткие рассказы и статьи в журналах.
Повесть «Школьницы» (The Little School-Mothers: A Story for Girls) вышла в свет в 1907 году. Ее действие разворачивается в Англии, в закрытой школе для девочек.
В один прекрасный день здесь появляется знаменитый исследователь Африки Малькольм Дюрант. После смерти жены он один воспитывает маленького сына, и теперь, отправляясь в путешествие, хочет оставить мальчика на попечение школьниц. Той, кто завоюет сердце малыша, достанется приз – прекрасный пони.
Необычайное событие выбивает девочек из колеи. Каждая старается обратить на себя внимание Ральфа Дюранта. Соперничество неожиданно оборачивается серьезной проверкой для самих учениц: ведь оно обнажает как хорошие, так и дурные стороны их характеров…
На русском языке повесть выходила только в начале ХХ века – в переводе Е. М. Чистяковой-Вэр. Мы сочли возможным представить его нашим читателям в литературной обработке.
Часть первая
Глава I. Школа миссис Бёртон
– Сегодня вечером в нашу школу приедет новая ученица, Робин Стерлинг, – сказала миссис Бёртон. – Ей двенадцать лет, она никогда прежде не училась в школе. Прошу вас взять ее под свое крылышко. Вы слышите, Фредерика и Пешенс Четволд? Гарриет Лен и Джейн Буш, я надеюсь, вы будете с ней ласковы. Роза, Сесиль и Вивиан Эмберлей и без того всегда и внимательны к младшим, и готовы им во всем помочь. Робин отослали из дома потому, что ее мать больна. Эта девочка совсем домашняя и, конечно, станет скучать. Я обещала ее родным, что ей будет у нас хорошо, и надеюсь, вы поможете мне исполнить обещание. Ну, кажется, все. Теперь начнем занятия. Мисс Спарк, пожалуйста, займитесь с третьим классом историей. Мисс Девиньи, шестой класс ждет вас в синей гостиной.
Через минуту воспитанницы Эббифилдской школы разошлись по классным комнатам, и большая зала, в которой они собирались для молитвы и чтобы выслушать наставления миссис Бёртон о новой ученице Робин Стерлинг, опустела. Теперь из классов доносилось лишь сдержанное гудение голосов.
Эббифилдская школа стояла неподалеку от Нового леса, в получасе езды по железной дороге от города Борнмут. Лето уже перевалило за половину; приближались каникулы. В школе было всего двадцать учениц. В третьем классе учились Фредерика и Пешенс Четволд, Гарриет Лен, Джейн Буш и три сестры Эмберлей. В первом было четверо маленьких детей, которые больше играли, чем занимались, и чувствовали себя вполне счастливыми. Самым старшим был шестой класс, эти девушки считались уже по чти взрослыми: Констанс Эмберлей (сестра Розы, Сесили и Вивиан), Джулия Прайс, Агнесс Винтер… Все девушки были серьезными и ответственно относились к своему образованию.
По-видимому, в школе не было дурно воспитанных детей, все они были из почтенных и уважаемых семей, хоть, по правде сказать, Гарриет Лен и Джейн Буш одноклассницы любили меньше, чем других девочек. В школе царило полное спокойствие, и, когда в воскресенье воспитанницы парами шли в старую церковь, или посещали цветочную выставку в Борнмуте, или весело играли на лужайках, окружавших Эббифилд, они казались одинаково довольными, благополучными и счастливыми.
На тот самый день, когда миссис Бёртон объявила своим воспитанницам о приезде Робин Стерлинг, был назначен пикник. Его устраивала мисс Девиньи, учительница, которая вела занятия в шестом классе. Девочки собирались в двух шарабанах[1 - Шараба?н – открытая повозка с поперечными сиденьями в несколько рядов.] доехать до местечка Марк Эш, милях в шести от школы, напиться там чаю, поиграть и побегать на свежем воздухе и только к вечеру вернуться домой. Миссис Бёртон решила остаться дома, оставив воспитанниц на попечение мисс Спарк и мисс Девиньи. И с раннего утра все девичьи сердца трепетали от восторга в предвкушении этого удовольствия.
Мисс Девиньи любили все девочки, и немудрено. Нельзя сказать, чтобы эта учительница была изумительно красива или необыкновенно умна, но она обладала удивительным очарованием и привлекала к себе всех, с кем ей приходилось иметь дело. Под влиянием мисс Девиньи самые неспособные ученицы делались остроумными и понятливыми, мрачные становились добродушными, замкнутые – откровенными. Когда девочкам в третьем классе приходилось одолевать трудности английского, французского и немецкого языков, надежда перейти в класс мисс Девиньи придавала им сил и терпения. Заниматься с ней в синей гостиной было настоящей радостью. Так считали все воспитанницы ее класса, которым уже приходилось иметь с ней дело, а остальные верили им на слово.
Но теперь школьницы говорили не о мисс Девиньи. Их волновало удивительное событие: в третий класс поступает новая ученица. Появление новой девочки по чти перед каникулами само по себе казалось странным; но весьма необычным было и то, что новенькую отдавали на попечение остальных воспитанниц.
Волнениям не было конца. Во время перемены девочки собрались, чтобы обсудить предстоящее появление новенькой. Даже шестиклассницы поглядывали на них с завистью, находя несколько странным, что миссис Бёртон возложила эту ответственность на третьеклашек. Понятно, что старшие считали себя слишком взрослыми, чтобы вмешиваться в разговоры малышей, но их тоже занимала судьба Робин.
– Только подумайте, какое у нее смешное имя: Робин Стерлинг[2 - Робин (англ. robin) – малиновка, Стерлинг (англ. starling) – скворец.]! – воскликнула Фредерика. – Малиновка и Скворец! Вот так птица!
– Не надо смеяться над новенькой, – покачала головой Пешенс. – Давайте лучше заботиться о ней. Интересно, в каком «отделении» она будет жить?
– Возле меня, в дальнем конце спальни, есть свободное место, – сказала Гарриет Лен.
– О, не воображай, пожалуйста, Гарри, туда ее не поместят! – насмешливо проговорила Джейн Буш. – Поверь мне, ее будут всячески баловать. Я отлично знаю, как все будет: ей отдадут место у окна, самое лучшее, может быть, даже твое, Роза, – Джейн засмеялась. – Пожалуй, тебе придется переселиться: твое место наверняка приглянется нашей «птичке». Вот увидишь, что я права!
– Не будь злюкой, – серьезно сказала ей Роза. – Что за беда, если мне и придется уступить свое место? Бедная девочка! До двенадцати лет она жила дома, с родными, которые заботились о ней. А теперь беречь и лелеять ее будем мы. Мне кажется, это даже приятно!
И с ней согласились все, кроме Гарриет и Джейн.
– Интересно, какой она окажется, – задумчиво проговорила Сесиль Эмберлей.
– Я отлично знаю, какая она! – вызывающе воскликнула Гарриет и выдвинулась вперед. – Запомните мои слова: в этой Робин наверняка окажется что-нибудь странное. Почему нам следует ласково обращаться с ней, как просит миссис Бёртон? Почему мы должны ухаживать за ней? Может быть, она слабенькая или больная, может быть, карлица, уродина или косая…
– Полно, Гарриет, – фыркнула Вивиан Эмберлей, младшая из четырех сестер, а потому самая избалованная. – Я терпеть не могу косых!
– Но лучше быть косой, чем горбатой, – вставила Джейн.
– В ней наверняка есть какой-нибудь недостаток, – продолжала Гарриет. – Может быть, не такой заметный, но что-нибудь непременно есть. Она, должно быть, крошечная, безобразная и трусиха. В этом я совершенно уверена. Конечно, мы будем хорошо обходиться с ней, но в то же время нужно ей показать, что она не смеет своевольничать.
– Возможно, ты и права, – заметила Пешенс Четволд. – Мне не особенно нравится тон Гарриет, но и я думаю, что мы не должны позволять этой девочке распоряжаться нами. Если мы ее избалуем, она не будет любить нас.
– Конечно, – подтвердила Фредерика.
– Знаете, а я буду ее баловать! – возразила Роза. – И уверена, что она совсем не такая, как ты, Гарриет, думаешь! – она сердито взглянула на Лен. – Прежде всего у нее чудесное имя, и я убеждена, что она хорошая девочка.
– Не будем ссориться из-за нее, – примирительно заметила Джейн. – Ведь мы редко спорим. Будет досадно, если из-за этой Робин в школе начнутся распри и неприятности… О, слышите? Колокол! Идемте. Ну, кто скорее?
– Я буду первой, – крикнула Гарриет. – Кто за мной? Бежим, Джейн Буш!
* * *
Пикник удался. Все вышло отлично: не было ни споров, ни ссор. Воспитанницы школы вообще редко ссорились. Правда, Джейн Буш была готова спорить всегда, лишь бы нашелся предлог; Гарриет легко сердилась, часто выходила из себя и даже умела браниться, что она и делала при каждом удобном случае. Но нынче никаких причин для этого не было. Когда в классе учатся такие девочки, как две сестры Четволд и три сестры Эмберлей, двум раздражительным ученицам не удается проявить свой дурной характер. Никто не стал оспаривать у них места рядом с мисс Девиньи. Никто не возмутился и не сделал им замечания, даже когда Джейн Буш взяла последний кусок бланманже[3 - Бланманже? – желе из сливок или миндального молока.], никто даже не назвал ее «жадиной» – все держались скромно и достойно.
Мисс Девиньи сказала мисс Спарк вполголоса:
– Я никогда не видела прежде таких благоразумных девочек. Ваши воспитанницы делают вам честь, мисс Спарк.
– Все они от природы добры и уступчивы, – ответила мисс Спарк. – И я надеюсь, что приезд Робин Стерлинг их не испортит.
– А вы знаете что-нибудь об этой девочке? – спросила мисс Девиньи, придвигаясь к ней.
– Немногое. Мне говорили только, что она причиняет своим близким много беспокойства, и поэтому они сочли необходимым поместить ее в пансион. Ее мать очень больна, а маленькая Робин непослушна. Однако миссис Бёртон, вероятно, не боится взять ее к нам. Она даже считает, что новенькую лучше всего передать на попечение девочек из третьего класса, где ей будет удобнее, и дело пойдет на лад.
– Может быть, она и права, – с сомнением в голосе заметила мисс Девиньи. – Только я не вполне уверена, что это хорошая идея. Воспитанием дикарки было бы сподручнее да и полезнее заниматься девушкам постарше…
Между тем девочки играли в прятки в лесу. Воспитательницы мирно беседовали и не видели, что из зарослей кустов высунулась девичья головка, и ясные лукавые глаза с минуту пристально смотрели на мисс Девиньи. Потом голова спряталась в листьях, прежде чем кто-нибудь успел увидеть ее. Ни мисс Девиньи, ни мисс Спарк не заметили, что самая беспокойная из третьеклашек подслушала их разговор. Это была Джейн Буш.
Джейн не знала матери. В эту школу ее поместили, когда ей минуло всего девять лет, и она пробыла в Эббифилде уже по чти два года. У нее были черные глаза и черные волосы, которые густой гривой обрамляли маленькое личико.
Коренастая, невысокая Джейн совсем не походила на свою задушевную подругу Гарриет Лен. Та была высокой, худой и бледной, с очень светлыми голубыми глазами, с большим ртом и немного выдающимися вперед зубами. Негустые светлые волосы не делали ее краше: никто не назвал бы девочку хорошенькой, и Гарриет давно поняла это.
«Мне нужно выделяться чем-нибудь другим, – думала она. – Если я некрасива, мне, по крайней мере, следует стать незаурядным человеком. Я заставлю всех считать, что я способна к учению и ужасно умна. Ведь умной быть ничуть не хуже, чем красивой».
Может быть, Гарриет и была способнее своих подруг. Она поражала окружающих успехами во французском и немецком языках, хорошо играла фортепьянные пьесы и рисовала чудесные акварели, которые, по ее мнению, были прекрасными художественными произведениями. В глубине души Гарриет считала сестер Четволд глупыми, а трех Эмберлей – пустышками.
– Они вечно тревожатся о том, что у них болит горло, что они промочили ноги или простудились, – сказала она однажды Джейн. – Меня всегда выводят из себя девочки, которые слишком пекутся о своем здоровье. Они делают это только для того, чтобы их жалели и за ними ухаживали! Вот и Вивиан: она отлично знает, что стоит ей немножко поплакать да схватиться за горло, и ее освободят в этот день от всех уроков.
– По-моему, Вивиан – настоящая мошенница, хоть все и считают ее примерной ученицей, – кивнула Джейн.
– О, ненавижу примерных! – заметила Гарриет. – Мне больше по душе дурные.
– В нашей школе совсем нет дурных девочек, тут все такие хорошие, – вздохнула Джейн. – И это ужасно скучно. Мы с тобой, Гарриет, даже не можем пошалить как следует – не с кем!
С такими чувствами эти две беспокойные ученицы отправились на пикник. В тот же вечер перед закатом, когда легкий вечерний ветерок затих и все в природе словно замерло перед наступлением сумерек, Джейн подбежала к Гарриет и с волнением схватила ее за руку:
– О Гарри, Гарри! Интересно, что-то ты теперь скажешь?
– О чем ты? – удивилась Гарриет, которая в эту минуту казалась почему-то особенно высокой и тонкой. – Что тебя так взволновало, Джейн?
– Есть новости! – объявила Джейн, округлив губы и приставляя к ним руки трубочкой. – Да еще какие новости, просто удивительные!
Последние слова она прокричала в самое ухо Гарриет.
– Господи, ты меня оглушила! Я не виновата в том, что у тебя есть какие-то новости. И, право, не думаю, что они так уж интересны.
– Ах, какая ты злюка, Гарри, – заметила Джейн. – Ты сначала выслушай, а потом уж говори! Пойдем со мной. Я хочу рассказать тебе все прежде, чем мы поедем домой, а лошадей между тем уже запрягают. Бежим на край поляны, да поскорее, не то нас остановят. Я вижу, мисс Спарк уже спешит сюда и сейчас примется сзывать нас к тому месту, куда подъедут шарабаны. Ну, скорей же!
Гарриет по-своему любила Джейн, но втайне немного презирала ее. Джейн, нужно отдать ей должное, конечно, умела устраивать недобрые шалости, но она не была умна, а Гарриет преклонялась только перед умом и талантом. Себя она считала гениальной. Ну, по чти…
– Вряд ли ты скажешь мне что-нибудь интересное, – повторила она, – но будь по-твоему. Бежим наперегонки! Вот увидишь, я обгоню тебя и первой добегу до большого дерева в конце поляны. Ну: раз, два, три!
В таких состязаниях Джейн всегда отставала. Длинноногая и легкая Гарриет просто летела над землей. Она быстро добежала до дерева, и Джейн, запыхавшаяся, красная и немного рассерженная, осталась далеко позади.
– Ох! Я совсем задыхаюсь, – она прижала руку к сердцу. – Ты совсем… загнала меня! Я теперь не смогу… рассказать тебе… свои новости… Уф!
– Ну и не говори, – усмехнулась Гарриет, прислоняясь спиной к дереву.
Джейн, круглая и тугая, как мяч, с пунцовым лицом, стояла в нескольких шагах от нее, едва переводя дух. Наконец к ней вернулся голос.
– Я узнала кое-что о новенькой, – сказала она, – об этой «птице», которую привезут сегодня. Я пряталась возле большого дуба, когда вы меня искали. Зарылась в куст остролиста, где никто не мог меня найти. И они тоже не знали, что я там прячусь!
– Кто это «они»? – перебила ее Гарриет.
