Пух осмотрелся по сторонам. Заметил взгляд медведя-мутанта – тот, похоже, видел в нем только кусок мяса.
«Как и Сокол, тот тоже так и сказал: ты – жирдяй! Открытым текстом. Типа только помешаешь во время вылазки. Хорош друг, тоже мне! Хотя какой он друг?! Это я сам и выдумал. С чего-то взял, что Соколу интересно со мной общаться».
– Да-да и ч-черт с то-тобой! – обиженно буркнул толстяк.
Он уже хотел плюнуть на этого надменного упыря Сокола и свалить, как вдруг заметил шарахающиеся огни фонариков среди заснеженных деревьев.
«Неужели патруль?! Надо срочно прятаться. Но где?!»
Пух нырнул за дерево, но понял, что живот остался на виду, – пришлось его хорошенько втянуть.
Фонари все ближе. Еще секунда – и незнакомцы будут рядом.
«Лишь бы мишка не зарычал», – подумал сталкер, но мутант на удивление не издал ни звука.
Фонари проплыли мимо. Пух выдохнул – слава богу, теперь надо предупредить Сокола – его ждала ловушка!
Он уже развернулся, чтобы бежать к напарнику, но тут наткнулся на военстала, который вышел из-за дерева и сразу наставил автомат.
– Ч-черт! – грохнулся на снег толстяк и начал на карачках отползать от глядящей в лицо смерти.
Военный сталкер показал жертве КПК, на котором отмечена красная точка. Пух понял, как они с Соколом вляпались: преследователи умудрились посадить на них жучки. Военстал засмеялся:
– Вот вы и попались!
Точка дернулась, хотя сам Пух оставался на месте. Военный сталкер в недоумении уставился на КПК – и тут его смела огромная тень. Рык прокатился по лесу – это мишка с ходу начал рвать горло врагу.
«Жучок был на мутанте, а не на них! И как только Боливар смог отвязаться?!»
– Бо-божечки! – затараторил Пух, проворно уползая в лес. На крики уже бежали другие военсталы.
Загремели выстрелы.
«Сокол должен услышать стрельбу, должен обо всем догадаться», – подумал Пух.
Но напарник был слишком занят другой проблемой.
* * *
Чернобыльская зона отчуждения,
база «Звезда», наши дни
Я как раз пытался проползти мимо контрольно-пропускного пункта, когда раздались выстрелы. С той стороны, где оставил Пуха. А потом – рык медведя. Надеюсь, Боливар не подведет. Все же не зря его не привязал, а только сделал вид, перекинув веревку через ветку, чтобы толстяку было спокойнее. На самом деле это мишка присматривал за сталкером, а не наоборот.
Охранники на КПП вскинули автоматы. Один схватился за рацию:
– Да, выстрелы в лесу. Да! Есть!
Со стороны лагеря уже слышались голоса – на помощь отправили группу сталкеров. Все в химзе под полушубками, на противогазе – красная звезда. Немудрено – мы же в коммунистическом лагере.
Но в целом суматоха мне на руку. Пропустив группу, спешащую на звуки выстрелов и крики, я прошмыгнул мимо КПП и побежал к забору, который отделял базу от леса.
– Он – там! – вдруг раздалось справа.
Чуть не подскочил на месте, вскинул лук, но, слава богу, не выстрелил. Еще одна группа сталкеров мчалась на крики, но меня они не видели. Тот, что подал голос, указывал в сторону КПП.
Выдохнул.
Еще не хватало наделать шуму сейчас, когда Пух обеспечивает прикрытие, пусть и, возможно, ценой собственной жизни.
«Если так – то жалко сталкера, конечно, но будем верить в лучшее».
Я обогнул забор и увидел барак, который служил на базе тюрьмой.
Только для начала нужно наведаться в хоромы товарища Грача. Ключ хранился там – не доверял начальник базы своим же «особистам», что уж делать. Придется вытаскивать «отмычку» прямо из логова врага.
«Товарища» Грача, будучи в лагере, я, конечно, встречал, но часто с ним не пересекались. Все-таки он член Политбюро, а заодно Главком базы. Ему не до винтиков в механизме навроде меня. Единственный раз, когда Грач заинтересовался Соколом, – когда за мою голову назначили награду. Тогда да, он подсуетился, напряг всех. Пришлось в итоге бежать на болота. Скрываться.
Не успел подумать про Грача, как столкнулся с ним нос к носу возле барака Главкома. Я как раз хотел послушать, тихо ли за дверью, а он возьми да выскочи!
– Кто там? – спросил женский голос из барака.
Грач потянулся за маузером.
* * *
Припять, улица Ленина,
27 апреля 1986 года
– Ты что, правда бросилась бы? – спросил Сергей Андреевич. Он специально сел на заднее сиденье милицейской «Волги», чтобы поговорить с дочкой. Естественно, шепотом.
Дочка не ответила. Смотрела в окно широко открытыми глазами – будто только заметила, что город на пороге вымирания. По улице медленно полз бронетранспортер. Люди спешили с чемоданами в ту же сторону, куда ехали они. А им навстречу поднимались милиционеры, одетые в костюмы химзащиты, а еще – маски-респираторы.
– Что случилось? – спросила наконец она, оторвавшись от картины за окном.
– Авария на станции, – коротко ответил отец. Елизаров и сам до сих пор, несмотря на должность, был не в курсе произошедшего. Что взорвалось, каковы последствия – ничего. Да что там говорить – о предыдущей аварии ему и то рассказали только сегодня. Глава администрации сообщил как бы между делом: «Знаешь, было уже подобное, два года назад» – и все. Ни тебе подробностей. Ничего! Абсолютно!
– Мы ведь вернемся? – спросила Катя.
– Не знаю… – ответил Елизаров. – Пока сказано, что покидаем город на три дня. Наш автобус отправляется через час. Последний, кстати.
– Что, все уже уехали? Значит, он… – Дочка не договорила.
«Что? Сказать, что ее Максим был прав? Нет, не надо, чтобы она думала про него хорошо. Того и гляди, все завертится снова. Мало того, что этот козел втянул дочку в амурные дела, так еще и спровоцировал на то, чтобы сброситься с крыши. Уж не знаю, что гаденыш такого ей сказал, но наверняка что-то очень плохое!»
– Да, все уехали… И Максим, наверное, тоже. В этом он не наврал тебе, – сказал Елизаров.
Дочка вздохнула. В уголках глаз блеснули слезы.
«Черт! Я же не хотел выгораживать засранца. Само собой вырвалось», – подумал Сергей Андреевич и, чтобы сменить тему, спросил сидевшего за рулем капитана:
– А респираторы уже всем выдали?
– Нет, не всем. У меня вот до сих пор нет.
– А вон твои уже того, в масках… – Елизаров показал в окно, где по тротуару шествовали два милиционера. Они, заметив машину, козырнули Петрову.
– Да, видимо, пока мы ездили – раздали.
Из-за домов впереди повалил дым.
– Эт-то еще что?! – милиционер крутанул баранку, паркуя служебное авто у тротуара. Включил рацию:
– Это Петров. Откуда дым?! Что горит?
Ему что-то ответили – взгляд капитана заметался по сторонам.
– Погибшие есть? – Пауза. – Как ты не знаешь? – удивился милиционер.
Мимо нас пронеслась пожарная машина. За ней еще одна. И еще.
– А я думал, все на станции сейчас, – сказал Елизаров.
– Эти только что прибыли, еще не доехали до АЭС. Сразу послали сюда.
– А что горит-то?
– Говорят, квартира Губина, – ответил милиционер.
Катюша ахнула, услышав фамилию парня. Точнее – отца Максима, которого в криминальных кругах именно из-за нее прозвали Губой.
– Что случилось? – спросила девочка.
– Знать бы еще! Давайте я вас сейчас высажу здесь, сам туда сгоняю. Пешком дойдете до администрации…
– Нет! – отрезала Катя.
– Нет! – повторил за дочкой Сергей Андреевич, на ходу подбирая аргументы. – Надо на месте посмотреть, убедиться, что жертв нет, а то неизвестно, на сколько уезжаем.
Милиционер пожал плечами – машина развернулась и рванула к тому месту, откуда валил дым.
* * *
Чернобыльская зона отчуждения,
база «Звезда», наши дни
Пришлось бить кулаком.
– За Родину, за Сталина! – буркнул я, вложив всю злость в удар. Хрустнуло. Товарищ Грач повалился в барак, разбрызгивая кровь по ковру прихожей.
– Кто там? – донеслось из спальни. Стопудово – очередная шлюха.
Пока глава «Звезды» оседал на пол, я быстренько подхватил его маузер. Отличное оружие – пригодится, хотя я и не люблю огнестрел. Сунул пистолет за пояс и шагнул к двери.
Из спальни высунулась девушка.
Курносый носик.
Рыжие кудряшки.
Губки бантиком.
А у Грача определенно был вкус на женщин. Девушка открыла рот, чтобы закричать, но я приложил палец к губам:
– Тихо ты! Завизжишь – пришью! – сказал я, показав на маузер.
Подействовало.
Девушка в белоснежном халате, которых в Зоне вообще ни разу не видал, прошлась по комнате, оценивая обстановку, а потом, подойдя к вырубленному Грачу, неожиданно пнула Главкома.
– Ч-черт! Больно! – Она схватилась за палец.
– Еще бы! Он же из коммунизма сделан! – ухмыльнулся я, оттащив Грача за диван. Потом достал из рюкзака веревку, связал пленника. – Кляп бы еще!
Девушка посмотрела по сторонам. Ничего не нашла, потом сняла с ноги носок – тоже белоснежный! – и сунула его в рот Грачу.
– Ты его не убьешь? – спросила девушка.
Зеленые глаза и рыжие кудряшки – убойное сочетание. «Рыжая бестия», обычно говорили про таких. Но «бестия» еще и была на редкость сексуальной – изгибы тела так и манили взгляд. Девушка, заметив внимание, кокетливо улыбнулась и смахнула прядь с лица.
– А надо?
– Не мешало бы!
– Так-то не собирался! – Я наконец нашел на поясе пленника ключ. Похоже, тот самый – от тюряги. Отстегнул и положил в карман. – А ты разве не его?..
– Его что или кто?! Шлюха, ты хотел сказать?! Да ладно, говори уж, как есть… – процедила незнакомка, демонстративно скинув халат.
