– Не знаю. Говорит, сюрприз.
От Мерси не укрылась нотка восторга и любопытства в голосе Роуз.
Это из-за сюрприза или из-за Ника?
Они знали Ника всю жизнь. Он дружил с их братом Леви – или с Оуэном? Насколько Мерси помнила, Уокер всегда был тихоней. Получал не самые лучшие оценки в школе, зато умел работать с деревом. Это и неудивительно: его отец владел местной лесопилкой. Мерси узнала, что теперь ее хозяином стал Ник, когда они с Трумэном отправились за досками для ее сарая. Ник не сильно изменился, но в его глазах поселилась печаль. Позже Трумэн сказал, что жена Ника умерла от рака груди пять лет назад.
Гм.
– С радостью тебя отвезу.
Я тоже хочу удовлетворить свое любопытство.
9
На следующее утро звонок сотового разрядил напряжение, которое уже накопилось в Дейли.
Ответ Мерси на сообщение с пожеланием доброго утра пришел через две секунды после его отправки. Трумэн не хотел снова волноваться, как прошлым утром. Тревога и дальнейшие поиски Мерси лишили его душевного спокойствия.
Это нехорошо.
Или все-таки хорошо? Раз он волнуется за нее – значит, очень заботится о ней. Ни одна женщина давно не вызывала у него таких чувств. А может, и вообще никогда.
Это хорошо.
Теперь, получив утреннюю весточку от Мерси, шеф полиции смог спокойно сосредоточиться на работе, а потом немного порыться в Интернете насчет судьи, чью смерть связали со смертью Оливии Сабин.
Трумэн просмотрел отчет Бена Кули о происшествии в три часа ночи. Автомобильная авария на старой Фостерской дороге. Один из двух подростков – любителей гонок – не справился с управлением на скользком участке, и его машина перевернулась. «Скорая» доставила лихача в больницу, где ему диагностировали сотрясение мозга и перелом руки. Ему еще повезло.
Да кто же в здравом уме устраивает гонки по обледеневшим дорогам?
Будучи подростком, Трумэн никогда не делал таких глупостей. Точнее, делал, но ему очень везло. Никто не погиб и не переломал кости. Максимум ему пришлось несколько раз побывать в местном полицейском участке.
В памяти вспыхнули темные глаза и соблазнительная фигура Саломеи.
Да, эта была одна из моих самых больших глупостей…
К счастью, все обошлось.
Со вчерашнего дня эта женщина часто занимала его мысли. Он не вспоминал о ней лет двадцать, зато последние сутки почти непрерывно пытался выбросить ее из головы. Воспоминания заползали в мозг словно змея и не желали покидать его.
Неужели она убила собственную мать?
После той давней встречи Дейли понял: Саломея опасна. Ее лучше избегать. Он окунулся в этот темный омут лишь чуть-чуть, с самого краешку, но, к счастью, вовремя порвал с ней. Саломея взбудоражила его, потрясла до глубины души.
Это не значит, что она способна на убийство.
Прелестная улыбка Морриган отвлекла Трумэна от мыслей о ее матери. Дочь совсем не походила на мать, но ради блага девочки он надеялся, что Саломея скоро объявится. Жить у незнакомых людей после того, как бабушка умерла на глазах у Морриган… Ребенок такого не заслужил.
Ни одна мать не пойдет на убийство и не бросит десятилетнюю дочь, которая найдет труп.
Верно?
Бен Кули постучал костяшками в дверь кабинета Трумэна:
– Доброе утро, шеф.
– Ты вызвал эвакуатор для перевернувшейся машины? – Дейли обрадовался, что седой полицейский прервал его раздумья.
– Ага. Только эвакуатор долго не ехал. Я чуть задницу не отморозил.
– Мальчишке повезло. Он мог погибнуть или покалечить кого-нибудь.
– Слышал бы ты, как костерил его отец… В ближайшее время ему точно не светит сесть за руль, а как только сломанная рука заживет, то, как пообещал отец, следующие полгода парню придется разгребать навоз.
– Вот и хорошо.
Бен стоял в дверях, теребя перчатки и озабоченно наморщив лоб.
– О чем задумался?
– Об убийстве Сабин. Все в городе только об этом и судачат.
Трумэн пристально посмотрел на него:
– И что говорят?
Бен оглянулся через плечо и тихо произнес, глядя шефу полиции прямо в глаза:
– Что она была ведьмой.
Эта чушь мне уже поднадоела.
– Только не говори, что веришь в ведьм.
– И что все трое занимались магией… мать, дочь и внучка. Что они организовали ковен[4 - Сообщество ведьм, собирающихся для проведения шабашей.], который передавал ведьминские тайны из поколения в поколение, – прошептал полицейский.
Довольно этих мерзких слухов.
– Черт побери, Бен! – взорвался Дейли. – Ты что, всерьез веришь в это дерьмо? Я видел девочку. Она – невинный ребенок и не заслужила, чтобы о ней распускали такие слухи.
Кули смущенно потупился:
– Сплетни, конечно, бредовые, но, мне кажется, кое-что про Оливию – правда.
Тут Трумэн заметил, что полицейский назвал ее по имени.
– Бен, ты ее знал?
В памяти всплыли слова Огастеса о близком знакомстве Оливии со множеством мужчин. В животе неприятно заурчало.
Бен Кули? Человек, только что отпраздновавший золотую свадьбу? Только не говори, что ты…
– Лично я – нет, а вот мой старший брат знал.
Трумэн облегченно вздохнул:
– Поясни.
Кули рассказал примерно то же, что и Огастес Макги.
Сколько таких историй всплывет в ходе расследования?
Трумэну очень хотелось услышать хоть что-то хорошее о лесных отшельницах.
– Бен, ну и зачем ты мне это рассказываешь? Мы ни на шаг не приблизились к убийце.
Кули начал топтаться на месте, теребя перчатки.
– Знаю. Но если дочь пошла в мать, то наверняка многие мужчины не прочь ей отомстить. Просто мысли вслух.
– А по-моему, просто мерзкие сплетни.
Эти соблазнительные изгибы нежного тела, эти манящие глаза…
– Давай прекратим эту болтовню. Пусть люди знают, что распускать слухи нехорошо. И следствию ими не поможешь. Если у кого-то есть конкретные факты – другое дело.
– Сплетников трудно унять.
– Старайся изо всех сил, – велел Трумэн. – И отправляй всех, у кого есть факты, к окружному детективу Болтону или к агентам ФБР.
Бен встрепенулся:
– ФБР? Почему ФБР?
Дейли прикусил язык, мысленно ругая себя. Схожие обстоятельства гибели судьи и Оливии Сабин пока не стали достоянием общественности. Кули приподнял бровь, заметив, что начальнику неловко.
– А, понимаю… Нельзя разглашать?
– Я и так сказал слишком много.
– Ладно, буду нем как рыба.
– Спасибо, Бен.
Над головой Кули в дверях появилась голова Лукаса. Бывшая звезда школьной футбольной команды ростом в шесть футов навис над пожилым полицейским.
– Босс, к вам посетитель. – Лукас нахмурился: – Журналист «Орегонца». Отказался сообщить о цели визита, так что я сказал ему: у него на все про все одна минута.
– Бен, у тебя всё? – спросил Трумэн.
– Ага. – Кули с трудом протиснулся мимо туши Лукаса, почти закупорившей узкий коридор.
– Собираетесь его принять? – спросил секретарь.
– Почему бы и нет? – Шефу полиции хотелось отвлечься от слухов про ведьм.
– Эй, журналист! – крикнул Лукас, обернувшись в коридор. – Проходите.
Трумэн поморщился.
Появился высокий мужчина примерно того же возраста, что и Дейли. Он неловко протиснулся мимо Лукаса. Трумэн понимал, что секретарь нарочно ведет себя бесцеремонно – обычно это ему не свойственно. Посетитель оказался ростом почти с Лукаса и двигался с уверенностью спортсмена, напоминая скорее ловкого защитника, чем нападающего. Трумэн встал, протянул руку, и мужчины представились друг другу. Майкл Броуди ответил крепким рукопожатием, не сводя с Дейли глаз. Часы на его запястье были точь-в-точь как у шурина Трумэна, одного из директоров «Майкрософта». То есть далеко за пределами финансовых возможностей шефа полиции.
Он может позволить себе такое на журналистскую зарплату?
– Чем обязан? – поинтересовался Дейли, усаживаясь и жестом приглашая гостя сделать то же самое.
Броуди примостился на краешке стула, подавшись к Трумэну.
– Я делаю репортаж о смерти судьи Малколма Лейка. Видимо, вам уже известно о связи между смертями Лейка и Оливии Сабин… – Журналист не отрывал взгляд от шефа полиции, сохранявшего бесстрастное выражение лица.
– Не понимаю, какое это имеет отношение ко мне. Я не веду эти дела.
– Однако вы были в доме Оливии Сабин вчера утром. Зачем выезжать на место происшествия, если не имеете никакого отношения к расследованию? Причем вы приехали туда очень быстро… вести об ее смерти не успели разлететься.
– Кто вам сказал?
– Какая разница? А агенты ФБР появились там еще быстрее. Откуда они знали, что ее смерть как-то связана со смертью судьи?
– Они не… – Трумэн поспешно захлопнул рот.
Взгляд журналиста стал еще пристальнее.
– Если они понятия не имели об этом, то почему агент Килпатрик оказалась в доме убитой раньше всех?
– Боюсь, я не смогу ответить на ваши вопросы. – Трумэн приподнялся, чтобы прогнать любопытного мерзавца.
Броуди поднял руку:
– Ладно-ладно, я не настаиваю. Просто когда я чую что-то важное, то стараюсь разнюхать как можно больше.
Трумэн снова опустился на место, не отрывая от журналиста взгляда.
– Не нравится мне ваша профессия.
