Майк рассмеялся, продемонстрировав белоснежные зубы.
– Да, мне часто приходится это слышать. Но я даю возможность высказаться людям, которых без меня никогда не услышали бы. По-моему, помогать маленькому человеку – благородное дело. Вы занимаетесь примерно тем же.
Шефа полиции все больше бесил этот посетитель.
– Так, послушайте…
– Благодаря моему репортажу о злоупотреблении рецептами, по которым отпускали наркотики, арестовали больше двадцати дилеров. А две программы реабилитации наркозависимых предложили бесплатную помощь трем женщинам с детьми, чьи жизни были разрушены из-за наркотиков. Вот ради этого я и работаю журналистом.
Трумэн не проронил ни слова в ответ.
– Я уже беседовал с агентом Килпатрик. Она не захотела делиться информацией.
Отлично.
– Но, присмотревшись повнимательнее к остальным побывавшим на месте преступления, я заинтересовался и вами. – Броуди склонил голову набок. Оценивающий взгляд его зеленых глаз словно сверлил мозг Трумэна. – Чем больше я копал, тем больше хотел лично встретиться с полицейским, который два года назад чуть не погиб, пытаясь спасти женщину из горящей машины.
Дейли сразу почувствовал легкий приступ тошноты. На висках выступил пот.
– У вас были веские причины завязать после этого с работой в полиции. Тем не менее вы объявились в этом городишке. Хотели, так сказать, зализать раны? Найти место поспокойнее? – Взгляд журналиста чуть смягчился. – Так и не смогли бросить службу, да?
Трумэн не мог вымолвить ни слова. Этот гад нарочито дразнил его.
– Не знаю, упоминала ли агент Килпатрик при вас Аву Маклейн… но я слышал, как Ава болтает, будто Мерси положила глаз на одного шефа полиции. И даже собралась и переехала сюда ради него.
Он знает про наши отношения с Мерси?
Теперь Дейли был озадачен. Журналист будто фехтовал словами, ловко пританцовывая, делая обманные выпады и нанося удары в грудь, как только противник терял бдительность. Хоть все это злило, какая-то частичка Трумэна невольно восхищалась, как мастерски Майкл добивается своего.
– Броуди, чего вы хотите?
Журналист на секунду умолк, затем продолжил:
– Кто знает, когда мне понадобится помощь добрых людей… Вы сейчас мечете в меня глазами молнии, но все равно сохраняете спокойствие. Не ругаетесь, не перекладываете ответственность на других, не уходите от разговора. Возможно, однажды я смогу оказать вам услугу. И ожидаю того же взамен.
Он хочет, чтобы я заключил сделку с дьяволом?
– Моя душа не продается, – парировал Трумэн.
Лицо Майкла расплылось в улыбке:
– Другого ответа я и не ждал. – Он потер руки: – Итак, кто-то должен навести справки по неизвестному, который приходил к судье Лейку за несколько дней до смерти. Знаю, где-то есть видеозапись…
– Постойте-ка. Почему вы рассказываете это мне? И откуда, черт побери, знаете?
– Вы скоро убедитесь, что я никогда не раскрываю свои источники. А рассказываю потому, что эта информация, полученная путем утечки, предназначена не для одного-единственного человека.
Утечки?
– Послушайте, – начал Трумэн, – я не имею к этому расследованию никакого отношения и…
– Знаю. Так передайте тому, кто отношение имеет. Просто ваши слова убедительнее моих. Допросите помощницу судьи. Она показала журнал посещений, но он неполон. Видеозапись подтвердит ее рассказ. – Броуди нахмурился: – Если только запись не стерли.
– Почему помощница сама не рассказала все следователям?
– Поскольку считает, что должна уважать желания покойного и все такое. Чушь, в общем.
– Она не понимает, что расследуют убийство?
– Понимает. Но, наверное, не хочет выставлять судью в дурном свете.
– Может, у них была интрижка?
Броуди пожал плечами:
– Лейк давно в разводе. Вряд ли это бросит на него тень.
Возможно, она выгораживает кого-то другого.
– Я сообщу Мерси. Она знает, кому передать эту информацию. Зачем вы заметаете за собой следы?
– Я всегда так делаю. – Журналист пожал плечами: – Как и все умные люди.
– Но я же могу сказать, что информация от вас.
– Да, конечно. Но все правоохранители, с которыми я сотрудничал, очень не любят признаваться, что получили ниточки к раскрытию преступления от журналиста. Это выставляет их некомпетентными. И доверчивыми, если окажется, что ниточки ведут в никуда.
Это верно.
– Если вы закончили свои манипуляции, я вас не задерживаю.
– Не подскажете, где раздобыть чашку кофе? Только хорошего, а не разбавленного водой пойла.
– Кофейня Перл, – неохотно пробурчал Трумэн. – В двух кварталах налево.
Высокий мужчина дотронулся до брови двумя пальцами в знак благодарности и молча вышел.
Дейли посмотрел ему вслед. Ощущение было такое, словно его только что препарировал скальпелем, а потом снова зашил профессиональный хирург.
Что же, черт возьми, здесь произошло?
* * *
Мерси постучала в дверь домика ремесленника и принялась ждать. Когда она припарковалась у тротуара, три снеговика во дворе немного подняли ей настроение. Значит, здесь живут хорошие люди. Люди, которые с радостью помогают детям почувствовать всю прелесть зимы. Хотелось верить, что и Морриган участвовала в лепке снеговиков.
Килпатрик уже ехала на службу, когда внезапно остановилась посреди дороги и начала звонить по мобильному, пока не добилась разрешения посетить приемную семью Морриган. Лицо девочки не выходило у нее из головы с тех пор, как Мерси проснулась. Она поняла, что не сможет сосредоточиться на работе, пока лично не убедится: девочка в надежных руках.
Килпатрик чувствовала ответственность за Морриган. И знала, что будет следить за ребенком до возвращения матери – иначе сойдет с ума. А может, даже и после возвращения Саломеи…
Что, если Саломея не сможет как следует позаботиться о ней? Или ее арестуют?
Если до этого дойдет, тогда и надо думать, что делать.
Дверь открыла женщина с младенцем в слинге.
– Доброе утро, – поздоровалась Мерси. – Вы, наверное, Ханна?
Ханна оказалась примерно возраста Килпатрик. Очень стройная, со светлыми волосами, собранными в слегка растрепанный, но стильный пучок; Мерси сразу захотелось себе такой же. Улыбка Ханны была теплой, но морщинки вокруг ее глаз свидетельствовали о бессонной ночи. Мерси почему-то сразу почувствовала, что хозяйка дома нисколько этим не расстроена. Что Ханна счастлива посвящать все свое время заботе о детях.
– Да. А вы, видимо, тот самый агент, о котором Морриган болтает без умолку?
Мерси тоже не смогла сдержать улыбку.
– Как она?
– Сейчас сами увидите.
Ханна снова улыбнулась, показав ямочки на щеках, и жестом пригласила за собой. Круглые голубые глаза младенца безотрывно смотрели на гостью.
Наверное, это дочь Ханны. Такие же волосы и глаза.
В доме было чисто и опрятно, пахло блинчиками. До ушей Мерси донесся девчачий смех.
Хороший знак.
Они вошли в гостиную. Морриган сидела на полу, скрестив ноги, рядом с девочкой-ровесницей. Обе держали в руках джойстики, сосредоточенно глядя в монитор. Они нарядили компьютерную модель в джинсовые шорты, туфли на шпильках и покрасили ей волосы в зеленый. Затем одна из девочек изменила цвет волос на ярко-розовый – раздалось хихиканье.
– Она никогда раньше не играла в приставку, – шепнула Ханна гостье. – Даже не хотелось подпускать ее к ней. Хорошо, что есть дети, не испорченные гаджетами… но Дженни настояла, чтобы они играли вместе. И Морриган научилась за считаные минуты.
Мерси кивнула. Она хорошо понимала тревогу Ханны: нынешнее поколение детей уже не представляет жизни без Интернета, компьютерных игр и социальных сетей. Морриган же была невинным цветочком. Такая редкость…
Мерси с детства приучали быть готовой выживать без электричества и прочих современных удобств. Но с каждым днем ей становилось все труднее сохранять бдительность и помнить, что случится, если произойдет сбой в электросети или катастрофа. Иногда она не удерживалась от искушения понежиться в ванне с гидромассажем, посмотреть кино по «Нетфликсу» и на время забыть, что вся эта роскошь может исчезнуть в мгновение ока. Впрочем, расслабленное состояние никогда не длилось долго: суровая реальность неизменно напоминала о себе.
– Хороший ребенок, – продолжила Ханна, – вежливый, добрый. Плакала из-за бабушки, но уверена, что теперь она в лучшем мире. Сказала, что бабушка много страдала.
– А мать упоминала?
– Говорила, что та скоро вернется. Морриган совсем не волнуется, что она до сих пор не дала о себе знать. Правда, жалеет, что мать не смогла попрощаться с бабушкой… и сказать умирающей «напутственные слова». – Ханна сделала паузу. – Да, так и выразилась. Очень странно для ребенка ее возраста.
– Привет, Морриган, – поздоровалась Мерси.
Девочки обернулись. При виде Мерси в глазах у Морриган вспыхнул радостный огонек.
– Привет, Мерси! Видела, что я сделала с ее волосами? – девочка радостно ткнула в монитор. На Морриган была фланелевая пижама с кошачьими мордочками, похожая на ту, что на Дженни. Обе щеголяли одинаковыми косичками. Килпатрик задумалась, не заплетали ли они волосы друг другу. Мерси и Роуз так делали.
– Ей что, уже пора уходить? – Дженни взглядом умоляла Мерси не отнимать товарища по играм. На лице Морриган было такое же выражение, как и у ее новой подруги.
– Нет. Просто заскочила посмотреть, как ты тут.
Вижу, она в хороших руках.
С плеч словно свалился тяжелый груз; до этого Мерси до конца не понимала, как сильно беспокоилась за Морриган.
– От мамы ничего не слышно? – спросила девочка.
– Пока нет.
– Ладно. – Морриган опять повернулась к Дженни: – Давай нарядим ее в бальное платье.
Мерси и Ханна переглянулись.
Эта девочка совершенно не беспокоится.
Женщины направились к двери.
– Она потрясающе приспособилась к новой обстановке, – заметила хозяйка дома. – Мне поручали многих детей, и обычно они сильно волновались и боялись. А эта девочка так легко все переносит, что мне почти страшно.
– Думаете, она подавляет свои эмоции?
Ханна задумалась.
– Вряд ли, – медленно произнесла она. – Морриган открыто горевала о бабушке и совершенно уверена, что ее мать вернется. Думаю, она просто жизнерадостный ребенок с устойчивой психикой.
– Это хорошо, – одобрила Мерси. За те несколько трагических часов, которые они провели вместе, девочка держалась молодцом. Килпатрик все больше восхищалась ею.
И еще тверже вознамерилась отыскать ее мать.
Она поблагодарила добрую женщину. Ханна ответила, что всегда будет рада Мерси, хотя после этих слов отвела взгляд.
Обе понимали: если Мерси вернется, значит, с матерью Морриган что-то случилось.
10
Мерси направлялась к судмедэксперту, радуясь, что Морриган в надежных руках.
Едва она отъехала от дома Ханны, как получила сообщение от Эдди с просьбой встретиться с ним и с Авой у судмедэксперта, которая хотела обсудить с ними свое заключение. И попросила присутствовать Мерси: ведь Оливия умерла у нее на глазах.
И тут в динамиках «Тахо» раздался звонок сотового.
Мерси взглянула на экран. Трумэн.
В животе запорхали радостные бабочки.
Интересно, на какой стадии отношений это чувство пропадает?
