Вот тут, наверное, стоит прояснить. Потому что звучит это, словно мы с Леной имеем непосредственное отношение к древнейшей профессии. На самом деле, все куда прозаичнее: мы инструкторы по лечебной физкультуре. Познакомились на работе в больнице, потом начались массовые сокращения, зарплаты стали похожи на плевок в душу… И мы с Ленкой ушли в свободное плавание. К счастью, есть специальное приложение для тех, кому нужны медработники: там нас находят те, кому нужна реабилитация после травмы или инсульта. Не хочу хвастаться, но мы помогаем встать на ноги даже в очень сложных случаях. И я могу понять, почему Лена так дорожит своим рейтингом: он ведь напрямую влияет на наши заказы и доход. Одно до меня никак не дойдет: при чем тут вообще я?!
– Вот и поезжай к нему сама! Пару часов позанимаешься, раскланяешься – и рванешь к своему Диме…
– Марин, ну ты чем слушаешь-то! – обиженно дуется Лена. – Он в Карелии! Частный дом, природа, озера там какие-то… Нагуляешься, свежим воздухом подышишь, еще и денег заплатят. Красота! Вот сколько у тебя отпуска не было?
– Так, погоди-ка! – я поднимаю руку. Еще немного – и придется зажать один не в меру обнаглевший рот. – То есть ты хочешь, чтобы я на два дня уехала в какую-то глухомань вместо тебя ради полутора тысяч в час? Мне просто для себя уяснить: я за три тысячи должна лишиться выходных и сидеть в бог знает, какой тундре, пока ты будешь развлекаться с Димой? Которого через неделю уже и не вспомнишь? Я ничего не перепутала?
– А вот это было обидно, – Лена морщит вздернутый носик. – С Димой у меня все серьезно – это раз. И в Карелии – не тундра…
– Отлично! Значит, убьешь двух зайцев: проверишь, как у вас там с Димой все серьезно, и блеснешь своими познаниями по географии!
– И еще, Марина, – с нажимом продолжает моя бесцеремонная подруженция. – Там выходит далеко не три тысячи за два дня. Минимум – четыре часа занятий в день! Вот и посчитай!
Я никогда не была сильна в математике, но в том, что касается денег, мой мозг функционирует на рекордных скоростях. Мне двадцать пять, и если я не хочу всю жизнь прожить на съемной квартире бок о бок с неугомонной соседкой, то пора задумываться о собственном гнездышке. И я задумалась: каждую свободную копейку откладывала на первый взнос по ипотеке. Присмотрела новостройку в ближайшем Подмосковье. Еще пару месяцев – и я бы смогла оформить документы… Но если заказ такой жирный… Словом, впервые в жизни я решила взять быка за рога.
– А на какой срок вы вообще договаривались? – щурюсь я, пытаясь выглядеть, как тот банковский менеджер, который без зазрения совести озвучил мне условия по ипотеке.
– Две недели, – Ленкино лицо светлеет: она явно догадывается, что лед тронулся. Жаль, не подозревает пока, в какую сторону.
– Отлично, – киваю я. – Я согласна подменить тебя, но только не на пару дней.
– В смысле… – Лена вскидывает брови. – Хочешь забрать весь заказ?!
– Или так – или никак, – упрямо скрещиваю руки на груди.
– Вот уж не ожидала от тебя… Думала, мы подруги…
– Ну да! Очень по-дружески засылать меня так далеко всего на два дня! Да я на дорогу больше потрачу! Нет, Лен. Я передумывать не собираюсь.
– Ну, знаешь…
– А ты бы могла Диму позвать, пока тут меня нет… Только представь: две недели квартира в вашем распоряжении. А потом я с этим заказом быстрее ипотеку получу, и Дима сможет к тебе совсем переехать…
Перед таким аргументом Лена не смогла бы устоять ни за что. Ее взгляд мечтательно затуманился, вечно приподнятые плечи расслабленно опустились. И мне не требовался дар ясновидения, чтобы понять: в эту самую секунду моя соседка в красках представляет себе, чем именно они смогут заняться с Димой в мое отсутствие. Мне даже стало немного не по себе: придется по возвращении заказывать химчистку дивана и с хлоркой мыть все поверхности на кухне.
– Ладно. Забирай весь заказ, хапуга, – Лена посмотрела на меня с таким видом, будто я у нее почку попросила. – А я-то считала тебя тихоней! Правильно говорят: в тихом омуте…
И она взялась за телефон, чтобы скинуть мне визитку: «Николай Клиент». И номер телефона.
– Довольна?
Но у меня все настроение будто ветром сдуло, а по позвоночнику пробежался неприятный холодок.
– Все в порядке? – удивилась Лена.
– Да, – не моргнув глазом, солгала я.
В тихом омуте… Эта фраза до сих пор вызывает во мне тяжелые воспоминания, которые я бы предпочла стереть. Ее сказал мне Тимур пять лет назад, перед самым нашим поцелуем. Иногда мне снова снится тот день, и всякий раз я просыпаюсь в холодном поту.
Нет, сам поцелуй был прекрасен. Определенно, он входит в число лучших в моей жизни. Но вот то, что случилось потом…
Скандал с его женой я бы еще могла пережить, в конце концов, я не успела влюбиться в Тимура настолько, чтобы все это разбило мне сердце. Более того: если бы он просто ушел тогда, и я бы никогда больше о нем не услышала, я бы, пожалуй, вычеркнула его из памяти. Но все не закончилось так быстро.
Дело даже не в том, что меня уволили в тот же день. Я узнала, что менеджер клуба действительно шпионила за мной и вызвала жену Тимура, как только почувствовала, что пахнет жареным. Мне не нравилась работа в фитнес-центре, и благодаря увольнению я смогла найти свое призвание. Пошла учиться и теперь помогаю тем, кому это действительно нужно. Нет, потеря работы – это сущая ерунда.
Настоящая трагедия случилась днем позже. Я включила новости… Господи, до сих пор не могу вспоминать об этом без содрогания. «Известный актер Тимур Бекоев попал в ДТП!» «Звезда сериала «Воитель» находится в коме!» Об этом трубили по всем каналам, писали во всех СМИ. Впервые в жизни я смотрела ток-шоу, затаив дыхание. Татьяна Бекоева, промакивая слезы дизайнерским носовым платком, рассказывала, как ее горячо любимый муж ехал к ее матери, чтобы повидать сына, и разбился, не справившись с управлением и выехав на встречку. О разводе не было ни слова. «Небольшая размолвка», – так она это назвала.
Разумеется, нашлись активные журналисты, которые решили провести собственное расследование и подняли записи с видеокамер клуба, где я работала. До того дня я никогда не сталкивалась с хейтерами… И лучше бы мне никогда не знать, что это такое.
Самые разные люди, по большей части – фанаты Тимура, развернули самую настоящую травлю в Сети. Меня называли разлучницей и шалавой – и это еще цветочки. Мои фотографии постили все, кому не лень, мне писали в личку, кто-то даже умудрился раздобыть мой телефон. Звонили, угрожали, писали гадости на стенах в подъезде. И бесполезно было доказывать, что мы с Тимуром просто поцеловались: для них для всех я нагло его соблазнила и залезла в постель к женатому мужчине. «Да ты его целовала так, как будто целиком хотела проглотить!» – писала мне какая-то девица. – «Так целуются только любовники!»
Но хуже всего то, что я и сама чувствовала себя виноватой во всем. Один-единственный поцелуй превратил меня в изгоя. Вот она, цена связи со знаменитостями… Несколько секунд рядом с Тимуром раскололи мою жизнь на до и после.
Справедливости ради, должна сказать, что ему пришлось куда хуже. И хотя он из комы все-таки вышел, – об этом я тоже узнала из новостей, – с актерской карьерой ему пришлось проститься. После аварии он дал одно лишь интервью, в котором сухо сообщил о том, что больше не будет сниматься, благодарит фанатов за поддержку. Ах, да. Еще он рассказал о разводе с женой, признался, что планировал расстаться задолго до катастрофы. И я благодарна ему за это: моя интернет-травля значительно поутихла.
Перестав сниматься, Тимур потерял и жадный интерес прессы к своей персоне. О нем забыли, будто его и не существовало никогда: ни одного репортажа, ни одного ток-шоу с драками и завываниями. Тишина.
Его аккаунт в инстаграме на несколько миллионов подписчиков исчез, а через некоторое время Татьяна написала на своей страничке, что переехала в Штаты вместе с сыном. Меня мало волновала судьба этой женщины, но я все равно периодически заглядывала к ней в аккаунт, чтобы хоть так узнать о судьбе Тимура. Не знаю, что меня заставляло это делать… Если рассуждать логически, то моей вины в случившемся почти не было. Ведь он сам сказал мне, что развелся, сам зажал меня в коридоре. Да, я поцеловала его, но ведь Татьяна мне за это не платила, и ни в какой скрытой подставе я не участвовала. И уж точно я не толкала его за руль в таком состоянии… Так что формально мне не за что было съедать себя изнутри. Но… Но я долго не могла успокоиться.
То ли меня доконали возмущенные фанаты, то ли обвинения Тимура впечатались в мое подсознание, но стоило мне хоть на секунду вспомнить о нем, как пальцы сами тянулись к телефону. Я лезла искать о нем хоть что-то, хоть какую-то информацию. Самое крошечное утешение для совести: может, он снова сошелся с Татьяной или вернул себе ребенка. Или нашел новую женщину. Да хотя бы вернулся к актерской карьере!
До сегодняшнего вечера я продержалась рекордно долго: целых полгода ничего не гуглила про Тимура Бекоева и его жену. Но вот Лена, сама того не подозревая, нажала на спусковой крючок одной невинной фразой. В тихом омуте… Боже, я как будто снова слышу его голос! Как говорится, никогда не было, и вот опять: «Окей, гугл! Тимур Бекоев. Новости»
Но ничего не изменилось. Только старые фотографии пятилетней давности. Ни-че-го. Зато у его жены – новый пост с обручальным кольцом. Нашла себе какого-то американского футболиста, – если этот вид спорта вообще можно называть футболом. Сто двадцать тысяч лайков. Что ж, совет вам да любовь. Надеюсь, твой бывший муж и отец твоего сына хотя бы жив.
Может, даже к лучшему, что Лена отдала мне этот заказ. Я уже давно не была в отпуске: а теперь и уеду подальше из Москвы, и свежим воздухом в кои-то веки подышу. Да, это не совсем отпуск, зато побольше денег заработаю, возьму ипотеку, буду жить одна… А то поставила на личной жизни крест, почти превратилась в синий чулок. Все, уже прошло достаточно времени, чтобы понять: не все поцелуи превращаются в катастрофу. Самое время начать с чистого листа. Как там зовут этого солидного мужчину? Николай? Вот и отлично. Может, он как раз тот, кто мне нужен.
Глава 2
– Не нужен мне никакой инструктор! – я бы прямо сейчас врезал Коле, если бы не старая дружба. – ЛФК… Я тебе пенсионер, что ли?
– Ну, ведешь ты себя, как ворчливый дед, – парировал он. – Так что в самый раз. Тем более, это не обсуждается: я уже оплатил ей билеты.
– Что?! – я уставился на этого остолопа, пытаясь вспомнить, почему мы вообще дружим. Кажется, когда-то он был моим агентом… Но зачем агент актеру, который завязал с карьерой?
– Слушай, Тим. Я долго смотрел, как ты превращаешь себя… – он неопределенно махнул рукой, – вот в это…
– Ты только второй раз приехал!
– А никто не виноват, что ты забурился в такую дырень! Еще бы в землянке окопался, честное слово!
– Никто и не заставлял тебя сюда приезжать, – буркнул я и, сжав посильнее трость, встал и проковылял к камину. Нога ныла с самого утра: явный признак надвигающейся смены погоды. – Без предупреждения.
– Во-первых, у тебя тут ни связи, ни интернета… – он поднял телефон, проверяя, не появились ли полоски. – По нулям! А во-вторых, с предупреждением ты бы меня не позвал. Ты вообще когда последний раз с людьми разговаривал?
– А мне не о чем, – я отвернулся к окну.
Там простирался вид, ради которого я и переехал в Карелию: сосны и бесконечный простор заледенелого озера. Зачем здесь еще люди? Я нашел свое место. Время перестало иметь значение. Все равно в моей жизни нет никакого смысла. С сыном я видеться не могу, актерская карьера и слава превратили меня в конченого придурка, и я потерял все. Не знаю, сколько мне суждено еще прожить, и зачем я вообще выжил в той катастрофе. Но если уж где и коротать где-то остаток отмеренного мне времени, то лучше уж здесь, вдали от всех. Я неплохо отношусь к Коле, по крайней мере, винить его мне не в чем. Но он здесь без малого час, а я уже скучаю по своему одиночеству.
– Ну вот что, дружище. Хватит, – он хлопнул по столу, потом брезгливо отряхнул руки от пыли и встал. Да, я не часто утруждаю себя такими мелочами, как уборка, и не мои проблемы, что кому-то это не нравится. – Засел тут, как какой-то отшельник… Пора с этим завязывать. Я заказал тебе идеальную девчонку. Она и инструктор судя по отзывам неплохой, и выглядит… Конфетка! Прям как ты любишь! Блондиночка, все при ней… А голосок по телефону такой… Как будто кошечка мурлычет! Она живо тебя из всей этой депрессухи вытащит, на ноги поставит, приведет в форму… Может, и развлечет, как следует…
Я посмотрел на него, гадая, издевается он, прикидывается дегенератом или всерьез считает, что подложив под меня телочку, исправит ситуацию. Судя по всему, Коля не прикидывался. И я еще считал его другом!
Когда-то у нас было много общего. Пять лет назад, до того, как все случилось, я бы с ним согласился. Нет ничего лучше мягкого женского тела. Так, по крайней мере, я думал, пока это самое женское тело не отправило меня в самый ад, на его черное гниющее дно.
Здесь, без телевизора и Интернета, у меня была уйма времени подумать обо всем. Раз этак… Миллиард. Я снова и снова прокручивал в мозгу день накануне злополучной аварии. И ненавидел себя за каждую секунду этого дня.
Я был… Черт, я чувствовал себя хозяином Вселенной. Люди боготворили меня, и я сам в какой-то момент поверил, что стал божеством. Любил себя до бесконечности. Воспринимал все, как должное: вереницу восторженных девиц в постели, сына, славу. Деньги, в конце концов. И когда я увидел эту Марину в клубе, ни на мгновение не задумался, что она – не одна из этих влюбленных дурочек. Что эта тварь работает на мою жену. Чем не идиот? Мы ведь неделю как решили развестись. Точнее, решил я, а Таня сразу в отместку пригрозила, что отберет у меня сына. А я… Я не видел дальше своего носа. Кто вообще может что-то отобрать у самого Тимура Бекоева? Да я бы подключил лучших адвокатов, я бы лишил Таню родительских прав, если бы она только посмел ограничить мое общение с Русланом.
О, как долго, наверное, надо мной смеялись там наверху! Как ничтожен и слеп я был в своих жалких амбициях! Я попался на крючок этой змеи, даже не напрягаясь. И это было нетрудно. До сих пор, когда я вспоминаю о ней, внутри ворочается нечто, похожее на возбуждение.
Она неплохо сыграла свою роль! Ни разу не подошла за автографом, видимо, Таня предупредила ее, что мне надоели фанатки. Она была единственной в зале, кто не таращился на меня и не хихикал глупо, перехватив мой взгляд. Не флиртовала, не посылала откровенные сигналы. Она как будто бы просто занималась. Но как она это делала…
Ни одна стриптизерша не сравнилась бы с ней в мастерстве обольщения. Она не просто работала на тренажерах, она словно совокуплялась. Я смотрел, как движутся ее бедра, как приливает кровь к ее лицу, вздувается жилка на лбу, а по гладкой и упругой коже стекают прозрачные капельки пота. Казалось, еще немного – и ее охватит сладкая судорога. Как, впрочем, и меня – от одного только наблюдения за ней.
И я повелся, повелся, как подросток, переполненный тестостероном. Подкатил в ней, зажал в коридоре, забыв о своей публичности и о людях вокруг. Если бы только я включил голову в тот день… Надо было увести ее оттуда в мою персональную VIP-раздевалку, запереть дверь на два оборота, проверить камеры, и уже тогда отделать эту девицу, как Бог черепаху. Тогда бы она уползла оттуда на полусогнутых ногах, я сбросил бы напряжение и выбросил ее из своих мыслей. И Таня не вбила бы клин между мной и сыном…
Одна ошибка – и все покатилось к чертям. Как будто камешек попал на стекло: сначала мне казалось, что это всего лишь небольшая трещина, но она расползалась дальше и дальше, превращаясь в гигантскую паутину. Таня сказала, что Руслан не хочет меня видеть, что его пришлось вести к психологу. Я что-то орал, злился, сорвался на машине глубокой ночью… Дальше почти ничего не помню. Врачи, трубки, капельницы – и боль. Дикая нестерпимая боль во всем теле, в ноге, которую собирали из осколков, боль обожженной кожи на спине. Но еще хуже – боль внутри, когда Таня сказала, что пресса донимает ее и сына, и им лучше уехать на время. Я был настолько обессилен и измотан, мозг затуманился от постоянного приема обезболивающих. Таня привела нотариуса с бумагами на подпись прямо в палату, сказала, что это разрешение на ее выезд с сыном… Больше я их не видел.
Я уехал сюда, научился снова засыпать без лекарств. Свежий воздух и физический труд и вправду творят чудеса, мне стало легче. Да, я отвык от людей, но оно и к лучшему. Я излечился от звездной болезни, забыл, что такое чертов VIP-статус. Я сам рублю дрова, пусть это и занимает у меня много времени, потому что к моему дому не подведен газ, а с электричеством в этих краях бывают перебои. Я покупаю простую еду у местных, раз в месяц езжу закупаться в Петрозаводск. По большей части – лекарствами. И виски, – это единственное, в чем я до сих пор не могу себе отказать. К счастью, мне хватило ума не растратить все накопленные средства, и сейчас проценты способны обеспечить мои базовые нужды.
И вот после того, что я пережил, Коля является сюда и думает, что исправит все, подстелив под меня блондинку-конфетку? Я бы предпочел вообще отказаться от женщин. Что я, собственно, и делал вполне успешно.
– Ты пытаешься убить меня взглядом? – спросил мой бывший друг, насмешливо подняв брови. – Н-да, ты тут совсем рехнулся. Зарос, как снежный человек, да еще и решил, что у тебя лазерные лучи вместо глаз?
– Очень смешно, – выдавил я и машинально провел рукой по бороде.
Недавно одна старушка в городе приняла меня за священника, но я не собираюсь ничего менять. Ради кого, интересно, я должен каждый день бриться? И с бородой гораздо теплее в такую погоду, когда ветер способен сделать из твоей рожи строганину.
– Короче, рад был тебя повидать, но спальное место у меня одно, так что если хочешь успеть вернуться в Петрозаводск до темноты…
– Просто мистер гостеприимство! – фыркнул Коля, как будто мои слова до него не дошли совсем. – Не переживай, братан, я свалю, – он сверился с часами на смартфоне. – Минут через десять.
– Отлично! – оживился я. – Если хочешь, могу передать тебе замороженных ягод, в Москве ты таких не купишь…
– И пока ты не завернул мне пирожков в газетку, уточняю: я еду за твоей новой секси-тренершей, и через пару часов привезу ее тебе с красным бантом на макушке.
– Мне не нужна никакая!..
– Даже слушать не хочу! – Коля упрямо мотнул головой. – Ты взял и решил заживо себя похоронить. Из уважения к тебе я терпел этот цирк год, два, три… Но это уже перебор! Я недавно общался с чуваком из одного продакшна, они хотят запустить шикарный детективный сериал. Там главный герой – просто копия тебя, это твоя роль!
– Я не…
– Ты не собираешься возвращаться на экран и бла-бла-бла… Я понял. Дай договорить: твоя бывшая тваридла выходит замуж. Хочешь, чтобы у Руслана был новый папа?
– Ну, старого у него больше нет, – мне невероятных усилий стоило сохранить спокойное лицо, скулы свело, как будто я закусил железную трубу.
– Хватит! Сидит тут и жалеет себя… Смотреть противно!
– Вот и не смотри!
– И не буду, потому что с этого дня все изменится. Ты возьмешь себя в свои долбанные руки, придешь в нормальную форму и через пару недель полетишь в Москву, потому что твоя бывшая собирается привезти сына на девичник. Ты сходишь в парикмахерскую, оденешься… Не как беглый зек… – он оглядел меня и поморщился. – Помоешься в горячей воде с мылом, чтобы не отпугнуть ребенка. А потом встретишься, поговоришь с ним по-человечески и вернешься в строй.
– И с какого хрена я должен все это делать!
– Потому что я так сказал! – выкрикнул Коля и вышел, хлопнув дверью.
Через пару секунд снаружи донеслись ругательства: я плохо почистил дорожку перед домом, потому что не ждал гостей, и Коля, видно, на что-то напоролся в сугробе. Что ж, его проблемы. Не мои.
Я не собирался выходить за ним и как-то помогать. Я не звал его! И мне было плевать, что он там обо мне напридумывал. Даже если его слова задели меня за живое.
Кто вообще позволил ему выставить все так, будто я сбежал от собственного сына? Да я бы все отдал, чтобы снова увидеть его, обнять, но…
С улицы послышалось рычание арендованного внедорожника, и Коля уехал, оставив меня в звенящей тишине. Я посмотрел в окно на удаляющуюся машину. Руки сами сжались в кулаки так, что костяшки пальцев побелели, а нога заныла с новой силой. Черт бы его подрал!
Неужели Коля все-таки прав? И мне стоит привести себя в чувство? Нет, я не стану возвращаться к актерскому ремеслу, тут и думать нечего. Но увидеть Руслана…
Выругавшись вслух, я проковылял к зеркалу. Картина, прямо скажем, особо не вдохновляла. Выглядел я, как неандерталец, не хватало только шкуры мамонта и булыжника. Удивительно, что я еще помнил человеческую речь.
Не то чтобы меня пугало это зрелище, но если бы Руслан увидел меня таким… Наверное, рванул бы, куда подальше, сверкая пятками. Мы когда-то смотрели с ним мультик, и он ужасно боялся бородатого человечка. Даже заснуть не мог, а я сидел у его кровати полночи и рассказывал ему истории из своего детства, чтобы успокоить.
Это был один из тех редких моментов, когда мы проводили время вместе: обычно я пропадал на съемках. Смены длились часов по двенадцать, а после я отсыпался, не чувствуя конечностей от усталости. Мне так много приходилось общаться с людьми, так много я улыбался на камеры, что на игры с ребенком попросту не оставалось сил. Руслан по большей части был с нянями…
Теперь он стал почти подростком, и вряд ли испугается бородатого мужика. Но все равно мне бы не хотелось в таком виде предстать перед сыном спустя столько лет разлуки. И уж точно я не хотел увидеть жалость в глазах Руслана. Калека с палочкой, вредный ворчливый старик… Знаю, сорок лет – еще не старость, но седина уже появилась и в бороде, и на висках. И лично я бы в свои двенадцать счел бы сорокалетнего безнадежно старым.
Да, пожалуй, в словах Коли было зерно истины. И мне стоит приложить усилия над собой хотя бы ради сына. Два часа, значит?
Мне хватило этого времени, чтобы нагреть воды, отмыться и выкопать в шкафу джинсы. Я не собирался производить впечатление на какую-то там блондинку и уже тем более заводить с ней шашни. Я лишь надеялся, что она – профессионал в своем деле, и поможет мне разработать ногу. В свое время врачи предлагали мне лечь в клинику на реабилитацию, делать массажи, упражнения, физиотерапию, но я был в слишком глубокой депрессии, чтобы всем этим заниматься. Я поставил на себе крест. Видимо, пришло время что-то менять.
Расчесав волосы и бороду, я как раз успел убрать самый очевидный бардак, и услышал, как подъезжает машина. Вышел на улицу, в ледяные карельские сумерки. Ветер поднялся нешуточный, и бедро откликнулось новой порцией боли. С горизонта надвигались черные тучи, несущие снегопад. Хорошо бы они прошли стороной, уж больно неохота мне было завтра весь день орудовать лопатой…
Колин арендованный внедорожник остановился у моей калитки, и Коля выпрыгнул в снег, ежась и кутаясь в воротник. Вот дурак! Приехал в пижонской куртке, не удосужившись даже взять шапку с перчатками! Неужели и я сам когда-то был таким же?
– МЧС рассылает штормовое предупреждение, – сообщил Коля, вытащив из багажника красный женский чемодан. – Мне надо срочно ехать, пока я не попал под занос… Или завал… Черт, я уже забыл, как называются все эти катаклизмы, в Москве снега миллиметра два!
– А эта твоя инструкторша? – вяло поинтересовался я, стараясь не выглядеть слишком любопытным.
– Она в туалет всю дорогу просилась… У тебя же есть нормальный туалет? Или ты просто выкопал дырку во дворе?
– Есть, конечно. У входа сразу налево.
Коля приоткрыл дверь машины и передал информацию девушке, и она, натянув капюшон чуть ли не на нос, выскочила на улицу и прошмыгнула мимо меня к дому. Даже не поздоровалась! И кто после этого должен называться нелюдимом?
– Прям профи, – проворчал я, проводив ее взглядом.
