И тем не менее есть люди, что поддерживают его притязания. Последователи, которые устраивают мятежи и стоят за исчезновением многих Вознесшихся. В прошлом Последователи только вызывали беспорядки мелкими собраниями и протестами, и даже тогда их было очень мало – благодаря наказаниям, которым подвергались все, в ком подозревали Последователей. Суды даже не созывали. Второго шанса не давали. Никаких тюремных сроков. Только смерть – быстрая и бесповоротная.
Но в последнее время все изменилось.
Многие считали Последователей виновными в загадочных смертях высокопоставленных королевских гвардейцев. Несколько гвардейцев в столице – Карсодонии – неожиданно упали с Вала. Двоих убили стрелами в затылок в Пенсдурте, небольшом городе близ столицы на побережье моря Страуд. Другие просто пропали, хотя в маленьких деревнях никогда ничего не видели и не слышали.
Всего несколько месяцев назад вспыхнуло жестокое восстание в Триречье – многолюдном торговом городе за Кровавым лесом. Дворец Золотого Полумесяца, королевскую резиденцию в Триречье, мятежники сожгли и сровняли с землей вместе с храмами. Герцог Эвертон погиб в пожаре вместе с множеством слуг и стражников. Герцогине Триречья удалось сбежать только чудом.
Среди Последователей были не только атлантианцы, скрывающиеся среди народа Солиса. Некоторые сторонники Темного не имели и капли атлантианской крови в жилах.
Я одарила красавицу пристальным взглядом. Может ли она быть Последовательницей? Я не понимаю, как можно поддерживать павшее королевство – неважно, насколько тяжело живется Последователям и как они несчастны. И это при том, что атлантианцы и Темный виновны в появлении тумана и того кошмара, что нагноился внутри него. Кошмара, который, скорее всего, убил Финли и забрал бессчетное количество жизней, в том числе моих родителей. Да и мое тело избороздили шрамы после столкновения с ужасом, пришедшим из тумана.
На миг отбросив подозрения, я открылась, чтобы почувствовать, нет ли внутри женщины какой-нибудь большой боли – не физической, а от горя или ожесточения. Боли того рода, что заставляет совершать страшные поступки, чтобы смягчить страдание.
Ничего подобного от нее не исходит.
Но это еще не означает, что она не Последовательница.
Женщина склонила голову набок.
– Я уже сказала, что тебе нечего меня опасаться. Что же до него… Это другое дело.
– До него? – переспросила я.
Она отодвинулась в сторону. Входная дверь отворилась, и внезапный порыв холодного воздуха возвестил о прибытии новых посетителей. Вошел мужчина, а за ним джентльмен постарше с песочного цвета волосами и обветренным загорелым лицом…
Я недоверчиво вытаращила глаза. Это был Виктер Уордвелл. Что он делает в «Красной жемчужине»?
Передо мной всплыли мысленные образы полуобнаженных женщин в коротких платьях, и я подумала о том, зачем сюда пришла. У меня расширились глаза.
О боги!
Я больше не хотела думать о цели его визита. Виктер – бывалый королевский гвардеец, давно разменявший четвертый десяток, однако для меня он не просто гвардеец. Кинжал у меня на бедре – его подарок. Это он нарушил обычай и научил меня не только обращаться с кинжалом, но и держать меч, поражать стрелой невидимую цель… даже драться без оружия и уложить мужчину вдвое крупнее меня.
Виктер мне как отец.
Кроме того, он мой личный охранник с тех пор, как я прибыла в Масадонию. Хотя он не единственный мой телохранитель. Он делит обязанности с Риланом Килом, который заменил Ханнеса, умершего во сне менее года назад. Я не ожидала потерять тридцатилетнего, пышущего здоровьем Ханнеса. Целители сочли, что у него была какая-то неизвестная болезнь сердца. И все же трудно представить, как можно лечь спать здоровым и не проснуться.
Рилан понятия не имеет, что я так хорошо обучена, но знает, что я умею обращаться с кинжалом. Он не осведомлен, куда мы с Виктером так часто исчезаем из замка. Он добрый и беззаботный, но мы с ним не настолько близки, как с Виктером. Если бы сюда пришел Рилан, я бы с легкостью ускользнула.
– Проклятье, – выругалась я, разворачиваясь и накидывая на голову капюшон.
У меня очень заметные волосы цвета каленой меди, но даже спрятав их и полностью закрыв лицо, я рискую: Виктер все равно может меня узнать. Он обладает шестым чувством, присущим только родителям, которые всегда знают, если их дитя попало в беду.
Я глянула на выход, и у меня внутри все сжалось: Виктер сидел лицом к двери – единственному выходу.
Чем я прогневила богов?
А они гневаются, потому что он, несомненно, меня увидит. Не выдаст, но я предпочла бы залезть в яму с тараканами и пауками, чем попытаться объяснить именно ему, что я делаю в «Красной жемчужине». А потом будут нотации. Не те речи и наказания, на которые горазд герцог, а такие, что проникают под кожу и много дней заставляют чувствовать себя ужасно.
В основном потому, что тебя поймали на проделках, которые заслуживают порицания.
И, честно говоря, я не хотела видеть лицо Виктера, когда он узнает, что я его здесь обнаружила. Я еще раз глянула украдкой и…
О боги! Рядом с ним на коленях стоит женщина, держа руку на его ноге!
Я готова выцарапать себе глаза.
– Это Сария, – объяснила красавица. – Как только он приходит, она спешит к нему. Думаю, она по нему сохнет.
Я медленно перевела взгляд на собеседницу.
– Он часто сюда приходит?
Она усмехнулась уголком губ.
– Достаточно часто, чтобы знать, что происходит за красным занавесом и…
– Довольно, – оборвала я. Теперь мне нужно выцарапать себе и мозги. – Больше не хочу ничего слышать.
Она негромко рассмеялась.
– У тебя такой вид, словно ты нуждаешься в убежище. И да, в «Красной жемчужине» такой вид легко распознать. – Она ловко забрала у меня шампанское. – Вверх по лестнице, там есть незанятые комнаты. Попробуй открыть шестую слева. Там ты найдешь убежище. Я приду за тобой, когда минует опасность.
Я поймала ее взгляд, и во мне зародилось подозрение. Все же я позволила ей взять меня под руку и увести наверх.
– Почему ты мне помогаешь?
Она открыла дверь.
– Потому что всем нужно немного пожить в свое удовольствие, пусть и всего пару часов.
Я остолбенела и разинула рот: она повторила то, о чем я думала несколько минут назад.
Подмигнув, она закрыла дверь.
Не случайно она поняла, кто я. Она озвучила мои мысли? Это невозможно. С моих губ сорвался нервный смешок. Эта женщина могла быть Последовательницей или, по крайней мере, не поклонницей Вознесшихся. Но также она могла быть ясновидящей.
Я не думала, что они еще остались.
Я никак не могла поверить, что Виктер здесь и что он приходит сюда достаточно часто, чтобы его полюбила одна из леди в красном. Не знаю, почему я так удивилась. Не то чтобы королевским гвардейцам запрещено искать удовольствий и даже жениться. Многие из них… довольно распущены, поскольку их жизни полны опасностей и зачастую слишком коротки. Но у Виктера была жена, умершая родами вместе с ребенком задолго до того, как я с ним познакомилась. Он по-прежнему любил Камилию так же сильно, как в те времена, когда она была жива.
Но ведь то, что он может найти здесь, не имеет ничего общего с любовью? И всем бывает одиноко, даже тем, чье сердце кем-то занято. Не важно, живым или мертвым.
Слегка опечаленная этими мыслями, я повернулась к узкой лестнице, освещенной масляными светильниками, и тяжело вздохнула.
– Во что я ввязалась?
Только боги знают. И пути назад нет.
Поднимаясь на второй этаж, я просунула руку под плащ, поближе к рукоятке кинжала. Коридор оказался широким и на удивление тихим. Не знаю, чего я ожидала, но мне показалось… я что-то слышу.
Качая головой, я отсчитала шестую дверь слева. Взявшись за ручку, обнаружила, что она не заперта. Начала было открывать дверь, но остановилась. Что я делаю? За дверью меня может поджидать кто-то или что-то. Та женщина внизу…
Отворилась соседняя дверь, и послышался мужской смешок. Я в панике бросилась в комнату и закрыла за собой дверь.
Чувствуя, как колотится сердце, я огляделась. Светильников здесь не было, только канделябр со свечами на каминной полке. Возле пустого камина стоял диванчик. Даже не оглядываясь, я знала, что из мебели здесь должна быть еще кровать. Я сделала глубокий вдох, уловив аромат свечей. Корица? И еще что-то, напомнившее специи и хвою. Я начала поворачиваться…
Мою талию обвила рука, и я оказалась прижата к очень твердому и очень мужскому телу.
– Вот это неожиданность, – произнес глубокий голос.
Глава 2
Застигнутая врасплох, я подняла голову. Совершила ошибку, от которой предостерегал меня Виктер. Надо было схватить кинжал, а я просто стояла, в то время как мою талию сжали еще крепче, и ладонь мужчины легла на бедро.
– Какой приятный сюрприз.
Я вышла из ступора и резко развернулась к нему. Мой капюшон оставался на месте, а рука потянулась к кинжалу. Я подняла взгляд выше, еще чуть выше…
О боги!
Увидев его лицо в приглушенном свете свечей, я потрясенно застыла, утратив способность соображать.
Я знала, кто это, хотя никогда с ним не говорила.
Хоук Флинн.
Гвардейца с Вала, прибывшего несколько месяцев назад из Карсодонии – столицы, знали все в замке Тирман. И я не исключение.
Я хотела солгать самой себе и сказать, что это из-за его поразительного роста – он почти на фут выше меня. Или потому что он двигался с хищной, текучей грацией большого серого пещерного кота из тех, что обитают в Пустошах. Однажды в детстве я видела такого во дворце королевы. Страшное дикое животное сидело в клетке, и меня в равной степени очаровало и ужаснуло то, как оно расхаживало взад-вперед в тесном пространстве. Я не раз видела, как Хоук расхаживает так же, словно он тоже зверь в клетке. А может, из-за властности, исходящей от него, хотя он не намного взрослее меня – может, ровесник моего брата или на год-два старше. Или же причиной было мастерство владения мечом. Однажды утром я вместе с герцогиней стояла на одном из многочисленных балконов замка Тирман, глядя вниз на тренировочный двор; она рассказала, что Хоук приехал из столицы с блестящими рекомендациями и может стать одним из самых молодых королевских гвардейцев. Ее взгляд был прикован к скользким от пота предплечьям Хоука.
Как и мой.
После его прибытия я не раз пряталась в темных нишах, наблюдая, как он тренируется с другими гвардейцами. Кроме тренировок я видела его только на еженедельных заседаниях Городского Совета в Большом зале.
А может, мой интерес был вызван только тем, что Хоук… что ж, он прекрасен.
О мужчинах такое редко говорят, но я не могу придумать другого слова, чтобы его описать. У него темные густые волосы, которые завитками ложились на шею и спадали на такие же темные брови. Черты его лица заставляли меня отчаянно жалеть, что я не владею кистью или карандашом. Высокие и широкие скулы, удивительно прямой для гвардейца нос: многим из них его ломали хоть раз. Твердый квадратный подбородок и четко очерченные губы. Я несколько раз видела, как он улыбается: правый уголок губ приподнимался и появлялась глубокая ямочка. Не знаю, есть ли у него такая и на левой щеке. Но привлекательнее всего были его глаза.
Они напоминали холодный мед – удивительный цвет, какого я раньше не видела, и у него была манера смотреть так, что чувствуешь себя раздетой. Я знала это, потому что ощущала его взгляд во время Советов в Большом зале, хотя он никогда не видел моего лица. Уверена, он обратил на меня внимание потому, что я была первой Девой за многие века. Когда я выхожу на публику, на меня всегда пялятся, будь то гвардейцы, лорды и леди-в-ожидании или простой люд.
А может, я просто вообразила его пристальный взгляд, тайно желая, чтобы он испытывал ко мне такой же интерес, как я к нему.
Возможно, это и все причины, почему я им заинтересовалась, но была еще одна, в которой я немного стеснялась признаться.
Увидев его, я умышленно потянулась к нему чутьем. Я знала, что стоит так поступать без веской причины. Вторжение ничем нельзя оправдать. Даже желанием полюбопытствовать, что заставляет его так часто расхаживать, словно кот в клетке.
Хоук всегда испытывал боль.
Не физическую. Эта была глубже и ощущалась как острые льдинки на коже. Свежая и непрекращающаяся. Но страдание, следующее за ним как тень, похоже, не могло взять над ним верх. Если бы я не прозондировала, то никогда бы этого не почувствовала. Каким-то образом он держал эту боль под контролем, и я не знала больше никого, способного на такое.
Даже среди Вознесшихся.
Но я никогда ничего не чувствовала от них, хотя знала, что физическая боль им знакома. Мне следовало искать их общества: с ними я могу не беспокоиться, что уловлю отголоски чужой боли, но мне это, наоборот, казалось жутким.
– Не ждал тебя сегодня, – заговорил Хоук и одарил меня своей полуулыбкой, не показывающей зубы и не затрагивающей глаза. На правой щеке появилась ямочка. – И пары дней не прошло, сладенькая.
Сладенькая?
Я заморгала, разинула рот и тут же захлопнула: до меня начало доходить. Он принял меня за другую! За ту, с кем наверняка встречался здесь раньше. Я посмотрела на свой позаимствованный плащ. Он был довольно заметным – светло-голубой, отороченный белым мехом.
Бритта.
Он принял меня за Бритту?
Мы с ней примерно одного роста – чуть ниже среднего, а плащ скрыл мою фигуру, и близко не такую тоненькую, как у нее. Как бы я ни старалась, я никак не могла добиться такой стройности, как у герцогини Тирман или некоторых других леди.
Внезапно, каким-то крошечным тайным уголком моей души, я… разочаровалась, даже немного позавидовала хорошенькой горничной.
Я окинула взглядом Хоука. Он был в черной тунике и штанах, которые все гвардейцы носят под броней. Пришел сюда сразу после дежурства? Рядом с диванчиком стоял маленький столик, на нем – два бокала. До моего прихода Хоук был не один. Еще с кем-то? Кровать позади него заправлена, и не похоже, что на ней… спали.
Что делать? Развернуться и бежать? Это было бы странно. Он наверняка спросит об этом Бритту, но как только я незаметно верну плащ и маску, окажусь вне подозрений.
Но если Виктер все еще внизу, что очень вероятно, и красавица тоже…
О боги, она же ясновидящая. Как подсказывала мне интуиция, она знала, что эта комната занята. И послала меня сюда намеренно. Знала ли она, что здесь Хоук и что, вероятно, он примет меня за Бритту?
В это трудно поверить.
– Пенс сказал тебе, что я здесь? – спросил он.
У меня перехватило дыхание, а сердце заколотилось по ребрам, как молот. Наверное, Пенс – это гвардеец с Вала, ровесник Хоука. Блондин, насколько я помню, но внизу я его не видела. Я покачала головой.
– Тогда ты за мной следила? Шла за мной? – Он негромко поцокал языком. – Мы об этом еще поговорим.
В его голосе прозвучала странная угроза, отчего у меня создалось впечатление, будто он вовсе не рад тому, что Бритта шла за ним.
– Но, наверное, не сегодня. Ты такая странно тихая, – заметил он. Насколько я знала Бритту, та не отличалась застенчивостью.
Но как только я заговорю, он поймет, что я не горничная, и я… я не готова к тому, что он это обнаружит. Не знаю, к чему я вообще готова. Я больше не держалась за кинжал и не знала, что это означает. Знала только, что мое сердце по-прежнему бешено колотится.
– Ну и обойдемся без разговоров.
Он взялся за подол туники и, прежде чем я сделала очередной вдох, стянул ее через голову и бросил в сторону.
