Хорошо.
– С ним невозможно связаться.
Сказала вроде максимально нейтрально. Однако по глазам этой сверхновой ищейки сразу поняла: та моментом дописала в этой фразе пропущенное слово «уже».
– Он уже на точке выхода в штурмовой рейд… или уже в рейде… А потому отрубил внешнюю связь…
Собеседница мигом набрала на инфобраслете какое-то короткое кодовое слово. Может быть, «плюс». А может быть, «выход». Какая разница, смысл один. Все, что может искать, подавлять, стрелять в Криса и убивать его, начинает рыть землю, по-кабаньи: жадно и безостановочно.
Сана Ли почувствовала, что ситуация начинает несколько… выходить из-под контроля. Не следует ли попытаться…
Русская взглянула на нее остро.
– Не стоит даже думать, милая Сана. Мне нетрудно убить вас. Поверьте, речь не идет о состязании кто кого, просто мое техническое оснащение заставит вас перестать дышать, а врачи потом диагностируют сердечный приступ.
– Это некультурно.
– Я разговариваю с боссом мафии, женой босса мафии. Вы, кажется, называете себя синдикатом?
Сана не удостоила ее даже кивка.
– И у нас есть второй вариант. Для вас он хуже, но господин Фрост вернется живым и не отправится в места заключения.
– Спутники?
– Штурмовая команда Белого Призрака нас не интересует совершенно.
– Имущество?
– Незаконное изымается. Оружие в первую очередь, а также некоторые приборы разрушения. Те, что…
– Я поняла вас, милая Ольга. Вы обещаете придержать своих псов, если я вам что-нибудь дам. И никаких гарантий.
Русская усмехнулась:
– Каков бизнес, таковы и гарантии.
Сана Ли неторопливо обдумала ее предложение. В таких случаях не надо небрежничать, потом дороже встанет. Трак вон небрежничал когда-то, и кто он теперь?
Хорошо.
– Что именно надо службе территориальной безопасности Его Величества?
Русская невозмутимо пропустила мимо ушей догадку Саны Ли, безусловно верную. Ну догадалась. И что? Не козырь.
– Только три вещи. Кто идет? Есть ли тяжелое вооружение? Где находится точка штурма?
«В сущности, я должна позорно сдать своего мужа, чтобы получить его потом в целости и сохранности… но без гарантий. Мадонна, как должна поступить добрая католичка?»
И она решилась. Обмен неравноценный, но лучше так, чем тело Криса в виде обожженных кусков. Это ведь Империя. «Вера, закон, честь…» То есть, то еще зверье.
– Сам Призрак. Биокибер Трак со встроенным стреломётом, оружием ближнего боя и двумя ракетами на внешней подвеске. Больше ничего тяжелого. Трак… это…
– Можете не объяснять, я в курсе.
– Кибермастер – ваш Андрей Маг, эксперт по хабару – ваш же Браннер, проводник – Улле Седой Петух. Ну и три хламера: Марго Новакова, Макс Бубер и Таня Клайд, их взяли рабочими – под приборный поиск.
– Где?
И тут Сана Ли замолчала. При слове «Браннер» в глазах ее собеседницы зажегся совершенно особенный, хищный огонек.
«Она хочет Браннера. Но не как женщина хочет мужчину, а как гурман хочет, чтобы ему подали мясо по-бургундски – на шпажке, слабой прожарки, с соусом, название которого… да какой еще соус! Соус! Прокол! Думай! Прокол!»
Сана Ли очень хорошо понимала, как работают женевские спецслужбы, когда за штурмовиков берутся они, а не пошлая тупая полиция. Эти ушлые ребята обязательно сначала дадут взять хабар, чтобы потом, на выходе, было за что прихватить. А Браннер себя прихватить не даст. И Крис не даст. И Трак не даст. Стрельба будет, к гадалке не ходи. Русские спецслужбы, надо полагать, работают по тому же рецепту. Так что все их с милой Ольгой договоренности не стоят выеденного яйца.
Браннер им понадобился…
– Что будет с русскими из числа… спутников?
– Все то же самое, если у них не найдут оружия. Административное задержание. Возможно, штраф. А вот за незаконное хранение оружия подданным Его Величества – до пяти лет.
– Почему отпустят остальных?
– По большому счету, они не наша проблема, а Федерации. Изъятие, штраф за переход границы, всё, достаточно. Если же взглянуть на дело иначе, признаем это частью нашей с вами сделки. Мы не будем ставить в известность вашу полицию обо всем том, что при них найдут. Такова наша плата за тишину и безопасность.
«Сладкие песни… Прямо Шекспировы сонеты… Ни единому слову!»
Сана Ли до крайности не любила принимать решения, от которых зависит жизнь – отсюда и до финишной точки. Крису вон всё нипочем. А она потому и добилась от Криса продажи их бизнеса вчистую… ну, почти вчистую… что не хотела больше принимать рискованные решения. Жить надо тихо, спокойно, действовать только наверняка.
А что у нее тут – наверняка? Сплошной недостаток информации. Приходится заменять ее чутьем. Чутье говорит: никому из людей с погонами доверять нельзя. Никогда.
«Плата за тишину и безопасность…» Ну да.
Хорошо.
– Бункер «Хо». Экваториальный склон. Точка между первым и вторым плато.
– Благодарю вас. Все, что обещала, я выполню в точности. Кстати, великолепное платье… Под XVI век? Мадрид?
– Севилья, – холодно бросила Сана Ли.
– И зонтик…
Последние два слова еще висели в воздухе, а русской уже не было. Испарилась. Экран у нее, техническое оснащение у нее… Мадонна, как с такими людьми общаться?
Сана Ли торопливо набрала на инфобраслете номер, который хотела бы забыть. А вот на тебе, понадобился!
Поговорим, кобыла.
9
– Послушай, милая Джесси…
– Я тебе не милая, Сана! Забудь думать.
– Чем я заслужила такую невежливость?
– Да иди-ка ты, Сана! Когда-то я считала тебя подругой, а потом ты заставила меня не только выплатить чертов долг до цента, но еще и содрала проценты хуже самого жадного профессионального ростовщика. Так что вали, Сана, со своими нежностями, мне смотреть на тебя противно, блевать тянет.
Минус восьмой этаж торгово-развлекательного суперкупола «Хайнлайн». На потолке – черное небо с битым хрусталем звезд, серой пломбой солнца и посверкивающими дробинами Фобоса с Деймосом. На стенах – светящиеся изречения о Роберте Хайнлайне. «Американцы точно знают, что Бог – один, но никак не могут сойтись во мнении, кто именно: Элвис Пресли, Харрисон Форд или Роберт Хайнлайн…» «Говорят, Хайнлайн был настолько могуч, что откусил Тайсону ухо, когда они боролись…» Из пола растут сорок девять каруселей всех мыслимых сортов, качели и горки, приноровленные к марсианской гравитации, змеится причудливый трек для детского поезда-дракона, у входа теснятся павильон лазерного шоу, пещера ужасов, амфитеатр голо-шоу, комната кривых зеркал и четырехблочный массив, приспособленный под платное уединение парочек. Три кафе, два бара и детский буфет.
Работало всё. Драгоценными камнями блистали тысячи электролампочек, вяло шевелились голо-мамонты, между каруселями вертелись лучевые хороводы всех цветов калейдоскопа. На полную мощность визжало техно, бу?хал старый добрый рок, но всё перекрывала тягуче-шарманочная мелодия, вечно звучащая на ярмарках и сельских праздниках англосаксов.
В самом центре возвышалось чертово колесо, очень скромное для Земли и верх шика для Марса. Наверх медленно ползла кабинка с двумя женщинами.
Первая – миниатюрное создание с кожей слоновой кости и руками фарфоровой куклы, в платье севильской сеньоры времен Карла V и с зонтиком от солнца, намертво разлученным со звездой двадцатью перекрытиями из металла и бетона, а также никого не интересующей мелочью в виде двухсот тридцати миллионов километров космического пространства.
Вторая женщина представляла ту разновидность джинсовых принцесс-блонди, которые к сорока становятся некрасивыми, лошадинолицыми грымзами, но сохраняют ловкость в движениях и какую-то особенную подтянутость вечных рокерш. Она оставалась лютой блонди, сколько бы краски ни приходилось тратить, она носила синтетику, отлично мимикрировавшую под старинный коттон, но стоившую в сорок раз меньше. Ей было тридцать семь, и она давно встала на путь превращения в лошадь, но конечной точки еще не достигла. На шее у нее, под правым ухом, ползала татуировка-оса, и знающий человек сказал бы, что в прежние времена так метили лучших бойцов синдиката… но уже лет пять как их метят иначе, неприметнее.
Больше никого на этаже не было. Сана Ли оплатила час его работы для двоих, и хорошо добавила сверх тарифа, чтобы никто из обслуживающего персонала не показывался на глаза. Даже продавец сладкой ваты. Даже продавец мороженого. Поэтому мороженое ей продал автомат. Омерзительное. Но она так любила мороженое в целом, как явление, что с радостью ела любое, включая это.
Хорошо.
Сейчас Сана Ли размышляла, что бы такого сказать бывшей подруге… э-э-э не слишком оскорбительное, но вправляющее ситуацию в сустав. Всё должно идти правильно, размеренно, как надо, и не должно фонтанировать глупыми неожиданностями. Крис вот, например, любит неожиданности, импровизацию и прочие фонтаны спонтанщины. А ей милее стабильность. И надежность. Разумеется. И еще, кстати, безопасность.
Боже, но почему Крис так любит рисковать? Мальчишка-переросток. Впрочем, как и большинство мужчин.
Она с содроганием вспомнила одного глупого мужчину, сказавшего ей, что большинство женщин – девочки-переростки. Ну как можно додуматься до такой глупости? Просто женщины становятся взрослыми задолго до утраты девства и являются сосудом совершенства, мудрости и гармонии всю жизнь. Во всяком случае, правильные женщины.
Хорошо.
Что же ответить этой дуре?
Можно, конечно, напомнить о том, как Джесси вымаливала деньги. Никто не давал, а подруга дала – и потом сто раз пожалела. Не надо давать в долг близким и родным, они из тебя все жилы вытянут, когда придет время расплачиваться…
Можно бы разъяснить, до какой степени ее, Саны Ли, проценты ниже средней нормы настоящего нелегального ростовщичества. Она фактически не наживалась, а так, чуть-чуть сняла сливки… Надо же понимать.
Можно бы сообщить, как ругал ее Крис: нельзя цацкаться с наглыми подругами, люди об этом узнаю?т и начинают думать, что семья дала слабину… страдает бизнес… скольких приходится успокаивать радикальными методами… двоих пришлось вообще навсегда успокоить… милая, ты имеешь право на капризы, но ты, часом, не свихнулась?
И Сана Ли, вздохнув, произнесла:
– Как здесь хорошо… Люблю такие места. Шумно, весело… мороженое опять же…
– Ты, кукла в платьице, что, притащила меня сюда, чтобы сказать вот это? Про мороженое, драть твоих кошек?
И Сана Ли еще раз вздохнула.
Придется, придется всё ставить на свои места. Прости мне, Мадонна, люди… они… ошибка Бога. Почти все люди. Прости мне еще раз, Мадонна.
А могли бы, кажется, пообщаться как люди…
Хорошо.
– Джесси, милая…
– Я тебе не…
– А ну заткнись! Ты очень любишь чай, милая моя Джесси. Очень.
Та вздрогнула.
– Ну да, – продолжила Сана Ли, – на нашей планете растет что угодно, хоть манго, хоть черная редька, хоть маис. А вот чай не растет, ну что ты будешь делать! И стоит он по легальным поставкам с Земли неприятно дорого. Можно сказать, неприлично дорого. А у тебя к нему, как, впрочем, и у многих, маленькая слабость, но на нее, как водится, совершенно нет денег. А у Дона Макабео чай стоит в десять раз дешевле, но этот чай… как бы правильно выразиться? Мимо таможенных пошлин. А Дон Макабео дружит с нашим семейством, и нет у него от нас секретов… Ты предпочтешь быть судимой по каким законам – нашим или русским? И то, и другое возможно, выбирай. Правда, и в том, и в другом случае ты сядешь за участие в схемах незаконной торговли, можно сказать, за контрабанду по заказу. Как думаешь, сколько твоя дочь проведет без тебя? Поэтому…
– Что надо сделать? – с едва сдерживаемым гневом перебила ее Джесси.
– Другой разговор, милая.
– Учти, если прибить кого-то, то ты меня на такие дела не подпишешь. Даже по старой памяти, даже за реальные бабки. Я живу честно, я всё, я в норме, я цивил.
Сана Ли сделала паузу. Отвела взгляд. Закрыла глаза.
А ведь когда-то Джесс и впрямь была подругой. Как можно было иметь подругой кретинку? Уже и не вспомнить…
Хорошо.
– Милая Джесс, я сама предпочитаю жить тихо и мирно. От тебя потребуется сущая ерунда: сегодня в нужном месте случится авария марсохода.
– Кто жертва?
– Ты. Хочешь мороженого?
Часть 2. Пробой портала
1
– Трак, притормози. И Танк-2 тоже тормозни. Улле, сюда. Живо. Рейд вышел на точку пробоя. Чисто визуально: мы на месте?
