Принцесса шагнула вперёд, нанося мощный удар, а затем ещё и ещё следом. Добрая кираса на груди графа превратилась в груду искорёженных обломков, обагрённых кровью, и Крух вновь рухнул на спину. Но, кажется, на этот раз встать он больше не мог.
– Коммод! – жена Круха дёрнулась к нему, но была остановлена скрещёнными копьями конвоиров перед ней.
Афина увидела это, слегка уняла сбившееся дыхание и коротко кивнула легионерам. Те жест принцессы поняли сразу же и копья убрали.
Жена графа подбежала к нему, опустилась на колени и бережно подняла забрало. Удивительно, но Коммод Крух был ещё жив и даже улыбался, хотя изо рта его вытекала кровь.
– Как… будто… помолодел… на двадцать… лет… – прохрипел он, находя взглядом Афину. – Ваше… высочество… Это… честь… мне… я…
Принцесса знала – граф уже не жилец на этом свете. Била она сильно и расчётливо – грудная клетка сломана, лёгкие пробиты рёбрами, и сейчас он захлёбывается собственной кровью. Но уходил достойно, несмотря на все свои прегрешения.
Хороший враг. Жаль, что как мятежнику ему нельзя оказать ни единой почести… И жаль, что таким благородным он стал лишь на пороге смерти.
Коммод Крух, ты ведь, наверное, был не самым плохим человеком? Так почему ты забыл об этом? Что тебя толкнуло на неповиновение – жадность, гордыня, или, быть может… усталость?
И сколько ещё вокруг таких как ты – не самых плохих, не самых гадких, но всего лишь людей…
– Леона… Нож… возьми… Нож… – прохрипел граф, обращаясь к жене. Та беспрекословно вытянула из ножен на поясе Круха внушительного вида боевой клинок.
– От твоей… руки…
– Я с тобой, Коммод.
– Не… смей… Сыновья… наши сыновья… Не смей… Арс, подойди…
Афина отбросила шестопёр в сторону, подобрала свой меч, наскоро протёрла его от крови и вложила в ножны. Кивком подала знак легионерам отпустить… нового графа Крух.
Тот немедленно бросился к отцу, склонился над ним.
– Последнее слово… Служи её… высочеству… В жизни и… смерти… Иначе… уши надеру… Ошибся… Так долго… Я… хотел… Чтобы… Как тогда… Снова молод… Так долго… Так… долго… Ждал…
Графиня до побелевших костяшек сжала обеими руками нож Коммода, её лицо исказилось, а затем она погрузила клинок в шею Круха. Тот захрипел в последний раз и затих.
Леона Крух закрыла глаза мужа. Прошептала над ним что-то неразличимое, а затем поднялась на ноги и прямо взглянула в лицо Афины. Дерзко, яростно, но… без ненависти. В глазах лишь пара слезинок – для восточной аристократки, славящихся не меньшей выдержкой, чем их мужья – почти рыданья взахлёб.
– Ваше… высочество… – глухо произнесла графиня, склоняясь в поклоне. – Дом Крух… усвоил урок.
– Хорошо, если так, – бесстрастно произнесла принцесса. – Граф Крух!
– Я, в-ваше высочество! – Арс на мгновение запнулся, не сразу сообразив, что граф Крух отныне – он.
– В вашем замке будут размещены легионеры – их снабжение на вас. С ремонтом поможем, но не более того – это тоже за ваш счёт. Размеры компенсации огласят позже – после судебного разбирательства, выяснив, сколь велик причинённый вами ущерб. С остатками своей дружины прибываете в Илион, в моё непосредственное подчинение. Вопросы?
– Никак нет, ваше высочество.
– Вопросов нет. До встречи… Арс Крух.
Принцесса непроизвольно потёрла наскоро заживлённые порезы на левой щеке, вспоминая недавний бой.
– Что, тяжкое сражение вышло? – спросил Кастор, видя, что девушка сейчас мыслями далеко – где-то или когда-то.
– Непростое, – сказала Афина. – Непростое.
Советский анклав, свободное поселение Надежда.
– Считаете, на эту Афину можно положиться? – спросил Макаров, продолжая неторопливо вести джип по территории Анклава.
– Из всех местных аристократов высокого ранга она показалась мне самой адекватной, – ответил Вяземский. – Вёл с ней переговоры лично, в одном бою были, ещё потом кое-какие моменты с ней обговаривали… Молодая, временами импульсивная, жёсткая, но разумная и честная. Иногда даже чересчур честная, если так можно сказать.
Как-то незаметно разговор с обсуждений прошлого Анклава и России свернул на текущую обстановку, как говорится, на местах – Георгий Константинович попросил разведчика поделиться информацией об имперских делах, и тот не увидел в этом ничего предосудительного. В конце концов, предоставление такой информации – это процесс всегда обоюдный, так что Сергей рассчитывал и сам узнать что-нибудь новое или любопытное об Империи.
– Опальная принцесса-бастард, – кивнул капитан МГБ. – В своё время о ней немало слухов ходило – личности такого калибра всегда привлекают внимание. Но потом всё стихло. Нас она интересовала постольку-поскольку – как любой мало-мальски значимый аристократ на Востоке. Но сейчас, возможно, придётся и ближе пересечься, если она теперь Страж Востока… Это ж у имперцев вроде как генерал-губернаторы при царе – полномочия самые широкие. Вот Туллий тот же всё метил в Стражи, но не выходило – не сказать, чтоб дурак, но слишком уж средний был. Чуть-чуть не хватало земель для повышения в имперской табели о рангах, чуть-чуть не хватало влияния, чуть-чуть не хватало денег и так далее. Понятно, чего он на такую авантюру-то решился, и заодно дружину Фортосов и их наёмников в первой волне пустил – их-то как раз в новые Стражи и прочили. Колонизация имперская на восток идёт, а через фортосовский Илион всё больше и больше торговых путей стало проходить, как на южном направлении торговля захирела. Не сегодняшний глава гильдии, так кто-нибудь из сыновей до титула дукса бы дошёл…
– Вот что-то мы до конца имперскую систему в этом плане не поняли, – сказал Сергей. – Как бы вроде и Рим с регулярной армией и центральным управлением, но при этом – графы и бароны всякие… Как это вообще работает?
– На удивление неплохо работает. Во всяком случае лучше, чем у нас до революции было… Смотри, майор, в чём суть. Местные дворяне – это не как у нас помещики всякие до революции были. Полной власти даже над самыми последними крестьянами у них нет – они отвечают за сбор налогов, суды ведут на местах, да внутренний порядок поддерживают. Местные дворянские дружины это по сути своей милиция. Не как наша советская милиция, которая по функциям та же полиция, а вооружённое ополчение. Ландвер такой. Вот как те же бароны появляются? Выходит в отставку легионер в неплохом чине – могут ему предложить должность. Именно должность – управлять деревенькой какой-нибудь, за порядком следить и так далее. Вот как у нас главы сельсоветов какие-нибудь. А там уже и до наследственной власти недалеко – если отец неплохо справлялся, так и преемника на его место выберут, какого он укажет. А кого ещё указать, как не сына старшего, например? Вот отсюда и пошло большинство местных дворян. Кто из мелких чиновников – те баронским линиям начало дали, кто из чиновников покрупнее был, что не просто деревнями, а городами или целыми областями управлял – в графы вышли.
– Звучит, конечно, диковато… В земной истории, насколько помню, ничего такого не было. Ну, на долговременной основе, по крайней мере.
– Может, и не было, – пожал плечами Макаров. – Но система более-менее отлажена и работает. Вот чего нашей Российской империи точно не хватало, так хотя бы одной только возможности, что будь ты хоть самый последний рабочий или крестьянин, а в графья выбиться можешь… Не каким-то чудом, но воинским трудом. Конечно, где графья, там сразу классовая борьба начинается, но у имперцев это уже бывало, на этом они обожглись и теперь рабочую систему сдерживания сделали. Пока дворяне на местах Столицу не обделяют, бунтов не устраивают и иных непотребств не чинят, то император на многое глаза закрывает – на мелкие феодальные войны, на интриги… Да вообще на все эти тайны доморощенного мадридского двора. Но если вдруг аристократия начинает наглеть, под рукой всегда есть легионы, которые только центру и подчиняются… Правда, вот с Туллием так не получилось – выходит, сговорился он с местными легионными командирами, раз они ему в рот заглядывать стали и слушаться. Вот это точно не спустят – аристократам вообще поблажек не дают. При отце нынешнего императора большой мятеж дворянский был, так с тех даже в законах прописали, что ежели нобиль закон нарушит – спрос с него всегда больше. Разогнать-то всю эту аристократию у Мария не получилось, но хоть так прижал – пусть и дворянских кровей, но мужик правильный, справедливый был.
– Ну, это если большой шухер устроят, – с сомнением произнёс Вяземский. – А вот я что-то сомневаюсь, что на бытовом уровне простой имперец может что-то противопоставить нобилям…
– Это ты, значит, ещё с местными крестьянами мало общался, майор, – хохотнул Георгий Константинович. – Это в центральных провинциях так, а на границах землю не абы кто получает – в основном, отставники из рядовых легионеров. Эти и пашут с мечами на поясе, а у каждого второго дома выкупленный после службы доспех лежит. Гонору – иным нобилям и не снилось даже! И друг за друга крепко держатся – как увольняются, так целыми центуриями и когортами землю друг рядом с другом берут, а старшие офицеры при них – баронами и графами. Тут, помню, лет десять назад в центральных графствах… Мятеж не мятеж, восстание не восстание, но буза серьёзная приключилась. Щенок один решил, что раз он – графский сынок, то перед ним каждая крестьянская дочка будет ноги рада раздвинуть… Вот только у дочки был отец-отставник, а у него – куча соседей-сослуживцев.
– И что? – с искренним интересом спросил майор, благо история действительно выглядела интересной.
– А ничего. На третий день собрали войско в пять сотен копий, на пятый – осадили усадьбу графа. К концу недели срубили штурмовые лестницы, десяток полевых катапульт и таран, усадьбу взяли, а сынка над воротами повесили. Два окрестных графа было сунулись на подмогу с дружинами, а против них десять других графов поднялось – у благородных-то всегда промеж собой поводы для обид имеются. А там и когорта расквартированного поблизости легиона подтянулась, но её командир применять оружие до выяснения всего отказался наотрез. Только чудом большого восстания избежали. В итоге графство поделили промеж соседями, так что нобили в обиде не остались, зачинщики беспорядков где-то месяц посидели под замком, пока следствие вели, а потом и вышли. Тут же половина Предела заволновалась, а как слухи дальше пошли, так Империя со всех четырёх концов зашевелилась – отставники-то везде есть. И опора трона – не дворяне, а легионы. Имперцы уже на практике усвоили – восставших дворян легионеры давят, а вот восставшие легионы никакие дружины укротить не в состоянии.
– И правда, фэнтэзи, – скептически хмыкнул Сергей и хотел было ещё кое-что добавить… но замолчал.
Макаров проследил за взглядом майора, притормозил.
На одном из полей на окраине селения рядами возвышались простенькие деревянные пирамидки со звёздами на вершинах.
– Кладбище, – просто сказал Георгий. – Почти все наши здесь лежат, почти всех уже Костлявая побрала… Кого – в сражениях, кого – в старости, кого – от болезней.
– Здесь есть опасные вирусы? – несмотря ни на что Вяземский оставался прагматичен.
– Чума, холера, тиф – всё, как и у нас. Правда… Было ещё что-то вроде «испанки». Когда самый первый набег на нас случился, занесли к нам эту заразу. Может, было б у нас лекарств побольше – справились бы и без особых потерь, а так, спустя три с лишним десятка лет? Все запасы уже истратили, на местное целиком перешли – травки да наговоры всякие…
– Значит, опасаться нечего? – уточнил разведчик.
– Опасаться всегда есть чего, майор… Но этой дряни – вряд ли. Тогда ведь не только наших, советских, повыкашивало – слегли и те, кто из дальних районов был. А с тех пор таких у нас было немало, и никто даже легонько не захворал – Эйра своё дело знает твёрдо, хотя и говорит, что в медицине не смыслит ничегошеньки. Хотя как по мне – старый добрый пенициллин лучше будет.
– Я думаю, лекарства вам поставят без проблем, – подумав, сказал Сергей. – Если они вам нужны.
В принципе, о судьбе анклавовцев он и правда уже особо не переживал – что-что, а современная Россия являлась довольно аморфным в плане идеологии государством, и на высоком уровне что к оголтелым монархистам, что к коммунистам или даже анархистам относились совершенно индифферентно. Никому особых хлопот не доставляешь – ну и хрен с тобой. А если полезен, так вообще…
Медикаменты – это вообще первое дело в гуманитарной помощи. Лекарства, насколько знал Вяземский, уже вовсю поставляли по «ленд-лизу» даже имперцам. Правда, ничего сверхъестественного – сущую банальщину, которой и так были почти бездонные запасы – перевязочные материалы, элементарная зелёнка да активированный уголь. Смешно? Для многих – да, безусловно. Но не для армии, в которой заражение крови и дизентерия – всё ещё актуальные вещи. Магическое лечение – штука крутая, быстрая и эффективная, спору нет. Вот только хороших магов-лекарей найти непросто.
– Князь, как слышишь меня? – неожиданно ожила закреплённая на разгрузке рация. – Это Руслан, приём.
– Слышу тебя хорошо, – ответил Сергей. – Что такое?
– Кравченко на связь вышел – сказал попробовать наладить видеозвонок с базой.
– Его там Илон Маск укусил, что ли? – удивился майор. – Откуда такая нездоровая фантазия в плане технических инноваций?
– Ничего не знаю. Кравченко сказал, какой-то модный дирижабель связи повесили. Экспериментируют.
– Экспериментаторы, блин. Ладно… Сейчас вернусь, разберёмся.
– А, и главу местных тоже попросили поприсутствовать. Типа – переговоры.
– Попросили, в смысле – «не помешает; не обязательно; будет нелишним, но в общем-то необязательно?».
– Нет. «Категорически острая нужда».
– Вот же… – протянул разведчик. – А, прорвёмся. Всё, до связи.
– До связи.
Макаров и Вяземский обменялись взглядами.
– Обратно?
– Обратно.
* * *
Есть мнение, что к ненормативной лексике (к мату, то есть) русский человек чаще всего приходит во время тяжёлой физической работы, а также, будучи в бою. Такое вот незамысловатое народное колдунство, эффективность которого была доказана ещё знаменитым укротителем джиннов Геральтом Ривийским.
Но в век высоких технологий к этим двум матерным китам добавился кит третий – настройка сложных электронных устройств, чаще всего компьютеризированных.
Короче говоря, директива испробовать функцию видеосвязи была простой лишь на словах, а на деле уже спустя полчаса Вяземский начал вполголоса ругаться матом. Военный ноутбук в недрах «Гиены» найден был достаточно быстро, но вот его включение, развёртывание специальной внешней антенны, поимка сигнала и попытка совершить видеозвонок посредством высочайше утверждённого отечественного аналога «Скайпа» оказались куда сложнее. И дело было даже не в смущающей более-менее образованные умы кнопочки с надписью «Видеозванок» (именно через «а»), а непонятность последовательности действий в целом. Идущая в комплекте инструкция была как всегда очень толстой, подробной, но при этом изобилующей массой малопонятных сокращений и потому совершенно бесполезной.
Впрочем, при помощи угрозы применить лом и такой-то матери, чудеса отечественного ВПК под управлением американских процессоров на китайских платах изволили заработать.
– Богато живёте, – одобрил Макаров, наблюдавший за процессом наладки. – Я, конечно, насмотрелся уже на местные волшебные поделки, но тем сильнее впечатляет. Неужто у всех теперь такая техника у нас в армии?
– Нет, конечно, – Вяземский указал на валяющий неподалёку ТА-57, он же в просторечии «тапик», который был извлечён из недр БТРа в ходе поисков давно не использовавшегося ноутбука. – Вон, конструкция 57-го года, на основе полевого телефона образца 43-го года… И до сих пор на вооружении. Недавно, говорят, даже модернизировали.
– Запасливо. А из оружия, я так понимаю, так автоматы Калашникова и остались? Ну только диковинные какие-то… Хотя мы никаких в руках не держали – когда сюда попали, они ещё секретными были.
– У нас в оружейке в ППД остались и попривычнее – даже пара АКМ 62 года выпуска, – сообщил разведчик. – А ПМ, который ещё в начале лета моим табельным был – 51 года выпуска.
– Может, у вас и «тридцатьчетвёрки» ещё на вооружении остались? – усмехнулся Георгий Константинович.
– Вот чего нет – того нет… Во, кажется, получилось.
Расположились вместе с Макаровым прямо на траве неподалёку от БТРа, потому как ноутбук был крепко связан проводами с энергосистемой «Гиены» и с развёрнутой на её крыше антенной. Сам Вяземский уселся прямо на землю, а капитану из уважения предложил злостно каннибализированное из старой «мотолыги» сидение.
Вяземский немного привёл себя в порядок, чтобы выглядеть военным, а не военной обезьяной в камуфляже. Задумчиво поскрёб подбородок, обрастающий свежей щетиной, но решил, что камера разрешением 1,3 мегапикселя его не выдаст, а Кравченко не съест ввиду удалённости.
Запустили программу, пошло соединение. Появилось изображение внутренностей большой новенькой палатки. Интерактивная карта, обычные карты, куча радиоэлектронного оборудования, компьютеры. При всём этом богатстве – операторы и связисты, сходу узнаваемые по отсутствию бронежилетов и разгрузок, а также по чистенькой форме. Перед камерой – Вершинин, Кравченко и Ядров за столом.
– Здравия желаю, товарищ генерал! – бодро произнёс Сергей. – Судя по показаниям – связь устойчивая.
– Здорово, майор. Тоже слышим и видим тебя нормально. А вы, как я понимаю, глава местного поселения?
– Капитан Макаров, – чинно козырнул эмгэбэшник.
– Рад знакомству, Георгий Константинович, – кивнул генерал. – Вершинин, Михаил Павлович, командир ограниченной группы российских войск в этом мире. Это – полковник Кравченко, Денис Юрьевич – командир оперативной базы Китеж. Это – полковник Ядров, Константин Михайлович, Федеральная Служба Безопасности – правопреемник КГБ и МГБ, ваше ведомство получается. Прежде всего, от лица Российской Федерации и от нас лично, хотим поприветствовать всех наших соотечественников, а также твёрдо заявить, что вам ничто не угрожает и ваш статус приравнен к российским гражданам. Мы надеемся, что между нами будут налажены дружеские и взаимовыгодные отношения.
– Майор Вяземский уже вкратце озвучил, что вам потребуется… Вся собранная нами за эти десятилетия информация об этом мире, переводчики и маги. Так?
– Точно так. Что вы хотите взамен?
– Кроме безопасности и неприкосновенности? – улыбнулся Макаров, хотя глаза его остались предельно серьёзными.
– Это даже не обсуждается, – покачал головой Вершинин. – Георгий Константинович, за кого вы нас принимаете? За беспринципных капиталистов или ещё кого похуже? Ну, может, мы и капиталисты, но сугубо рациональные, а с точки зрения рациональности у нас нет оснований с вами конфликтовать. Как, собственно, и с имперцами. Так что спрошу – что вы хотели бы взамен?
– Ответ прежний – сделка нам не требуется. Но, если вам действительно так важен этот мир, то потребуется помощь на случай очередного вторжения с Алой Звезды.
Российские офицеры быстро переглянулись.
– Вы склонны верить этой теории? – спросил Ядров.
– У меня нет оснований не доверять апостолам в целом… и своей жене в частности.
– Пусть так. И что вы предлагаете?
– Ваша техника наверняка лучше, чем та, что стоит на хранении у нас – она потребуется здесь. Нужны средства противовоздушной защиты и авиация, нужно атомное оружие. Кажется, вас тут от силы полк… А нужна полноценная общевойсковая армия. Хотя бы. Тут даже не страну или материк – оборонять надо целую планету.
– Сами понимаете – мы такое решать не вправе… – кивнул Ядров. – Но эта информация будет передана на самый верх, можете быть спокойны.
– И ещё момент, Георгий Константинович, – вставил Кравченко. – От наших имперских партнёров поступила информация, что с севера началось вторжение варваров – из Эоса Хорасан. Эос Гефара на грани краха, в течение пары недель передовые отряды противника войдут на имперскую территорию. Ваше поселение находится в потенциально опасной зоне.
– Учтём, товарищ полковник. Но что-то мнится мне – неспроста это вы сказали…
– Из-за гуманизма, – скупо улыбнулся Вершинин. – Но не из-за него одного. Есть предложение развернуть у вас аэродром подскока для нашей боевой авиации, чтобы поддержать имперцев на севере. В долгосрочной перспективе есть возможность заново открыть проход на вашей территории. Но для этого нужно ваше согласие.
