– Ну, если всем все ясно, шагом марш за мной, – сказал Волк. И пошел, сверяясь с незаметными знаками и отметинами, которые он сам и оставил в этом тоннеле, чтобы не заблудиться в его многочисленных ответвлениях.
У любого хорошего командира должен быть схрон. Даже если ничего не предвещает беды и все везде схвачено. В идеале не просто схрон, а вполне себе полноценная база, где можно укрыться, переждать беду, отдохнуть, поднакопить сил – и отомстить тем, кто ту беду навлек. Отомстить решительно и страшно, чтоб уроды в погонах навсегда запомнили, чем чревато наезжать на группировку армейских сталкеров.
Когда-то это была лаборатория, которых в подземельях Зоны не счесть. Некоторые из них законсервированы наглухо, так, что без динамита не вскрыть. Но с динамитом – опасно, может завалить, потому такие лаборатории обычно никто не трогает. Другие – брошенные открытыми, и из этих мародерами разворовано все, что можно и что нельзя.
Но бывают и третьи. Оккупированные либо мутантами, либо аномалиями. В такие тоже стараются не соваться. В научных лабораториях обычно нет ничего особо интересного для любителей легкой наживы. Когда из подземелий Зоны уходили ученые, они обычно уносили с собой все ценное, и потому не много было желающих рисковать жизнью ради десятка пустых стеклянных колб и кучи ржавых приборов непонятного назначения.
Но Волку, который тогда еще не был командиром группировки армейских сталкеров и работал на правительство, в тот день повезло – хотя поначалу он думал, что наоборот.
Диверсионно-разведывательная группа из пяти человек, которой он командовал, получила задание: взорвать восточный тоннель, откуда порой вылезали стаи мутантов и атаковали КПП. Неприятная это, конечно, тема для тех, кто охраняет кордон, – лезть в Зону, да еще к тому же и подземную. Но ДРГ для того и держали в Приграничье, чтобы решать подобные задачи. В общем, приказ есть приказ, и группа выдвинулась на задание.
Вход в подземные тоннели находился в старой котельной городка Вильча, провалившиеся крыши которого были прекрасно видны с наблюдательных вышек кордона. Просто заходишь в кирпичное здание, с которого штукатурка во многих местах отвалилась кусками, как кожа с разложившегося покойника, – а там в бетонном полу дыра. Провал в преисподнюю, которую кто-то для смягчения шокирующего эффекта назвал «подземной Зоной».
Разведчики спустились вниз по веревочной лестнице, одного оставили наверху ту лестницу сторожить, потому как без нее назад не выбраться, – и пошли цепочкой, подсвечивая путь фонарями, примкнутыми к затюнингованным автоматам с планками Пикатинни, спортивными прикладами, увеличенными магазинами, подствольными гранатометами и другими прибамбасами, столь любимыми диверсантами, для которых качественное оружие не прихоть, а возможность пожить в Зоне чуть дольше, чем остальные, у кого такого оружия нет.
Карта подземных тоннелей, которую им выдали, была старой, датированной тысяча девятьсот восемьдесят вторым годом. Но это командира диверсионно-разведывательной группы не особо парило. Какая разница, старая она или новая? Сами тоннели-то никуда не делись за это время, и геометрию свою не изменили…
Так Волк думал.
На деле все оказалось иначе.
Задача была простая – отойти на полкилометра, чтоб от взрывной волны старая котельная не рухнула в провал, отрезав путь назад. Потом заложить динамит, вернуться в точку входа, таща за собой провод, ведущий к взрывателю, и оттуда произвести подрыв. Проверить, нормально ли завалило проблемный тоннель, вернуться, доложить. Все.
Однако сложности начались на полпути к точке, отмеченной на карте подземелий красным крестом. Неожиданно тоннель повернул влево, хотя на карте никаких поворотов не было. Потом направо и почти сразу – снова налево.
– Что за черт? – поморщился Волк, ткнув пальцем в карту. – Тут ясно обозначен прямой коридор.
Дрон, заместитель Волка, который немногим позже получит позывной Гудрон, пожал плечами.
– Это Зона, командир, – сказал он. – Тут всякое может случиться.
– Не люблю я универсальных объяснений типа «на все воля Зоны», – проворчал Волк, пряча карту во внутренний карман куртки. – Ладно, пошли уже. Думаю, еще метров сто пятьдесят – и нормально, можно будет закладку делать. Эти повороты должны погасить взрывную волну.
– «Должны» здесь ключевое, – буркнул зам. Но спорить не стал. Ему самому было не по себе от этих сырых бетонных коридоров со стенами, из стыков плит которых торчали узловатые корни деревьев, похожие на щупальца чудовищ. Причем с каждым шагом чувство опасности нарастало…
Она открылась за следующим поворотом, словно дверь в преисподнюю. Прямо в бетонную стену были врезаны бронированные ворота, высотой от пола до потолка. Зачем потребовалось городить эдакую преграду, непонятно, тем более что не спасла она от беды. Одна из створок была буквально разорвана изнутри. Острые края огромной дыры изгибались наружу, в коридор, напоминая вывороченные из десен зубы гигантского чудовища.
– Твою ж душу, – растерянно проговорил один из бойцов с позывным Горын. Его он получил за шеврон с изображением огнедышащего трехглавого змея, который тайком хранил в нагрудном кармане – вероятно, память о неких загадочных войсках, в которых боец когда-то служил и о которых никому никогда не рассказывал. – Это что ж такое оттуда изнутри вырвалось?
– Что-то способное порвать десятисантиметровый броневой лист словно картонку, – задумчиво проговорил Волк. – Думаю, оттуда мутанты и лезут.
– Может, то повод плюнуть на все и уйти? – осторожно предположил Горын. – Думаю, всемером мы с такой тварью точно не справимся.
– Думаю здесь я, – жестко проговорил Волк. – Надо понять, что это за хрень такая, иначе однажды очередная волна мутов сметет наш КПП. Кто боится, может остаться снаружи. А я пошел туда.
– Все боятся, – хмыкнул Дрон. – Но я с тобой, командир.
Больше желающих лезть в жуткую дыру не нашлось. Но это Волка не особо волновало. В крови у него бурлил адреналин, бесшабашная ярость стучала в висках в такт учащенному пульсу, но тренированное тело действовало четко и слаженно.
– Оставаться здесь, стеречь вход, – отрывисто приказал он.
Если бойцы струсили, то лучше дать им задание. Любое, пусть даже совершенно бесполезное. Чисто чтоб в голову к ним дурные мысли не лезли по поводу собственной слабости. Потому что струсивший вооруженный воин с дурью в башке совершенно непредсказуем и может наворотить такого, что потом хрен разгребешь последствия.
Нырнув в дыру, что была высотой метра два, Волк сместился вправо, отметив боковым зрением, что напарник сделал то же самое, только уйдя влево. Нормально. Хорошо, когда подчиненные тебя понимают без слов. Вернее, один из них, но и это в бою уже немало.
Внутри помещения царил полумрак, очень слабо рассеиваемый тусклым светом нескольких «вечных лампочек», горящих под высоким потолком. Видны были лишь силуэты огромных сооружений, похожих на цистерны с переплетением труб над ними. Вдобавок к фонарю на автомате Волк врубил еще и налобный, но это мало помогло. Ну пол увидел, выщербленный, словно по нему из гранатомета лупили. И все, пожалуй.
– Ну и вонища, – прохрипел слева зам.
И правда, смрад здесь стоял нехилый. Кислая вонь разлагающегося дерьма, замешанная на специфическом запахе засохшей крови. Но и то и другое воняет не больше месяца, после чего высыхает совсем и перестает источать тошнотворные миазмы. То есть гадили тут и проливали кровь относительно недавно…
И тут размышления Волка прервал удар, от которого он едва устоял на ногах. Содрогнулся пол, словно на него с потолка танк сбросили.
Волк резко развернулся на звук… и замер от неожиданности. Потому что ничего подобного он никогда не видел.
Луч налобного фонаря выхватил из мрака нечто кошмарное. Прямо на Волка медленно надвигалась огромная туша на двух мощных ногах… а может, руках, потому что еще две недоразвитые конечности безвольно болтались по бокам туши. В высоту тварь была около трех метров, глазки маленькие и вылупленные, вместо носа нарост, похожий на обрубленный хобот, бровей нет, вместо рта – зубастая щель под «носом» без намека на губы…
Тем не менее, когда в Зоне на тебя движется эдакое чудище, тормозить явно не стоит. Волк полоснул по монстру из автомата, прыгнул в сторону, но тварь среагировала довольно шустро. Пули, похоже, не причинили ей особого беспокойства, только разозлили. Она прыгнула, оттолкнувшись от пола обеими лапами, и приземлилась, отчего пол вновь содрогнулся.
– Да что же ты такое! – прорычал Волк, стреляя и стараясь попасть по глазам чудовища – правда, когда в темноте мушку не видать, сделать это непросто.
«Эх, хотел же ее люминесцентным лаком подкрасить», – совершенно не к месту пришла покаянная мысль…
Но потом стало не до размышлений.
Зам тоже стрелял, и также безрезультатно. Почти. Похоже одна его короткая очередь все же залетела в разинутую пасть твари, и ей это не понравилось. Теперь, раззявив зубастый хавальник еще шире, чудовище целенаправленно ринулось за метким стрелком, и сделала это довольно удачно, загнав его в нишу между цистернами. Отрезав Дрону путь к отступлению, тварь растопырила свои недоразвитые конечности и в следующую секунду точно бы перекусила зама пополам, если б Волк, бросив автомат, не проделал следующий трюк.
Сорвав с плеча рюкзак, он с разбегу прыгнул, крутанувшись винтом в воздухе, перевернулся на спину, грохнулся лопатками об пол, проехался по нему с метр между ногами монстра – и, оказавшись прямо под его челюстью, провисшей чуть не до пола, швырнул в нее рюкзак.
Почувствовав языком и небом нечто увесистое, тварь недоуменно захлопнула челюсть, пытаясь сообразить: неужто добыча сама в пасть прыгнула, чтоб не мучиться?
Но как следует поразмыслить Волк ей не дал. Выдернув из нагрудного кармана небольшой пульт, боец движением большого пальца откинул красный предохранительный колпачок и с силой вдавил единственную кнопку.
Раздался громкий хлопок, и в следующую секунду на Волка с Дроном хлынул поток вонючей жижи, ибо ужасный монстр взорвался, словно гнилой помидор, по которому со всей дури ударили подошвой сапога.
Дрон утер лицо рукавом, правда, помогло это мало. Но хоть с губ ошметок осклизлой плоти убрал. После чего произнес с душой:
– Твою… ж мать!
– И не говори, – сказал Волк, поднимаясь с пола. – Поэтому я всегда на себе взрывчатку и ношу. Командиру всяко виднее, как ею распорядиться.
– Благодарю, – кивнул Дрон. – Век не забуду.
– Мля, щас расплачусь, – скривился Волк. – Ненавижу эти сопли признательности. Мы на войне с Зоной, солдат. Сегодня я тебя прикрыл, завтра ты меня. И в итоге никто никому ничего не должен. Такой вот простой закон Чернобыля. Усек?
– Так точно, – хмыкнул Дрон. – Жаль только, что ты на меня взрывчатку потратил. Теперь придется возвращаться, не выполнив задание.
– Если б не потратил, не вернулись бы оба, – резонно заметил Волк. – Только интересно мне, что же это за тварь такая.
Он кивнул на останки чудовища.
– А мне интересно другое, – задумчиво проговорил Дрон, направив снабженный фонарем автомат вниз, немного левее развороченной туши мутанта.
Некогда пол помещения был выстлан советской красной плиткой. Которая от времени и прыжков многотонного мутанта изрядно потрескалась, местами вообще раскрошившись в пыль. А один отлично сохранившийся блок из шестнадцати плиток то ли от взрыва, то ли от падения останков огромной твари вообще вывернуло из пола, в результате чего от встал вертикально, углом провалившись в какую-то дыру.
Волк хмыкнул, подошел поближе.
– Вон оно как, – сказал он, вглядевшись. – Это, по ходу, металлический люк, на котором очень хорошей краской нарисована плитка. Ну-ка, что тут у нас?
Он закинул автомат за спину, присел, взялся за края люка и на выдохе выдернул его из пола. Отбросил в сторону, посветил фонарем в квадратную дыру, сунул туда руку – и вытащил черный плоский чемодан, который в СССР называли дипломатом.
– Ишь ты, ученые схрон заделали прям в лаборатории, – покачал головой Дрон. – Интересно, что там?
– Думаю, секретные документы, которые сейчас уже макулатура, – сказал Волк, сворачивая замки дипломата широким боевым ножом.
И ошибся.
В дипломате лежали пачки американских стодолларовых купюр, перетянутые черными советскими резинками. Причем чемодан был забит ими под завязку.
– Хммм, – задумчиво произнес Дрон. – Молодцы чернобыльские ученые, не терялись. Где-то я слышал, что в обычный дипломат влезало около семисот тысяч долларов. Этот нестандартный, толстый, так что, думаю, здесь больше миллиона.
– Все равно макулатура, – скривился Волк. – Они семидесятых годов выпуска. Хоть и в хорошем состоянии, ни один банк их не примет.
– Украинский банк, – уточнил Дрон. – И то не факт, могут и взять. А на северном кордоне, который стережет американский спецназ, примут без проблем. Как и в США, кстати. Это только у нас присутствует дурь насчет того, чтоб старые баксы не принимать. В Америке, если мне память не изменяет, нет никаких проблем с купюрами от тысяча девятьсот двадцать восьмого года. А если попадутся выпущенные ранее в хорошем состоянии, то коллекционеры с радостью возьмут их по цене выше номинала.
И заметив, как рука Волка непроизвольно поплотнее сжала рукоятку ножа, добавил:
– Это все твое, командир. Ты тварь завалил, ты схрон вскрыл, так что моей доли тут нет. Более того, у меня есть свой канал связи с амерами северной Стены, так что, если хочешь, помогу через них свалить из этой радиоактивной помойки через океан, под крылышко Дяди Сэма.
Волк замер на мгновение, обдумав услышанное, после чего сунул нож в ножны и сказал:
– Не вариант. Лям зелени в Штатах – это, конечно, деньги, но не особо большие. А здесь с таким стартовым капиталом мы поднимем намного больше. Столько, чтоб нам до конца жизни хватило в любой точке мира и сыновьям с внуками осталось. И я даже знаю, кто нам в этом поможет.
– Я с тобой, командир, – сказал Дрон.
И, вскинув автомат, дал короткую очередь.
«Эх, надо было валить его первым…» – подумал Волк. И удивился, что смог переварить такую длинную мысль, поймав тушкой минимум шесть пуль, которые с такого расстояния шьют навылет.
Но боли не было. Зато позади него что-то смачно шлепнулось на пол.
Поняв, что Дрон стрелял не в него, Волк обернулся.
На разбитом полу, разбрызгивая во все стороны черную кровь, билась отвратного вида существо, похожее на летучую мышь с суставчатым скорпионьим хвостом, на конце которого торчало жало, напоминающее небольшой кинжал.
– По ходу, тут есть нечто, генерирующее мутантов, – сказал Дрон, меняя магазин. – И, судя по гудению, оно в соседнем зале.
Глаза бойцов уже немного привыкли к тусклому свету «вечных лампочек», а уши – к звенящей тишине, которая обычно еще долго вибрирует в ушах после перестрелки в помещении. Но оба они сейчас поняли, что слышат не только ее, но и какое-то слабое гудение там, за огромными то ли колоннами, то ли перегонными установками, что торчали тут и там, перевитые стальными лестницами. И от этого гудения мелко дрожат не только барабанные перепонки, но и все тело. Будто скелет вибрирует, того и гляди плоть с него отваливаться начнет кусками, как гнилая одежда с пугала.
Не сговариваясь, бойцы двинулись на звук. Завернули за колонну – и увидели.
Над разбитым полом дрожал воздух, словно какой-то волшебник поставил вертикально нереально прозрачное озерцо и швырнул в него огромный камень. От центра невиданной аномалии во все стороны расходились полупрозрачные круги, а из ее середины лезло наружу нечто, напоминающее большое, бесформенное, черное облако. Корявая тень другого мира, гигантская амеба, зачем-то решившая проникнуть в нашу вселенную.
Причем она была неоднородной! Внутри бесформенного образования, угрожающе шевелящего ложноножками и силящегося вылезти наружу через тесный портал, явно просматривалось что-то типа ядра. И похоже это ядро было на четырехконечную звезду…
– Ишь ты, гнида какая отвратная, – сказал Дрон, снимая с плеч рюкзак и доставая оттуда четыре продолговатых предмета, смотанных вместе синей изолентой. Волку было достаточно одного взгляда, дабы понять, что это такое. Тетритол, взрывчатка американского инженерного корпуса, один блок которой равен почти полутора килограммам тротила. Получается, Дрон где-то нарыл дефицитный боеприпас и, ничего не сказав командиру, тащил его с собой. Спрашивается, зачем?
Словно отвечая на немой вопрос Волка, Дрон пожал плечами.
– А почему бы и нет? Видишь – пригодились.
После чего метнул связку прямо в портал над головой твари, лезущей из него. И, перехватив удивленный взгляд командира, не увидевшего пульта в руках заместителя, сказал:
– Я предпочитаю промежуточные тетриловые детонаторы, которые подрывают заряд при воздействии пламени, сильных ударов и простреле заряда пулей.
Проговаривая все это, Дрон достал из кармана рюкзака бронеконтейнер для артефактов, открыл его…
– Ну твою же мать… – скривился Волк, падая на пол животом на вскрытый чемодан и одновременно прикрывая голову руками. А Дрон щелкнул пальцем по содержимому контейнера, напоминающему крупное спящее насекомое, схватил его и с силой швырнул туда же, в портал… после чего шустро повторил действия командира, упав на пол, но при этом еще и закрыв уши ладонями.
Тварь, пытающаяся выбраться из портала, почти добилась успеха. Но «почти» – это не успех…
Белая вспышка ударила сзади…
Пришельца из иного мира вышибло из портала, словно пробку из бутылки шампанского. Пролетев метров тридцать через весь зал, он со страшной силой врезался в противоположную стену. Биоскафандр лопнул, словно мыльный пузырь, и на стене осталось лишь большое пятно черно-желтой крови, медленно и тягуче стекающей вниз.
…Волк поднялся на ноги, кривясь от боли в ушах. Редчайший артефакт «Муха» он видел лишь однажды, в методичке по Зоне. Там было сказано, что этот арт при активации обладает колоссальной разрушительной мощью. И больше ничего. Блин, хорошо, что взрывной волной барабанные перепонки не порвало. Но голова все равно гудит, словно колокол, по которому долбанули кувалдой.
Но все это вполне можно пережить, не впервой было Волку принимать башкой легкую контузию. Главное, что на месте портала осталось лишь темное пятно, напоминающее большую гравитационную ловушку.
– Вот и зашибись, – сказал Дрон. – Больше никакая тварюга оттуда не вылезет. Получается, мы и задание выполнили, и, как это ни странно, живы остались.
– Ага, мы выполнили, – поморщился Волк от разом накатившей головной боли. – Особенно я его круто выполнил, пузом бабло прикрывая.
– Не надо так, командир, – покачал головой Дрон. – Если б ты мою шкуру не спас, некому было бы задание выполнять. Так что это наша общая заслуга…
– У тебя теперь по ходу рюкзак пустой, – перебил его Волк. – Давай-ка в него бабло сложим, и пора уже возвращаться.
Запихнув деньги в рюкзак Дрона, бойцы двинулись к выходу.
– Дай-ка я первым пойду, командир, – сказал Дрон.
Бойцы стояли там, где им приказал стоять Волк. При виде живого начальства их лица расплылись в облегченных улыбках.
– Живые! – радостно прогудел Горын.
– Ага, – равнодушно отозвался Дрон. И быстро, от бедра дал длинную очередь, словно в упор водой из пожарного шланга полил.
Стрелял заместитель командира отменно. Пули раскроили черепа бойцов, которые попадали друг на друга словно снопы. Никто из них даже понять не успел, что происходит, – все умерли мгновенно.
