– В спальне для тебя есть одежда. Быстрее, пожалуйста, – он опустился на диван, закинул руку на его спинку и уставился в витражное окно.
Я почти успела покинуть гостиную, когда он безразлично спросил:
– Футболист из твоего телефона, с ним обручена?
– Ты копался в моем… он… – я резко закрыла рот. Лиам повесился в своей ванной комнате больше года назад, когда ему не продлили контракт. Для него футбол значил больше, чем я. – Я ни с кем не обручена.
– Мне жаль, – должно быть, что-то страшное отразилось на моем лице, вряд ли ему было жаль, что он залез в мой телефон. Я приказала себе расслабить челюсть. – Я все еще жду, когда ты оденешься.
В спальне на кровати меня тоже ждали… синие джинсы. Немного более узкие, чем я предпочитала, но, сорвав бирку и рассмотрев цену, я решила, что, возможно, все эти годы ошибалась. Тот, кто продает джинсы за такие деньги, определенно смыслит в них больше меня. Тугую пуговицу удалось застегнуть с третьей попытки. Я переодела майку, новая была черной и тоже до смешного дорогой. Это ведь просто-напросто двести грамм хлопка. Вы шутите? Умом мерзавцев не понять. Я подобрала туфли с пола, где вчера ночью их бросила, и вернулась в гостиную.
– Как тебе? – он ничего не ответил. – Ну ладно. Что дальше?
– Мы едем на завтрак.
– А завтракать дома уже немодно?
– Прежде чем мы выйдем, я должен спросить: ты же понимаешь, что у тебя не будет шанса сбежать? Ни на улице, ни из ресторана.
– Да.
– Хорошо, – он поднялся с дивана, взял пистолет и пристегнул его к держателю на груди. – В лифт, – я повиновалась.
Как только мы оказались на парковке, мои предплечья покрылись мурашками, и я вспомнила, что оставила пиджак в его ванной комнате. Сегодня была пятница, это означало, что мы поедем на «лексусе» цвета мокрого асфальта. Страшно представить, каким образом на него заработали. Он не стал прятать оружие, пистолет вызывающе чернел на фоне белоснежной рубашки. Неужели есть лицензия? Помогите…
Я абсолютно не ориентировалась в этом районе, потому понятия не имела, куда можно отправиться на завтрак. Но наверняка не в «Макдональдс». Спустя десять минут мы остановились у незнакомого мне ресторана – La Cosa Nostra. Итальянский? Привез ли он меня сюда, потому что знал, что я отчасти итальянка? Какая глупая мысль.
Здание было двухэтажным и темно-коричневым. Внутри оказалось более чем просто малолюдно. Кто завтракает в ресторане? Откуда вообще на промышленной окраине города взялся ресторан? Неве приветствовали по имени. Вот, кто завтракает в ресторане. На меня странно посмотрели, но также вежливо поприветствовали. Мой потенциальный убийца никак не отреагировал на гостеприимство персонала. Он выбрал столик на четверых в глубине зала, сел и раздраженно дернул салфетку со стола.
– Ты сядешь или как?
– Сяду, – я села напротив него.
– Сядь рядом.
– Как скажешь, – я пожала плечами и пересела. – Может, прикуешь меня к ножке стола наручниками? Для надежности.
– Не нервируй меня, – он глянул мне в глаза. – Скоро придут люди. Ешь молча. Заказывай что хочешь, – пауза. – Но не алкогольное, – я фыркнула и закатила глаза.
– Не дерзи, Химена. Твое положение очень шаткое. Передай своему сердцу, что оно бьется временно, – передавать не было смысла, мое сердце все прекрасно расслышало.
– Я не понимаю. Тогда для чего все это? Ты получаешь извращенное удовольствие? Я никому не скажу, и ты знаешь об этом. Но раз не отпустил вчера, в переулке, или сегодня… значит, существует только один оптимальный для тебя вариант. Так в чем дело? Когда?
– В переулке за мной наблюдали. Я подчиняюсь некоторым правилам, знаешь ли, – он опустил глаза в меню.
– Хорошо. А сейчас?
– Ни сейчас, ни, наверное, когда-либо еще.
– Тогда чего ты ждешь?
– Хочешь умереть? Попасть на небо к своему жениху? – он отвлекся от изучения меню и посмотрел на меня.
– Нет, не хочу, – откуда он узнал о кольце, о помолвке, о женихе? Я что, говорю во сне?
– А я не хочу убивать невиновных. Пока что не хочу. Догадываешься, почему я взял тебя с собой? – он жестом подозвал официанта.
– Чтобы я помыла посуду после того, как ты поешь?
Подошел официант, он был в костюме, при галстуке и с ручником. Который сейчас час? Девять утра? Десять?
– Выбрали, сэр?
– Черный кофе. Что для тебя, Химена?
– Капучино.
– Возьми что-нибудь еще.
– Чизкейк, – я не успела ознакомиться с меню и выпалила первое, что пришло в голову.
Официант кивнул и удалился.
– Я забрал тебя с собой, чтобы в мое отсутствие не произвели зачистку. – Зачистка в его отсутствие? Так он еще и не один. Боже, во что я вляпалась?
– Так я теперь твой «хвост»?
– Если не получится решить проблему иначе, я тебя застрелю.
– Понятно, – мне и в самом деле все было предельно ясно.
– Фамилия?
– Аспен.
– Значит, итальянка – мать?
– Да. Какое это имеет значение? – в нем самом не было ничего итальянского: высокий, светлая кожа, серые глаза.
– Для того, кто не хочет умирать, ты задаешь слишком много вопросов. Cognome?[2 - Фамилия.]
– Эспозито.
– Очень иронично. Ты не находишь? – я промолчала, еще неизвестно, кого кому подкинули.[3 - Ранее в Италии это была «свободная» фамилия, ее давали подброшенным детям.]
Принесли заказ. Кофе пах замечательно, но аппетит не приходил. Хотя в последний раз я ела вчера в обед.
– Пепельницу, – громко сказал Неве, ни к кому конкретно не обращаясь. И ему принесли пепельницу. – Теперь помалкивай, – к нашему столу шли двое. Мужчина в возрасте и молодой парень.
Напротив меня сел мужчина, полный, с проседью и тяжелой челюстью. На нем был серый костюм в белую полоску. Пиджак, очевидно, не застегивался. Ему мешал живот, обтянутый белой рубашкой. Казалось, пуговицы в любую секунду могут брызнуть в стороны. Из нагрудного кармана пиджака кокетливо выглядывал алый шелковый платок. Чертовы ценители вкуса.
Его спутник выглядел на порядок моложе, он сел напротив Неве. И выглядел таким безобидным… Неужели и он тоже убийца? Большие распахнутые глазищи, кучерявые волосы в удлиненной стрижке, тонкие, почти женские руки. На нем был непримечательный черный костюм и галстук-селедка.
– Доброе утро, Неро, – голос старшего хриплый, таким дают определение «прокуренный». Мужчины пожали друг другу руки, на меня никто не обращал внимания.
Постойте. Неро? Звучит, как сокращение от Нерон[4 - Римский император, известен в истории, как один из самых бесчеловечных и сумасбродных тиранов.]. Более говорящего имени я в жизни своей не встречала. Я усмехнулась, в планах было сделать это про себя, но что-то пошло не так. Сидящие напротив удивленно на меня уставились. Старший мужчина быстро отвел взгляд, неприязненно поморщившись. Какие приятные люди в последнее время встречаются на моем пути… Я неловко улыбнулась и поспешила опустить взгляд, изображая большую заинтересованность своим кофе. Император Нерон меня убьет. Мужчины заказали по нескольку блюд, не глядя в меню.
– Неро, ты должен был почистить за собой. Ты знаешь это, – Неро откинулся на спинку своего стула.
– Невозможно.
– Ты ставишь меня в неудобное положение. Тебе лучше других известно, что в организации перед законами все равны. Тот факт, что ты мой брат, не отменяет для тебя общепринятых правил. Почисть за собой, раз уж не смог сделать дело без свидетелей, – говорил только крупный, молодой парень откровенно скучал, возведя очи к потолку. Он сказал, брат? Никогда не встречала менее похожих братьев.
– Маттео, я ничего не нарушаю.
– То есть? – он заговорил громче. – Ты ставишь под угрозу организацию. Вот почему, мне приходится отслеживать твою работу, Неро. Я не могу на тебя положиться! Я вынужден посылать людей следить за тобой, – Маттео начинал заводиться. Я вжалась в спинку стула и постаралась мимикрировать под его обивку. Мне не понравилось то, как он использовал слово «организация». Что это значит? У них целый бизнес по убийству людей? Ассоциация киллеров?
– Мы убираем свидетелей, но не трогаем наших женщин.
– И чья она женщина? Я просто чертовски уверен, что не видел ее раньше, дружочек. Не пытайся обмануть меня, – он тяжело вздохнул. – В чем твоя проблема, Неро?
– Ты не видел ее раньше, потому что она… новая. И моя, – я застыла. Игра принимает крутой оборот. Не слишком ли он много для меня делает? И что я должна буду взамен?
Маттео еще раз вздохнул:
– Ты не был знаком с ней до вчерашнего вечера, спрашивал ее имя, – наблюдатели были так близко? Слышали наш разговор?
– Я же сказал, новая. Любовь с первого взгляда, – за весь разговор Неро ни разу не взглянул на меня.
– Я так чертовски понимаю тебя, дядя… но в Эйвери нет итальянской крови, – внезапно очнулся кучерявый. – А отец…
– Рикардо, помолчи. С твоим дерьмом мы разберемся позже.
– Она не дерьмо! – Рикардо пораженно уставился на Маттео, который, по всей видимости, и был его отцом. Должно быть, мальчик пошел в мать.
– Ты знаешь, что я имел в виду. Помолчи! – рявкнул папаша. – Неро, какая, нахер, любовь с первого взгляда? Ты взбалмошный идиот.
– Ты знаешь правила, ты не можешь убить мою женщину.
– Она не твоя женщина, Неро.
– Моя, – он резко развернулся в мою сторону, – что скажешь, amore mio[5 - Любовь моя.], чья ты? – Его голос был холоден, челюсть напряжена.
– Мм… твоя… re mio[6 - Мой король.], – уголок его губ дернулся вверх.
– И ты его любишь? – Маттео задал мне прямой вопрос, наконец, признавая мое присутствие в этой комнате. По всей видимости, он смирился с тем, что придется участвовать в представлении. Простой вопрос поставил меня в тупик. Я знала, что должна была ответить, но язык прирос к небу.
– Ты любишь меня, bellezza[7 - Красавица.]? – я повернула голову к Неро, потом обратно к Маттео и снова к Неро… Дерьмо.
– Конечно, amata[8 - Любимый.]. Я говорила тебе прошлой ночью… – он снисходительно улыбнулся.
– Тогда поцелуй его, – улыбка спала с лица Неро.
Я похолодела. Что это значит? Кто он такой, чтобы давать подобного рода указания? Почему Неро не послал его к черту? Мы действительно обязаны поцеловаться? Ответ на мой последний вопрос прилетел неожиданно и ударил под дых. Неро оторвал меня за шею от спинки стула и крепко прижался своими губами к моим, не размыкая их. Откуда столько интереса к моей бедной шее?! Я пораженно распахнула глаза, но быстро взяла себя в руки, закрыла их и попыталась расслабиться. Неро не двигал губами, держал их прижатыми к моим, а через несколько секунд отстранился.
– Как же вы все меня затрахали! Катитесь к черту! – Маттео поднялся со стула, кинул салфетку на тарелку и пошел прочь. – Рикардо!
Кучерявый поднялся и быстро пожал руку Неро.
– Я рад за тебя, дядя, – не может быть, чтобы он купился.
– Благодарю, – Неро приподнял брови.
Я допила кофе и медленно расковыряла чизкейк, не в силах постичь, какого черта происходит. И главное, что будет дальше? Сколько времени мы будем изображать влюбленных? Пока Неро не осточертеет эта блажь?
– Он ведь не поверил.
– Конечно, нет.
– И что дальше?
– Поверил или нет, он не может нарушить правила. Он главный, но даже он должен подчиниться, – пауза. – По крайней мере, пока не придумает, как обойти запрет.
– Главный в чем? Вас… много? Целая банда?
– Можно и так сказать.
– И теперь никто не придет провести зачистку, пока тебя не будет рядом?
– Я не знаю, – он откинулся на спинку стула.
– Звучит не очень обнадеживающе.
Мы оба помолчали. Я отложила вилку в сторону, сообразив, что аппетит уже не придет.
– Ты закончила? – он с сомнением посмотрел на растерзанный чизкейк.
– Да, Неро.
– Я для тебя не Неро.
– Как тебе будет угодно, la mia morte[9 - Смерть моя.].
Мы не попросили счет. Ушли, не заплатив. Неве двинулся напрямик к своему автомобилю, я последовала за ним. Прошел дождь, асфальт по всей дороге в логово моего предположительного убийцы был мокрым. Ветер сильным и порывистым. Я смотрела в окно и наблюдала за прохожими, Неве был задумчив и вел машину медленно. Люди торопились по своим делам, и вряд ли кто-то из них задумывался о сиюминутности своей жизни. О том, что она может оборваться в любой момент. Прямо сейчас или через пятнадцать минут, может быть, через час, ночью или завтра утром. Их счастье, что они понятия не имели, насколько близко подобралась смерть.
Неро поставил автомобиль на свое место, между «Четвергом» и «Субботой». Завтра начинаются выходные. Черт, а это, должна признать, удобно.
Мы не заговаривали друг с другом. Выйдя из лифта, он мотнул головой в сторону спальни, и я послушно заперла себя в комнате. Стянула джинсы и завалилась на кровать, пряча голову под плотное покрывало. В доме было тихо, опять начался дождь. И я заснула.
