Харпер невероятно прекрасна в полумраке конюшни, ее прическа слегка растрепалась, губы покраснели и распухли от поцелуев. Ее глаза полны беспокойства, и я хотел бы повернуть время вспять на одну минуту, чтобы стереть это беспокойство с ее лица.
Но я не могу. Я больше не могу скрывать от нее правду.
– Лилит? – переспрашивает она.
Это имя все еще способно заставить мое сердце замирать от страха, и я бросаю взгляд во все темные углы конюшни, как будто колдунья может возникнуть из ниоткуда прямо здесь и сейчас.
Но ее здесь нет.
Харпер хмурится еще сильнее.
– Но Лилит мертва.
– Это не так. – Я делаю глубокий вдох, и мой голос становится тише. – Она была здесь, в замке. Она вернулась вместе со своей магией, угрозами и явным желанием сделать меня как можно более несчастным.
Харпер делает шаг назад, и мне невыносимо больно отпускать ее. Я ожидаю увидеть боль предательства на лице девушки, но ее нет. Есть лишь решительность.
Когда она говорит, ее голос звучит уверенно и твердо:
– Когда? Где она? Что она сделала? – Не дожидаясь ответа, Харпер смотрит на дверь конюшни и повышает голос: – Дастан! Стража!
– Миледи…
Двери распахиваются настежь, и в проход врываются четверо стражников с оружием наготове, ища глазами угрозу. Я бросаю на Харпер испепеляющий взгляд, затем наклоняюсь, чтобы поднять с пола камзол и пояс с мечом. По крайней мере, сама Харпер полностью одета.
– Вольно, – говорю я страже. – Нет причин для тревоги.
– Нет, они есть. – Голос Харпер подобен стали. – Если она вернулась, ты не должен быть один.
Дастан убирает меч в ножны и смотрит то на него, то на меня. Он явно уловил напряжение в голосе Харпер.
– Милорд?
Я вздыхаю и продеваю руки в рукава камзола.
– Командор, я удалюсь в свои покои.
Харпер делает глубокий вдох, чтобы выдвинуть еще какие-то требования, но я спокойно смотрю на нее и протягиваю ей руку.
– Не хотите составить мне компанию, миледи?
Харпер хмурится, но кладет свою руку в мою. Мы выходим из конюшни, но я сбавляю шаг, когда мы переступаем порог. Мои глаза ищут в темноте колдунью. Харпер замечает это, и ее шаги тоже становятся медленнее. Она смотрит на меня. Усилием воли я заставляю себя идти дальше.
– Расскажи мне все, – шипит она. – Как ты можешь говорить такие вещи, а потом молчать?
– Я собирался рассказать, но ты позвала стражу.
Она слишком импульсивная.
Холодный ветерок щекочет обнаженную кожу моей шеи, и я вздрагиваю. Мне хочется оказаться в замке. Я хочу оставаться в своих покоях. Я хочу спрятаться за самой толстой дверью в мире, чтобы никто не смог проникнуть внутрь.
Вот только толщина двери не имеет значения. Лилит ничто не остановит.
Мы подходим к задней двери замка, и лакей подскакивает к ней, чтобы придержать ее для нас. Как только мы попадаем в замок, я чувствую себя лучше. Более защищенным. Дастан сопровождает нас, и мне хочется отослать его к себе. Я уже был свидетелем того, что Лилит делала с Греем, сезон за сезоном. У меня нет ни малейшего желания наблюдать за тем, как она подвергает пыткам моего очередного командора.
Однако Харпер явно заставила Дастана беспокоиться. Как только мы доходим до моих покоев, он встает снаружи вместе с тремя другими стражниками. Дастан делает глубокий вдох, словно собирается что-то сказать, но я закрываю дверь у него перед носом.
Мой взгляд мечется по углам прежде, чем я перевожу его на Харпер.
– Наверное, мне стоит вас отблагодарить за то, что вы не подняли тревогу на весь замок.
– Ты не имеешь права сердиться на меня.
– Я… – Мой голос прерывается, и я вздыхаю. Я прислоняю меч к стене и провожу ладонями по лицу. Понятия не имею, как мне лучше закончить свой ответ. Я…
Сожалею.
Опустошен.
Измотан.
И самое худшее: мне стыдно.
Если бы я произнес все это вслух, то вряд ли бы это как-то помогло исправить мои ошибки.
– Я не знаю, что сказать, – говорю я.
– Она была на приеме? – Харпер сердито втягивает в себя воздух. – Тебе следовало держать Дастана рядом. Ты не должен был отправлять его за мной.
Ад нечестивый!
– Харпер. Перестань.
Она умолкает.
– Лилит здесь уже несколько недель. – Я перевожу дыхание. – Несколько месяцев.
Я наблюдаю, как Харпер воспринимает эту информацию. Ее лицо поначалу выражает беспокойство и страх, затем их сменяют недоумение и растерянность. Я готов к тому, что она начнет кричать, ведь я только что подлил масла в огонь, но вместо этого она задумывается.
– Несколько месяцев. – Ее голос становится мягче. – Рэн… Рэн, почему ты мне не сказал?
Я медлю с ответом, и Харпер делает глубокий вдох, прижимая руку к животу.
– Это все я. Она шантажировала тебя, угрожая мне.
– Да.
Харпер прижимает ладони к лицу, затем выдыхает. Она опускается в кресло перед камином.
– Так, ладно. Начни с самого начала. Я думала, что Грей перенес ее на другую сторону и убил.
Я опускаюсь в кресло рядом с ней.
– Он, безусловно, пытался. У нее на шее шрам. Сколько раз он ни пытался ее убить до этого, его оружие не оставляло на ней отметин. Возможно, он даже не знает, что она жива.
– И чего же она хочет?
– Она хочет, чтобы я выиграл эту войну.
– Зачем ей это нужно?
– Потому что она хочет править Эмберфоллом. Она винит моего отца и мое королевство в гибели ее народа. Она желает заполучить трон.
– Тогда почему бы ей просто не убить тебя?
– Видишь ли, мой конфликт с Греем уже поставил Эмберфолл под угрозу гражданской войны. Лилит признает, что не может просто взойти на престол и ждать, чтобы все королевство преклонило перед ней колено. Она могущественна, но не настолько.
Харпер некоторое время обдумывает мои слова. Я жду ее ответа, прислушиваясь к потрескиванию огня в камине. Я боялся этого момента… целую вечность. Я не хотел, чтобы Харпер знала. Я не хотел подвергать ее опасности. Однако я не понимал, как отчаянно нуждаюсь в доверенном советнике, пока девушка не потребовала всей правды.
От этой мысли у меня сжимается сердце, и мне приходится проглотить комок в горле. Я до сих пор помню ту ночь, когда встретил Лилит, как она сначала пыталась очаровать моего отца, однако у него хватило здравого смысла прогнать ее. Я же попался на ее удочку, и мне до сих пор приходится расплачиваться за это.
Рука Харпер опускается на мою.
– Не замыкайся в себе, – говорит она. – Поговори со мной.
Она проявляет ко мне доброту, которой я не заслуживаю.
– Когда мы с Греем попали в ловушку проклятия, он был единственным человеком, который знал, насколько Лилит ужасна. Мне трудно делиться всем этим с тобой. Даже сейчас.
– Что она хочет со мной сделать? Раскидать части моего тела по всему Эмберфоллу?
– Хуже. Она грозится перенести тебя обратно в Колумбию.
Рука девушки все еще лежит на моей. Ее лицо становится неподвижным, словно каменная маска.
– О. Вот как.
Я задерживаю дыхание, опасаясь, что Лилит вот-вот возникнет из воздуха и исполнит свои угрозы, но в комнате по-прежнему тихо. Колдуньи нет. Огонь продолжает потрескивать в камине.
Харпер продолжает находиться рядом со мной.
– Значит, она хочет, чтобы ты выиграл эту войну. Она хочет, чтобы ты стал королем. – Харпер задумывается, и ее глаза встречаются с моими. – И она хочет стоять рядом с тобой, когда ты взойдешь на престол.
Я киваю.
Она умолкает на мгновение.
– Ты правда хочешь воевать с Греем?
– Я не вижу другого выхода для Эмберфолла.
– Подожди. – Она поднимает руку. – Хочешь ли ты, Рэн, воевать со своим братом?
Я вздыхаю и встаю из кресла, чтобы направиться к стоящему сбоку столику и откупорить бутылку вина.
– Он может быть мне братом по крови, Харпер, но он мне не брат. – Я замолкаю, пока наливаю вино в бокал. – Он сбежал, вместо того чтобы сказать мне правду. Он стоял прямо передо мной и отказывался раскрывать тайну государственной важности. Он объявил мне войну.
– Нет, он дал тебе шестьдесят дней…
– Чтобы подготовиться к войне. – Я осушаю бокал и наливаю в него еще вина. – Его письмо было совершенно ясным.
– Он сказал, чтобы ты не вынуждал его начинать войну.
– Я его не вынуждаю. Он может остаться там, а я здесь, и все мы будем жить в мире и согласии. – Я допиваю второй бокал, понимая, что все это неправда. Королевство Силь Шеллоу отчаянно боролось за ресурсы и торговые пути еще до того, как проклятие было снято. Мой отец платил десятину, чтобы сохранить в тайне первородство Грея, но как только я был проклят и мой отец умер, десятина перестала выплачиваться. Откуп серебром за последние пять лет так и остался в казне Эмберфолла, и Силь Шеллоу из-за этого стало терпеть убытки. Именно поэтому Карис Люран отправила солдат на мою территорию, и именно поэтому Грей грозится сделать то же самое, если я не вступлю в союз с Лией Марой.
Харпер появляется рядом со мной и забирает у меня бокал.
– Если Лилит здесь, то последнее, что тебе нужно делать, – это пить.
С этим можно поспорить, однако я заталкиваю пробку обратно в горлышко бутылки. Я не пил уже несколько месяцев. С той самой ночи, когда Грей вернул Харпер из Вашингтона, округ Колумбия, еще до того, как мы узнали о его первородстве. До того, как проклятие было снято.
Вы неисправимы. Не понимаю, как я мог терпеть вас так долго.
Это слова Грея. То был единственный раз, когда я видел его пьяным. Наверное, это были самые правдивые слова, которые он когда-либо говорил мне.
Он стоял со мной на парапете замка, когда я уже почти превратился в чудовище в последний раз. Я намеревался принести себя в жертву. Я собирался прыгнуть. Я был в ужасе.
Грей оставался вместе со мной до последнего и держал меня за руку.
Мое горло сжимается. Я выдергиваю пробку и делаю глоток вина прямо из бутылки.
– М-да, – говорит Харпер.
– Как верно подмечено. – Мой голос звучит хрипло.
На этот раз Харпер забирает у меня бутылку. Я падаю в кресло перед камином и провожу руками по лицу.
– Почему ты мне ничего не рассказал? – тихо спрашивает она.
– Потому что я не могу потерять тебя снова, – говорю я. – Я не могу рисковать тобой.
Некоторое время Харпер молчит. У меня не хватает смелости поднять на нее взгляд. Она злилась на меня неделями, и это было более чем неприятно, и поэтому сейчас у меня нет никакого желания видеть разочарование или осуждение на ее лице.
Пальцы девушки скользят по моему плечу, и она садится ко мне на колени, устраивая голову в ложбинке под моим подбородком. От нее веет теплом и уверенностью.
У нее нет ко мне ненависти, и я едва не содрогаюсь от облегчения.
– Так вот зачем ты устроил этот бал для главных маршалов, – говорит она. – Тебе нужно было устроить представление для Лилит.
