– Это должно было быть нечто большее, чем просто представление, если мы хотим получить хотя бы призрачный шанс отбиться от Силь Шеллоу, – отвечаю я. – Но да, ты права.
– Теперь я жалею, что не надела то платье.
– Я никогда не считал тебя пешкой, – говорю я, и это правда. – Ты вправе носить что захочешь.
Харпер молчит, и ее легкое дыхание согревает мою шею. Проходит так много времени, что мои мысли начинают рассеиваться и уплывать куда-то далеко. Возможно, причиной тому усталость, или же дело в вине. Скорее всего, одно другого не исключает.
– Ты позволял Лилит истязать себя, чтобы она не причинила вреда Грею, – шепчет Харпер.
Я помню все те нескончаемые муки, которые колдунья причиняла нам. Иногда она делала это от скуки, а иногда таким образом мстила или наказывала нас за преступления, о которых ведала только она. Ничто из того, что творила Лилит, не могло нас убить. Не тогда, когда проклятие вступило в силу. Тем не менее боль была настоящей и невыносимой.
Я стараюсь отвлечь внимание Харпер от Грея, когда могу. Проклятие заслужил не он, а я. Он должен был бежать во время первого сезона, когда я только перевоплотился. Иногда мне очень жаль, что он этого не сделал.
– Это все, что я мог для него сделать, – говорю я Харпер. – Он был предан мне, и рядом со мной его удерживало чувство долга. Никто не заслуживает пыток за свою верность.
– Грей как-то сказал мне, что его долг – истекать кровью, чтобы не пришлось истекать кровью тебе.
Я знаю. Я слышал, как он произносил эти слова.
Я вспомнил о них, когда смотрел, как хлыст разрывает кожу на его спине.
Мне срочно нужна эта чертова бутылка вина.
– Тебе не нужно было тогда справляться со всем в одиночку, – говорит Харпер. – И теперь не нужно.
– Я не знаю, как можно одолеть ее…
– Вместе, – говорит она. – Так же, как мы это сделали прежде.
Голос Харпер звучит с завидной уверенностью.
– Да, миледи, – шепчу я и целую ее в висок.
Я бы многое отдал, чтобы у меня была хоть толика этой уверенности.
* * *
– Ваше Высочество.
Мои веки вздрагивают. В комнате холодно и темно, и моя левая рука онемела. Во сне расслабленное тело Харпер стало тяжелее. Ее медленное дыхание легко касается моей кожи. Огонь в камине поник до тлеющих углей.
– Тс-с, – говорит голос. – Не надо будить принцессу.
Я медленно моргаю, пытаясь отыскать глазами лицо в тени. Странно, что служанка зашла в мои покои после того, как я лег спать.
Затем изящные черты лица Лилит становятся четче, и я подскакиваю на кровати.
– Тс-с-с, – снова шипит на меня Лилит. – Мне бы не хотелось, чтобы она проснулась и вынудила меня перенести ее обратно в Колумбию.
Мое сердце бешено бьется в груди от паники, и я почти уверен, что его громкий стук может разбудить Харпер.
– Оставь меня в покое, – шепчу я. – Пожалуйста, Лилит.
– Ты рассказал ей правду, – говорит она.
Из ее уст это звучит как обвинение в слабости, и я сжимаю челюсти.
– Я больше не намереваюсь скрывать твои преступления.
– Я не совершала никаких преступлений. – Колдунья наклоняется ближе, и ее губы оказываются на совсем небольшом расстоянии от моих. Глаза Лилит зловеще блестят в темноте.
Мое тело превращается в камень. Я отдал бы все серебро Эмберфолла своей новой наемнице-шпионке, если бы она прямо сейчас появилась в моих покоях с оружием, которое могло бы остановить Лилит. Мои руки жаждут притянуть спящую в моих объятиях девушку ближе, как будто я могу защитить ее одной силой воли.
– Я подготовился к войне. Я выстою против Грея. Я сделал все, что ты просила.
– Хороший мальчик, – выдыхает она. Ее губы касаются моих, и я отшатываюсь назад. Харпер начинает ворочаться в моих объятиях.
Лилит улыбается.
– Что бы ты ей ни говорил, она не сможет пересечь завесу без моей помощи. Если я заберу ее на ту сторону, ты ее больше никогда не увидишь.
– Я сделаю все, что скажешь, – говорю я. – Даю слово.
– Чудесно. – Она проводит пальцем по шраму на щеке Харпер прежде, чем я успеваю оттолкнуть ее руку.
Харпер резко просыпается и хлопает себя ладонью по щеке. Ее дыхание быстрое и неровное.
– Рэн! Что… Кто… ТЫ! – Харпер замирает в моих объятиях.
– Да. Я. – Глаза Лилит опасно сверкают в темноте, и она шипит, как змея. – Здравствуй, слабая, сломанная, никчемная маленькая…
Харпер вырывается из моих объятий, и я слишком поздно осознаю, что она выхватила кинжал у меня из-за пояса.
– Нет! – выкрикиваю я.
Я помню последний раз, когда она бросила клинок в колдунью и чем это кончилось.
Однако Харпер не бросает кинжал. Она вонзает лезвие прямо в живот Лилит, надавливая на рукояку всем своим весом. Колдунья падает на пол. Харпер становится коленями на руку Лилит, затем наматывает на кулак свободной руки ее волосы. Она наклоняется ближе.
– Ну же, давай, – шепчет она. – Перенеси меня домой. Посмотрим, как долго ты проживешь на моей стороне.
По комнате кружит ветер, заставляя свечи погаснуть, а пламя в камине задрожать. Лилит задыхается то ли от шока, то ли от боли.
– Ты за это поплатишься.
– Он делает, что ты хочешь. Ой, это Грей оставил на тебе этот шрам? Держу пари, я могу сделать еще один побольше.
– Харпер. – Я не могу дышать. – Харпер, пожалуйста.
Лилит в буквальном смысле пускает слюни от ярости.
– Я тебя уничтожу!
– Ну, давай! Убей меня! И ты лишишься единственного рычага давления, который у тебя есть. – Харпер наклоняется ближе. – Это ты слабая, – шепчет она на ухо колдунье.
Из груди Лилит вырывается крик ярости, и она ударяет свободной рукой по руке Харпер. Она вскрикивает и отскакивает назад. На ее руке появляются три длинные кровавые царапины.
Дверь в мои покои распахивается. Стража врывается внутрь, привлеченная криками. Лилит исчезает, и от нее не остается ничего, кроме кинжала и пятна крови на полу.
Харпер хватается за свою раненую руку. Она говорит, стиснув зубы:
– Насколько все плохо?
Я смотрю на нее, и мне требуется мгновение, чтобы оторвать взгляд от ее лица. Я осторожно отвожу от раны ее пальцы. Рукав платья девушки разорван, из порезов льется кровь.
Рядом со мной появляется Дастан и опускается на колено.
– Брендин, позови лекаря, – говорит он одному из стражников, – принцессе нужно наложить швы.
Харпер вздыхает.
– Опять шрамы. Класс.
Я не могу перестать с удивлением смотреть на нее.
– Что? – спрашивает она.
У меня нет слов.
– Как… как ты это сделала? – Я замолкаю. – Как?
– Я ее ненавижу, – просто отвечает она. – Это было нетрудно. Или ты про то, как у меня получилось ее обездвижить?
– Кого? – спрашивает Дастан.
– Да, – отвечаю я.
Харпер берет клинок, вытирает его о подол своего испорченного платья и протягивает мне рукоятью вперед. Ее глаза полны ярости и решимости.
– Меня этому научила Зо.
Глава 9
Лия Мара
Когда я представляла себя королевой, мои мечты были связаны с народом, который наконец живет в мире и спокойствии. Я бы правила твердо, но справедливо, а не со злобной жестокостью своей матери. И мои подданные процветали бы. Никто бы меня не боялся. Мне никогда не хотелось внушать другим страх. Я предполагала, что мой народ вздохнет с облегчением и заживет счастливо.
Вот уж не думала, что кто-то будет умолять меня отрубить кому-нибудь конечности прямо посреди моего тронного зала.
– Ваше Величество, – шепчет Кланна Сун – женщина, которая раньше была главным советником моей матери, а теперь стала моим главным советником. – Вам придется принять какие-то меры.
– Вы должны отрубить ему руки! – рычит женщина, стоящая передо мной. Ее зовут Каллара, и она является владелицей маленькой фермы далеко на севере, которая стоит прямо на берегу Застывшей реки. Руки Каллары скрючены, а кожа обветрена из-за тяжелого труда, который и является ее жизнью. – Даже если яблоко падает с дерева, это не сделает его бесплатным.
– Я не крал какое-то там яблоко! – огрызается мужчина по фамилии Баярд. Он тоже землевладелец. – Я просто работал на своей земле.
– Это моя земля! – кричит Каллара.
– Моя! – рычит он. Его щеки покраснели, глаза выпучились от ярости.
– Неудивительно, что мужчине не хватает ума, чтобы измерить расстояние, – говорит Каллара. – Может быть, наша мудрая королева отдаст мне твои земли, чтобы я могла заставить тебя работать в полях, где тебе самое место.
– Я и был в полях, где мне самое место!
– Отруби им всем руки, – тихо подсказывает мне моя сестра Нолла Верин со своего трона, который находится по другую сторону от меня.
Эллия Майя – еще один государственный советник, которая всегда была близка с моей сестрой, – тихо смеется. Нолла Верин одаривает ее улыбкой.
Я вздыхаю и смотрю в окно. Принц Грей сейчас снаружи на тренировочных полях. Джейк и Тайко вместе с ним наблюдают за тренировкой наших солдат. Поначалу Грей сидел со мной, пока я выслушивала жалобы моих подданных, но не все люди говорят на языке Эмберфолла, и Грей еще только начал учить сишшальский. В этом нет его вины, но я уже слышала перешептывания с осуждением его высокомерия и невежества. Не уверена, что из этого хуже. Мой народ уже сомневается, достаточно ли я безжалостна и жестока, чтобы править после смерти моей матери.
Быть королевой гораздо сложнее, чем я могла себе представить.
Сидящая рядом со мной Нолла Верин решительно откашливается. Я отрываю взгляд от окна и смотрю на Кланну Сун.
– Чья же это на самом деле земля?
– У них обоих есть документы, подтверждающие право собственности на эту территорию, Ваше Величество.
Ну, конечно же, есть. Я пытаюсь сдержать очередной вздох.
– У него подделка, я уверена, – фыркает Каллара.
– Довольно!
Они бы не стали так рьяно спорить в присутствии моей матери. Я бросаю взгляд через комнату, где писари фиксируют каждое наше слово. – Писари, – говорю я. – Проверьте документы на подлинность. – Я смотрю на Каллару и Баярда. – Мы встретимся с вами снова через неделю.
– Через неделю! – восклицает Каллара. – Абсурд!
– Руки, – шепчет Нолла Верин. – Ее руки нужно отрубить, сестра.
Я поворачиваюсь и сердито смотрю на нее.
Эллия Майя делает шаг вперед. У нее длинные темные волосы, которые она заплетает в косы, а держит она себя как солдат. Некогда она была офицером армии, проявила себя во время последней битвы с Эмберфоллом, и после этого моя мать предоставила ей должность советника.
– Незначительное наказание заставит других думать дважды прежде, чем решаться перечить вам.
