Фу-у-у… Блин, вот речугу закатил, аж самому не верится!
– Да-да, я кажется, понимаю. – Радостно улыбаясь, покивал Матвей.
– И ещё так можно сравнивать результаты соревнований с прошлогодними, например. – Похоже, я и сам начал понимать. – И самый лучший результат считается рекордом. Например, какой-нибудь Вася Пупкин пробежал стометровку за девять с половиной секунд лет десять назад. Но за все последующие соревнования никто больше не пробегал её так быстро, поэтому результат Васи Пупкина считается рекордом. И рекордом он будет до тех пор, пока кто-нибудь, например, Вы, не пробежит быстрее. Тогда Ваш результат становится рекордом и держится до следующего раза. Некоторые рекорды не могут побить долгие годы. Понимаете?
– Да-да! – с готовностью закивал Матвей. – Я только не понял, что он пробежал за девять секунд.
– А-а-а! Не обращайте внимания. Это просто у нас в Австралии одна дистанция так называется. – Я про себя чертыхнулся по поводу непонятного здесь слова и объяснил как смог. – Примерно, пятьдесят саженей в длину будет.
Матвей покивал, похоже, идея с засеканием рекордов ему понравилась.
– Александр Константинович, а какие ещё соревнования бывают? – спросил он с очень живым интересом.
– Ну… – Начал вспоминать я. – Ну, там ещё на другие дистанции… расстояния бегают… Так… А! На лошадях ездят, – тут ведь автомобилей нет, так что про Формулу-1 лучше не заикаться. Блин! Да тут же и волосипедов нет. Тьфу! Чёрт! Ве?лосипедов! Надо запомнить, может, как раз и изобретём. – Ещё на лодках кто быстрее плавают. Да и просто плавают, кто быстрее. Да много всего, всё-то сразу и не вспомнишь! – Я посмотрел в горящие глаза купца второй гильдии и сказал: – Я Вам потом-то ещё расскажу, не переживайте! Просто сейчас всё не вспомню. – И развёл руками, мол, извини.
– Да-а! Интересно Вы там живёте. – Покивал головой Матвей. – И всё это ради одной забавы?
– Нет, ну, что Вы?! – Я хотел привести какие-нибудь аргументы в пользу занятия спортом, но понял, что почти всё это действительно только ради забавы. – Считается, что занятие спортом укрепляет здоровье и делает людей сильными и выносливыми. – Тут я вспомнил, что по легенде я, занимаясь спортом, как раз здоровья-то чуть и не лишился, но вслух говорить об этом не стал.
– Спорт – это вот эти все состязания? – предположил Матвей.
Умом я понимал, что на самом деле надо бы сказать, что нет, но тогда нужно будет объяснять, что такое спорт, а нужных слов для этого у меня всё равно бы не нашлось. Так что…
– Ну, можно и так сказать. – Временно согласился я.
– Ну, всё, господа! На сегодня хватит! Надо и на завтра что-нибудь оставить. – Громко сказала Лерка и встала из-за рояля.
Пока мы с Матвеем болтали, она добросовестно развлекала народ. Но теперь она, похоже, подзадолбалась, и нам действительно сейчас лучше свалить к себе.
Мы откланялись и ушли, обещая вернуться завтра и рассказать ещё что-нибудь про Австралию. Ну, и сыграть, конечно, как же без этого.
– Сань, а я не помню, ты на гитаре играть умеешь? – спросила Лерка, когда мы вернулись в свой номер.
Я пожал плечами.
– Так… три блатных аккорда, а что?
– Да как тебе сказать? – это был не вопрос, а наезд. – Я чё, одна должна отдуваться там перед этими господами? Ты давай тоже участвуй! Помогай уже, брат!
Я помялся. Вроде она и права, но если так рассудить, то кто её вообще заставлял эти концерты начинать? А теперь уже всё! Просто так не соскочишь!
– Ну, я не знаю… У меня и гитары-то нет.
– А это ничего. – С готовностью успокоила меня Лерка. – Уж гитару-то мы тебе найдём. Главное, чтобы ты на ней стренькать чего-нибудь смог.
– Лер, – сказал я, садясь на диван. – Дак, а чё стренькать-то? Сама ж говорила, что попса здесь не прокатит.
– Саш, а вот ты возьми и подумай. – И она плюхнулась в своё любимое кресла у окна. – Лепса им спой, или Стаса Михайлова что ли. Чё ты как маленький? Кто, в конце концов, старший брат?
Я задумался. В башку упорно ничего не лезло.
– Лер, – я решил отвлечься от гитарной темы. – Слушай, а у них же тут велосипедов ещё нет.
– О-о-о! Да ты никак велосипед изобрести собрался!
Да. Звучало как-то не двусмысленно даже, а с таким нескрываемым сарказмом, что я даже и не знаю… Короче, идея оказалась обхаяна на самом начальном этапе. Очень по-леркиному. Очень!
– А чем тебе велик не нравится? – всё-таки решил я разобраться с проблемой.
– Да нравится, нравится. Только из чего ты его тут делать-то собрался? Из дерева? Или из чугуна отлить? Здесь же ни алюминьки ни титана нет.
Аргументы серьёзные, но как-то же раньше на них и без титана ездили.
– Сталь есть. – Не сдавался я.
– Сань, он же неприподъёмный будет.
– Михайлов что-нибудь придумает.
– Сань, ну и вот нафиг он ему, придумывать что-то?
Кстати, да. Роман Григорич, конечно, неплохой мужик, но ему действительно может быть не до велосипедов.
– Сань, и ещё здесь нет резины.
А вот это проблема. И ещё какая! Ладно, велосипед нам ещё не завтра изобретать, может и придёт в голову какая полезная мыслишка.
– Саня! – отвлекла меня от мрачных мыслей Лерка. – Ты это… Запиши его в список, а там посмотрим.
Вот, так-то лучше. А то взяла моду, чуть что, сразу критиковать.
Лерка вдруг рассмеялась.
– Ты чего? – незамедлительно поинтересовался я.
– Да я это… представила отлитый из чугуна велосипед, и как ты на нем пытаешься ехать.
Я тоже попробовал представить, мысленно поржал, и подумал, что где-то я про такое уже слышал. Чё-то прикольное ведь было…
– Сань! Саня! Са-а-аня-а-а!
– Чё?
– Ты уснул там что ли? Зову-зову…
– Я это… Песню одну вспомнил. Про велик из чугуна.
– Да ладно! – не поверила Лерка.
– Пру на велике любимом. Он зовётся «Украина», но седло от унитаза, а педаль от пианино…
Я напел всё, что смог вспомнить. Фара мощная от КрАЗа и всё такое… И стал обозревать произведённый эффект. Лерка, с глупой улыбкой слушавшая всё это, сначала молча смотрела на меня, потом захрюкала от смеха.
– Ты чего? – не понял я.
– Вот блондинка снова валит! – процитировала она рассмешившую её строчку.
– Ага! Агата!
– Надеюсь, ты не это им петь собрался?
И мы оба заржали.
Глава четвёртая
Я лечу. Нет, я не на самом деле лечу, я сплю. И мне снится, что я лечу. Лечу я на велосипеде. Нет, не на том из хулиганской песни, а на своём, восемнадцатискоростном. Сверху у меня дельтаплан как-то приделан. Я лечу. Покрутишь педали, быстрее полетишь. Куда рулём повернёшь, туда и поворачиваешь. Высота только не меняется.
Я лечу над тайгой. Как вчера. Солнце опять светит в спину. Тайга везде. Где-то вчера были горы. Слетать поискать что ли? Зачем? А какая разница? Тогда надо повернуться налево.
Ага, вон и горы. Лечу к горам. Интересно, а замок будет? Хотелось бы, посмотреть. Лечу. Вон горы, вон тайга. Замка не видно. Жалко. Речка какая-то. В прошлый раз не было. Лечу над рекой. Река извивается, но не сильно. Лечу. Река так себе, метров десять-пятнадцать шириной. Не Волга, это точно.
Я проснулся. Странный сегодня сон какой-то. Хотя, сны, они вообще странное явление. Интересно, а Лерке что снилось?
Сосулька на рукомойнике меня не удивила. Мысленно подогрев воду, я умылся. Сходил на двор. Акимыч окатил меня из кадки, сначала холодной водой, потом тёплой, но он думал, что оба раза холодной. Затем мы с ним побрились. В том смысле, что он побрил меня. Деньги брать с меня Терентий отказался, типа это такой респект за Трошку, но в очередной раз пообещал научить меня бриться самостоятельно.
К завтраку сестра вышла в своём старом платье, это в том, которое пару недель назад ей Дарья презентовала.
– Ты в город в нём пойдёшь? – спросил я просто для того, чтобы спросить.
– Нет, – ответила Лерка. – В город я пойду в костюме.
– А чего сразу не одела?
– Успеется. Если ты помнишь, нам провожатого прислать обещали.
– Кто? – не понял я.
– Твой дядя Батлер, Николай Михалыч, старший майор. Помнишь его?
– Его помню, как он чего-то обещал – нет. – Честно признался я.
Лерка закатила глаза.
– Солдата этого, Ерёмина, который ещё не генералом хотел быть, а вахмистром.
Блин! Странно, я и Ерёмина хорошо помню… А-а-а! Точно.
– Он должен показать тебе все местные пивные, в которых эклеры со вкусом крабовых палочек продаются. Да?
Лерка посмотрела на меня как на дурака, наверное, шутки совсем разучилась понимать.
– Что-то вроде, – неласково выдавила она из себя.
Мы молча позавтракали. Я подумал, что было бы неплохо научиться у Шена так же ловко посуду убирать как он. Ну, так это когда ещё будет!
Лерка села в своё любимое кресло, а я по традиции на диван.
– Лер, а чё те снилась сёдня? – попытался я завязать светскую беседу.
– Тайга. – Коротко, очень коротко ответила она.
– Ты над ней летала?
– Угу.
– Сама или на чём-то?
– На дельталёте.
– Это как? – несказанно удивился я.
– Сань, ну тебя на хрен с твоими велосипедами. – Отмахнулась от меня Лерка.
Дельталёты, велосипеды… и всё в одной куче…
– Лер, ну, расскажи, где летала, на чём, чё видела?
– Над тайгой летала, ничего не видела. – Похоже, Лерке не очень хотелось разговаривать.
– А летала-то на чём?
– На метле, Сань, на чём я ещё могла летать?
Да. Информации ноль. Разговаривать тоже не хочет. Чё делать? А может, ничего не делать? Ну, разве что…
– А я на велике летал, – решил я разговорить её таким способом. – Дельтаплан такой, а снизу у него велик. Сидишь на велике, крутишь педали и летишь. Рулём вправо-влево поворачиваешь.
– Ага, а сзади у тебя пропеллер. – Вставила Лерка.
