Интриган. Новый Петербург
Сергей Николаевич Чехин
Взрывы бомб на борту "Боинга" и дирижабля связывают две души и две вселенные. Прикованный к коляске отставной разведчик попадает в тело юного чародея, наследника обнищавшего дворянского рода Нового Петербурга – огромного портового города в мире, где только что разгромили японцев, о коммунизме никто никогда не слышал, а Российская империя колонизирует Северную Америку, загнав остатки штатовцев далеко на Дикий Запад. Несмотря на успехи в Старом Свете, город прозябает в коррупции, бандитизме и распрях знатных родов, чьи методы порой неотличимы от мафии. Да еще и ходят слухи о неизвестном веществе, временно наделяющим колдовским даром. Делают его из крови чародеев, которые уже начали пропадать, но кто именно стоит за похищениями – загадка. Пять влиятельных семей обвиняют друг друга, грозя утопить улицы в клановой вражде. Выжить в таких условиях крайне тяжело, но в молодом теле – холодный разум мастера интриг и шпионажа.
Сергей Чехин
Интриган. Новый Петербург
Глава 1
Знаете, как сесть в самолет, если вы – инвалид-колясочник?
Я вот тоже раньше не знал. Вплоть до того момента, как попал в плен к сирийским террористам.
Где со мной делали такое, что теперь отличаюсь от Хокинга лишь тем, что могу двигать руками.
Пять лет в СВР по направлению политической разведки. Десять – в военной, в составе тактической группы.
И все зря.
О службе пришлось забыть и в неполные тридцать восемь выйти на пенсию.
Погоревав о загубленной карьере, нашел себя на новом поприще – детской литературе.
Довольно странный выбор – бывший вояка, мастер рукопашного боя, отличник стрелковой подготовки и опытный шпион, а тут – сказки.
Но у меня получалось, и получалось неплохо.
И всего три года спустя меня пригласили в Нью-Йорк – подписать контракт на перевод и публикацию в США.
Но я даже представить не мог, какими приключениями обернется рутинная деловая поездка.
А если бы и знал… все равно бы полетел.
Что ж, теперь вернемся к первому вопросу.
Чтобы попасть на борт, пришлось заранее предупредить компанию, где покупал билет.
Семьи у меня нет – какая семья с такой работой, а друзья на боевых заданиях.
Да и не общались мы почти после освобождения.
У них прежняя жизнь, у меня – новая, и лишний раз с ней лучше не пересекаться.
Что поделать – секретность.
Поэтому в аэропорту встретил специальный служащий и после регистрации проводил в амбулифт.
Это такой кузов с подъемником и мостком для перевозки лежачих больных… ну, или трупов.
Я первым вкатился в салон, чтобы никому не мешать, и у самого входа меня узнала стюардесса.
– Захар Титов? – женщина – примерно моя ровесница – прижала ладони к груди. – Это правда вы?
– Это я, – радушно улыбнулся, хотя все еще не мог привыкнуть к тому, что часто узнают на улицах.
Ведь на службе это было недопустимо, а теперь приходилось заново осваиваться в совершенно новом и чуждом гражданском мире.
– Вот это да! Мой сын без ума от ваших книг. Можно с вами сфотографироваться?
– Извините… лучше автограф.
– Ах да… – поклонница с пониманием подмигнула. – Вот же забавно – такие милые и душевные истории получаются. Никакой жестокости, убийств, драк. Я все думала, почему человек ваших занятий пишет детские сказки?
– Потому, что писать о моих занятиях – это предательство родины. А я занимался именно тем, что избавлялся от ее врагов.
Стюардесса изменилась в лице. Я же подмигнул в ответ и шепнул:
– Шутка.
Полет занял восемь часов, и когда лайнер лег на эшелон, я не удержался и заснул под мерный гул турбин.
Снова снились цепи и подземелья.
Клетки размером с собачью будку, куда заталкивали ногами, иначе не поместишься.
Голод, холод, сырость и бесконечные побои, которые заканчивались лишь тогда, когда я терял сознание.
И не ради секретных данных, а просто ради удовольствия и публикации видео в даркнете.
Очнувшись, протер глаза.
Если не ошибся (а в расчетах ошибаюсь редко), с минуты на минуты объявят посадку.
Но пока еще салон напоминал ночной автобус – приглушенный свет, все спят, легонько покачивает.
И только один человек с длинными курчавыми волосами поднялся и зашагал в сторону туалета.
Чтобы не тревожить лишний раз стюардессу, обратился к нему по-английски:
– Извините. Не могли бы принести воды?
Пассажир обернулся – ухоженная борода, смуглое лицо и скошенный набок нос.
До встречи с моим кулаком парень мог им гордиться – изысканный греческий профиль, хоть статую ваяй.
Я узнал его – один из тех, кто больше года терзал мои тело и душу.
Он тоже узнал меня, и со всех ног бросился к туалету, придерживая вздувшийся живот.
– Тревога! – заорал не своим голосом. – На борту бомба!
Люди зашевелились, кто-то в испуге вскочил и завертел головой.
Я попытался броситься в погоню, но задел соседнее кресло и рухнул на пол. На миг словно забыл, во что превратился теперь.
И все равно пополз, сдирая ногти, под крики и вой, прекрасно понимая, что все уже предрешено.
Ну, хотя бы умру не во сне, и загляну в глаза смерти, что так давно гонялась за мной по всему миру.
От грохота я мгновенно оглох. Ослепительная вспышка ударила по глазам, все вокруг окутало адское пламя.
Все, кроме меня.
Меня же окутал полупрозрачный мерцающий кокон, и в нем, точно в спасательной капсуле, я устремился вниз – к мрачным водам Атлантического океана.
Рядом со мной падали тела – изуродованные, обожженные, растерзанные.
Были среди них и те, кто почти не пострадал от огня, и тут я заметил первую странность.
Пассажиры выглядели так, словно летели со съемок исторического фильма, причем прямо в костюмах.
Мужчины – в деловых тройках, женщины – в роскошных старомодных платьях.
Да и сам город выглядел иначе – особенно с высоты.
И когда воздушный поток перевернул мой пузырь, я увидел над собой пылающий корпус дирижабля, медленно оседающего к воде.
Однако самым удивительным было не это. А то, что я свободно двигал ногами, а в иссохшие мышцы вновь вернулась уже забытая сила.
Я снова мог ходить…
Снова мог ходить!
При ударе об воду кокон лопнул, и меня окутал холод, от которого чуть не стало сердце.
Я ухнул метров на пять в ледяную глубину, хотя от падения с такой высоты меня должно было расплющить, точно о бетон.
Но я не только выжил, но и спокойно всплыл, работая руками и ногами. Невероятное ощущение – ради него можно вытерпеть любые лишения.
До берега оставалось метров сто. Я бы справился и сам, как вдруг позади раздался лязг, грохот и невообразимое шипение, словно великан-кузнец опустил в бадью исполинский раскаленный добела меч.
На самом деле то упал дирижабль, и поднятая им волна подхватила и донесла до самой пристани, где столпились зеваки все в тех же старомодных костюмах и платьях.
– Он жив! – закричал кто-то. – Смотрите, он жив!
Меня обступили люди. Едва почувствовав твердую землю, я отключился от перенапряжения – и телесного, и душевного, и какого-то еще – неведомого, странного, ранее не ощущаемого.
Не знаю точно, что это за мистическое волнение, но уверен в одном – оно неразрывно связано с тем самым пузырем, что уберег от неминуемой гибели. Главное – я в безопасности. А теперь можно отдохнуть.
***
– Братишка! Братик! – разбудил меня встревоженный женский голосок. – Ты живой?
Разлепив веки, обнаружил себя на кровати в богато обставленной просторной комнате.
У изголовья на коленях стояла прелестная рыжеволосая девушка лет восемнадцати в красивом красном платье.
Наверное, такие одежды носила Айседора Дункан на свиданиях с Есениным. Интересно, какой сейчас год?
Как профессиональный писатель я, конечно же, знал о попаданцах.
И даже почитывал кое-что из-под пера коллег по опасному ремеслу – отставных и действующих силовиков.
Поэтому не стал включать дурачка и удивляться происходящему с раззявленным ртом.
