Алекс Делакруз "Молодые боги"

– А Константинополь не был и не будет русским! – не унимался гость.

– We’ve fought the Bear before, and while we’re Britons true, the Russians shall not have Constantinople, – со смехом пропел Джонс.

– Эй, а ты сечешь по-английски? – спросила меня матрона, ласково потрепав по щеке.

Сложный вопрос. А вот еще один – если сейчас сбросить ее руку и рвануть через атриум? Или дождаться, пока рядом окажется что-нибудь тяжелое, чтобы иметь в наличии аргументы для разговора с охранником?

– У-у-у, какой сладенький, – чмокнула дама губами рядом с моим лицом. – Пойдем, – проворковала она и только повернулась к пиршественным столам, как вдруг из ее горла с противным звуком, от которого у меня подогнулись колени и возникла слабость в ногах, показался окровавленный клинок. Оттолкнув меня, в триклиний влетели несколько стремительных фигур. Джонс вскочил, неожиданно проворно метнувшись к стойке с оружием у стены, но брошенный короткий меч воткнулся ему в бок, с силой отбросив в сторону. Один из забежавших в комнату прыжком преодолел разделяющее их расстояние и воткнул в рот Джонсу меч, кроша зубы, – я даже услышал, как заскрежетало о камень стены вышедшее из затылка острие.

Питер оторопело наблюдал за происходящим, машинально продолжая держать руку на голове ритмично двигающейся рабыни. Один из нападавших прыжком вскочил на стол, разбрасывая блюда с угощениями, и воткнул в грудь раздражительному гостю короткое копье. Прилежно работающая над господским удовлетворением рабыня почувствовала что-то неладное, отстранилась и пронзительно завизжала, когда на нее хлынуло кровью из широкой раны – убийца уже выдернул оружие. И острие его широкого, иззубренного лезвия тут же оказалось у шеи моментально замолчавшей рабыни.

Матрона между тем, пошатываясь, обессилившими, скрюченными в судороге пальцами пыталась схватиться за клинок. Из её горла вместе с пузырями крови вырвались хриплые свистящие звуки, но силы покидали тело. В какой-то миг неуловимо обмякнув, дама рухнула на пол – только заскрежетал об пол меч, заставив голову жертвы развернуться под немыслимым углом.

В наступивший тишине, нарушаемой лишь мелко подрагивающими в судорогах ногами матроны, едва царапающими пол, позади меня раздались мягкие шаги. Я стоял, в испуге опустив глаза, и первое, что увидел, были элегантные сапоги на небольших каблуках с высокой шнуровкой, поднимающейся к коленям. Дальше привлекательные ноги плотно обнимали кожаные штаны, тонкую талию стягивал широкий пояс, а кожаная куртка, казалось, вот-вот рванется в стороны, открывая путь на свободу зажатой в неволе груди.

Откинув полы плаща, незнакомка наклонилась. Взявшись за рукоять меча, торчавшего из шеи матроны, рванула его, выдергивая, – я вновь поморщился от резкого звука взрезаемой плоти. Матрона булькнула в последний раз и затихла – под ней начало расползаться густое кровавое пятно.

– Возьмешь? – посмотрели на меня уже виденные ранее огромные голубые глаза.

Знакомая незнакомка протягивала мне меч рукояткой вперед, держась за окровавленный клинок. Изящные кисти рук ее были в черных перчатках до локтя.

– Возьму, – кивнул я, принимая меч.

– Будешь меня защищать? – спросила голубоглазая принцесса.

– Буду.

– Обещаешь?

– Обещаю.

Я смотрел ей прямо в глаза, и появившаяся надпись оказалась на периферии зрения. Даже не успел прочитать, что там написано, – почти сразу обернулся на прозвучавший в стороне вопрос.

– Ваше высочество? Забираем? – поинтересовался один из убийц.

Угадал, надо же. Настоящая принцесса – раз обращение «ваше высочество». Вот только откуда оно в античном мире?

Загадочный ассасин в черном стоял над трупом Джонса и держал в руках небольшую кожаную сумку с ремнем. Второй воин, убивший Питера, как раз сейчас поднял с его трупа вторую, похожую. Острие его иззубренного копья по-прежнему упиралось в шею рыжеволосой рабыне – из-под него уже появилась маленькая капелька крови.

– Забираем, – кивнула прекрасная незнакомка и повернулась ко мне: – Кто молодец?

– А… – непонимающе протянул я.

Ей невероятно хотелось похвастаться – увидев в ее глазах совсем детское торжество, понял я.

– Смотри, три миллиона, если покупать у Лаэртского. Лучшие наемники из гильдии – двести пятьдесят тысяч за три часа работы. Это просто фантастика, а не экономия! Под любой критерий оптимальности влетит со свистом, как твоей бывшей. Так что кто молодец? Я молодец!

Голубоглазая принцесса широко улыбнулась и опустила взгляд к своей небольшой поясной сумке. Я стоял с вытянувшимся лицом, думая, правильно ли понял смысл шутки про оптимальность и «бывшую».

– Надевай скорее, – протянула мне девушка темный плащ – откуда только взяла?

– А теперь что? – с глупым видом поинтересовался я, неумело держа в одной руке окровавленный меч, а второй пытаясь накинуть на плечи плотный плащ.

– Как что? А теперь бежим!

«ВНИМАНИЕ! Негативное изменение социального статуса!»

«Вы теперь беглый раб и преступник!»

Рабовладелец

Голубоглазая принцесса звонко рассмеялась своей шутке, но почти сразу посерьезнела.

– Надо торопиться, у нас всего три часа, – повелительно взмахнув рукой, она направилась к выходу из особняка. Наемники последовали за ней, а державший оружие у горла рабыни, прежде чем отнять копье, наглядно приложил палец к губам.

Мимо мелькнули их плащи, и я тоже собрался было ретироваться, но тут заметил лежавшую рядом с мертвой матроной кожаную сумку, один в один похожую на те, которые убийцы взяли у Джонса и Питера. Вот только готов был поклясться, что несколькими секундами ранее никакой сумки на полу не было!

Не вникая, подхватил ее – котомка оказалась неожиданно тяжелой. Кирпичи? Или золото? Перебросив через плечо ремень, я развернулся на пороге и вышел в атриум. Скользнув глазами по распластанным в кровавых лужах телам двух крепких слуг, встретился взглядом со стоящей на коленях рыжеволосой рабыней. Умоляюще сложив на груди руки, девушка пронзительно смотрела на меня снизу вверх.

– Вы уходите, господин? – негромко спросила рыжеволосая.

– Э-э… – я замер.

– Эй! – окликнула принцесса – она уже пересекла атриум.

– Господин, они нас всех убьют, – умоляюще произнесла рабыня.

Сделав паузу, вдруг кто-нибудь примет тяжелое решение за меня, я отвел взгляд и вздохнул. Вспомнил о незыблемом римском обычае, если раб поднял руку на хозяина, казнили всех остальных невольников его фамилии, находящихся в доме.

Зря отвел взгляд – увидел вторую рыжеволосую, которая, неслышно подойдя, теперь стояла на коленях у меня за спиной. А широкая арка перистиля казалась не такой уж и широкой – в ней угрожающе темнел силуэт Кельтилля. Но когда варвар выступил на свет, на его простодушном лице я прочитал те же эмоции, что и у рабынь.

Легким воздушным шагом, почти бегом, едва касаясь ступнями пола, принцесса скользнула ко мне. Вновь ее голубые глаза были совсем близко.

– Ты чего застыл? Эгей! – пощелкала она пальцами у моего лица.

– Рабы… их же убьют, – несмело произнес я.

– Ну и?.. – подняла бровь принцесса. Потом поняла, в чем дело и скрестила руки на груди, закатив глаза. – О господи, «их же убьют»… Ну возьми с собой, жалостливый ты мой.

С облегчением я кивнул рыжеволосой, уже вскочившей на ноги. И тут же девчонка поймала плотный комок ткани, который швырнула ей принцесса. Это был плащ, такой же, как у меня. Третий полетел в руки другой рабыне, четвертый достался Кельтиллю.

Откуда она их столько достала?

– Госпожа, прошу, – в один голос несмело окликнули уже развернувшуюся принцессу рабыни.

– Ну что еще? – голубоглазая красавица совсем не скрывала раздражения.

– Радамант…

– Кто?!

– Еще Радамант, госпожа, – упали коленями в мраморный пол рабыни.

Я невольно поморщился – будто самому стало больно от такого жесткого удара. Но объяснять больше не требовалось – из перистиля появился нескладный карлик. Двигался он неуклюже, часто перебирая маленькими ножками, на фоне которых карикатурно огромными казались сжатые кулаки. На узких плечах криво, будто воткнутая неумелым ребенком при сборке фигурки, сидела яйцевидной формы голова. Карлик был одноглаз, его лицо пересекал широкий рваный шрам, сбивая в сторону нос и рот, придавая уродцу вечно ухмыляющееся выражение. Следом за ним волочилась длинная цепь. Мельком глянув, я ужаснулся, опознав грубую собачью будку сразу за аркой.

Радамант, смешно переваливаясь, уже подковылял к нам и вопросительно поглядел на принцессу.

– И тебя тоже забрать? – поинтересовалась она.

Карлик лишь кивнул, на мгновение сложив руки на груди в просящем жесте. Выражение лица невольника, впрочем, было скорее заинтересованным, чем испуганным. Хотя чего это я – на нем и так столько всего написано жизнью и чужим оружием, что вряд ли его может страшить банальная смерть.

– Ну, это к нему вопрос, – посмотрела принцесса мне в глаза, поднимая раскрытые ладони в жесте «я умываю руки».

– Пойдешь со мной? – обратился я к Радаманту. Тот поблагодарил взглядом и вновь сложил коротенькие ручки с непропорционально большими кулаками, легким поклоном выразив согласие.

Принцесса за пару скользящих шагов приблизилась к карлику, и в ее руке из ниоткуда появился огромный широкий меч, окутанный магическим сиянием. Взмах, болезненный вскрик карлика – и цепь оказалась обрублена. Не очень аккуратно – по щиколотке пленника потекла кровь. Незнакомка – она была уже без меча – куда только подевался, окинула усталым взглядом нашу сгрудившуюся компанию.

– Студент, бугай, карлик и две соски. Да на нас вообще никто внимания не обратит – растворимся в ночи! – выдохнув короткий, но емкий спич, девушка развернулась на каблуках. Она дернула было правой рукой, но вовремя заметила кровь на перчатке и легким хлопком закрыла себе глаза левой ладонью.

– Компания была невелика, но крайне респектабельна – пан директор, пан аптекарь, пьяный золотарь, две курвы и я, – негромко воспроизвел я под нос памятную цитату из чешского писателя.

– Уходим, быстро! Бегом, бегом, – прошипела между тем раздраженная принцесса и неожиданно добавила парочку крепких выражений – при этом я почувствовал, как лицо невольно вытягивается от изумления.

– Не ругайся, тебе не идет, – произнес машинально.

– Так, стоять! – повелительно взмахнула принцесса – три угрожающего вида наемника и четверо закутанных в плащи рабов послушно остановились, сгрудившись перед выходом.

Красавица потянула меня за руку, и едва не бегом мы оказались в темном закутке.

– Не идет мне, говоришь? – Огромные глаза, в которые затягивало водоворотом немыслимого притяжения, были совсем рядом; приятно дохнуло чарующими ароматами цитруса и жасмина.

– Да, – неожиданно охрипшим голосом подтвердил я.

Сильный удар в печень заставил охнуть и согнуться в три погибели. Перед глазами потемнело от боли, и, закусив до крови губу, я едва сдерживал рвущийся из груди стон.

– Ты зеркало найди, потом и поучи его как себя вести. Все, поднимайся! Давай-давай, у нас времени мало.

Когда она развернулась, я все же застонал, перебирая рукой по стене, пытаясь выпрямиться. С трудом ковыляя следом, немного отвлекся, рассматривая материализовавшийся перед глазами знакомый шрифт надписей.

«Поздравляем с изменением имущественного статуса!»

«Талия из Эборакума теперь ваша преданная рабыня!»

«ВНИМАНИЕ! Талия – беглая рабыня и преступница!»

«Поздравляем с изменением имущественного статуса!»

«Далия из Эборакума теперь ваша преданная рабыня!»

«ВНИМАНИЕ! Далия – беглая рабыня и преступница!»

«Поздравляем с изменением имущественного статуса!»

«Кельтилль из Агединкума теперь ваш преданный раб!»

«ВНИМАНИЕ! Кельтилл – беглый раб и преступник!»

«Поздравляем с изменением социального статуса!»

«Радамант из Лебадии теперь ваш спутник!»

«ВНИМАНИЕ! Радамант – беглый раб и преступник!»

Сделка небесная

Для начала слегка приоткрыв входную дверь, аккуратно выглянув и оценив обстановку, старший из наемников первым покинул дом. Следом, чуть потолкавшись, оказалась на улице вся наша компания. Наемники, не прощаясь, быстрым шагом двинулись вверх по мостовой, почти сразу растворившись в ночи.

Нас принцесса повела в другую сторону – вниз по тихим ночным улочкам, стараясь держаться в тени, подальше от горевших на стенах факелов. Несколько раз пришлось пережидать в закоулках, пропуская отряды патрулирующей город стражи. Вскоре район особняков остался позади, и мы принялись пробираться по узким переулкам среди тесного нагромождения высоких – иногда и по пять этажей – инсул, первых человейников, предшественниц современных многоэтажек.

Здесь шатающегося народа было больше, и чувствовали мы себя теперь спокойнее. Двигаясь уже не перебежками, а тесной группой, шагали по тротуару – встреченные прохожие в основном старались уступать нашей компании дорогу.

Полученный от девушки меч держать оказалось неудобно – клинок был окровавлен, и я пару раз дергался от липкого прикосновения к голой коже. Однако ножен не имелось, пояса тоже, и приходилось нести оружие, просто спрятав под плащом.

Миновав район инсул, оказались в окрестностях порта. Здесь было больше таверн, больше пьяниц, больше грязи на улицах – и ни одного стражника. В лицо дохнуло свежестью моря и неприятным запахом гниющих водорослей. Подумав было, что мы направляемся к кораблям, я ощутил беспокойство: на корабли мне не нужно, ведь Катя находится здесь, в окрестностях города – совсем недалеко. Но принцесса, к моему облегчению, свернула в один из тесных проулков. По узким – едва вдвоем можно разойтись – улочкам мы петляли среди глухих переулков.

Сначала я вновь ощутил чарующий аромат цитруса и жасмина, а после почувствовал прикосновение плеча, принцесса, даже имени которой я пока не знал, шла совсем рядом.

– Серторий или Аэций? – спросила она неожиданно.

– Что? – не понял я вопроса.