Немного подумав, он снял трубку и набрал номер БЭК.
– Бюро эмоционального катарсиса, справочный отдел, – произнес мужской голос.
– Послушайте, тут такое дело, – начал Фрелейн. – Я только что получил уведомление, и оказалось, что мне выпала девица. Скажите, это не ошибка? – И он назвал имя девушки.
Клерк попросил подождать.
– Нет, никакой ошибки, сэр, – сказал он, порывшись в микрофишах. – Девушка прошла регистрацию добровольно, будучи в здравом уме и твердой памяти, а по закону у нее такие же права, как у любого мужчины.
– Вы не могли бы сказать, сколько убийств у нее на счету?
– Простите, сэр, но вам не положено знать ничего, кроме юридического статуса Жертвы и стандартных справочных данных, а эту информацию вы уже получили.
– Понятно. – Фрелейн помолчал. – Можно мне другую Жертву?
– Разумеется, по закону вы имеете полное право отказаться от охоты, но следующую Жертву вам назначат лишь после того, как вы сами побудете в роли Жертвы. Желаете отказаться?
– Нет-нет, – без промедления ответил Фрелейн. – Я просто любопытствовал. Спасибо.
Положив трубку, он ослабил ремень на брюках и уселся в самое глубокое из своих кресел. Нужно было поразмыслить.
Чертовы женщины, раздраженно думал он, вечно лезут в мужские дела. Что ж им на кухне-то не сидится? Да, они тоже полноправные граждане, но не женское это дело – людей убивать.
Он знал, что Бюро эмоционального катарсиса учредили из-за мужчин и только ради мужчин, сразу после Четвертой мировой войны, хотя некоторые историки считают, что мировых войн было не четыре, а шесть.
В те времена планета отчаянно нуждалась в передышке. Все истосковались по долгому и стабильному миру. Бюро было создано по практическим причинам, и занимались этим люди весьма практичные.
Говоря простым языком, дни человечества были сочтены. В каждой следующей войне применялось новое оружие, мощнее, эффективнее и смертоноснее прежнего. Быстро свыкаясь с этими новинками, солдаты все охотнее сеяли смерть.
И вот человечество оказалось на грани катастрофы. Следующая война стала бы последней. В самом прямом смысле, ведь на планете не осталось бы ни единой живой души.
А значит, мирные времена должны продлиться до скончания веков, и никаких других вариантов нет. Но практичные люди понимали, что добиться этого не так-то просто. Спрашивается, как быть с эмоциональным напряжением? Со страстями человеческими, из-за которых, в сущности, и начинаются любые войны? Почему в прошлом мир всегда сменялся войной?
«Потому что человеку нравится убивать себе подобных», – ответили практичные люди.
«Да что вы такое говорите!» – возопили идеалисты.
Но практичные люди, режиссеры вечного мира на Земле, пришли к выводу: как эти ни прискорбно, большинство разумных обитателей планеты испытывают насущную потребность в насилии.
Люди не ангелы. И не демоны. Люди – это всего лишь люди, а человеку свойственен боевой инстинкт.
Вооружившись достижениями науки и сосредоточив в своих руках огромную власть, практичные люди могли бы постепенно искоренить эту особенность человеческой расы. Многие считали, что так и следует поступить.
Но практичные люди думали иначе. Конкуренция – двигатель прогресса. О каком развитии может идти речь, если в человеке не останется любви к сражениям, если он потеряет способность проявить мужество перед лицом смертельной опасности? Эти качества, заявили практичные люди, являются ценнейшим достоянием человечества и залогом его вечного процветания. Без них планета скатится в каменный век.
Как выяснилось, склонные к насилию индивидуумы отличаются гибкостью ума, они наиболее энергичны и изобретательны.
Отсюда вопрос: как обеспечить прочный мир, как спасти человеческую расу от самоуничтожения, не отказываясь от столь ценных особенностей человеческого характера?
Практичные люди решили, что для этого надо направить склонность человека к насилию в новое русло. Предоставить людям отдушину, возможность реализовать свой инстинкт.
Первым крупным шагом была легализация гладиаторских боев – самых настоящих, с громом оружия и кровью. Но этого оказалось мало. Сублимация помогает до известного предела. Людям требовалось что-нибудь реальное.
Убийство – это убийство, и его ничем не заменить.
Поэтому убийство тоже было легализовано, но в строго индивидуальном порядке, только для тех, кто испытывал потребность убивать. Национальным правительствам было поручено создать Бюро эмоционального катарсиса.
После испытательного периода во всех Бюро разработали единый свод правил.
Любой человек, желающий забрать чужую жизнь, подавал заявление в БЭК, сообщал определенные сведения о себе, уплачивал страховой взнос, и ему предоставляли Жертву.
В соответствии с правилами тот, кто подписался на убийство, через несколько месяцев обязан был занять место Жертвы для другого Охотника – при условии, что сумел пережить свою охоту.
В общем и целом дело обстояло так: любой индивидуум имел возможность совершить столько убийств, сколько душе угодно, но после каждого убийства обязан был оказаться в шкуре Жертвы. Если ему удавалось прикончить своего Охотника, он мог подать заявление на следующее убийство или выйти из игры.
Прошло десять лет. За это время услугами БЭК воспользовалась примерно треть населения цивилизованного мира. Каждый из этих людей подал по меньшей мере одно заявление на убийство. Через какое-то время это число снизилось и застыло на отметке «одна четвертая».
Философы скорбно покачивали головами, но практичные люди были вполне довольны.
Война оказалась там, где ей место: в руках индивидуума.
Разумеется, легализация Охоты повлекла за собой ряд непростых последствий и дала толчок развитию крупной сферы услуг для Жертв и Охотников.
Бюро выбирало имена Жертв в случайном порядке. На охоту отводилось две недели. Охотник получал конверт с именем, адресом и описанием Жертвы, которую обязан был убить собственноручно, без какой-либо посторонней помощи, пользуясь только пистолетом стандартного калибра. Любая броня была запрещена.
Жертва получала уведомление на неделю раньше. В письме не было имени Охотника. Сообщалось лишь, что человеку выпала роль Жертвы. Ему дозволялось носить любую броню и нанимать соглядатаев. Соглядатай не имел права на убийство (такая привилегия была лишь у Охотника и Жертвы), но мог заметить в городе незнакомца или спровоцировать нервного стрелка на ошибку.
Чтобы прикончить Охотника, Жертве разрешалось устраивать засады и ловушки.
Лишение жизни или причинение вреда здоровью непричастного лица влекло за собой строгое наказание, ибо все остальные убийства были вне закона. Убийство из ненависти или с целью обогащения каралось смертной казнью.
Решение получилось на диво элегантное. Тот, кто чувствовал потребность убивать, имел право осуществить свое желание. Остальные же – то есть три четверти населения – не обязаны были марать руки.
В любом случае крупных войн больше не случалось и не намечалось. На смену им пришли сотни и тысячи войн «один на один».
Фрелейн не испытывал особого восторга при мысли, что ему предстоит убить женщину, но не виноват же он, в конце концов. Жертва знает, на что идет. Фрелейн не собирался отказываться от своей седьмой охоты. И проигрывать тоже не планировал.
До самого обеда он зубрил информацию о Жертве, после чего убрал конверт с уведомлением в охотничью папку.
Джанет Патциг жила в Нью-Йорке. Фрелейна это порадовало. Он любил охотиться в больших городах и уже давно хотел посмотреть Нью-Йорк. Возраст в письме не указывался, но, судя по фотокарточкам, Жертве было слегка за двадцать.
Фрелейн забронировал билет на рейс до Нью-Йорка, после чего принял душ и надел «Скорострел плюс», сшитый специально для таких случаев. Выбрал из обширной коллекции пистолет, почистил его, смазал, убрал в карман-катапульту и уложил кое-какие вещи в саквояж.
В венах возбужденно пульсировала кровь. «Удивительно, – думал он, – всегда как в первый раз. Рано или поздно тебе наскучит все на свете: выпивка, женщины, французские булки. Все, кроме убийства. Убийство – это всегда что-то новенькое».
Наконец он просмотрел библиотеку, решая, какие ему понадобятся книги.
Профильной литературы у него была целая полка, и все издания – самого лучшего качества. На сей раз ему не требовались учебники для Жертв: ни «Тактика Жертвы» Л. Фреда Трейси с упором на контроль окружающей обстановки, ни «Хватит думать как Жертва!» доктора Фриша. Они пригодятся через несколько месяцев, когда Фрелейн сменит роль. Сейчас ему нужны книги для Охотников.
«Тактика охоты на людей», пожалуй, самый авторитетный труд, но Фрелейн знал его почти наизусть, а «Устройство засад и ловушек» не годилось для его нынешних нужд.
Наконец он выбрал «Городскую охоту» Митвелла и Кларка, «Как углядеть соглядатая» Олгрина и «Думай как Жертва» этого же автора.
Теперь порядок. Оставив записку для молочника, Фрелейн запер дверь, поймал такси и отправился в аэропорт.
Прибыв в Нью-Йорк, он снял номер в гостинице Мидтауна, неподалеку от дома Жертвы. Администраторы улыбались и были подчеркнуто вежливы. Фрелейну это не понравилось. Не очень-то хорошо, когда в тебе с первого взгляда узнают убийцу.
Войдя в номер, он увидел на прикроватной тумбочке брошюру «Как получить максимум удовольствия от эмоционального катарсиса» с наилучшими пожеланиями от руководства гостиницы. Улыбнувшись, Фрелейн пролистал брошюру.
Он еще ни разу не был в Нью-Йорке, поэтому всю вторую половину дня гулял по улицам в районе Жертвы, а потом заглянул в пару-тройку магазинов.
Магазин Мартинсона и Блэка был просто чудо. Фрелейн как завороженный бродил по отделу «Все для Охотника и Жертвы», рассматривая легкие бронежилеты и шляпы от Ричарда Арлингтона с пуленепробиваемой тульей.
На стене висел огромный плакат с рекламой новейшей модели запасного пистолета тридцать восьмого калибра.
«Пользуйтесь „Меткачом“ Мэлверна! – кричал текст. – Пистолет одобрен Бюро эмоционального катарсиса! Магазин на двенадцать патронов, максимальное рассеивание менее 0,001 дюйма на 1000 футов. Не промажьте по Жертве! Не рискуйте жизнью, выбирайте самое лучшее! „Меткач“ Мэлверна – залог вашей безопасности!»
Фрелейн улыбнулся. Хорошая реклама, и маленький черный пистолет выглядит на удивление внушительно. Но Фрелейн был вполне доволен собственным оружием.
В тот день действовала скидка на псевдотрость с магазином на четыре патрона: тут тебе и безопасность, и фактор внезапности. В молодости Фрелейн не пропускал ни одной новинки, но с возрастом понял, что надежнее всего пользоваться старомодными орудиями убийства.
За витриной магазина прошествовали четверо служащих из департамента санитарного надзора. У них была каталка, а на каталке – недавно убитый человек. Фрелейн сокрушенно покачал головой: надо же, пропустил такое представление.
Потом он поужинал в неплохом ресторане и пораньше лег спать. Завтра будет много дел.
На следующий день Фрелейн снова прогулялся по району Жертвы, то и дело поглядывая на ее фотокарточку. К прохожим не присматривался и шагал быстро, словно куда-то спешил: бывалые охотники всегда передвигаются именно так.
Он прошел мимо нескольких баров, заглянул в какое-то заведение, пропустил стаканчик, еще немного прогулялся по Лексингтон-авеню, свернул в переулок и оказался возле симпатичного кафе с открытой верандой.
Вот она. Ошибки быть не может, это девушка с фотографии. Джанет Патциг сидела за столиком на улице, уткнувшись взглядом в свой бокал. Когда Фрелейн проходил мимо, она не подняла глаз.
В конце квартала Фрелейн свернул за угол и остановился. У него дрожали руки.
Она что, спятила, что расположилась на самом виду? Считает себя бессмертной?
Взмахом руки Фрелейн подозвал такси и велел водителю объехать вокруг квартала. Да, все верно: она сидит на прежнем месте. Фрелейн хорошенько присмотрелся к ней.
Ему показалось, что девушка выглядит еще моложе, чем на фото. Навскидку он бы дал ей двадцать лет. Может, двадцать один. Волосы были разделены пробором и зачесаны за уши, как у монашки, а на лице, по мнению Фрелейна, читались печаль и покорность судьбе.
Она что, даже не будет защищаться?
Расплатившись с водителем, Фрелейн юркнул в аптеку. Вошел в свободную телефонную будку и позвонил в БЭК.
– Вы уверены, что жертва по имени Джанет-Мари Патциг получила уведомление?
– Минуточку, сэр. – Пока клерк проверял информацию, Фрелейн барабанил пальцами по двери. – Да, сэр. Получила и прислала нам подтверждение. Что-то не так, сэр?
– Все в порядке, – сказал Фрелейн. – Просто решил уточнить.
В конце концов, какое ему дело, будет она защищаться или не будет. Что так, что этак Фрелейн имеет право ее убить.
Потому что сейчас его очередь.
Вместо этого, однако, он отправился в кино. После ужина вернулся к себе в номер, прочитал брошюру БЭК, лег на кровать и уставился в потолок.
Всего-то и нужно всадить в нее пулю. Пристрелить, даже не выходя из такси.
«Что ж она такая неспортивная?» – с обидой думал он, пока не уснул.
Назавтра Фрелейн снова прошел мимо кафе. Девушка сидела за тем же столиком. Фрелейн поймал такси и сказал водителю:
– Давай вокруг квартала, как можно медленнее.
– Понял. – Водитель саркастически усмехнулся.
Сидя в такси, Фрелейн высматривал соглядатаев. Похоже, у девушки их не было. Обе ее руки лежали на столе, на самом виду.
Неподвижная мишень, проще не бывает.
Фрелейн нажал потайную кнопку на двубортном пиджаке. Сработала пружинка, в руке у него оказался револьвер. Фрелейн откинул барабан, проверил патроны, со щелчком вернул барабан на место и произнес:
– Теперь совсем медленно.
Такси ползло мимо кафе. Фрелейн тщательно прицелился в девушку, держа палец на спусковом крючке, но вдруг выпалил:
– Проклятье!
Как назло, мимо девушки прошел официант. Фрелейну вовсе не хотелось случайно подстрелить постороннего.
– Еще раз вокруг квартала, – сказал он водителю.
Тот, снова ухмыльнувшись, сгорбился за рулем. Интересно, как бы он себя повел, узнав, что Фрелейн охотится на женщину.
На сей раз официанта возле столика не оказалось. Сосредоточенно глядя на зажигалку, печальная девушка прикуривала сигарету. Фрелейн прицелился ей в переносицу и задержал дыхание.
Помотал головой и спрятал пистолет в карман.
Ну что за идиотка! Весь катарсис ему испортила.
Расплатившись с таксистом, он вышел на тротуар.
Слишком все просто. Он привык к настоящим схваткам. Уложить тех шестерых было совсем нелегко. Жертвы прибегали к всевозможным ухищрениям. Один умник нанял не меньше дюжины соглядатаев, но Фрелейн всех обвел вокруг пальца, подстраивая тактику под ситуацию.
