– Они ведь ненастоящие. Какая разница?
– Мысли иногда материальны. Откуда ты знаешь, что где-то в другой реальности нет такого же мира с такими же персонажами? Мироздание – слишком сложная вещь, чтобы понять все происходящие в нем процессы.
– Я об этом как-то не задумывалась. – Я пожала плечами и опустила взгляд в тарелку, наполненную золотистым бульоном с зеленью. – Ладно, давай есть, а то фирменное блюдо твоего Диверкуса совсем остынет.
Слова Фланнгала наводили на всякие мысли, которые я никак не могла сформулировать. В чем-то он прав, хоть и не совсем. Я действительно замечала, что то, о чем пишешь, вскоре происходит где-то в реальности, пусть не совсем так, но все же…
Я попала в Ардель благодаря новой истории, которую так и не успела написать. А вдруг я сейчас нахожусь в ней? И то, как именно напишу ее, отразится где-то на Земле? Ничего нельзя исключать.
Нет, глупости все это!
– Как твоя рана? – поинтересовался Роквелл несколько минут спустя, когда я почти доела суп и принялась за нежное мясо, такое сочное, что прямо таяло на языке.
Пошевелив под столом ногой, я с удивлением заметила, что она совсем не болит. Я даже забыла о том, что час назад не могла на нее наступить.
– Спасибо за заботу, кажется, все в порядке, – заставила себя улыбнуться.
Несмотря на то что Фланнгал проявлял беспокойство и развлекал разговором, не покидало ощущение подвоха. Вряд ли он делал это просто так, по доброте душевной. Значит, старается для того, чтобы я согласилась на его условия? Скорее всего, так и есть.
После ужина мы переместились на террасу.
Стемнело, и на небе одна за другой зажглись яркие звезды. Рифьярд остывал после довольно жаркого дня, погружаясь в безмятежную тишину. До дома Фланнгала доносился шепот волн. Ночная прохлада неожиданно взбодрила. Соленые запахи моря перемешивались с ароматами цветов и хвои. Откуда-то пахло дымом, играла тихая музыка. На горизонте появились огни кораблей, а маяк на дальнем берегу раз за разом посылал вдаль лучи.
Мы с Роквеллом проговорили до поздней ночи, и меня все же стало клонить в сон, о чем я и сказала.
Вернувшись в дом, мы остановились у лестницы. Нас окутал сумрак холла. Лорд сделал стремительный шаг навстречу, сжав мои пальцы в своей большой ладони, и заглянул в глаза так, что по спине промчались мурашки.
– Спокойной ночи, Лера. Если ты не против, завтра мы можем прокатиться на дальний мыс, там есть на что посмотреть.
Я стояла на ступеньке, и лицо Роквелла находилось совсем близко. Так близко, что кожей чувствовала дыхание, которое словно пробиралось в меня, раскручивая пружины самообладания. Я внимательно наблюдала за движениями лорда. И казалось, что он вот-вот меня поцелует.
– Я не против, – сорвалось с губ непроизвольно.
– Замечательно. Проводить тебя до комнаты?
– Нет-нет, не нужно! Я сама. Встретимся утром, Рок. – Сбросив оцепенение, я рванула вверх по лестнице, совсем забыв, что у меня что-то недавно болело.
А когда поднялась, то обернулась. Роквелл все еще смотрел на меня. И стало совсем не по себе.
Я ворвалась в комнату, будто за мной кто-то гнался. Сердце стучало так быстро и сильно, что грудь вздымалась, а я никак не могла отдышаться. Не могла прийти в себя. Роквелл однозначно странно на меня влиял. Иначе с чего бы после невинного прикосновения так тряслись руки?
А может, он подлил мне что-то во время ужина? Хочет добиться расположения, чтобы я согласилась шпионить в его пользу? Или привлекает внимание как мужчина, который желает большего, чем просто деловые отношения? Но я ведь четко сказала: между нами ничего не будет. Я хочу домой – и точка.
Это не мой мир. Не мое тело. А Роквелл – не тот мужчина, с которым я могла бы связать свою жизнь. Остальные в эту категорию и вовсе не попадают.
Я упала плашмя на постель, уставившись в потолок.
Диверкус сказал утром, что высшие лорды не женятся и не заводят детей. Но почему так? Итхары ведь вполне способны к размножению, их в Арделе не так уж мало – двенадцать кланов, хотя общая численность и не растет. Значит, рождаемость у итхаров совсем низкая, наверняка есть смешение кровей. И лишь за счет продолжительности жизни и того, что они почти не умирают преждевременно, сохраняется баланс. Почему тогда для глав кланов все иначе? Дань традиции?
Он сказал, что любит одиночество…
Я тоже люблю одиночество, но у меня на то своя причина. Так было далеко не всегда. А может, с ним тоже что-то случилось, что повлияло на характер?
И почему, несмотря на полыхающее в груди чувство гнева, несмотря на опасность, на его уловки и попытки сделать все по-своему, я хочу и дальше с ним общаться?
Это неправильно. Мне нельзя влюбляться в этого гада.
Потом будет больно.
Уж лучше бы он вел себя как раньше, мне было бы проще относиться к нему как к врагу.
«Не верь ему, Лера, ни за что не верь», – упрямо твердил рассудок.
«Но ведь хочется попробовать», – возражала ему душа, которая, невзирая на предательство в прошлом, еще не утратила способность что-то чувствовать.
Мысли кружили, как торнадо, не давая покоя. Чтобы избавиться от них, как от непрошеных гостей, я резко поднялась и села на кровати. Принялась разбинтовывать ногу, чтобы обработать перед сном рану, как вдруг поняла, что делать уже ничего не нужно: там, где еще недавно зиял глубокий порез, теперь лишь белел тонкий шрам. Надо же, как быстро все затянулось! Средство действительно оказалось чудодейственным. Больше я ничем не могла объяснить такую скорость заживления.
Когда ехала в Рифьярд, то была уверена, что буду с нетерпением ждать окончания этого уикенда. Но вскоре с удивлением поняла, что время проходит гораздо быстрее, чем мне хотелось бы. Следующие дни промчались как один, не успевая начаться, не давая опомниться.
Конечно, в этом была заслуга Роквелла Фланнгала, который постоянно уделял мне время, начиная с пробуждения и завтрака и до позднего вечера. Вел он себя довольно сдержанно, но при этом все больше интриговал. И постепенно я впадала в зависимость от него. Да только ничего поделать с этим не могла. Я не могла его просто игнорировать, не могла оттолкнуть, ведь он не делал ничего дурного. Всем своим поведением Роквелл показывал, как сожалеет о том, что было раньше.
Я не могла забыть его пренебрежение и гордыню в наши предыдущие встречи – в день свадьбы Лерэйн и в ресторане. И понимала, что именно там видела истинное лицо итхара. Что случилось с ним сейчас, мне было пока невдомек. Но одно знала наверняка: я нужна ему, иначе бы он со мной не возился. Ему нужно как можно больше выяснить об Осведомленных, а мне – попасть домой. Все просто.
Он постоянно повторял, что стоит попробовать, и если ничего не получится, это ни на что не повлияет. И я поверила, что смогу его перехитрить. Постепенно поверила в свои силы.
Я ничего не выдам ему о своих друзьях, но при этом вытяну информацию о самих итхарах. Ведь далеко не всем местным людям выпадает возможность подобраться к врагу так близко. Все лишь потому, что я не из этого мира. И новое поведение лорда вызвано именно этим. Ведь в Арделе итхары не уважали никого, кроме самих себя.
Я никогда не хотела быть двойным агентом, но Роквелл просто не оставил мне выбора…
Мы совершали вечернюю прогулку по одному из парков Рифьярда, когда я все-таки решилась.
– Рок, как мне объяснить мое отсутствие все эти дни? Придется сказать, что была у отца? – осторожно поинтересовалась, плавно подводя к теме беседы.
Он ненадолго задумался, поправив волосы, а потом хитро улыбнулся:
– Думаю, будет гораздо правдоподобнее, если ты скажешь всем, что помирилась со своим мужем.
– С этим подлецом Дейсаром? Да ему на меня плевать. Он ведь даже на суд не удосужился явиться, хотя мы обо всем договорились! Так и хочется его придушить. Пусть только попадется под горячую руку! – Я разошлась не на шутку. Уж слишком меня зацепил поступок тюфяка Вилтона.
– Стоит сделать вид, что ты все еще с ним. Дейсар Вилтон, конечно, не тот, кто тебя достоин, но от него еще будет толк.
– Какой прок от этого недоумка и бабника?
Я повернулась к Роквеллу и прищурилась. Но в зеленых глазах Фланнгала не могла прочесть эмоций. И не поняла, что он думает о Дейсаре на самом деле.
Но он быстро пояснил свою позицию:
– Намечается кое-что любопытное. Его знакомый, Флавиан Дэйн, и некоторые приближенные к королю люди затевают диверсию. Нужно выяснить подробности этого плана. Поэтому будем хитрее. И мы сможем держать графа Вилтона на крючке.
– Откуда тебе это известно? – недоверчиво спросила я.
– О, ты многого обо мне не знаешь. Я ведь говорил, что у твоего мужа была причина не явиться в суд.
– Да, чтобы меня посадили! Я даже не сомневаюсь, что это ему выгодно! – воскликнула я, вспомнив, какие эмоции в тот момент испытывала.
– Не совсем так. Он действительно собирался прийти. Он трус, а ты чем-то здорово его напугала. Но он не слишком разумно поделился этой информацией со своим приятелем. Карета сломалась почти сразу после того, как Дейсар покинул дом Флавиана. Это было сделано нарочно, чтобы он опоздал на заседание. А другого экипажа не нашлось.
– Ты что, шпионил за Дейсаром? – с подозрением спросила я.
Роквелл на миг сжал мои пальцы в горячей ладони.
– Я ведь должен был убедиться, что ты останешься на свободе. Пришлось отправить туда своего итхара, который все и выяснил.
Вот оно как… Выходит, Дейсар все же пытался приехать, но ему не дали.
Роквелл не знал, о чем мы говорили с Дейсаром возле «Черной лилии». Я пригрозила статьей в газете, заявив, что мне известно обо всех его делишках. И муженек опрометчиво поделился этим с Флавианом. И если слова Роквелла о заговоре – не шутка, то все совпадает. От меня хотел избавиться лично королевский советник, а вовсе не Дейсар, ведь ему невыгодно лишиться приданого. И он еще на что-то надеется.
Мне жизненно необходимо знать больше! Терпеть не могу, когда кто-то плетет интриги за спиной. Тем более теперь мне угрожает новая опасность. Как только Дэйн узнает, что я на свободе, он предпримет новую попытку от меня избавиться, ведь я могу и проболтаться.
Я застонала, схватившись руками за голову.
Осознанно или же нет, Роквелл не оставил мне выбора. Придется согласиться на сделку, тогда у меня будет хоть какая-то защита. Пока я ему нужна – ради Янтаря или же ради поиска лидеров Осведомленных, – он не даст меня в обиду. Главное не забывать, что любой неверный шаг может стать последним, ведь я и так балансирую на краю пропасти.
– Хорошо, я согласна с твоим предложением, – выдохнула, окончательно отметая все сомнения.
На лице Роквелла, только что безразличном, воссияла довольная улыбка:
– Я знал, что имею дело с умной, опытной женщиной.
– Это комплимент? – усмехнулась я, остановившись у ограждения и глядя на синее море, над которым начали сгущаться закатные краски.
– Если тебе так хочется, можешь считать комплиментом.
Итхар повернулся и вдруг прижал меня к себе одной рукой. Второй плавно приподнял мой подбородок.
Я вздрогнула, рассматривая лицо, уже не кажущееся таким холодным и надменным. Очертила взглядом контур приоткрытых губ. И так сильно захотелось их коснуться, что едва удержалась. Я даже потянулась выше, не отворачиваясь и не вырываясь, подсознательно желая поцелуя.
– Жаль, что между нами только деловые отношения, Лера, – как ни в чем не бывало отстранился Роквелл, отпустив меня. – Но ты сама так захотела.
Я даже скрипнула зубами, разозлившись на его шантаж. Но возразить сейчас равносильно тому, что я сдалась. Признаться, что он мне нравится. Вот почему девочкам нравятся всякие негодяи и подлецы, вопреки здравому смыслу?
Да он просто издевается надо мной! Пора привыкнуть к замашкам высшего лорда и впредь быть осторожнее.
– Исключительно деловые, и другими они не будут, – подтвердила я, рассердившись на себя за мимолетную слабость. – Итак, нам нужно обсудить детали плана, чтобы меня не заподозрили. А для этого ты расскажешь все, что мне стоит знать об Арделе.
Глава 2
Камень, ножницы, бумага
В Грэмвилль мы возвращались вечером следующего дня. Отвернувшись к окну кареты, я с сожалением и тоской провожала взглядом побережье Иртинского залива.
Несмотря на то, как ужасно все началось, я была счастлива здесь эти дни и узнала много интересного, в том числе и о привычках итхаров. Почувствовала себя наконец-то самой собой, забыв о страхах и предрассудках. Наши беседы с Роквеллом с каждым разом становились все откровеннее – если, конечно, можно вести задушевные беседы с демоном, который имеет огромное влияние в этом мире.
Порой Фланнгал будто забывался и становился совершенно нормальным. И я видела в нем того, кому даже не с кем поговорить или поделиться наболевшим.
В глазах итхаров-подчиненных он должен всегда выглядеть лидером, для людей – оставаться высшим и неприкосновенным. Я же не входила ни в одну из категорий, возможно, поэтому он и позволял мне некоторые вольности. Я не понимала поведения лорда до конца, но точно знала, что не боюсь его, как прежде. Я же теперь могла не скрывать правду о своем попаданстве, и от этого стало капельку легче жить.
По дороге я сама не заметила, как опустила голову на плечо Фланнгала и задремала. Он обнял меня, чтобы я не упала при крутом повороте, ведь Диверкус управлял каретой, словно возница – колесницей на гонке. А проснулась уже в городе, когда на улицах зажигались многочисленные фонари. Карета остановилась на одной из площадей неподалеку от АМИРС.
– Что ж, здесь нам придется расстаться. Надеюсь, ты запомнила все, чему я тебя учил. Встретимся через пару дней.
– А как ты меня найдешь? Тебе ведь нельзя показываться в академии.
Лицо лорда побагровело при слове «нельзя». Видимо, оно было для него как нож в сердце. Для итхаров не существовало запретов. Роквелл мог позволить себе все что угодно. Но и возразить мне ему было нечего.
– Я передам записку. А потом придумаем другой способ сообщения.
– Ладно. Ну, тогда пока? – Я вопросительно посмотрела на Фланнгала.
– Иди, – кивнул он.
А я замерла, ожидая от него еще каких-нибудь слов. За эти дни я привыкла к продолжительным беседам и жарким взглядам, а сейчас Роквелл вновь вел себя, будто ему на все плевать.
Но ведь так даже лучше.
Не подав вида, что меня это задело, я вышла из кареты. Диверкус достал мои вещи, поставил на брусчатку. И я уже думала, что придется тащиться до общежития пешком с тяжестями в руках, когда итхар поймал свободного извозчика, заплатил за проезд и сообщил, куда меня доставить.
Я уселась в другую карету, глядя в окно невидящим взглядом. Что я наделала? Зачем согласилась на условия высшего лорда? Кто я теперь? Если в присутствии Роквелла я была твердо уверена, что у меня все получится, то сейчас одолевали смутные сомнения в необходимости всего этого фарса. Но мы так быстро приехали, что я ничего не успела для себя решить.
По пути в комнату я не встретила своих знакомых. Но это к лучшему: никого не хотелось видеть. Я бы просто не смогла смотреть им в глаза, после того как провела все выходные в обществе ненавистного им итхара. Стали одолевать муки совести, хотя я пока ничего такого и не сделала.
Чтобы меньше думать, занялась наведением порядка, поскольку перед этим собиралась впопыхах. Вытащила испорченное платье, отправилась в прачечную и замочила его в тазике. Разложила вещи по местам. Закончила остальные дела по хозяйству.
Покрутила в руках свой камушек. Так я и уснула, сжимая Булю в руке и думая о том, что хоть кто-то реально на моей стороне. Пускай это всего лишь просто камень.
В детстве мама часто повторяла: «Если уж врешь, то делай это так, чтобы сама верила, даже если это никому не приносит вреда», – а потом приговаривала, что одна ложь обязательно ведет к другой. Я никогда не придавала этим словам значения, ведь максимум, что могла выдать, – что была в школе на занятиях по театральному искусству, а сама в это время гуляла с подругами по парку или по набережной. В остальном же всегда была примерным ребенком, совершенно не проблемным.
Утром я уверила себя, что все в порядке, но через некоторое время заходила в комнату для преподавателей кафедры с хмурым видом. Там как раз оказался Лаки, будто ждал меня специально.
Когда увидела утром Лаки Карлимана, мамины слова вспомнились как нельзя кстати. Ведь я уже знала, о чем он спросит. И маленькая ложь про Дейсара была лишь началом аферы, в которую меня втянул Роквелл Фланнгал. Хотя я вдруг осознала, в чем подвох: Роквелл просто не дал мне выбора. Вариант был всего один: я делаю то, что ему нужно.
