Четыре комнаты на первом этаже, четыре на втором. Немного, но уютно. Мне даже показалось, уютнее, чем наше десятиэтажное общежитие с двадцатью комнатушками на каждом.
Так, стоп. Куда меня сейчас заведут мысли? Вдруг мне еще понравится здесь жить?
– Располагайся. – Люк отрыл вторую по коридору дверь и пропустил меня вперед. Я внимательно огляделась.
– Ты здесь почти не живешь, – утвердительно произнесла, рассматривая спартанскую обстановку.
– Кровать одна, расстилается автоматически, – Люк показал, где спальня, – я переночую у Питера, он живет в соседнем коттедже. Как проснешься, дай знать… – Мужчина показал на вмонтированное в дверь табло интеркома. – Питер Хант, коттедж номер 2. Спокойной ночи, Нина.
– Спасибо, и тебе спокойной ночи, – ответила я.
Люк еще постоял несколько секунд, словно раздумывая над чем-то. Потом кивнул сам себе и вышел за дверь. И как мне не было интересно посмотреть на квартиру Люка Донавана, я оставила это на потом. Сил хватило только на то, чтобы раздеться и дойти до спальни.
Когда я проснулась, было темно. Я с трудом нашла кнопку освещения в незнакомой обстановке. Сколько же я проспала? На столике возле кровати стояли пластиковые контейнеры с очередными худенькими тостами и термос с коктейлем. Значит, заходил Люк и не стал меня будить. Не успела я привести себя в порядок, как раздалась трель интеркома и голос Люка произнес: «Нина, доброе утро, я зайду через пять минут». У него что, здесь камеры?! Я перепуганно обвела глазами углы комнаты и потолок.
– Нет у меня камер, – ответил Люк на мой возмущенный крик, встретивший его у порога. – Когда я заходил в последний раз, просто поставил датчик движения, чтобы не ходить по десять раз.
И видя мое непонимающее лицо, пояснил:
– Ты спала двое суток. Я пару раз зашел и, чтобы больше не тревожить тебя, поставил датчик. Как только ты встала, я увидел и позвонил.
– Боже мой, что подумает Крис! – ужаснулась я, обессиленно садясь на кровать. – Я так долго отсутствую. Она будет переживать.
– Она программа, – Люк на меня странно посмотрел, усаживаясь напротив, – набор кодов и алгоритмов. Она не может переживать или тревожиться. Ты слишком ее очеловечиваешь.
Я возмущенно вскинула голову.
– Не говори так! Она меня вырастила, помогала мне, обучала меня. Она мой лучший друг, наставник и… – Я запнулась.
– Договаривай, – вкрадчиво произнес Люк, прищурив глаза, – и… Родитель? Мать? Отец? – Я хмуро смотрела на мужчину. Он криво усмехнулся. – Вот оно что. Как все запущено. Оказывается, у тебя не было нормальной семьи, Нина. Тепло родных и друзей тебе заменила программа. Что у вас там происходит в Александрии?
– У нас все хорошо, – отрезала я, – может быть, с твоей стороны это и выглядит жалко, но меня все устраивает. Крис прекрасно воспитала и вырастила меня. Я ей благодарна.
– А то, что ты похожа на ледышку со стороны, это тебе не мешает? – прервал мою хвалебную речь Люк. – Ты окружила себя стеной и шарахаешься любого проявления внимания.
– Неправда! – нахмурилась я. – У меня есть друзья! Родители, коллеги, жених!
Услышав последнее слово, Люк сжал губы.
– Жених? – Он приподнял одну бровь. – Сама выбирала или Крис?
– Какая разница? – сквозь зубы процедила я. – Мы будем до утра болтать или все же пойдем в институт?
Люк кривовато усмехнулся и встал.
– Конечно, – произнес ровно он, – Томас звонил четыре раза, они ждут в лаборатории.
– Тогда не будем заставлять их ждать. – Я резво вскочила и направилась к двери, стараясь уйти от неприятного разговора. Люк вышел за мной. Мы молча шли по коридору, потом через площадь. Внутри засело неприятное чувство – разговор не закончен. Мы не все сказали друг другу. Эта неопределенность висела над головой как плотная пелена, ее можно было пощупать руками.
– А какой ты была милой девочкой в двенадцать лет, – вкрадчиво произнес Люк, невесомо касаясь локтя, – смелой, решительной. Даже первой поцеловала меня.
Я резко остановилась и обернулась к Люку, пылая от возмущения.
– Я поцеловала?!
– Ну да, – улыбнулся Люк, хитро прищурившись, я заметила насмешливые искорки в глубине глаз, – набросилась на бедного мальчика с поцелуями, я потом спать не мог, переживал. Даже сбежал из дома, пробрался в Александрию, чтобы разыскать девочку Нину.
Ему удалось меня отвлечь. Он что, специально? Я стояла и глупо хлопала глазами. Меня переполняло удивительное чувство. Стало тепло и радостно, словно наступил праздник или я сделала важное научное открытие. Неужели пара фраз, сказанные мужчиной, могут сделать меня счастливой больше, чем похвала Крис или очередное гениальное изобретение? Странно.
– Правда? – уже тише произнесла я. – Ты искал меня?
– Целую неделю, – хмыкнул Люк, – но в миллионном городе это было непросто. В инфотабло ввести запрос я не мог, у меня не было допуска, просто бродил от одного дома к другому, спрашивая, пока не кончилась еда. Когда меня нашел отец, я уже был и сам не рад, что полез в Александрию, – добавил он, подмигивая.
Я смущенно улыбнулась.
– Я… тоже думала о тебе, – выдавила тихо.
– Эй! Что вы там стоите посреди площади? – заорал зычный голос профессора из окна. – Вас давно ждут. Сколько можно?!
Я вздрогнула и очнулась от сладкого тумана, окутавшего мозг.
– Ну вот, – произнес Люк со смешком, – даже с девушкой не дадут позаигрывать. Друзья, называется.
– Не нужно со мной заигрывать, – холодно бросила я, – не за этим я приехала сюда.
И широко шагая, потопала в главный корпус.
– Опять выпустила колючки, а только-только стала похожа на человека, – сзади пробормотал Люк, но я не обратила на его слова никакого внимания.
Образцы проросли. Студенты встретили меня радостными улыбками и овациями. Я проверила семена, добавила несколько минералов в оболочку и расписала план действий на ближайший месяц.
– Осталось перенести формулы на диск и автоматизировать процесс, – тряс мою руку профессор, – это мы сделаем сами. С электронщиками у нас все в порядке, не то что с генетиками. – Я смущенно топталась посреди лаборатории, окруженная со всех сторон кольцом шумного народа. Люк прикрывал спину. Профессор все никак не успокаивался: – Вот если бы заиметь нам такого специалиста.
Я сделала вид, что не понимаю его намеков.
– Мне, пожалуй, пора в Александрию, – произнесла я твердо, – спасибо за радушный прием. Было приятно с вами пообщаться.
– Как жаль, как жаль, – охал профессор, – я надеялся, что вы побудете чуть дольше. Я бы познакомил вас с нашим президентом, показал теплицы… Кстати, – мужчина взял со стола маленькую флешку, – мы приготовили вам небольшой подарок.
Я с удивлением уставилась на его ладонь.
– Что это? – Даже не знаю, возмущаться или нет. Ведь я работала бесплатно, не надеясь на награду. Профессор пожевал губами и серьезно произнес:
– Нина, рассказывал вам Люк или нет, но когда мы просили Крис поделиться с нами семенами, мы собирались обменять их бартером. Наши ученые нашли способ делать энергетические батареи на основе магнитного поля Рапиде. Они гораздо лучше солнечных. И вот здесь полная документация по ним, чертежи, схемы, формулы. Отдай их тому, кто занимается у вас энергетикой, он сразу все поймет.
– Маме, – прошептала я, – я отдам их маме, она у меня работает в энергетическом секторе. Но как же… Я не собиралась ничего у вас брать.
– Возьми как подарок, – заулыбался опять профессор, – и мы ждем тебя в гости. Дорогу ты знаешь.
Я задумчиво обвела глазами лабораторию. Мужчины, женщины, юноши и девушки молча смотрели на меня и словно чего-то ждали. Я тяжело вздохнула и неуверенно произнесла:
– Тогда прощайте и всего хорошего, – развернувшись, посмотрела на Люка, – ты меня отвезешь или кто-то другой?
Тот прищурил глаза.
– Я никому не доверю такой ценный груз, – ну вот опять начинает ерничать! А только что был такой серьезный, – придется тебе еще часа два терпеть меня поблизости от своей персоны.
На душе почему-то было грустно. Неужели я привязалась за короткие четыре дня к «диким»? Окунувшись в их дружеское тепло, радушие, теперь понимаю разницу между моим миром и ими? В голове царил сумбур. Люк шел рядом и молчал.
Когда мы сели в транспортник, я отвернулась к иллюминатору и прикрыла глаза, сделав вид, что устала. Но не тут-то было. После того как Люк включил автопилот, он развернул мое кресло к себе и уселся напротив.
– А теперь пришло время поговорить, – заявил он уверенно.
– О чем? – Я испуганно округлила глаза. Только разговоров по душам мне не хватало. И так внутри царил разброд. Сердце сжималось от неясной тоски.
– О демографии, о Крис, об Александрии, о твоей зажатости, неуверенности, испуге… – начал загибать пальцы Люк, я нахмурилась.
– Еще скажи, что мне показалось? – продолжал он. – Я наблюдал за тобой. Как только кто-то к тебе подходил сзади – ты вздрагиваешь, как только тебе говорят комплименты, неважно какие, самые шутливые и ничего не значащие, ты смущаешься, краснеешь и пытаешься исчезнуть с горизонта. Ты что, никогда не разговаривала с мужчинами?
– Конечно, разговаривала! – отрезала я возмущенно.
– Ах да, – Люк двусмысленно изогнул бровь, – у тебя же есть жених. – И выжидающе уставился на меня. Я окончательно растерялась.
– Давай лучше поговорим о демографии, – произнесла я серьезным тоном через пару секунд, старательно переводя разговор на другую тему, – что происходит, Люк? Если нет внешних неблагоприятных факторов, то население должно увеличиваться в геометрической прогрессии. А у нас в Александрии полтора миллиона населения. Допускаю, хотя и под большим вопросом, – сделала небольшое отступление я, – беженцы есть. Не знаю, бегут ли от вас к нам, но что из Александрии бегут, я уже выяснила. Но все равно, в масштабах цивилизации это единицы.
– Дошло, наконец? – Люк наклонился вперед и прошептал прямо мне в лицо. – Люди вырождаются, Нина.
Я непонимающе смотрела в его глаза.
– Как вырождаются?
– Очень просто. Рапиде не подходит нам как планета. Ни по магнитному полю, ни по короткой продолжительности дня, ни по другим параметрам. Наши ученые выяснили, что цивилизация приходит в упадок. За три сотни лет продолжительность жизни каждого человека сократилась в среднем на десять-пятнадцать лет. А что будет еще через тысячу? Плюс болезни, высокая детская смертность и врожденные отклонения. Скоро мы будем жить как местные даксы – один рапиданский год.
Я отрицательно замотала головой, словно хотела стряхнуть с себя шок от его слов.
– А что до развития промышленности и науки… – Люк грустно хмыкнул, – на Рапиде нет полезных ископаемых, которые мы знаем и можем использовать. Возможно, есть другие, но нам некогда разбираться и исследовать недра – все людские ресурсы брошены на выживание и пропитание. А ученых слишком мало. Таких, как ты – единицы, как бы ты ни старалась, все дыры в науке не заткнешь одним вундеркиндом.
– Я не верю тебе, – прошептала потрясенно я, прервав тираду Люка, – Крис постоянно говорит, что мы растем и развиваемся, что прогресс налицо, что благосостояние растет. Она бы не стала держать такое в тайне.
– Крис в курсе. Она не может не знать. Мы много раз посылали ей сообщения и предложения об… – Люк запнулся, помолчал пару секунд и продолжил, – но она все игнорировала.
– Подожди, – пробормотала я, – мне нужно подумать.
Люк взял мою ладонь и крепко сжал. Его пальцы поглаживали кожу, нежно-нежно, почти невесомо, и мои мысли почему-то сразу же потекли в другом направлении. Никто никогда меня не ласкал, никто не гладил. Просто так, успокаивая, даря тепло и участие. Захотелось уткнуться в его ладонь лицом и замереть от блаженства… Я тяжело вздохнула и подняла глаза.
– Даже если ты и прав, – произнесла сухо, – Крис все верно делает, что не сеет панику среди населения. У нас нет другого выхода, только жить и работать дальше. На нашей планете, в этом мире. Мы не можем забрать всех людей, посадить на корабль и улететь с планеты… Ты это понимаешь? У нас нет выхода!
– Есть, – твердо произнес Люк, сжав мою ладонь, – есть выход.
– Какой? – я округлила глаза. – Планету не переделать. У нас нет таких мощностей, чтобы замедлить ее оборот или уменьшить магнитное поле. И корабля нет, такого, какой мог бы вместить более трех миллионов человек, – отрезала зло, словно это Люк был виноват в наших бедах.
– Пять лет назад мы запустили спутник, – начал говорить он, не обращая внимания на мою злость и пылающие щеки, – так уж сложилось, что у нас сильная кафедра электроники. Мы создали небольшой компактный разведывательный бот.
– Зачем? – прервала я его. – Чтобы шпионить за нами?
– И для этого тоже, – согласно кивнул Люк, – но в основном разведать обстановку на орбите… Ты знаешь, что «Странник» состоял из нескольких частей, – я кивнула, это все знают, этому учат в школе, – так вот. Два огромных жилых отсека, заводы, фабрики, ангары, грузовые шахты и прочее сели на Рапиде… А на орбите остался небольшой командный центр управления.
– На орбите летает часть «Странника»? – потрясенно произнесла я. Воистину сегодня день открытий!
– Мы запустили спутник, чтобы проверить, там ли он еще. За триста лет многое могло случиться.
– И что? – спросила я возбужденно.
– Там, – с улыбкой кивнул Люк, – правда, через несколько минут после обнаружения командного отсека Крис влезла в программу управления спутником, и мы больше не получали от него сигналов…
– Крис уничтожила ваш спутник? – Я не могла в это поверить. – Но почему? Зачем это было нужно?
– Потому что, дорогая Нина, – заговорщицки прошептал Люк, – за тот час, что спутник находился на орбите, он принял еще один сигнал, и он явно был не из командного центра или от Крис…
Я завороженно уставилась на Люка.
– Дословно, – он откинулся на спинку кресла с победным выражением на лице, – «Всем, кого это может касаться. Пропавшие корабли „Юпитер-2“, „Странник“, „Кеньон“. Включите аварийный передатчик в командном центре. Или пошлите сигнал любым удобным для вас способом на любой частоте. Мы найдем вас». И так далее по кругу… Возможно, этот сигнал передается уже сотню лет, а мы услышали его только сейчас.
– Я не понимаю, – пролепетала я, – как они могут слать сигнал так далеко? Это же миллиарды и миллиарды километров.
– Нина! – Люк опять схватил меня за руку, словно не мог усидеть на месте и ему нужно было за что-то ухватиться. – Ты понимаешь! За четыреста лет на Земле, откуда мы улетели, могло произойти что угодно. Они могли развить науку до такой степени, что открыли перемещения в пространстве быстрее, чем на атомных двигателях. Они могли захватить близлежащие галактики и уже колонизировали сотни планет, а мы сидим здесь, на этой чертовой Рапиде, на которую не позарится даже самый последний идиот, и ничего не знаем!
Люк изо всей силы стукнул кулаком по подлокотнику кресла. Я вздрогнула от неожиданности.
– И что же делать?
– Мы построили еще один спутник, но он даже не вышел на орбиту, – Люк взял себя в руки, и теперь его голос звучал более-менее спокойно, – Крис уничтожила его сразу же.
– Зачем ей это? – непонимающе уставилась я на него. – Скорее всего ошибка в управлении, и Крис ни при чем.
– Ты по-прежнему ее защищаешь! – выдохнул Люк и вдруг щелкнул пальцами перед моим носом, я отшатнулась. – Проснись, Нина! Хватит прятать голову в песок! Твоя Крис совсем не добрая тетушка, какой ты ее себе вообразила. Она глушит сигналы с поверхности земли, сбивает наши спутники, не дает послать сигнал бедствия…
– Ты не прав! – почти кричала я. – Крис дала мне все, она воспитала меня, не родители, которых я не видела по нескольку недель, не школа, в которой меня дразнили, потому что была самой маленькой и слабой. Она учила меня, давала советы…
– Как воспитать в себе бездушного робота? – проскрежетал зубами Люк. – Как забыть о своей личной жизни и отдать все свободное время работе? Как найти себе такого же ботаника и даровать Крис еще парочку вундеркиндов?
Я гневно сжала губы. Когда слышишь это со стороны, все выглядит таким уродливым и страшным.
– У нас тяжелое время. Мы должны работать…
– Чушь! – отрезал Люк. – Время всегда тяжелое, оно было тяжелым двести лет назад и будет тяжелым через сто лет… Это не значит, что все люди должны забыть о своем собственном счастье, любви, мечтах.
Я задумалась, отвернувшись к иллюминатору. Что я знаю о счастье? И тем более о любви? Ничего. Самым близким человеком у меня всегда была и есть Крис. Еще были теплые воспоминания о мальчике, который подарил мне первый поцелуй… Эх. Для меня это одно из самых прекрасных переживаний, которые я бережно хранила в памяти. Для него, наверное, очередное незначимое событие. Одно из многих.
