– Это вообще кто? – отрезвил ее ответ.
– А, блин, – посмотрела она на треснувшее стекло дешевого смартфона водителя, – это Яна.
– А еще детали будут?
– Да, блин, Коль, телка-терпила с дороги, сиськи ты мои в имплантах подозревал.
– А! Яна, – голос повеселел. – Про сиськи понял. С ними все норм. А с задницей что там? Все плохо?
– Настолько плохо, что могла бы тебя пригласить в СИЗО, а не на кофе.
– Ой, нет, я пас. В СИЗО койки жесткие. – Коля привык, что ему звонят по каждому чиху, будь то отмазать от лишения прав или без очереди поставить на учет.
– Тогда назначай место, я приеду прямо сейчас. Серьезно, капец как надо встретиться.
– Блин, Ян, тут дел – по самые гланды. Ну разве что ты передумала и дашь удостовериться… – начал он снова шутить про несоразмерную для ее комплекции грудь.
– Это срочно, Коля! Я правда влипла! Адрес давай! А дальше хоть пальпируй, как маммолог.
Таксист на каждом перекрестке махал руками, пытаясь добиться указаний по направлению движения, но Яна машинально показывала прямо.
– Вот всегда так, «я не такая, у меня муж», а потом звоните со своими задницами! – выдержал он мхатовскую паузу. – Хрен с тобой, приезжай, Баррикадная, 8Г.
– Баррикадная, 8Г, – эхом повторила Яна для водителя.
– Выходи минут через десять.
Город умывался дождем. Снежная колючесть зимы, растопленная апрельским солнцем, виднелась лишь в виде почерневших бугров снега в тенистых дворах. Броуновское движение машин на Садовом кольце все так же хаотично. Бас навигатора все так же сух. Шпили высоток на своих местах. Только Яна перешла в другой регистр.
За последние годы Яна отвыкла от тарантаек, в которых спали таксисты между сменами на задних сиденьях. И потому, устав пялиться на бездушные рекламные билборды, она открыла окно в надежде, что ее перестанет тошнить, и закрыла глаза. Воспоминания налетели как саранча на кукурузное поле.
Глава 2
Знакомства с Колей Яна не планировала. Он нагло ворвался в ее жизнь спустя два дня, после того как Никита смял пачку противозачаточных, отправил их в мусорное ведро и налил последний легальный бокал «Просекко».
Она возвращалась из Архангельского со съемок исторической картины. Поскольку Крис была матерью-одиночкой, ночные смены всегда были на Яне. Крис, понимая, что скоро ей прикрывать беременную жопу подруги, все самые тяжелые проекты подкладывала ей.
И вот неопределившийся с тональностью рассвет, остывший кофе, чтобы не отключиться, еще не оправившийся от ночи Кутузовский проспект. Полицейская машина, жезл, все эти звания, имена. Яна не вникала, просто автоматом протянула документы и откинулась на сиденье.
– В трубочку подуем? – одутловатый старший инспектор ДПС с раздвоенным подбородком вальяжно протянул миниатюрный аппарат.
Яна попыталась надуть алкотестер, как воздушный шарик, и с наглой усмешкой перевела взгляд на дорожного шакала. Бокал «Просекко», выпитый два дня назад, точно выветрился.
– О, да вам два года на метро ездить! Карта «Тройка» есть? – капитан полиции отыгрывал удивление, как актер погорелого театра.
– В смысле? – Яна в момент взбодрилась.
– 0,2 промилле. Как решать будем? – иллюстрировал он параграф из учебника истории про захватническую политику империалистов.
– Да вы совсем охренели? – пошла она в оборону. – Поехали на освидетельствование.
Гаишник взглядом показал на «медичку», которая стояла в нескольких шагах. Выглядела она как обычная карета скорой помощи.
– Вы правда думаете, что там результат будет другой? – вконец хамел гнусавый вымогатель.
В окно мигом просунулась холеная белая рука потного сотрудника ГИБДД и протянула засаленную бумажку. Яна настолько опешила, что послушно взяла и развернула: «250 т. р.».
– Даю десять минут на раздумья, – бил капитан словами наотмашь.
Гаишник махнул рукой, отошел в сторону и залип в телефон. Еще один инспектор, тощий, в кителе на два размера больше нужного, остался сторожить Яну и кому-то названивавшего нервного бородатого байкера на «электричке». Слушая трехэтажный раздраженный мат товарища по подставе, Яна набрала Никите, но тот не взял трубку.
Разъяренный бородач в потертой кожанке с эмблемой Harley Davidson на спине отошел со стражами дорожного порядка на обочину. К ним уже спешила взъерошенная заспанная женщина неопределенного возраста, выскочившая из такси чуть поодаль. Подходя вплотную к отошедшим инспектору и водителю, она протянула что-то, завернутое в замызганное кухонное полотенце с мещанским рисунком из лимонов. Яна вышла из своего отреставрированного коллекционного «жука», чтобы понаблюдать, как происходит передача взятки. Но тут свершилось чудо правосудия. Бич возмездия. Копье судьбы.
Пара одинаковых серебристых машин без каких-либо сирен или других опознавательных знаков протиснулась в эпицентр этого шабаша, где нечисть с полосатыми жезлами обгладывала косточки невинных мучеников.
Наряд прибыл ровно в ту секунду, когда полотенца коснулись пухлые пальцы взяточника. Совпадение? Не бывает таких совпадений.
Опера?, снимая происходящее на мобильный телефон, увели всех участников сделки и рассадили по машинам. Один из прибывшего наряда остался у дороги и что-то писал. Тощий инспектор, топтавшийся рядом, тоже проследовал для дачи показаний.
Яне хотелось посмотреть на казнь оборотней, которые чуть не отымели ее морально и финансово полосатым фаллоимитатором.
– Здравия желаю! Майор Мансуров, оперуполномоченный управления собственной безопасности Главного управления МВД России, – монотонно, как низкопробный рэп, пробубнил мент в штатском, обращаясь к Яне. – Ну что, поехали давать свидетельские показания?
– Без меня никак? – Яна сократила расстояние между ними и вспомнила, как в дозамужние годы умела разводить мужчин на нужные ей эмоции. – Я же так, просто осталась посмотреть, как вы их нагибаете.
– А билет на просмотр купили? Поехали уже в отделение! Тоже мне, нашла блокбастер… – майор пытался скрыть улыбку и, чуть приобняв Яну, направлял ее в сторону машины.
Она резко развернулась, так, что они оказались нос к носу, и решила по-женски взять его в оборот.
– Слушайте, я ночь не спала, устала. У вас там без меня хватит показаний, вы ж все на видео сняли. Отпустите меня, ну пожалуйста! – выпучив глаза, взмолилась она.
Кареглазому поджарому оперативнику понравился запах ее духов. Он даже поймал себя на мысли, что было бы круто зарыться носом в ее волосы, но, чтобы не словить шальную эрекцию, вовремя себя остановил.
– Отпустить тебя, говоришь? – Он осмотрел ее сверху донизу. Широкие вареные джинсы, белая футболка на голое тело, правая рука, убранная в карман, как у нашкодившего школьника. Взгляд с насмешкой – одновременно серьезный и дерзкий, волосы цвета пшеницы, острый нос и чувственные обветренные губы, будто их только что чуть прикусывали.
– Ну, не хотите отпускать, тогда женитесь, – иронизировала Яна, все так же пряча руку с обручальным кольцом.
– Не, жениться не хочу. Тем более что грудь у тебя ненатуральная. Поезжай. Но на кофе выдерну, – он развернулся к сослуживцам и крикнул: – Ладно, Саш, погнали. Она ничего не видела все равно.
– А вот за грудь ответишь! – сдерзила ему в спину Яна, обескураженная, что он даже телефон не взял, заговорив про кофе.
Спустя неделю раздался звонок с незнакомого номера. Около десяти утра в ленивое октябрьское воскресенье. Яна только разлепила глаза, а Никита уже вернулся с пробежки и после душа в одном полотенце лежал на кровати в наушниках, слушал музыку и копался в рабочих чатах, иногда почесывая пах, который брил, как и грудь, ежедневно. Говорил, что для лучшего скольжения во время заплыва волосы нужно убирать. Поэтому в обнимку они никогда не спали.
– Яна, это Коля, привет. Ну что, высылать за тобой наряд?
Яна судорожно вспоминала, проворачивали ли они с Крис сделки вчерную, и лишь тревожно дышала в телефонную трубку. Никита даже не заметил, что у нее зазвонил телефон.
– Ты вообще тут? – снова донеслось из динамика. Яна промычала нечто похожее на «угу».
– Мне пацанов за тобой гонять, конечно, не хотелось бы ради одного только кофе. Давай сама приедешь? Тем более что ты меня так дерзко призывала к ответу за свою грудь.
Яна вспомнила инцидент на Кутузовском. По номерам машины пробил, что ли? Лестно.
– Зачем наряд? Сам за мной заезжай. Только отпрошусь у мужа на свидание, – Яна ткнула локтем в бок Никиту в надежде, что тот слышит обрывки разговора и хоть для проформы поревнует. Но тот уже включил очередной фантастический сериал на Netflix.
– Э-э-э… – протянул на том конце связи Коля.
– Ну а что ты так удивляешься? Телефон по номерам пробил, а семейное положение забыл? Фу, как безалаберно стала работать наша полиция, – интеллигентно злословила Яна, едва сдерживая себя, чтобы не рассмеяться.
– Ян, ну ты же понимаешь, что теперь это уже просто вызов. И вопрос чести.
– Что именно вопрос чести? – ехидничала она, наслаждаясь ситуацией.
– Проверить твою грудь на натуральность. Утвердиться в своей правоте, так сказать! – не сдавался Коля, уверенный, что фраза про мужа – бравада, далекая от действительности.
– Ну так пробивай адрес и заезжай за мной, – пошла ва-банк Яна.
– Я смотрю, ты вкрай оборзела! Долбанулась в корягу!
– Именно. Короче, давай, жду, – повесила она трубку, чтобы не разразиться гомерическим хохотом. Панибратского или фривольного отношения к себе она не позволяла.
Яна прекрасно знала, что по месту прописки Коля ее не найдет: там живут родители, но сейчас они на даче. Удовлетворенная легким флиртом без тяжелых последствий, она добавила номер в заблокированные контакты, перевернулась на живот и засунула себе в задний проход градусник, выдернув наушник из уха Никиты, чтобы тот готовился к оплодотворению.
* * *
Однажды Коля ей неожиданно приснился. Востроглазый, с изогнутой ухмылкой, волосатой грудью с завитками, похожими на серп. Коренастый, смуглый, с агатовыми глазами. Вернувшись в реальность от липкого морока, она поняла, что кончила во сне, и резво перепрыгнула на Никиту, чтобы скинуть с себя угрызения совести. Пересекаться со своей спонтанной эротической фантазией наяву Яна не готовилась. И потому заметно нервничала, стоя у проходной.
Коля встретил ее холодно, с некоторым пренебрежением. Нет, в нем говорила не злость за то, как он приехал по месту ее прописки и наткнулся на безнадежные гудки в домофоне, а после обнаружил, что она заблокировала его контакт. Его просто раздражало, как быстро люди переобувались в отношении него, стоило им попасть в досадную неприятность, которую он в силу своего положения мог легко разрулить. Он решал чужие проблемы, и люди снова исчезали в небытие. И возвращались оттуда с той же наглостью и легкостью, с которой пропадали. Вся усталость и злость суточного дежурства взыграла в нем, и Коля был готов спустить собак на охамевшую динамщицу.
– Чего, мать, отобрали все же права? – с издевкой в голосе поинтересовался майор Мансуров, почувствовав, как от Яны разит перегаром.
– Если бы, – Яна опустилась на корточки и начала плакать. Ночью и утром она держалась как настоящий боец, зато теперь олицетворяла собой водопад Виктория.
– Пошли отойдем, странная ты какая-то, – поднял он ее и потащил к машине: – Садись.
Яна послушно примостилась на сиденье, наклонила голову назад и часто дышала в попытках успокоиться. Коля спокойно курил, пережидая бабскую истерику. Однажды ему такую уже устроили – из-за выцарапанного слова «сука» на капоте. Ему даже самому захотелось дополнить сказанное словами «и дура к тому же».
– Да, блин, это сюр какой-то, у меня же маленькая жизнь маленького человека… – Яна выдернула у него из рук сигарету и глубоко затянулась.
Она перманентно оглядывалась по сторонам и прижимала к груди ноутбук. Как обнародовавшей позорный промысел воровке теперь приходится прятаться и озираться, хотя ничего предосудительного Яна не сделала. Вот бы совершить квантовый скачок в будущее, где все, что останется из горечи и реминисценций, можно излить не белое полотно вордовского файла.
– Ты ведешь себя как торчок на измене. Чего оглядываешься? Меня так заподозрят в преступных связях, – попытался разрядить обстановку Коля и закурил новую.
– Это просто… бред какой-то. Нет, блин, даже озвучивать дико, – Яна вдруг перешла с плача на смех.
– Ты накурилась чего-то не того? Если так, то отпустит, подождем. Воды с лимончиком намутить? – вспомнил он, как по молодости приводил в чувство младших лейтенантов после раскура вещдоков.
– Мне угрожают, Коль. Мой муж. Я выключила телефон, – она показала записанный и уже почти стертый на ладони его номер, – и сбежала из дома. Взяла только паспорта свои и это, – протянула она ему ноутбук. – Можешь положить в рабочий сейф и, если со мной что-то случится, передать… – Яна задумалась, кому в подобных случаях передают такие вещи, – в какой-нибудь отдел по экономическим преступлениям. Меня уже ищет служба безопасности банка, в котором работает мой муж. Он сказал, что я украла данных на триста миллионов.
– Воу, женщина! Поехали-ка прокатимся! – вдруг напрягся вечно спокойный Коля и снялся с паркинга. – Алло! Сань, мне тут отъехать пришлось на пару часов, ты там оформи сам по Котлярскому, лады? С меня причитается.
Они ехали молча и быстро, швыряясь брызгами из луж в неповинных прохожих. Коля писал кому-то сообщения непрерывно и косился на Яну.
Не прошло и получаса, как они завернули за послушно открытые тучным охранником чугунные ворота небольшого особняка на улице Солженицына. Там без всяких вывесок располагалась клиника – смесь трехзвездочного отеля и реабилитационного центра.
– Ты куда меня привез? – Яна упиралась и сопротивлялась изо всех сил, боясь заходить в помещение. Коля тянул ее за руку. После истории с Никитой она уже не знала, чего ожидать, и не доверяла никому.
– Да успокойся ты! Сейчас прокапаешься, и поговорим. – Коля выдернул у нее ноутбук и сумку, достал паспорт и протянул администратору, чтобы та оформила пациента.
– В смысле – прокапаюсь? – Мозг Яны категорически отказывался воспринимать действительность.
– Дурь из тебя вымоют, и с чистыми мозгами мне все расскажешь. Вот, – подвел он ее к стене, где висели лицензии медицинского учреждения, – это клиника моего кореша, тут голову в порядок приводят, витаминчики колют, невротиков собирают, с алкогольным делирием справляются. Так что мы по адресу. Не парься, все строго конфиденциально.
Оставив администратора вбивать данные, они вошли в небольшой кабинет главврача.
– Тем, здорова, – пожал Коля руку невысокого роста мужчине с аккуратной щетиной и густыми волосами с ранней серебристой проседью. – Приведи мне девушку в чувство, а то разговор не клеится.
– Здоров, – перевел он взгляд на Яну, уставившуюся в одну точку. – Да легко. Давай ее в процедурную. Как раз свободно сейчас.
Медсестра забрала Яну в процедурную комнату. Сам главврач, надев белый халат, провел поверхностный осмотр, измерил давление и велел поставить капельницу с успокоительным и модный аналог клофелина.
Лежа на кушетке с иглой в вене, Яна уснула.
– Ну, чего там с ней? – подозвал ожидавший в коридоре Коля давнего друга, по бейджику – Артемия Викторовича.
– Давление 170 на 140, вовремя привез! – потащил тот друга на улицу перекурить.
– Амфетамины? – сразу почему-то подумал на них Коля.
– Да нет, даже без анализов могу сказать, что ничего серьезнее вина в ней нет. Со зрачками у нее полный порядок.
– Да ты гонишь, она чушь какую-то несла, то в слезы, то в ржач. Не верю, может, проссым ее на каннабиноиды хотя бы? – Коля пульнул бычок за ограду и задумался.
– Ну, хочешь – проссым, – пожал плечами Тема. – Только ничего не найдем. Чушь несла потому, что при таком давлении мозг голодает. Слушай, – отвел он Колю в сторону, чтобы охранник не слышал, – у нее тремор нервный, стрессанула, видимо. Чего-то с ней явно не так. Считай это врачебной чуйкой. Давай оставим ее на сутки понаблюдать? – предложил он и добавил: – Да и с таким давлением ее отпускать нельзя.
– Ну, как скажешь. Че по деньгам?
– Сочтемся. Как проснется, переведем в палату. У нее вещи какие-то есть с собой?
Коля открыл Янину сумку, которая все это время находилась у него в руках. Едва ли там могла уместиться какая-либо одежда. Все, как она говорила: паспорта, выключенный телефон, расческа, жвачка и блеск для губ. И электронная сигарета во внутреннем кармане, спрятанная под салфетками.
– Не-а, я привезу. Она точно сюда не планировала попадать.
