Такое тоже было возможно. Керри подошла к кроватке и, глядя на пеленки с единорогами, начала мысленно составлять ориентировку по Селе Эбботт. Обращаясь к Мэтьюз, она сказала:
– Мы знаем, на каком она месяце?
– Дата родов, записи на прием к врачу и информация про ее гинеколога – все у нее в телефоне. Она на тридцатой неделе.
Керри стало нехорошо. Пока у нее были основания, она собиралась рассматривать пропавшую жену как жертву, а не как убийцу или пособницу. Учитывая беременность, Керри не могла себе представить эту женщину всаживающей пару пуль в собственную мать, по крайней мере без серьезного мотива, особенно в детской. Супруги постоянно убивают друга, однако дочери расправляются с матерями значительно реже. Кроме того, пистолет – не самое очевидное оружие для женщины, решившей избавиться от членов своей семьи. Яды пользуются гораздо большей популярностью. Иногда ножи. С другой стороны, Керри совсем ее не знала. Может, она выросла с пистолетом под подушкой? Что, если ее отец или братья были охотниками? Она могла посещать тир так же регулярно, как некоторые свои книжные клубы.
В любом случае, два человека были мертвы.
– У жены есть еще какие-нибудь родственники?
Мэтьюз покачала головой.
– По словам домработницы, мать была ее единственной родственницей, помимо мужа.
– А что слышно от соседей? – спросила Керри с надеждой.
– Мы обошли ближайшие дома, но никто ничего не видел и не слышал.
Плохо, что соседи не слышали выстрелов, но Керри это не удивило. Она работала в похожих районах и раньше. Роскошные дома строили из звуконепроницаемых материалов на приличном расстоянии друг от друга, что обеспечивало полную приватность. Даже пейзаж здесь создавался с мыслью о неприкосновенности частной жизни.
Керри сделала полный оборот вокруг своей оси, запоминая печальную сцену, а затем переключила внимание на Фалько.
– Охранная фирма говорит, что сигнализацию отключили в пять утра. Убийца вошел внутрь и застрелил мужа, предположительно воспользовавшись глушителем, чтобы никого не разбудить в доме. После этого он поднялся наверх за тещей. Она его удивила, поскольку не спала. Может, не было никакого глушителя, и она услышала первый выстрел. Теща сопротивлялась, пыталась убежать, и потребовались еще два выстрела, чтобы ее остановить. Что же он, черт возьми, сделал с женой, если предположить, что она – не убийца?
Убийство не бывает хорошим или добрым, но есть что-то совершенно абсурдное в том, что убийцей становится член семьи.
– Я полагаю, мы не сможем ответить на этот вопрос, пока не поймем зачем. – Фалько посмотрел на Керри, потом повернулся к Мэтьюз. – Кто их нашел? Вы упомянули домработницу?
– Домработница пришла в восемь, – подтвердила Мэтьюз. – Через несколько минут она почувствовала, что что-то не так, пошла в спальни и обнаружила там тела.
Помимо того факта, что по крайней мере два человека были мертвы и пропала беременная женщина, само место преступления чем-то смущало Керри. Что-то здесь не так.
– Как Бен Эбботт мог не услышать отключение сигнализации, если пульт находится в спальне рядом с кроватью? Они с женой должны были услышать писк, если в тот момент лежали вместе в постели.
– Только если не спали, – возразил Фалько.
Но Керри не согласилась.
– Ты бы сам не проснулся?
– Зависит от того, принимал ли я накануне снотворное или просто переусердствовал с пивом. Возможно, пара-тройка бокалов вина… Мне кажется, такие люди должны предпочитать вино.
Керри нахмурилась.
– А мне кажется, что бы они там ни съели и ни выпили накануне вечером, к пяти утра все должно было рассосаться.
Фалько кивнул.
– Логично.
– Кроме того, – развила свою мысль Керри, – жена беременна – она не должна была пить.
– Это не значит, что она не пила, – возразил Фалько.
– Логично, – закончила Керри.
– А зачем так стремиться в эту комнату? – спросил Фалько, снова оглядывая детскую. – Здесь ведь еще не было ребенка, который нуждался в защите.
Керри взглянула на комнату в свете этого вопроса.
– Может, она думала, что убийца не станет ее здесь искать?
Фалько подошел к двери гардеробной. Керри присоединилась к нему, неожиданно сообразив, что именно он хочет увидеть.
– Тут есть выход на чердак. – Он стал на четвереньки и потянул на себя дверцу. Чердачная жара немедленно наполнила гардеробную. Ее новый напарник поднял голову: – Здесь вполне можно спрятаться.
– Она прибежала в детскую, чтобы спрятаться там, где, она надеялась, убийца не будет ее искать, – заключила Керри.
Он кивнул.
– Что означает – она слышала выстрел, убивший первую жертву внизу.
Если преступник не пользовался глушителем, лаборатория легко подтвердит это предположение, как только пули извлекут из тел.
– Пошли поговорим с домработницей.
Когда они вышли из гардеробной, Мэтьюз сказала:
– Она внизу, на кухне.
Керри кивнула. Возможно, она сможет пролить свет на то, кому понадобилось убивать этих людей.
Или на то, кто мог хотеть забрать себе что-нибудь, принадлежащее им.
Внизу уже появились криминалисты. Керри разрешила следователям начинать. Следом подтянулся судмедэксперт с ассистентом. Фалько пошел с ними, а Керри направилась в кухню вместе с Мэтьюз, чтобы допросить домработницу.
Офицер Мэтьюз представила их друг другу. Керри взяла стул и села за стол напротив женщины, которую звали Илана Дженкинс. По словам Мэтьюз, ей было шестьдесят семь лет, и почти всю свою взрослую жизнь она работала домработницей, в основном в семействе Эбботтов. Она ушла на пенсию в шестьдесят пять, но Бен Эбботт, переехав в Алабаму, убедил ее вернуться на работу и подождать, пока он не найдет подходящей замены. Узнав, что миссис Эбботт ждет ребенка, Дженкинс решила остаться еще на некоторое время.
Керри перешла к вопросам посложнее.
– Я знаю, как вам сейчас тяжело, миссис Дженкинс, и мы искренне ценим вашу помощь. Не знаете ли вы, по какой причине кто-то мог хотеть причинить зло мистеру Эбботту или его семье?
Дженкинс покачала головой. Глаза у нее были красные и опухшие от слез.
– Они такая прекрасная семья… Были прекрасной семьей. Миссис Эбботт тратит все свое время на фандрайзинг, помогая другим. Она говорила, это меньшее, что она могла сделать после того, как ей повезло. Она такая славная. Я надеюсь, с ней все хорошо. – Ее лицо исказилось от горя. – Я не могу поверить, что это все на самом деле.
Керри сохраняла нейтральное, но внимательное выражение лица. Сообщать этой женщине, что пропавшая миссис Эбботт могла сейчас находиться в разных состояниях, вот только «все хорошо» к ним явно не имело отношения, было незачем. Она либо незаметно от всех лишилась рассудка, либо стала заложницей. Либо, что еще хуже, третьей жертвой в этом деле.
– Насколько крепким был этот брак?
Дженкинс снова покачала головой.
– Они были безумно влюблены друг в друга. Я никогда не встречала настолько преданную друг другу пару. Спросите у кого угодно из их знакомых.
Итак, получалось, это была идеальная пара с идеальной жизнью. К сожалению, половина этого уравнения мертва – убита. Но в такой идеальной жизни убийство – редкий гость. Где-то посреди этой идеальности должен быть изъян, брешь… какая-то проблема.
– А как насчет работы мистера Эбботта? – спросила Керри.
Обилие ссылок, обнаруженных Фалько в интернете по пути сюда, однозначно указывало на компьютерный мир. Очевидно, программы Эбботта для смартфонов и других гаджетов привели его в этот мир больше десяти лет назад. По последней оценке его состояния, он был одним из самых богатых людей на планете. Если бы Керри спросили о ее предположениях, она бы сказала, что всему виной могущество и богатство – вот откуда беда высунула свою уродливую голову. К сожалению, очень часто подобное уродство выбирает мишенью именно частную жизнь.
– Никаких проблем, – повторила домработница. – Он много путешествовал, но никогда не упоминал про проблемы. Никогда. Вы должны мне верить, – с убеждением сказала она вдруг окрепшим голосом. – Эбботты – последние люди на земле, которым кто-то захочет причинить зло, не то что убить.
– А близкие друзья? – Керри перелистнула страницу в своем блокноте. – Были какие-то друзья, с кем бы они общались больше, чем с другими? Родственники, которые приезжали бы регулярно, помимо миссис Роллинс?
– У них было много друзей. – Дженкинс распрямилась, но снова поникла. – Время от времени приезжали его родители. Но в основном Бен и Села ездили к ним на семейные обеды. А кроме них, из родственников больше никого и нет.
– Миссис Дженкинс, как бы это ни было трудно, нам бы очень помогло, если бы вы прошли по дому и сказали нам, пропало ли что-нибудь, насколько вам известно.
Она кивнула:
– Да, конечно. Все, что смогу, чтобы помочь.
Ответы на оставшиеся вопросы не открыли ничего нового. Люди просто души в Эбботтах не чаяли. Их все обожали и уважали.
Все, кроме одного – того, кто желал им смерти. Или только мужу.
И неважно, что Села Эбботт исчезла. Керри нутром чувствовала: если только она не замешана в убийствах каким-то образом, она тоже мертва – или скоро будет.
Керри пообщалась с судмедэкспертом, Джеффри Муром, который согласился с предположением, что мужа убили во сне, одним выстрелом в голову, вероятно, пистолетом 22-го калибра. Гибель пожилой женщины оказалась гораздо более драматичной, поскольку преступник, очевидно, разбудил ее. Эксперт определил время смерти между четырьмя и семью утра, но поскольку сигнализацию отключили в пять, он предложил считать, что смерть наступила с пяти до семи.
Если только преступник не находился в доме с вечера, когда включили сигнализацию, и не был вынужден ждать всю ночь, чтобы сделать свое черное дело. Конечно, оставалась возможность, что он ждал какого-то знака. Например, сигнала об окончании сделки. Или просто набирался мужества, перед тем как совершить то, зачем пришел.
Прежде чем покинуть дом Эбботтов, Керри присоединилась к Тане Мэтьюз и Дженкинс, которые совершали обход дома, и снова спросила, не оставался ли недавно кто-нибудь, кроме тещи, у Эбботтов ночевать. Друзья из-за города, которые приехали погостить на несколько дней. Кто угодно.
Дженкинс задумалась ненадолго и сказала, что у Эбботтов почти никогда никто не оставался на ночь. А если кому-то и случалось, то, как правило, это были деловые партнеры из Калифорнии, однако за прошедшие несколько месяцев никто не приезжал. Последний раз, кажется, кто-то оставался ночевать на Рождество.
Вероятно, будущий убийца узнал код от сигнализации во время своего предыдущего визита. Или же ему сообщил его кто-то из обслуги, а может, и из охранной фирмы. Керри попросила Дженкинс составить список друзей, которые приходили к Эбботтам в гости, всех сотрудников, ненадолго заходивших или работавших в доме, а также всего обслуживающего персонала.
Следующим шагом станет уведомление родителей Эбботта – ее самая нелюбимая обязанность. Но сделать это было необходимо, и часто именно в минуты, предшествующие трагическим новостям, опытному глазу открывались какие-то существенные детали. Исполнив эту неприятную обязанность, Керри намеревалась посетить место работы убитого, компанию «Эбботт Опшенс».
На улице у дома прибавилось микроавтобусов с логотипами местных телеканалов, и полицейские сдерживали журналистов. Два – нет, три – новостных канала уже были тут как тут. Четвертый логотип Керри не узнала. Она проскользнула к себе за руль и завела «Вагонер».
Фалько плюхнулся рядом на пассажирское кресло и закрыл дверь.
– Он тот, кто придумал софт, который не дает тебе пользоваться телефоном, пока ты за рулем.
Керри переключила передачу.
– У компании, которая разрабатывает такую продвинутую и популярную технологию, должна быть масса врагов.
– Еще бы, – согласился Фалько. – Грызутся, как собаки, Девлин.
Не успела Керри отъехать, как завибрировал ее телефон. Она нажала на тормоз и взглянула на экран.
Амелия.
Керри улыбнулась. Всего пару недель назад ее племянница, только что закончившая школу, начала работать на полную ставку стажером в фирме «Йорк, Хаммонд и Голдман», лучшей адвокатской конторе в Бирмингеме. Осенью ее ждал Принстон – Амелия получила полную стипендию. Керри до сих пор полагала, что ее сестра так и не оправилась от шока, после того как ее красавица-дочь отказалась от карьеры в танцах, на что так надеялась ее мать. Но нет. Амелия любила закон и хотела использовать его, чтобы помогать людям. Девочка постоянно протестовала против чего-нибудь или кого-то поддерживала. На самом деле она начала работать в «Йорк, Хаммонд и Голдман» еще в январе, через неделю после того, как закончились занятия в школе, и сейчас уже действовала скорее как адвокат, а не как тинейджер.
Керри видела в Амелии себя в том же возрасте.
С недавних пор Тори изо всех сил старалась не быть похожей на свою мать. Керри не понимала, почему ее собственная дочь вдруг поверила, что мама – самый главный враг. Переходный возраст дочери оказался труднее, чем Керри ожидала, особенно после развода. И она отчаянно пыталась найти способ преодолеть пропасть, возникшую между ней и Тори.
Керри открыла эсэмэску от племянницы:
Не забудь заказать торт на годовщину свадьбы мамы и папы! Люблю!
Ах ты, черт. Керри напрочь забыла про торт. Правда, у нее оставалась еще куча времени, ведь вечеринка намечалась через неделю с лишним. Но больше забывать нельзя.
Уже заказываю!
Керри отправила сообщение и бросила телефон на сиденье. Она решила заехать в кондитерскую по дороге. Иначе снова забудет.
– А знаешь, Девлин, – заговорил Фалько, – ты ведь можешь решить эту проблему всего одним звонком, если только разрешишь мне сесть за руль.
– Читаешь мои сообщения? – Она наконец отъехала от особняка Эбботтов и с подозрением посмотрела на нового напарника.
Проезжая мимо журналистов, Керри намеренно игнорировала крики репортеров и вспышки фотокамер.
– А что мне еще делать?
Она на минуту задумалась. Фалько был прав. Она могла бы сэкономить время.
– Блокнот с ручкой под рукой?
Он полез в карман.
– Что я делаю? Составляю список?
– Да. Десять человек. Бисквитный торт с белой глазурью. «С годовщиной, Диана и Робби». Надпись должна быть желтой – это любимый цвет моей сестры. Мне нужно будет забрать его до полудня в субботу, 16-го. Место называется «Торты мечты» на Оксмор-роуд. Я уверена, ты сам найдешь номер.
Она заказывала в этой кондитерской абсолютно все торты с тех пор, как родилась ее дочь. Сестре тоже нравилось это место.
