– Ну да, наверное, так и есть.
Джо нахмурился, когда к кафедре направился какой-то священник, не его отец. Он поднялся со скамьи и поманил Дейзи-Мэй следом.
Идя в глубь церкви (и отключившись от нескончаемого зудения священника), Джо разглядывал своего отца. Преподобный Лазарус, сгорбившись на скамье, дергал воротничок и выглядел так, будто хочет оказаться где угодно, только не в доме Господа.
«Что с ним случилось? – думал Джо. – Он так тянет за воротничок, словно это какая-то епитимия. И не произнести надгробное слово на похоронах собственного сына?.. Хотелось бы думать, что это от горя, – но он не выглядит горюющим. Он выглядит заскучавшим. Ему скучно и неуютно».
Преподобный играл с шикарным рубиновым перстнем, который болтался на его костлявом, скрюченном пальце.
За спиной Джо присвистнула Дейзи-Мэй.
– Я не эксперт по церквям, но эта, блин, выглядит просто понтово.
Джо оторвал внимание от нервничающего отца и проследил за взглядом девушки. Удивительно, насколько она оказалась права.
Когда он рос, эта куча камней была для него практически вторым домом, причем здорово запущенным. Крыша протекала, обогреватели бессмысленно лязгали, и все здание производило впечатление, будто дьяволу достаточно подуть, и оно обвалится. «В религии денег нет, – всегда приговаривал его отец. – Люди желают спасения, но редко готовы за него платить».
Правда, сейчас они заплатили. Кто-то точно заплатил: новенькие скамьи, перестроенный вход со стеклянным потолком, абсолютно излишний здесь видеоэкран с чистейшим звуком. Возможно, состоятельный прихожанин, оставивший щедрый выкуп церкви?
А еще перстень на отцовском пальце. Пусть воспоминания и были схематичными, но Джо хорошо помнил и относительную бедность его семьи, пока он рос, и презрительное отношение отца к выставленному напоказ богатству. Что изменилось?
Джо глубоко вдохнул, забыв о перестройке церкви и новообретенной любви отца к побрякушкам, когда по проходу к кафедре двинулись женщина и мужчина.
– Кто они? – спросила Дейзи-Мэй.
Имена сошлись с лицами и переплелись с воспоминаниями.
– Моя жена, Клэр. И мой напарник по службе.
Как же его звали?
Дейзи-Мэй ткнула ему локтем под ребра.
– Это я твой напарник по службе.
– Мой настоящий полицейский напарник, а не эта призрачно-наемная хрень. – Джо триумфально щелкнул пальцами. – Пит. Его зовут Пит.
Он следил, как Пит поднялся на возвышение, Клэр опиралась на его руку. «Они пришли, – подумал Джо. – Пусть больше никого нет, но по крайней мере Пит и Клэр пришли».
Он улыбнулся своему напарнику и другу, чье тело игрока в регби сковывал лучший воскресный костюм, а рука дергала галстук, затянутый на шее. «Вечно выглядит как солдат, который провел ночь в камере, – с нежностью подумал Джо. – С таким лицом Пит мог играть рядом со мной только плохого копа. Вот почему мы так хорошо работали вместе».
И Клэр. Одного взгляда на нее было достаточно, чтобы ему хотелось стать лучше, и так было всегда. В ней было тепло, доброта, проникавшая даже в мрачность нынешних обстоятельств.
Дейзи-Мэй снова ткнула его локтем.
– Охеренная красотка. Что она рядом с тобой делала?
– Поверь, она задавалась этим вопросом очень много раз.
– Немного необычно, что мы здесь вдвоем, – начал Пит с полуулыбкой, обращенной к собравшимся, потом кивнул Клэр. – Но еще необычнее, что нас только двое, а не трое, потому что нас всегда было трое, с самого первого дня начальной школы. Джо, я и Клэр. Вроде как нам больше никто был не нужен.
Джо почувствовал, как кровь вскипела в венах от осознания, что он на самом деле мертв, что выступления Тома Сойера не будет. Забавно, какими выражениями пользуются, когда говорят о мертвых. «Они смотрят на тебя сверху, наблюдают за тобой», – вот генеральная линия, и Джо полагал, что это достаточно верно. А вот тон этих выражений – сплошная ошибка. Здесь нет легкомыслия, нет блаженной нежности; есть только злость и сожаление. Он никогда больше не коснется лица жены, никогда больше не пойдет в паб с другом. У него никогда больше не будет возможности исправить отношения с отцом.
Дейзи-Мэй сжала его предплечье.
– Ну как, достаточно насмотрелся, чтобы уверовать?
– Достаточно, чтобы я поверил, что больше никогда и ни во что не буду верить, – ответил Джо.
* * *
Горстка скорбящих стояла снаружи и смотрела, как гроб поднимают над свежевырытой могилой.
– Мы до сих пор здесь, – сказала Дейзи-Мэй, переминаясь с ноги на ногу. – Сколько еще убеждений тебе требуется?
– Ни одного, – ответил Джо, глядя, как Пит и Клэр отошли от основной группы людей. – Здесь есть что-то еще. Пойдем.
Дейзи-Мэй пристроилась рядом, когда Джо двинулся следом за парой.
– «Его разум – стальной капкан», – говорили они. «Этот коп знает, как разгрести любое дерьмо», – говорили они.
Джо испепелил ее взглядом.
– Тихо, я пытаюсь слушать.
– Не могу поверить, – произнесла Клэр, глядя на гроб. – Его действительно больше нет.
– Я ему почти завидую, – сказал Пит; его костюм не сидел, а скорее торчал на нем. – В смысле, мир – редкое дерьмо.
Клэр вытащила сигарету и попыталась прикурить; серебряная гравированная зажигалка в левой руке дрожала вместе с пламенем.
«Я купил ей эту зажигалку, – подумал Джо. – Подарок в честь ее решения бросить курить. Она смеялась. Я всегда любил это в Клэр, одно из многих: она смеялась, когда не следовало и большинство людей не стало бы».
Пит поддержал зажигалку; его рука оставалась там дольше, чем нужно. Джо обнаружил, что сжал кулаки, хотя не просил их об этом.
– Найдется одна для меня?
Его отец улыбнулся паре. Клэр попыталась улыбнуться в ответ, протягивая ему пачку.
Священник вытащил сигарету и прикурил от предложенного огня.
– Билл, вы же вроде не курите, – сказал Пит.
– Теперь снова курю. Мой сын всегда обладал даром пробуждать во мне худшие привычки. – Он глубоко затянулся, закрыв глаза, будто отыскал свое истинное призвание. – Есть новости?
– Это открытое расследование, и я не имею права его обсуждать, сэр, но когда мы поймаем проклятого мерзавца, я позабочусь, чтобы вы первым об этом узнали. – Пит поднял руки. – Простите за богохульство.
Билл улыбнулся, будто до него дошла шутка.
– Мой сын лежит мертвый в земле. Трудно придумать большее богохульство, можешь так и передать Богу. – Он посмотрел на сигарету, словно увидел ее впервые, бросил на землю и затоптал. – Увижу вас обоих на поминках?
– Конечно, – ответила Клэр, целуя его в щеку. – Хорошо, что вы решили устроить их вечером, а не сразу после похорон. Все успеют немного перевести дух.
– И Джо всегда обожал вечеринки, – заметил Пит, пожимая преподобному руку. – Этот парень родился ночной совой. Мы проводим его стильно.
Группа распалась. Рука Пита касалась спины Клэр, когда он уводил ее прочь.
Джо почувствовал, как ему сжали руку.
– Нам стоит проследить за этим мужиком, – сказала Дейзи-Мэй. – Тут вечно так: один напарник переходит дорогу другому. Я бы сказала, он наш главный подозреваемый.
– Давай пока не затягивать на нем веревку, – ответил Джо. – Полицейская работа заключается в сборе улик и доказательств, а не в цитировании штампов из старых детективов. Кроме того, я скорее поверю, что меня убил отец, чем Пит.
Дейзи-Мэй кивнула.
– Ладно, что дальше?
– Я хочу вернуться на место преступления, – сказал Джо. – Сначала попробуем проработать это дело назад, а уже потом вперед. – Он выжидающе посмотрел на девушку. – Как мы туда попадем? Какие-нибудь штучки с телепортацией?
Дейзи-Мэй сухо взглянула на него.
– Ага, чувак. Эти штучки называются ходьба.
Глава 10
Джо и Дейзи-Мэй стояли там, где они впервые встретились, фермерский дом ничуть не изменился, если не считать заколоченной передней двери и развешанных полицейских лент.
– Сколько прошло с тех пор, как мы здесь были?
– Две недели по почвенному времени, – ответила Дейзи-Мэй. – Минуты в Загоне равны дням на Почве. Один из множества гребаных аспектов после жизни.
Джо наблюдал, как порыв ветра играет с желтой лентой.
– Ладно, можем мы как-нибудь развернуть время? Скажем, оказаться здесь за пару минут до моего убийства?
Дейзи-Мэй подняла глаза к пушисто-серым облакам.
– Давай сразу договоримся: на любой концептуальный вопрос, который у тебя есть, ответ один – нет.
– Хорошо. А то путешествия во времени стали бы самой нелепой штукой, которая случилась со мной за последнее время.
Дейзи-Мэй порылась в своем рюкзаке, выудила пачку клейких бумажек и фломастер. Потом покрутила пальцем.
– Развернись.
Джо нахмурился, но сделал, как было сказано. Дейзи-Мэй что-то написала у него на спине, потом оторвала бумажку и гордо прилепила ее Джо на грудь.
– «Я Джо». Типа, похоже, что я забуду?
– Помнишь, я толкала тебе телегу насчет здешнего воздуха, гниющих мозгов и амнезии?
– Я помнил, – отбрил ее Джо, – а потом опять забыл.
– Хохмач-самоучка.
Дейзи-Мэй снова забралась в рюкзак, выудила блокнот и протянула ему. На обложке была эмблема «Драгнет».
Джо расцвел.
– Я смотрел этот сериал с отцом, потому что он смотрел его со своим отцом. Одно из немногих хороших воспоминаний.
– Ага, в этом, типа, смысл, – сказала Дейзи-Мэй. – Пиши в нем заметки, пока мы будем заниматься делом, потому что ты начнешь забывать, если мы застрянем здесь надолго, а эта хрень с «Драгнет» – связь с твоим прошлым.
Джо засунул блокнот и фломастер в карман плаща и ответил тусклой улыбкой.
– Спасибо.
– Это не помолвочное кольцо. – Дейзи-Мэй указала на дом. – Пойдем?
Джо кивнул, и они пересекли пустынную дорогу и нырнули в узкую щель прохода, идущего вдоль дома.
– Джоуи, не хочешь включить меня в свои размышления? – окликнула его Дейзи-Мэй, стараясь держаться с ним вровень. – Вроде так поступают напарники, а?
– Мы не напарники, – ответил Джо, инстинктивно обходя лужи грязной воды, – и меня зовут не Джоуи.
Проход вышел на выжженно-голый задний двор и широкоформатный вид на плоские поля. Упрямые струйки тумана цеплялись к небу и земле, а над всем нависал океан серых облаков. Джо остановился, опустил руки, впитывая картину.
– С этим двором связано что-то важное. Оно привело меня сюда, в самом начале.
Пара шин, забытых и заброшенных.
Сгоревший кузов машины.
Коллекция шприцев, проигнорированных коллегами Джо, которые прочесывали это место.
Задняя стена фермерского дома тоже выдавала немногое. На двери ленты не было – возможно, потому, что не было самой двери; неясно, снесли ли ее люди из ВГР, когда штурмовали дом. На месте двери стояла деревянная плита, прибитая батальоном гвоздей.
Джо обернулся к Дейзи-Мэй.
– Я могу пройти сквозь него?
Она кивнула.
– Одно из немногих преимуществ мертвых.
