Я ждала.
Как много времени прошло? Пятнадцать минут? Полчаса? Я взяла со стула журнал. «Нормандия». Открыла статью про фестиваль импрессионизма в Нормандии, который должен состояться этим летом. Начиная с июня все вокруг будут жить ожиданием этого фестиваля. Я упрямо читала статью. Как будто мне было плевать, что он подыхает. Прямо тут, рядом со мной. Хотя мне на самом деле было плевать.
Иногда я поднимала от журнала глаза. Он упорно пялился на меня. Я на долю секунды ловила его взгляд и тут же снова утыкалась в журнал. С каждым разом черты его лица все заметнее искажались. Смотреть на это было довольно-таки противно, уж можете мне поверить.
В три часа ночи мне показалось, что он уже умер. Глаза были по-прежнему открыты, но застыли неподвижно.
Я поднялась, снова воткнула иглы капельницы. Комар носу не подточит. Но потом, чуть подумав, опять их вырвала. И нажала кнопку вызова.
Примчалась медсестра.
Я напустила на себя испуганный вид. Не слишком, чтобы не переигрывать. Объяснила, что заснула, а когда проснулась, обнаружила, что… В общем, сами видите.
Медсестра осмотрела вырванные трубки. И расстроилась так, как будто это она во всем виновата.
Надеюсь, у нее не будет неприятностей. Во всяком случае, я никаких претензий предъявлять уж точно не стану.
Она побежала за врачом.
Меня охватило странное чувство. Остатки злобы, перекрываемые ощущением свободы.
Нахлынули сомнения.
Что теперь делать?
Пойти все рассказать в полиции? Или продолжить изображать в Живерни серую мышку?
14
На столе инспектора Лоренса Серенака лежало пять фотографий. В руках он держал конверт из коричневой крафт-бумаги.
– Господи, – вздохнул Сильвио Бенавидиш. – Кто же это прислал?
– Неизвестно. Конверт пришел утром по почте. Отправлено вчера вечером из почтового отделения Вернона.
– Только фотографии? Ни письма, ни записки? Ничего?
– Ничего. Но фотографии говорят сами за себя. Галерея любовниц Жерома Морваля. Не всех – только самых лучших. Сильвио, будь другом, взгляни. Я уже насладился.
Сильвио Бенавидиш пожал плечами и склонился над разложенными снимками. На каждом был запечатлен Жером Морваль, всякий раз с другой женщиной. Ни одна из них не была его женой. Жером Морваль стоит возле письменного стола, руками упираясь в коленки девушки, которую целует взасос. Секретарша? Жером Морваль на дискотеке, сидит на диване, рука на груди девицы, одетой в платье с блестками. Жером Морваль с голым торсом растянулся на пляже рядом с белокожей девушкой – судя по пейзажу, дело происходит в Ирландии. Жером Морваль в гостиной, увешанной картинами и похожей на его собственную, перед ним стоит на коленках девушка – спиной к фотографу, но не к окулисту. Жером Морваль идет по грунтовой дороге, явно где-то в окрестностях Живерни – на фото видна колокольня церкви Святой Радегунды – рядом со Стефани Дюпен.
Сильвио Бенавидиш аж присвистнул:
– Ничего себе! Работа профессионала!
Серенак согласился:
– Я тоже так думаю. У нашего окулиста губа была не дура. Хотя сам-то… посмотреть не на что.
Бенавидиш растерянно взглянул на патрона.
– Да я не про Морваля. Я про того, кто делал снимки.
Серенак подмигнул помощнику:
– Сильвио, я тобой восхищаюсь! Все-то ты замечаешь. Ладно, давай дальше.
Бенавидиш покраснел.
– Я… Я хотел сказать, патрон, – чуть заикаясь, продолжил он, – что снимал частный детектив. Профессионал. Фото в кабинете и в гостиной, скорее всего, сделаны из-за окна. Такой оптики ни у одного папарацци нет.
Серенак еще раз вгляделся в снимки и скривился.
– А мне что-то не кажется, что это так уж трудно. Фото в помещениях довольно размытые, а? Хотя я не собираюсь критиковать мастера. Хорошая работенка! Этот Морваль умел подбирать девиц. Черт, и чего меня в полицию понесло? Стал бы частным детективом…
Сильвио пропустил это замечание мимо ушей.
– Как вы думаете, – спросил он, – кто, кроме его жены, мог заказать эту съемку?
– Откуда же мне знать? Спросим у Патрисии Морваль. Правда, при первой встрече она не показалась мне особенно болтливой, особенно в том, что касалось измен мужа. Честно говоря, у меня такое ощущение, что в этом деле следует с осторожностью относиться к слишком очевидным уликам.
– Что вы имеете в виду?
– Ну, например, вот что. Ты, Сильвио, наверняка заметил, что все фотографии разные. Фото на дискотеке, фото в гостиной, фото в кабинете… нет ни малейших сомнений, что Морваль спал с женщинами, которые на них запечатлены.
Бенавидиш нахмурил брови.
– Возможно, я забегаю вперед, – добавил Серенак, – но мне представляется несомненным, что на этих трех снимках Морваль снят рядом с любовницами. Поцелуй, рука на груди, ну и… так далее. Но если мы возьмем фото на пляже, а особенно фото в Живерни, то у нас не будет никаких оснований полагать, что этих женщин с Морвалем связывали любовные отношения.
– Эта последняя… – указал на снимок Бенавидиш, – единственная, кто нам известен. Ее зовут Стефани Дюпен, она деревенская учительница. Я ничего не путаю?
Серенак молча кивнул.
– Если честно, патрон, я не понимаю, к чему вы клоните. Измена есть измена, разве не так?
– Сейчас я тебе объясню, к чему я клоню. Видишь ли, я очень, ну очень не люблю получать подарки неизвестно от кого. Еще меньше я люблю, когда некий аноним указывает мне, в каком направлении вести следствие. Я уже большой мальчик, и мне не нравится, что некто, желающий оставаться в тени, дает мне подсказки.
– Например?
– Например, тот факт, что в этом подарочном наборе фигурирует фотография Стефани Дюпен, еще не означает, что она была любовницей Морваля. Но неизвестный даритель очень хочет, чтобы я думал именно так.
Сильвио Бенавидиш поскреб в затылке. На его лице ясно отражалась напряженная работа мысли.
– Понятно, – произнес он наконец. – Но мы же не можем вообще проигнорировать эти фотографии?
– Разумеется, не можем. Тем более что до разгадки нам еще далеко. Сильвио, посмотри, пожалуйста, что на обороте снимков.
Сильвио послушно перевернул все пять фотографий. С обратной стороны на каждой были цифры.
Фото в кабинете: «23–02»; фото на дискотеке: «15–03»; фото на пляже: «21–02»; фото в гостиной: «17–03»; фото на дороге: «03–01».
– Вот же черт… – присвистнул Бенавидиш. – Это что еще за фигня?
– Понятия не имею.
– Похоже на даты. Может, это число и месяц?
– Вряд ли. Потому что тогда выходит, что все фотографии были сделаны с января по март. Пять женщин меньше чем за три месяца? Каким бы бабником ни был Морваль, но что-то я сомневаюсь… Кроме того, я готов дать руку на отсечение, что снимок в Ирландии сделан не зимой.
– И какой вывод?
– Вывод такой, что мы будем искать, Сильвио. Что нам еще остается? Будем рыть носом землю. А пока давай-ка сыграем. Хочешь?
Бенавидиш презрительно ухмыльнулся:
– Не так чтобы очень…
– Ну, тогда считай, что это приказ.
Серенак собрал фотографии в стопку, перетасовал их и веером, на манер игральных карт, разложил на столе.
– Ты первый, Сильвио. Тяни по одной. Распределим девушек между собой. Потом каждый займется своими. Мы должны узнать, как их зовут, чем они занимаются и есть ли у них алиби на день убийства. Встречаемся через два дня. Посмотрим, кто наберет больше очков.
– Должен вам сказать, патрон, вы иногда делаете странные вещи.
– Да ничего подобного, Сильвио. Я просто работаю. А что, у тебя есть другие предложения? Может, ты считаешь, что установление личности пяти красоток следует поручить Мори и Лувелю? – Серенак рассмеялся. – Ладно, если ты не хочешь, я тяну первым.
Лоренсу Серенаку досталась фотография Жерома Морваля с девушкой в кабинете.
– Секретарша, которая слишком широко понимает свои обязанности, – хохотнул Серенак. – Ладно, выясним. Давай, твоя очередь.
Сильвио вздохнул и потянулся за карточкой.
– Эй, не шельмовать! Не смотри на цифры!
Сильвио перевернул снимок. Дискотека.
– Счастливчик! – фыркнул Серенак. – Девушка в блестках!
Сильвио покраснел. Лоренс Серенак вытянул гостиную, с девушкой на коленях.
– Ну конечно. Начальству все самое трудное. Вид со спины… Давай, тяни еще!
На столе оставались две последние фотографии. Случаю было угодно, чтобы Бенавидиш заполучил снимок с пляжа.
– Прекрасная незнакомка на берегу Ирландского моря, – прокомментировал Серенак. – Нет, ты и в самом деле везунчик!
Сильвио Бенавидиш бросил выбранные фотографии на стол и с ироничной улыбкой посмотрел на начальника.
– Патрон, по-моему, вы надо мной смеетесь. Не знаю, как вы это провернули, но я с самого начала не сомневался, что фотографию Стефани Дюпен вы оставите себе.
Серенак вернул ему улыбку.
– Да, братец, тебя точно не проведешь! Не надейся, секрет фокуса я тебе не раскрою, но в главном ты, безусловно, прав. Красавицей учительницей я займусь сам. Привилегия начальства! Кстати, не зацикливайся на цифрах на обороте, Сильвио. Я уверен, что после того, как мы установим имена четырех женщин, эти цифры сами заговорят. – Ну что, за работу? Давай забирай свои.
– За работу. Хотя нет, подождите, патрон. Чуть не забыл. Я тоже приготовил вам подарочек. Вы меня, конечно, гоняете по делу и без дела, но я не злопамятный.
Не дав Серенаку возможность ответить, Бенавидиш выскочил из кабинета и через пару минут вернулся с белым бумажным пакетом в руках.
– Вот. Можно сказать, с пылу с жару…
Из опрокинутого на стол пакета высыпалось два десятка небольших шоколадных кексов.
– Я их жене пеку, – объяснил Сильвио. – Она их обожает. Но в последние недели две ничего в рот взять не может. Даже с домашним заварным кремом моего приготовления.
Серенак рухнул в кресло.
– Сильвио, ты мне как мамочка! Я должен тебе признаться. Я выпросил назначение в ваш глухой северный край с единственной целью заполучить тебя в замы!
– Да ладно вам. Не преувеличивайте.
– Хочешь сказать, я недостаточно горячо выражаю свою благодарность? – Он посмотрел Бенавидишу в глаза и спросил уже другим, серьезным тоном: – Когда ждете малыша?
– Да скоро уже. По идее, роды должны быть через пять дней. А там кто его знает…
Серенак положил в рот первый кекс.
– Мама дорогая! Божественно! Твоя жена совершает большую ошибку.
Сильвио Бенавидиш наклонился к папке, прислоненной к спинке стула. Когда он выпрямился, его начальник был уже на ногах.
– А если еще с кофе!.. Пойду быстренько спущусь, – сказал Серенак. – Тебе принести?
Скрученная в рулон распечатка, которую Сильвио держал в руках, развернулась, едва не коснувшись нижним краем пола.
– Э-э… Нет, спасибо.
– Уверен?
– Э-э… Ну ладно. Только мне чай. Без сахара.
Спустя несколько минут инспектор Серенак вернулся с двумя пластиковыми стаканчиками в руках. Шоколадные крошки со стола исчезли. Серенак вздохнул, словно давая помощнику понять, что он тоже имеет право на короткий отдых. Но не успел он сесть, как Бенавидиш приступил к докладу.
– Так вот, патрон, на данный момент установлено следующее. Из отчета судмедэкспертизы ясно, что Морваль скончался от ранения холодным оружием. Смерть наступила в течение минуты. Уже затем Морвалю раздробили камнем череп и опустили его голову под воду. Именно в таком порядке.
Серенак окунул кекс в кофе и с улыбкой произнес:
– Учитывая репутацию окулиста – если она тоже подтвердится, – в деле могут быть замешаны сразу три ревнивца. Ассоциация рогоносцев. Отсюда ритуальный характер преступления. Помнишь «Убийство в Восточном экспрессе»? Вот и у нас тут нечто похожее.
