– Ага, если б всех, – буркнул Жиль. – Как свиньи ушли, эти твари прямо бунт устроили. Откопали трупы своих приятелей и за ночь всю мою пшеницу покромсали. Теперь каждую неделю за порогом для них подношения оставляем. Свиньи нас бы сожгли, если б прознали, но что тут поделаешь? Так дешевле, чем еще одного поля лишиться. Между молотом и наковальней сидим. И есть, считай, почти нечего.
Он обернулся, чтобы заказать у Фифи еще выпивки.
– Ага, – поддакнул его друг, качая головой. – Что ни делай, все одно получишь. – Он снова обернулся к Рою. – Но так, может, даже и лучше. У меня сестра со спиногрызами в Цезарине живет. Говорит, Огюст комендантский час поставил, вона как. Людям по улицам после заката ходить нельзя, а женщинам – вообще нельзя без, как оно там сказано, «сопроводителей мужского пола». После того, что сталось с Архиепископом, его вояки день и ночь по городу караулят всяких подозрительных девиц.
Сопроводители? Караулы?
Мы с Лу переглянулись, и она тихо выругалась. Перемещаться по городу будет сложнее, чем мы ожидали.
Жиль содрогнулся.
– Не скажу, что я сильно против. Мелкие твари – дело одно, а ведьмы – совсем другое. Злые они, так-то. Неприродные.
Остальные что-то согласно забормотали, а Рой заказал еще пинту. Когда один из них завел разговор про свою грыжу, Лу быстро покосилась на меня. Мне не понравилось ее решительное лицо и блеск в глазах.
– Не надо, – предостерег ее я, но Лу только от души хлебнула и подала голос:
– Эй, а слыхали, чего этот олух Туссен говорил?
Все глаза за соседним столиком обратились к Лу. Я неверяще уставился на нее вместе с остальными и прирос к стулу. Ансель нервно хохотнул. Скорее даже пискнул. Лу пнула его под столом.
Еще одну напряженную секунду спустя Рой рыгнул и похлопал себя по животу.
– А ты еще кто? Чего лицо прячешь?
– Денек выдался скверный. Я как осердилась, да как срезала все, что на голове было, а теперь самой на себя смотреть тошно.
Ансель подавился ви?ски, и я безотчетно похлопал его по спине. Мы не сводили взгляда с Лу. Я не видел, но ясно чувствовал, как она усмехается. Все происходящее ей было в забаву.
Как же мне хотелось ее придушить.
– Да еще бородавка у меня на подбородке, – заговорщически добавила Лу и коснулась лица, скрытого под капюшоном. – Вымахала с целую Бельтерру, ничем теперь ее не запудришь.
– Ай, да что там. – Один из мужчин со знанием дела кивнул и мутными глазами посмотрел на нее. – У моей сестры такая на носу. Твоя небось еще ничего.
Лу не сдержалась и фыркнула.
– Это братья мои. – Она указала на нас с Анселем. – Рауль и Антуан.
– Здорово, ребята. – Улыбаясь, Ансель вскинул руку и по-дурацки им помахал. – Как ваше ничего, помаленьку?
Я уставился на него. Робкая улыбка Анселя не дрогнула.
– Ну так вот, – продолжила Лу, залпом прикончив виски. – Антуан с Раулем знают, каково вам с лютенами. Мы и сами земледелы, а синие свиньи нам жизнь портят только так, и Туссен – хуже всех.
Рыкнув, Рой мотнул головой.
– Он со свиньями своими только утром тут был. Они говорят, старина Туссен в Сочельник Моргану выпотрошил.
– Враки! – Лу хлопнула по столу.
Я предостерегающе наступил ей на ногу, а она в ответ пнула меня в голень. Плечи Лу тряслись от беззвучного смеха.
– А еще… – Рой снова рыгнул и наклонился поближе, жестом велев нам сделать то же. – Они сказали, что им скорым делом надо ехать в Цезарин на турнир.
У меня внутри все сжалось.
– Турнир?
– Ага, – подтвердил Рой. С каждой секундой он все больше багровел и говорил все громче. – Новичков в ряды понабрать надо. Видно, ведьмы некоторых ихних вояк угробили. В народе это прозвали Алым Ноэлем. – Он ухмыльнулся и утер рот рукавом. – Крови потому что много было.
Ансель снова передал мне выпивку, и на этот раз я не отказался. Виски обожгло мне нутро.
Тот, у которого была сестра с бородавкой, кивнул.
– Удумали провести турнир перед похоронами Архиепископа. Видать, праздник из этого решили устроить. Так себе затея.
Жиль допил третью пинту.
– Может, и мне поучаствовать? Я бы их там всех завалил.
Его собеседник расхохотался.
– А я бы женушку твою завалил, пока тебя нету.
– А мне тогда сестру свою давай!
На этом разговор пошел ко дну. Я тщетно пытался отвлечь Лу от спора о том, кто страшнее – сестра одного из собеседников или ведьма с объявлений о розыске, как вдруг их перебил незнакомый голос:
– Все это нонсенс, любезные господа. Нет на свете ничего более достойного, чем бородавка на лице.
Мы разом обернулись и увидели мужчину, который уселся на пустое место за нашим столиком. Непослушные усы и борода, блестящие карие глаза. Это был скрипач актерской труппы. Он протянул мне обветренную ладонь и помахал остальным.
– Мое почтение. Клод Деверо к вашим услугам.
Рой с товарищами брезгливо отвернулись, бормоча что-то про шарлатанов.
Я уставился на руку Клода, а Лу быстро поправила капюшон. Ансель покосился на мадам Лабелль, Коко и Бо. Они украдкой наблюдали за нами, но от беседы не отвлекались. Мадам Лабелль едва заметно кивнула.
– Что ж. – Клод опустил руку, но улыбаться не перестал. – Полагаю, вы не будете возражать, если я составлю вам компанию? Признаюсь, мне необходимо передохнуть от всеобщего кутежа. Ах, у вас есть спиртное, как славно. – Он махнул актерам, а затем угостился остатками напитка Анселя. – Премного обязан, сударь. Право, моя благодарность не знает границ. – Подмигнув мне, Клод промокнул губы клетчатым карманным платком. – О чем я говорил? Ах да. Клод Деверо. Это я. Музыкант-исполнитель и руководитель «Труппы Фортуны». Довелось ли вам побывать на нашем выступлении сегодня вечером?
Я все так же давил Лу на ногу, умоляя ее молчать. Этот человек, в отличие от Роя, сам проявил к нам интерес. Мне это не понравилось. Обиженно вздохнув, Лу отстранилась и скрестила руки на груди.
– Нет, – отрезал я. – Не довелось.
– Празднество выдалось поистине восхитительным.
Клод с удовольствием продолжил свой монолог, улыбаясь каждому из нас по очереди. Я повнимательней его оглядел. Брюки в тонкую полоску. Пальто с огуречным узором. Галстук-бабочка в клетку. Цилиндр – темно-бордовый и потрепанный – Клод положил на стол. Даже мне его наряд показался… странным.
– Я очень люблю приятные в своей старомодности придорожные деревушки. Здесь можно встретить интереснейших людей.
Это уж точно.
– Крайне досадно, что мы вынуждены сей же ночью отбыть на юг – толпа и звон монет зовут нас на погребение нашего Святого Отца. – Клод рассеянно махнул рукой. На его ногтях блеснул черный лак. – Повод, безусловно, трагичнейший, но и плата весьма внушительная.
Я скривился. Клод Деверо нравился мне все меньше и меньше.
– А что же вы? Могу ли я узнать ваши имена? – Будто не чувствуя никакого напряжения и неловкости нашего молчания, он весело побарабанил по столу. – Впрочем, интриги – моя слабость. Быть может, мне попытаться угадать самому?
– В этом нет нужды, – холодно ответил я.
Рой уже сказал нам все, что было нужно. Настала пора уходить. Встав, я поймал взгляд Бо и кивнул на выход. Он толкнул локтем мою мать и Коко.
– Меня зовут Рауль, а это мои друзья, Люсида и Антуан. Мы уже уходим.
– Друзья! Как чудесно! – Он побарабанил пальцами еще громче и бодрей, совершенно не обращая внимания на мою грубость. – И до чего же замечательные у вас имена! Однако, увы, имя Рауль мне не слишком по вкусу, но позвольте объяснить почему. Некогда знавал я человека – он был дюж и крепок как медведь, или же, вероятно, то был скорее медведь, который оказался мал и угрюм как человек. Так вот однажды бедняга засадил себе в ногу занозу…
– Мсье Деверо, – сказала Лу, и в голосе ее послышались и раздражение, и любопытство. Возможно, именно собственное любопытство ее и раздражило.
Когда Лу заговорила, улыбка Деверо дрогнула, и он медленно моргнул. Лишь раз. А затем улыбнулся снова – шире, искренней, – наклонился к ней и взял за руку.
– Прошу, Люсида, зовите меня Клод.
Услышав, как голос Деверо вдруг преисполнился тепла, и увидев, как его глаза заблестели ярче прежнего, я снова ощутил, как страх поднимается у меня внутри и перерастает в подозрение. Но узнать Лу Клод никак не мог. Ее лицо было все так же скрыто под капюшоном. Возможно, подобная фамильярность – лишь еще одна черта его странной личности. Совершенно неуместная черта.
Лу напряглась от его прикосновения.
– Мсье Деверо, пусть даже обычно я ничего не имею против незнакомцев, которые распивают мое виски и гладят мне руки, последние несколько дней выдались крайне непростыми. Вы меня бесконечно обяжете, если сию же минуту отвяжетесь и сгинете ко всем чертям.
Рой, который все это время подслушивал нас, вскинул голову и нахмурился. Я вздрогнул.
Лу перестала изображать из себя деревенщину.
Выпустив ее руку, Деверо запрокинул голову и рассмеялся в голос.
– Ах, Люсида, вы очаровательны. Не могу описать словами, как мне не хватало столь черного юмора – такого, что может и укусить, если подойти слишком близко. Позвольте принести вам мои искренние извинения за эту вольность…
– Хватит придуриваться. – Лу вскочила на ноги, почему-то взволновавшись. Ее голос остро зазвенел. Остро и слишком громко. – Чего вам надо?
Вот только ее капюшон от резкого движения упал на плечи, и что бы ни собирался ответить на это Клод Деверо, он явно передумал. И с восторгом посмотрел на нее, забыв обо всяком притворстве.
– Я лишь хотел познакомиться с вами, милая девушка, и предложить помощь, если она когда-либо вам потребуется. – Он посмотрел на горло Лу. Узел на новой ленте ослаб – она была слишком гладкой и большой, и завязать ее бантом оказалось сложнее обычного. Лента соскользнула, обнажив ужасный шрам.
Твою мать.
– Что это с тобой случилось, а? – громко спросил Рой. Жиль рядом с ним сощурился и оглянулся на объявления на двери. – Ничего себе у тебя шрам.
Деверо быстро надел на Лу капюшон, но было поздно.
Слишком поздно.
Рой не без труда поднялся на ноги. Он махнул кружкой на Лу, качаясь и едва стоя на ногах. Медовуха пролилась ему на штаны.
– Нету у тебя никакой бородавки, Люсида. Зато больно уж ты похожа на ту девку, что все ищут. На ведьму.
В таверне все стихло.
– Я не… – прозаикалась Лу, лихорадочно оглядываясь. – Что за чушь…
Я вынул балисарду из ножен и решительно встал у Лу за спиной. Ансель со своим ножом последовал моему примеру. Остальные спутники Роя вскочили на ноги.
– Это она, точно вам говорю. – Ненароком врезавшись в стол, Жиль указал на объявление и торжествующе ухмыльнулся. – Она себе волосы отрезала и покрасила, но такой шрам не спрячешь. Как день все ясно. Эта девчонка – Луиза ле Блан.
Неуклюжим, но устрашающим движением Рой поднял свою стеклянную кружку и разбил ее о стол, превратив в острое зазубренное оружие.
Марионетка
Рид
Наша жизнь давно уже превратилась в сущий кошмар, но тем не менее мне еще не доводилось драться плечом к плечу с Лу. В Модранит она была без сознания, на спектакле Древних сестер скрывала свое колдовство, а в кузнице убила преступников прежде, чем я успел вмешаться. До нынешних пор я просто не понимал, как человек такого хрупкого сложения мог убить двоих рослых мужчин так легко. И так жестоко.
Теперь я понял.
С этой женщиной шутки были плохи.
Она двигалась на удивление быстро, ловко маневрируя и нанося удары обеими руками. А когда промахивалась – выгибала пальцы, и ее противник спотыкался на ровном месте. Или застывал, будто каменный. Или врезался в прилавок, круша стаканы и заливая комнату виски. Стекло дождем сыпалось нам на головы, но Лу не останавливалась. Она била снова и снова.
И все же Рой с приятелями быстро протрезвели и заметно превосходили ее числом – против одной Лу их было четверо. Стало пятеро, когда к драке присоединился трактирщик.
Коко кинулась к нему, но я поймал ее и подтолкнул к двери.
– Забирай остальных и уходи. Они пока не знают ваших лиц, но узнают, если вы останетесь и будете драться.
– Я не оставлю Л…
– Нет. – Я схватил ее за платье и решительно выставил за дверь. – Оставишь.
Бо, тараща глаза, выскочил следом за ней. Ансель и мадам Лабелль явно хотели возразить, но я не позволил. Броском ножа я за рукав пригвоздил к стене Роя, который успел замахнуться на Лу кружкой.
– Встретимся в лагере. Идите.
