Леший. Рыцарь в зеленых доспехах
Николай Малунов
В ходе выполнения поставленной боевой задачи снайпер Алексей Орлов по кличке Леший помогает эвакуироваться из охваченного боями города группе ученых с загадочным чемоданчиком. Кто бы сказал ему, что тогда, в тот момент, он держал в руках судьбу всего мира? Если б он знал… Он бы непременно его уничтожил, но принципы, с которыми всегда считался Алексей, заставили его довести дело до конца… И вот результат. Потеряв товарищей и веру в людей, но обретя друга, Орлов возвращается в цивилизованный мир, где ему нет места. Он хочет навсегда забыть ужасы войны и больше никогда не брать оружие в руки, но мир решает иначе. Однажды ночью случается что-то, от чего люди в одночасье превращаются в кровожадных монстров, с непреодолимым чувством голода и тогда Леший вновь берется за оружие, а встретив ее, он понимает, что верить людям все же можно… Но ошибается. Вновь…
Николай Малунов
Леший. Рыцарь в зеленых доспехах
Часть 1. «Армия. С чего все началось».
Глава 1. «Обычный день»
Брат, заводи скорей мотор!
Есть еще одна попытка,
А иначе мы рискуем
Не закончить разговор.
Не смотри, что я устал!
Я всех тайн не раскрою.
До упора жми на газ…
А я прикрою…
(гр. Сатисфакция – «Между добром и злом»)
***
Развалины города тонули во мраке, едва-едва разгоняемом предрассветным заревом. Солнце еще даже и не думало выныривать из своей уютной колыбели, где проводило ночь. Небо, темное, холодное и мрачное, поочередно глотало звезды, предвещая яркий безоблачный день. Огромная Луна лениво катилась у самого горизонта, отсвечивая бледным боком. Руины Алеппо были погружены в безмолвие. Холодный воздух, гонимый со стороны пустыни, заставлял ежиться. Пограничный час. Совсем скоро светило покажется из-за гор на востоке, и тогда холод ночи сменится полуденным зноем. Пустыня она такая – днем нечем дышать от жары и духоты, ночью думаешь, где бы еще пару спальников раздобыть, чтобы закутаться и не замерзнуть.
День обещал быть жарким, впрочем, как и всегда в этих диких краях. Где-то в глубине города раздался громкий, певучий голос муэдзина, призывавшего народ на утреннюю молитву.
– Сейчас опять завоют, – сплюнул себе под ноги на грязный бетон Хан, оторвавшись от приклада пулемета.
– Ну, зато ближайшие пятнадцать минут точно спокойными будут… – отозвался от дальней стены комнаты Физик.
Он потянулся и так смачно зевнул, что скулы всего отряда непроизвольно попытались повторить действие. Парень сладко почавкал и, не меняя положения, лишь чуть перекатившись на бок, позвал кимарящую в другом углу девушку.
– Галка… – Та неохотно приоткрыла один глаз, вопросительно качнула подбородком. – Спишь? Ну, спи, спи…
Галя вздохнула и, не размыкая рук на стволе автомата, оттопырила средний палец. Солдат улыбнулся, заерзал, поднимаясь на ноги.
– Че кислые такие? Последнюю ночь отстояли, скоро домой…
– Сплюнь, балбесина, – нахмурился Хан, продолжая осматривать улицу перед их позицией.
– Да ладно вам, че такие суеверные… Я еще вас переживу! Говорили мне, что вы скучные, но чтобы настолько…
Стрелок поднялся в полный рост, хрустнул спиной, снова потянулся.
– В окне не маячь, – донесся голос из темного угла комнаты.
Мгла в нем чуть шевельнулась, на секунду приобрела очертания лежащего на полу человека. Леший оторвался от прицела винтовки, глядящей сквозь маленькую выбоину у самого пола, всего на мгновение, но прикрепленному к их группе стрелку этого хватило. Парень буквально всем телом ощутил на себе тяжелый и суровый взгляд командира. Он неохотно ссутулился, взял автомат в руки.
– Поссать выйду, – буркнул он и, шаркая ногами, вышел.
– Придурок, – все еще не открывая глаз, вздохнула Галя. – Как там на улице? Сколько до смены?
– Да вроде пока тихо, – немного помолчав, лаконично описал ситуацию Хан и глянул на часы. – Через полтора часа приедут… Леший, перекусим, может?
– Добро, – снова качнула головой темнота в углу.
Пулеметчик, еще раз окинув улицу взглядом, неспешно отпустил рукоять оружия, так же аккуратно подставил под нее кирпич. Все действия он делал плавно, чтобы ствол не дай бог не дернулся. Все же на войне нужно быть внимательным и осторожным. Вдруг где снайпер вражеский засел. Увидит движение и шмальнет наудачу… Шмальнет-то наудачу, а попадет – назло!.. Так, как это было месяц назад с другой такой же группой.
Уже месяц они дежурят посменно в этом районе, выслеживая неуловимую банду террористов. Сколько командование ни пыталось хитрить, но гадов никак не удавалось прижать к ногтю, зато сами они при этом успевали натворить кучу дел. То резню-стрельбу устроят, то взорвут что-то, то осмелеют настолько, что на колонну регулярных военных нападут. ВКС денно и ночно утюжили районы, где объявлялись ваххабиты, но уничтожить банду никак не удавалось. После каждой бомбежки бармалеи вылезали из своих нор целыми и невредимыми. А теперь еще работу затрудняло и то, что банда засела где-то в жилых районах города, куда их удалось загнать ценой больших потерь. Работать нужно было аккуратно из-за проживающего в районе мирного населения. Ну, как мирного… Это пока они тебе в лицо смотрят – мирные, но стоит лишь повернуться спиной – и все… Они тебе больше не друзья и, тем более, никакие не мирные, но закон, увы, всегда был на их стороне.
Война больше не та, что раньше. Теперь, прежде чем выстрелить, нужно было трижды, а то и четырежды подумать. Сколь бы дикими ни были эти земли, но цивилизация дохромала и сюда. Местные быстро смекнули, что такое интернет и «вой на весь мир об угнетениях со стороны русских наемников". Доходило уже даже до того, что упадет бомба на лагерь боевиков где-нибудь, а через полминуты, словно из-под земли, повыскакивают «бедные» и «раненые» дети. Пыль еще не осела, а они уже лежат и стонут, играя на камеры «айфонов» взявшихся так же из ниоткуда «мобильных операторов». Причем играют так бездарно, что так и рвется наружу сакраментальное «не верю», однако в интернете уже такой крик поднимается, что никто на отыгрыш статистов не обращает внимания. Повыступают потом ООН и прочие организации о нарушении прав человека, распечатками потрясут какими-то невнятными да отправят гумпомощь «бедным» и «обездоленным». А эти «обездоленные» ящики присланные вскроют, новехонькие автоматы из них достанут и снова радостно, в припрыжку несутся убивать… Так и жили. Местные стреляли в военных, военные в местных.
От мыслей Лешего отвлек ароматный запах разогретой каши. Кто-то тронул его за плечо. Алексей моргнул, на миг отвлекся от прицела, скосил взгляд.
– Поешь, командир? – пододвинул к нему здоровяк уже открытый, блестящий, саморазогревающийся пакет.
Желудок тут же отозвался на аппетитный запах гречки с мясом, требуя от хозяина сие яство несметное поскорее в него положить, но снайпер сдержался. Кому-то надо оставаться на стреме. Сколько вот так оторвавшихся на минуту от наблюдения групп полегло?.. Пулеметчик истолковал взгляд командира правильно.
– Поешь, я уже перекусил, послежу…
Здоровяк хлопнул накрытого ветошью командира по плечу и, аккуратно, пригибаясь, подобрался к своему посту. Лишь после того, как боец приник щекой к прикладу, Леший позволил себе отвлечься.
С самого утра его мучило странное чувство тревоги, но скорее всего, это были просто разыгравшиеся нервы. Как бы то ни было, а поесть надо! Каша оказалась обжигающе горячей и вкусной. После нескольких недель на сухом пайке, сухая, немного пресная, с привкусом металла каша, перемешанная с редкими волокнами серо-красного цвета, по ошибке кем-то названными мясом – казалась манной небесной. Для всех… Но не для него… Леший монотонно, ложку за ложкой, засунул всю питательную смесь, дающую его механизму под названием «организм» необходимую энергию, и снова приник к прицелу, дав знак пулеметчику, что снова на позиции.
Хан вздохнул, глядя на командира. Сколько он уже тут? Два месяца, три? Без смены! Без нормального отдыха! Без душа, еды, туалета и теплой кровати. Они-то свою смену едва-едва досиживают, а как этот молчаливый и мрачный мужик это делает, в уме не укладывалось! Еще на базе, по прибытии, инструктор рассказывал Хану, что процесс адаптации к боевым действиям у среднестатистического солдата длится примерно 15-25 суток, после чего военнослужащий достигает пика морально-психологических возможностей. После 30-40 дней непрерывного пребывания в непосредственном соприкосновении с противником наступает истощение духовных и физических сил. Также он утверждал, что если после 45 суток непрерывного пребывания на поле боя военнослужащие не будут отправлены в тыл, то они по своим психофизическим возможностям окажутся небоеспособными… Вот сюда бы того сержантика сейчас, да ткнуть носом, мол, смотри! Фигня вся эта твоя наука и учебники! Войну он, наверное, сам только по книжкам да фильмам знал, иначе бы не умничал…
В коридоре послышались шаги. Галка мгновенно открыла глаза, плавным движением, с молчаливого одобрения командира, направила ствол в дверной проем. Хан чуть сместился, чтобы наблюдать за входом боковым зрением. Шаги приближались, но неизвестный себя никак не идентифицировал… Ох, – подумал пулеметчик, – сейчас старшой Физика за это вздрюкнет …
На пороге появился улыбающийся, застегивающий на ходу ширинку парень.
– Хорошо… – начал было он, но тут же осекся, когда Галка наподдала ему прикладом в челюсть, а потом ногой в бок так, что боец, как подкошенный, свалился на грязный бетон.
Он крякнул, охнул, выпучил глаза.
– Ты че, охренела?.. – взвыл он.
– Это ты охренел, – отозвался снайпер из своего угла. – Почему не предупредил, что свои?
– Так я ж… Я ж поссать отходил!.. – начал оправдываться Физик.
– Извини, а я подумала, что тебя грохнули и это талиб крадется, раз пароль не называет и нарушает правила… – презрительно улыбнулась Галя, возвращаясь на свое место.
Девушка, словно ничего не случилось, уселась, поправила тонкую русую косу на плече и снова, обняв автомат ногами и руками, опустила голову и прикрыла глаза.
– Долбанутая, – зло прошипел Физик, отряхивая форму, поднимаясь с пола.
– Слышь, салага! Рот закрой и сиди, учись, пока старшие учат, а не талибы на столб наматывают! – тихо рыкнул Хан, поворачивая голову к молодому.
Леший хмыкнул. Про связь здоровяка с Галей он догадался уже давно, еще в самый первый день, как пришла смена. Для внимательного снайпера прочитать по лицам, микродвижениям и взглядам, что они интересуются друг другом – было совсем плевым делом. То, как Галя смотрела на напарника и как тот при любой возможности старался подсесть к девушке поближе, незаметно коснуться ее, улыбнуться – просто кричало об этом. Ну и ладно, – подумал тогда Алексей, – их дело! Тут такое частенько бывает. Семьи военных, образовавшиеся прямо здесь, на месте – нередкое дело. Встречаются такие вот вояки и воячки и все… Искра, буря, адреналин на фоне стресса и войны и все! Не любовь, конечно, но влечение, в нее позднее перерастающее. А что еще одинокой женщине и одинокому мужчине на войне нужно, кроме как поспать, поесть, да чтобы мухи свинцовые над головой не жужжали? Верно! То самое, чтобы выпустить пар и сбросить эмоциональное давление. Эти, кстати, ночью тоже сбрасывали, оставив наблюдательный пост, и за это по-хорошему надо было бы любовничков вздрючить, но Леший не стал этого делать. Сам, во-первых, на посту был, а во-вторых… Ну, а что в этом плохого? Настроение поднимется, адреналин уйдет… Одни плюсы, в общем! Лишь бы феромоны глаза не застилали, но с этим у Галки и Хана все, вроде бы, пучком. Вон как здоровяк за обстановкой наблюдает, когда на посту. Ни разу не отвлечется, глаз не отведет, в отличие от того же приданного в усиление «молодого». Он – тот еще оболтус оказался. Совсем зеленый. Только после срочки. Первый раз по контракту. Молодой, кровь играет… Считает, небось, что придет и сразу террористов пачками класть начнет, бабла поднимет и домой героем вернется. Грудь в орденах, на голове берет, под рубахой тельняшка, на штанах лампасы… Леший вздохнул. Скольких вот таких из госпиталей по частям родителям привозили?.. Но! И толковые вояки из таких тоже не раз выходили. Сейчас втянется, а дальше видно будет, куда его. Или на спокойный регион, или тут, в котле вариться.
Физик, все так же бухтя себе под нос проклятья в адрес «долбанутой девки», прошел в глубь комнаты, уселся на место, где сидел до этого, и полез в рюкзак. Пошуршав в нем оберткой, вытащил бутерброд, придирчиво осмотрев и обнюхав содержимое пленки, как-то тяжело вздохнул и, покосившись на опустевшие пачки из-под каши, сунул сверток обратно.
– Говорили тебе, не бери с собой скоропорт! – словно имея глаза на затылке, не оборачиваясь, не удержался от ухмылки Хан.
Боец хотел было что-то ответить на колкость, но случившиеся дальнейшие события не дали ему и рта открыть.
Первым вывернувшую из-за поворота белую «Тойоту»-пикап заметил, как и полагается, Леший. Как только грязный, местами ржавый джип показался в поле зрения, от него словно холодом подуло, привлекая внимание. Снайпер тут же вцепился перекрестием в транспорт, прижал приклад плотнее к плечу. Вторым на движение, с разницей всего в пару мгновений, отреагировал Хан. Он резко крутанулся на месте, поворачивая стволо оружия в том направлении. Его нервное шуршание ботинок по бетону заставил встрепенуться Галю, а вот Физик так ничего и не понял.
– Группа! Внимание! – прорычал Леший, всматриваясь в брезент, накинутый на кузов пикапа.
Под ним было скрыто что-то громоздкое и явно опасное. Машина хода не сбавляла, а напротив, ускорялась, постепенно приближаясь. Лишь после грубого окрика командира "молодой" сообразил, что что-то происходит. Галя уже к тому времени припала к автомату рядом с другом, заняв позицию слева, встав так, чтобы и оружие за пределы комнаты не высовывалось, и тело ее было скрыто бетоном оконного проема.
– Галка, доложись штабу, вызови Курда, он где-то рядом должен быть. Может потребоваться их помощь, – приказал Леший, не отрываясь от прицела.
За первым пикапом выехал второй, третий, пятый… а вслед за машинами показалось несколько мотоциклов с пассажирами, в руках которых виднелось разнообразное оружие – от автоматов до гранатометов.
– Не стрелять! Ждем!..
Девушка плавным движением отошла на шаг назад, затем, пригнувшись, добралась до лежащей в углу радиостанции. Включив ее, попыталась вызвать командование, но рация на ДВ почему-то отвечала одними помехами «белого шума». Безуспешно покричав в эфир, она переключилась на второй канал и на этот раз связь установить удалось.
– Курд – Галке, Курд – Галке, ответь!
– Курд в канале, – отозвалась рация грубым, немного резким голосом.
– У нас тут ваххабиты на пикапах с мотоциклами и гантраком. Повторяю. Несколько пикапов, мотоциклисты. Возможно, имеется крупнокалиберный пулемет. Дальняя связь не работает, со штабом связаться не можем.
– Принял, Галка, – снова прошуршала рация. – Но у нас тут тоже жарко… – Курд пропал на какое-то время из эфира, но потом появился вновь. – Бармалеи как с ума посходили, по всему городу активизировались! Удумали что-то. Держитесь, в общем! Сейчас тут отобьемся и к вам!
Девушка вопросительно посмотрела на командира. Точнее на то место, где он находился. Его умение маскироваться практически на ровном месте всегда поражало бойцов. Зная, что вот тут, буквально в пяти метрах от тебя лежит человек и при этом, даже зная об этом, не в силах его обнаружить, заставляла ежиться даже опытных вояк. Вот оно, главное искусство снайпера во всей красе! После такого в голову невольно приходят тревожные мысли, а что если и там, по ту сторону рубежа, есть такие же отбитые профессионалы?.. Одно дело, когда ты видишь врага и стреляешь в него, но совсем другое, если он тебя видит…
Темнота в углу тихо угукнула. Галка поднесла рацию к губам.
– Будем ждать, поторопитесь… Если жарко станет, долго не простоим! – и уже отложив рацию, повторила для всех: – Банды по всему городу активизировались. Курд связан боем, постараются минут через пятнадцать подоспеть…
– Здорово – хмыкнул Хан, уже едва удерживая чуть подрагивающий от нетерпения палец, чтобы не вжать спуск. – Ну что, накаркал, молодой… Последняя ночь, б..
Резкий выстрел, донесшийся с улицы вместе с улюлюканьем, заставил девушку вздрогнуть. Пулеметчик, тоже заметно напрягся всем телом, выматерился. Физик ойкнул. Лишь командир никак не отреагировал на шум, продолжая хладнокровно наблюдать за приближавшейся к ним колонной через оптический прицел своего верного ремингтона. При желании он бы мог снять водителя головной машины без особого труда, но тогда он наверняка раскроет позицию всей группы. А что если «эти» не по их душу? Что если докатят вот сейчас машины до очередного поворота и свернут? Вряд ли, конечно, он прям нутром чуял, что этот кортеж по их душу, но надежда все же еще была. Вдруг обойдется?..
Не обошлось. Когда с первого пикапа сдернули брезент и усевшийся на сидение стрелка мужик в черной маске с прорезями для глаз начал бысто крутить рукоятки, разворачивая в сторону их дома зенитное орудие, Леший понял, что боя не избежать.
– Внимание! – скомандовал он, больше не теряя ни минуты, и выстрелил первым. – Огонь!
Раздался приглушенный «бамк», и в сторону бандитов устремилась первая пуля. Она, вертясь и разрезая воздух, за мгновение, как в школьной задачке, преодолела расстояние от точки «А» до точки «Б». Разбив лобовое стекло, стальная пчела вонзилась в водителя, разворотила ему грудь, и закрутившись, разрывая внутренние органы, вышла, буквально взорвав спину бандита. Дальше она пробила сидение, обшивку задней стенки и, звякнув о кузов пикапа, звонко улетела рикошетом куда-то дальше, заставив водителя второго джипа резко дернуть руль в сторону, посылая машину в занос. Пулемет в кузове громыхнул, но очередь ушла в сторону из-за потерявшего управление автомобиля. «Тойота» подскочила на ухабе, дернулась влево и, врезавшись в столб электроопоры, замерла. Из-под капота повалил пар. Пулеметчик в кузове качнулся по инерции, приложился об защиту, но, быстро придя в себя, чертыхаясь, что и так темно, так еще и пар обзору мешает, принялся корректировать ствол зенитки наугад, примерно наводя ее на дом, где засели грязные русские наемники…
Пулемет Хана замолотил, посылая в предрассветную мглу смертоносные невидимые стрелы. Пламегаситель пока еще справлялся со своей работой, но стрелок знал, это ненадолго. «303», «302», «301», – мысленно отсчитал он и, добравшись до «300», сдернул оружие с подоконника, упав вправо. Через пару мгновений в окно ответным огнем ворвались бандитские пули, кроша штукатурку в потолке и поднимая пылевую взвесь в комнате.
– Твою маааааать! – заорал вжавшийся в пол Физик, выронив автомат, закрывая голову руками.
– Свали, – грубо пихнула его в бок ногой Галя, занимая брошенную стрелком позицию.
Она навела прицел на ближайший ревущий мотоцикл, подкативший уже так близко, что Леший с Ханом не могли достать его из своего оружия. Вжав спуск, поймав красной точкой голографического прицела водителя, Галя дала три короткие очереди по три патрона, присела, боясь ответного огня, и снова встала. Мотоцикл завалился на бок, в холостую работая двигателем. Водителя, кажется, приложило насмерть, он лежит и не шевелится, а вот второй бандит резво кинулся куда-то в сторону. Сделать он успел всего пару шагов. Девушка выпустила еще три очереди по три, и снова скрылась за углом комнаты. Нечего маячить. Это у них там целая улица для маневра, а у них тут всего четыре окна, которые несложно задавить. Выждав пару секунд, Галя снова несколько раз выстрелила. Вот и все. В магазине три патрона. Тридцатка улетела, как и не было. Можно, было конечно, пристегнуть магазин на сорок пять, но когда приходится очень много ползать по развалинам, длинный магазин не всегда удобен, а вот в затяжном бою, это да, это полезно. Девушка вынула удлиненный магазин из подсумка. Пришло его время.
– Пустая! – прокричала она, переползая под окном на другую позицию и вставляя в автомат новый. – Готова!
