Винтовка Лешего работала без перерыва, равномерно, словно часы. Бах-бах-бах… и после каждого выстрела на улице раздавался или вскрик, или хрип. Кричали, как правило, те, рядом с кем умирал подстреленный русским снайпером собрат, а хрипел – в кого самого прилетала смертоносная пуля.
– Ленту! – проорал Хан, выдав в окно целую очередь с рук, проходя полукругом от одного края окна до другого, стараясь накрыть плотным огнем всех, кто еще не успел занять свои укрытия.
Галя выругалась. Снова укрывшись за подоконником, она прыгнула в глубь комнаты, схватила коробку с патронами, поволокла ее к другу.
– Физик! Мать твою! – взревел здоровяк, наконец-то заметив скорчившегося на полу в позе эмбриона парня. – Прикрывай!
– Я! – хлопнула Галя здоровяка, подталкивая ему коробку.
Она встала рядом, сменив напарника, отойдя от его позиции на шаг и, качнувшись в сторону, несколько раз выстрелила.
– Леший! Пулемет! – успела заметить она, когда один из бандитов полез в кузов подбитой первой «Тойоты», где уже бездыханно лежало двое его собратьев.
Снайпер кивнул. В этот момент, как назло, магазин его винтовки опустел. Он хладнокровно, не спеша, но быстро отстегнул второй опустевший коробок, протянул руку к стене, нащупал следующий, не сводя взгляда с машины. Очередной магазин щелкнул, заняв положенное место. Лязгнул затвор, посылая первую пулю в ствол. Ваххабит, к сожалению, за это время успел занять место стрелка и теперь, вжав рычаги, яростно что-то крича, заставлял пушку плеваться свинцом в сторону позиций русских. По стенам, прошивая их насквозь, замолотил крупнокалиберный град.
Время замедлилось. Алексей, как всегда в подобной ситуации, расслабился, отпустил мысли, давая сознанию взлететь куда-то ввысь, оставляя бренное тело. Он больше не человек. Он кусок лежащего в углу хлама, бетона. Он лежит здесь десятилетиями, со дня постройки этого дома. Он никому не интересен. На нем сидели, на нем спали, на него мочились. Он просто кусок камня, у которого нет сердца, мыслей. Он – ничто… А стрелять в ничто – бессмысленно. Ни одна пуля не должна угодить в него сейчас. Но это состояние не бесконечно – всего пара-тройка мгновений, один удар сердца, но ему должно хватить этого времени…
Прицельная сетка легла на грудь бандита. Прицел настроен на четыреста метров, так что нужно приподнять ее на две точки выше цели – крутить барашки нет ни времени, ни смысла… Винтовка, как всегда перед выходом, приведена к нормальному бою, и потому пусть не точно туда, куда целится, попадет, но уж точно и не промажет… Палец коснулся спуска, плавно потянул его, ощущая легкое сопротивление замершего времени. Откуда у меня палец? – подумал камень. Откуда у камня вообще есть глаза, которыми он сейчас видит перекошенную злобой рожу бородатого бандита? Откуда у «ничто» вообще есть мысли все это осознать?… Но они были, как была и боль, пришедшая после выстрела, толкнувшая в плечо. Винтовка дернулась, запуская обычное течение времени.
Галя высунулась в оконный проем в самый последний момент перед тем, как из трубы гранатомета, направленного в их сторону, вырвалась смерть. Пули ее автомата успели перемолотить левую часть груди, лицо и руку стрелка, заставив того дернуться, отчего шипящая белой струей ракета ушла чуть выше и взорвалась где-то над перекрытиями третьего разрушенного этажа.
– РПГ! – преодолевая патоку загустевшего времени, успела выкрикнуть Галя, разглядев второго стрелка.
Выстрелить снова она уже не успела. В лицо девушки ударила пул, и она, вскрикнув, повалилась на спину, инстинктивно зажимая рану рукой. Ее падение Хан почувствовал спиной. Он уже зарядил новую ленту и вжал спуск, пытаясь заставить осмелевших гадов снова попадать на землю и рыть себе окопы зубами, как вдруг сквозь заложенные словно ватой уши он услышал ее крик. Еще не веря самому себе, Хан мотнул головой. Мгновения растянулись в бесконечность. Вот девушка в падении отталкивается от окна. Вот рука уже накрывает левую щеку и глаз. Ее автомат словно завис в воздухе, настолько сильно и резко девушку бросило назад. Следующий миг. Правая нога вскидывается вверх, и тело падает на спину. К этому моменту Хан даже первой буквы ее имени выговорить не успел. А ведь оно такое короткое, но в тот же момент, длинное – в нем аж четыре буквы!
Галя упала на спину, взвыв от боли. Тут же, бросив позицию, забыв обо всем на свете, к ней кинулся и Хан.
– Галл-ка-а-а-а-а-а-а-а! – заорал он в пустоту, падая на колени, стараясь закрыть ее от града пуль, пробивавшего стены внезапно ставшего таким ненадежным укрытия.
Пулеметчик в кабине «Тойоты» успел сделать всего десяток выстрелов до того, как снайперская пуля взорвала его голову. Десяток пуль из КПВТ – это практически одно мгновение для человека в обычном времени, но сейчас оно для всех стало резиновым. Пули, одна за другой, словно пунктиром, чертили линию аккурат под подоконником, в надежде натолкнуться не только на невкусный, безжизненный кирпич и бетон, но и почувствовать вкус человеческой плоти и крови. Хан стоял спиной и не мог видеть, как смертельная череда отверстий с жадностью тянется к нему. Да даже если бы и видел, ничего бы сделать не успел. Ведь для всего остального мира прошло то самое, всего одно злосчастное мгновение. А для него… А для него пролетела целая жизнь. Рука коснулась лица подруги, взяла девушку за окровавленную руку, отвела в сторону. Взгляд при этом не мог оторваться от ее очаровательных карих глаз… Таких от ужаса больших, словно и не глаза это вовсе сейчас распахнулись в предсмертное мгновенье, а бескрайние пахотные земли родины раскинулись от горизонта до горизонта, поглощая целиком и полностью…
– Галка! – снова выдохнул Хан, улыбнувшись, не веря себе.
– Нормально, – зло прошипела девушка, ощущая, как по лицу течет горячая кровь. – Давай к пулемету. Я сейчас!
Здоровяк хотел было ее обнять, прижать к себе сказать как перепугался, но… Не сделал этого. Он развернулся, схватил пулемет, на бегу отметив, что дыры в стене замерли ровно за одну до того, как должны были вонзиться в его спину. Что ж, боги войны сегодня на их стороне! Тогда… Тогда повоюем! Ощущая приступ радости, здоровяк, яростно оскалившись, установил оружие на подоконник и, больше не скрываясь в темноте помещения, вжал спуск, буквально заливая улицу смертельными росчерками.
Галя уселась. Шикнула от боли, снова приложила руку к ране. Осколок. Гребаный осколок бетона располосовал щеку и чуть было не угодил в глаз. Повезло. Иначе с одним целиться было бы неудобно… Девушка отыскала аптечку, вынула бинт, перекись, тюбик клея. Обильно полив скатанный валик, дрожащими руками приложила его к щеке. Поморщилась, когда кровь зашипела, превращаясь в бледно-розовую пену. Наспех утеревшись, на ощупь нанесла на кожу липкую субстанцию из тюбика, сжала зубы, когда рану неистово защипало, накрыла ее бинтом, залепила пластырем. Эх, – успела подумать девушка, снова поднимая выроненный автомат, – шрам теперь останется…
Галка встала, накачивая себя яростью.
– Ну, все, твари! – прошипела она, дергая затвор оружия, превращаясь из женщины в валькирию. – Хана вам!..
Пулеметчик дернулся, вроде бы расслышав свое имя, но кинув взгляд на подругу, воинственно пристроившуюся рядом, оскалился. Ну, теперь чертям в аду точно работы прибавится!..
***
– Командир! Пятнадцать минут давно вышли, – прильнув к пулемету, прокомментировал Хан, осматривая затихшее поле боя.
Ваххабиты засели за укрытиями и, понеся серьезные потери, теперь чего-то выжидали, давая солдатам немного передохнуть.
– Знаю, – присев рядом с ним на одно колено, роясь в сумке, ответил Леший. – Будем уходить. Смысла сидеть нет. До следующей РПГ. Ты как?
– Нормально, – прижимая руку к бинту на щеке, скривилась Галя.
– А ты? – этот вопрос был обращен уже к печально сидевшему в углу Физику.
Парня только-только стало отпускать, и он еще даже толком не соображал, что вокруг происходит. Не дождавшись ответа, Леший проверил магазин пистолета, убедившись, что оружие на боевом взводе, сунул его в кобуру на груди, застегнул сумку, куда перед этим ссыпал ровно семнадцать стреляных гильз.
– Собираемся. Две минуты на отход. Хан, ты в коридор, держи пока лестницу.
– Есть, – пробежал мимо них, позвякивая оружием здоровяк.
– Возьми молодого, – снайпер кивнул на парня. – Следи за ним.
– Сопляк! – презрительно сплюнула Галка, утерев текущую по щеке кровь. – Давай тут оставим?
– Галь, – улыбнулся Алексей, глядя девушке в глаза. – Не всем, как тебе, повезло с яйцами родиться. Парень в первом бою побывал! Чего ты от него хотела-то… Не обмочился – уже хорошо… Бросать нам его нельзя, потому, если надо будет, на горбу потащим!
Девушка улыбнулась, явно польщенная гендерным смешением и, тяжело поднявшись, поковыляла к Физику.
– Слышь, – несильно пнула она его ногой. – Вставай, давай. Уходить надо…
Солдатик поднял на нее плавающий взгляд и, не сразу сообразив, что обращались именно к нему, наконец-то поднялся сам. Девушка бесцеремонно вынула из его разгрузки полные магазины, заставив после собирать разбросанные по комнате пустые. Вот если бы не это, то, наверняка, всю группу бы и ждала смерть… Именно Физик, случайно бросив взгляд в окно, разглядел выглядывавшего из-за горящего автомобиля мужика с гранатометом на плече.
– РПГ! – крикнул парень и первым бросился прочь от окна, стараясь выскочить в коридор.
Галя с Алексеем кинулись за ним. Вылетев из комнаты вместе с осколками и облаком пыли, они растянулись на полу, закашлявшись.
– От уроды, – приподнялся снайпер, стряхивая с головы насыпавшийся мусор. – Отдохнули видать. Сейчас на штурм пойдут…
С улицы раздались короткие гортанные команды, судя по которым, отряд бандитов действительно двинулся в атаку. Леший поднялся, мотнул гудящей головой, пытаясь избавиться от звона в ушах. Вынув из подсумка гранату, разжал на ней усики, и, выждав какое-то время, махнул рукой снизу вверх, словно боуленгист, боуленгер, как его там? Короче, как игрок в боулинг. Металлический шар, описав плавную дугу, вылетел точнехонько в окно. На улице закричали, потом ухнуло, потом снова закричали, но если сперва это делали испуганно, то теперь уже надрывно. Командир оскалился.
– Хан, спускаемся, – хлопнул он пулеметчика по плечу и поднял оброненную винтовку.
Да. Стрелять из нее теперь было бесполезным делом… От взрыва и удара лопнул отличный прицел, треснул пластиковый приклад… В прямом бою еще наверняка послужит, но кто знает, что там внутри еще. Ремингтоны хоть и славятся своей надежностью, но, как говорится, и на старуху бывает проруха… Галя вот тоже как-то свой «калаш» удрученно осматривает, но там вроде все более-менее хорошо. Все же легендарный автомат понадежнее будет. Он же для такого вот и создавался. Хоть в грязь, хоть орехи, хоть вражеские черепа прикладом колоть.
– Чисто! – отозвался с нижнего этажа пулеметчик, и Леший с группой двинулись вниз по ступеням.
***
Подмога пришла, когда отряд уже давным-давно покинул обстреливаемое здание и укрылся в соседнем. Некогда между ними была еще одна многоэтажка, но среднюю разрушили авиационным ударом еще пару лет, назад и теперь два строения разделял недоразобранный котлован.
– Что-то вы не спешили, – поздоровался Леший с прибывшим командиром группы поддержки, когда те разогнали изрядно потрепанную банду.
– Пробки, – пожал плечами, улыбаясь, Курд. – Вы как?
– Ну да, – хмыкнул Алексей, провожая взглядом Галю.
Девушка шла, опершись на руку Хана. Лицо ее распухло, глаз заплыл. Из-под повязки на грязное от пыли лицо бежало несколько струек крови. Как вроде бы хрупкая на вид девушка вообще смогла сохранить самообладание, не бросить оружие и продолжать вести бой? Сильная баба! – подумал Алексей, отмечая ее характер.
– Скажи еще, за превышение скорости оштрафовали, – вернулся он к разговору.
Курд улыбнулся.
– Нас по пути еще обстреляли. Так, пару раз кто-то выстрелил. Мы его из пушки приговорили, даже останавливаться не стали. Твари как с цепи сорвались сегодня. По всему городу лютуют, но ничего! Сейчас колонна от регуляров выйдет, так ж-ж-жопы им надерут, надолго запомнят…. Так че, как вы тут?
– Да нормально. – Леший потряс посеченной осколками ладонью. – Обычный день. Галку посекло сильнее всего, но вроде не критично.
– Жалко. Красивая баба. Шрам останется, наверное, вон как хлещет, – пожевал губу Курд.
– Наверное, но Хан, – Алексей показал взглядом на пулеметчика, – ее и такой любит… Бармалеев всех уроскомнадзорили?
– Пара тачек ушла, а так да… Регуляры скоро приедут, зачистят, бумажки заполнят, а то уже опять кто-то выть начал, что «русские бойню устроили в мирном Алеппо». – Курд ухмыльнулся. – Добрались черти до интернетов…
– Не говори, – огласился Леший.
– Ладно, грузитесь да в штаб погнали. Начальство ждет отчета.
Снайпер вздохнул. И сюда бюрократия дохромала… Полдня придется теперь сидеть. Рапорты о случившемся сочинять. И ладно бы кто-то их читал, так ведь нет, пустое бумагомарательство. В сортире и то от нее толку больше, но!.. Новые времена диктуют новые правила.
***
– Это что? – нахмурился, читая доклад, полковник Олейников, переведя взгляд от бумажки на стоявшего посреди кабинета молодого парня.
– Рапорт, товарищ полковник! – как мог, более нейтрально попытался ответить Физик, стараясь скрыть нервозность и страх.
– Вижу, что не сортирная бумага! Я говорю, написано в нем что?! Что за бред?!
– Нууу… – замешкался боец, не зная с чего начать и как обращаться в подобном случае.
– Гну! Я тебе говорю, что ты тут написал? Что значит "бросил оружие и пост"?
– Испугался, товарищ полковник. Виноват…
– Почему, спрашиваю, врешь!? – начальник части отложил лист в сторону и поиграл желваками. – Домой захотел? Так и скажи! – видя, что парень недоуменно вращает глазами, силясь понять, что происходит, полковник чуть снизил обороты. – Почему в других рапортах про это нет ни слова?
– Как нет? – удивленно открыл рот парень.
Что значит нет? – Всплыла паническая мысль в голове Сереги, затопив все сознание. Еще не читал доклады Лешего, Галки и Хана? Тогда чьи читал? В чьих нет ни слова о его позорной трусости?.. Не могло же быть так, что трое бойцов просто проигнорировали это событие, закрыв на него глаза… Или могло? Да нет. Бред! Он ясно помнит, как Хан орал на него во время боя и как презрительно сплюнул ему под ноги, когда все закончилось. Как Галя материла его последними словами, отстреливаясь от наступивших ваххабитов, пока он, трусливо съежившись на полу, выл, пуская слюни…. Он помнил, как холодным взглядом глядел на него Леший, пока они ехали в часть, да все они глядели на него, как на пустое место. Нет, даже хуже! Как на червя!..
– Боец, ты после контузии плохо слышишь? – вернул мысли парня в его тело полковник. – Еще раз спрашиваю, что за бред у тебя тут написан?!
– Виноват! – спохватился Серега, вытягиваясь по стойке смирно. – Разрешите исправить?
– Что исправить? – начальник кабинета демонстративно смял желтый листок писчей бумаги и выкинул в урну. – Где твой рапорт, боец?!
Ноги Сереги задрожали. Нет, не от страха, от радости. Это что? Выходит они все… Все… Действительно закрыли глаза на его трусость? Но почему? Неважно! Ему явно дают знать, что у него есть еще один шанс. Есть возможность все исправить и не вылететь из армии с позором.
– Через десять минут будет готов! Разрешите идти? – отчеканил он, еще выше вздергивая подбородок, чтобы ком, скопившийся в горле, провалился обратно в желудок и предательская слеза, рвущаяся из левого глаза, убралась восвояси.
– Десять минут, – хлопнул полковник широченной ладонью по столу и добавил намного мягче, чуть ли не шепотом. – К Лешему зайди… Он на полигоне.
Сердце парня пропустило удар. Его словно ледяной водой окатили. К Лешему? Имя командира и то, как начальник кабинета его произнес, отрезвило. Извиниться? Заставит унижаться? Или покажет, какой он крутой и что Серега ему теперь должен? Да хрена с два он кому-то что-то должен. Сам он ни о чем таком не просил! Умолчали? Ну и хорошо, может тут так положено повсеместно? Ну, типа, боевое братство, одна семья и прочие высокие слова… Так Физик рассуждал, пока шел в сторону стрелкового полигона, откуда были слышны ритмичные выстрелы винтовки.
Снайпер был там. Серега решительным шагом направился сразу к нему, чтобы раз и навсегда выяснить причину… его чудесного спасения от увольнения… или последующего позора… чему он теперь обязан… Уверенность испарялась из него с каждым шагом, и к тому моменту, как парень поравнялся с Алексеем, он вновь ощутил себя словно в том бетонном мешке, когда везде была опасность и смерть летала, хохоча, над самым его ухом.
– Я это, – начал он нерешительно, окончательно потеряв самообладание.
Голос парня дрогнул, и тот скривился от жалости к самому себе. Снайпер при его словах даже не оторвался от прицела, продолжая вглядываться через оптику куда-то в даль полигона. Молчание командира Серега воспринял, как молчаливый приказ продолжать. Парня это немного взбесило, но не в том положении он сейчас был, чтобы быковать или что-то доказывать. Леший задавил его морально, даже не шевельнувшись, при этом и Серега это понимал, осознавал и принимал.
– Спасибо, что вы не сообщили о том… о том, как я там… ну… – винтовка оглушительно бабахнула, от чего парень вздрогнул.
Рука снайпера медленно, отточенным движением коснулась затвора, оттянула его, досылая новый патрон, и так же, словно механическая, вернула в первоначальное положение. Сам снайпер при этом, казалось, не шевельнулся ни единым лишним мускулом.
– …Испугался, – сознался наконец-то Серега вслух и внезапно понял, что на душе стало немного легче.
Вот оно! Признание. Стоило озвучить мысль, что он действительно испугался, как все внезапно стало неважным. Дороги назад нет. Поздно уже. Там, под пулями, бравировать надо было, а не тут… Обосрался, имей мужество признаться!
– … я же первый раз так… Ну, чтобы под пулями, по-настоящему, понимаете? – Винтовка снова бабахнула, посылая пулю куда-то далеко-далеко. – Испугался, не думал, что это так страшно, когда настоящие пули над головой свистят. – Снайпер продолжал сидеть, словно игнорируя молодого парня. – Спасибо, что не выдали. Это же из-за вас они… – снова выстрел. – Ну, Галка с Ханом… Они же по вашему приказу не стали писать о том, что случилось?.. – Манера снайпера молчать, ставя в неудобное положение, начала бесить Физика. – Что я за это вам должен? Давайте сразу решим?! Я не хочу в долгу находиться… – Выстрел. – Понимаю, что не за просто так вы меня прикрыли…. – Выстрел. – Потому хочу узнать цену, – Выстрел.
Леший все так же, не обращая внимания на говорившего парня, неспешно отсоединил опустевший магазин, зарядил новый и снова приник к прицелу. Физик дернул губой. Да что за хрень?! Что за надменность?! Что за цирк! Выстрел. Он что, должен терпеть это унижение? Выстрел.
– Слушай, командир! – решился парень, ощущая, как гнев начинает выливаться наружу. – Кончай, а?! Говори, что я тебе за это должен, и разойдемся! – Выстрел. – Не делай из меня мальчика… – Выстрел. – Да твою мать! – не выдержал Физик и сделал шаг вперед, чтобы грубо дернуть стрелка за плечо.
Леший внезапно повернул голову, поглядел на него, словно только сейчас увидел. Брови снайпера нахмурились. Физик так и замер с занесенной рукой. Алексей неспешно встал со стула и… вынул наушники из ушей.
– Что? – спросил он, и Серега едва удержал нервный смех, рвущийся из груди.
– Спасибо, говорю, – выдавил парень и, больше не в силах бороться с нахлынувшей волной чувств, развернувшись, пошагал обратно к казарме.
– Да не за что, – ухмыльнулся Леший, глядя в спину удаляющегося парня, и добавил сам себе: – Ничего ты мне за это не должен…
Почему он так поступил? Почему не сообщил полковнику, что "молодой" их буквально кинул? Да потому что парень в этом не виноват. Сам он, знаменитый в узких кругах снайпер Леший, когда-то был таким же. Он также боялся, можно даже сказать, выл от страха, когда ваххабиты резали и убивали сослуживцев на его глазах. И боролся он тогда сам с собой в своей голове, преодолевая страх и ужас. Только полковник Олейников, вовремя разглядев в молодом парнишке стержень, смог уберечь его от поступка, который сейчас мог бы привести Лешего совсем в другую точку его жизни. Вот и этот, молодой, тоже сейчас нуждается в поддержке, и Алексей твердо решил, когда с того спадет шок от пережитого боя, попытаться взять его под свое крыло и попробовать вылепить настоящего человека. Если, конечно, он сам прежде не сдастся. Вон какой еще неуравновешенный и импульсивный.
Алексей снова ухмыльнулся, вернулся к любимому делу. Приклад уперся в плечо, глаз впился в сетку перекрестия, где на другом конце полигона, в самой дали, виднелось белое пятнышко мишени.
***
Глава 2. «Мутное дельце»
Зал для брифинга оказался забитым до отказа. Леший вошел в него чуть ли не последним. Не любил он приходить слишком рано. Душно, накурено, и время вникуда тратишь, пока ждешь. А так еще и на склад удалось заскочить, получить выписанные для собственных нужд ништяки. Коробка с новенькими настоящими, ручной сборки патронами от известной фирмы «Лапуа» в 338-ом калибре приятно жгла руки и требовала, словно горячая женщина, раскинувшаяся на постели, поскорее освободить ее от одежды – обертки. Алексей едва удерживался от порыва, чтобы не вцепиться пальцами в шуршащую бумагу и не разодрать ее, вскрыть и полюбоваться блестящими латунными пулями. Каждый раз, когда он делал заказ, начальство горестно вздыхало, подсчитывая расходы, кладовщик жадненько потирал ручонки, авось чего перепадет, а сам Леший находился в диком предвкушении новых «игрушек». Но сегодня, видать, не судьба. Общий сбор объявили настолько внезапно, что он даже не успел ни в столовую заскочить после рейда, ни переодеться. Как был в грязном, пропитанном кровью и пылью кителе, так и завалился на брифинг.
Войдя в зал, отгороженный от основного ангара невысокими быстросборными стенами, снайпер приветственно кивнул нескольким ближайшим знакомым. Кто-то из толпы тоже узнал его и хотел было протолкнуться для рукопожатия, но в этот момент в другую дверь с противоположной стороны вошло «высокое начальство» и гомон быстро стих. Взгляды устремились на вошедших. Первым шел высокий крепкий мужчина с генеральскими погонами. Судя по тому, что полковник Олейников шел лишь третьим, впереди идущие имели и ранги, и звания, и должности намного выше, что уже говорило о серьезности происходящего. Генерала Леший не знал, а вот идущего вторым полковника знал хорошо. Та еще гнида. Где он, там обязательно проблемы. Того же звания, что и командир базы, только в отличии от второго, точнее сказать третьего идущего, доросшего до своего поста с явным трудом, этот на своей неизвестной должности – засиделся. Судя по манерам, он давно себя в генералах уже видит, но почему-то рвение и целеустремленность этого фрукта командование так и не оценило. Может быть, рука не слишком мохнатая или связей не хватает…
