Мой желанный враг
Лена Сокол
Young Adult. Инстахит. Романтика Лены Сокол
Полина не искала роскошной жизни. Все, чего она хотела, – спасти свою мать, умирающую от рака. Но за все надо платить. Особенно за помощь влиятельных людей.
Виктор – отличный парень и прекрасный муж, но его друг Марк…
Полина не может игнорировать свои чувства к жестокому, хладнокровному, хищному Марку.
При каждой их встрече она трепещет от страха и желания одновременно. Это тяга на грани сумасшествия.
Что победит: здравый смысл или животный инстинкт?
Лена Сокол
Мой желанный враг
© Сокол Е., 2021
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022
* * *
Плейлист
Glass Animals – Heat Waves
Nickelback – How You Remind Me
Duncan Laurence – Arcade
BANKS – Beggin For Thread
Astrid S – Hurts So Good
Fleurie – Love And War
John Newman – Love Me Again
Sofia Karlberg – Toxic
Bahari – Bipolar
Rosenfeld – I Want You
Imagine Dragons – Wrecked
Sam Smith – Fire On Fire
Normani ft. Cardi B – Wild Side
Royal Deluxe – I’m A Wanted Man
Maroon 5 – Lost
Я помню, как плакал мой малыш, когда его забирали у меня. Помню жестокие руки, что отняли моего сына. Руки человека, которого я когда-то безумно любила и исступленно ненавидела. Руки Марка Загорского.
В тот дождливый вечер люди Загорского выпустили в нас с мужем девять пуль, но, к их беде, я выжила. Похоронив воспоминания обо мне, Марк наслаждается новой спокойной жизнью в моем доме. Но ему осталось недолго, ведь я воскресла и вернусь, чтобы забрать свое.
Пролог
Полина
– Завтра уже будем дома, мой хороший. – Я провожу пальцами по его головке, по мягким светлым волосам на макушке, и мое лицо невольно озаряется счастливой улыбкой.
Младенец сладко причмокивает во сне, и я, любуясь им, думаю о том, что теперь все будет по-другому.
Сын. Мой сын…
Мне до сих пор не верится, что это произошло. Что я уже несколько дней мама. Мама! И рядом со мной на кровати сопит мое самое главное сокровище в жизни. Человек, которому я подарю всю свою любовь.
– Ты такой красивый, – шепчу я ему, – с ума можно сойти.
Мне кажется, что во мне так много чувств, что ими можно затопить целый город. Нет, всю Вселенную. Эмоции переполняют меня и хлещут через край, сердце колотится и вырывается из груди. Я сама – одно большое сердце, легкое, как воздушный шарик, готовое улететь в небеса.
Подношу палец к его ладошке, и малыш инстинктивно обхватывает его во сне. У него маленькие ровные пальчики и тонкие ноготочки. Все хрупкое, точно игрушечное, но он держит меня так крепко, словно боится потерять. И я ощущаю его силу.
Мой сын больше не в моем животе, он здесь – рядом со мной. Но я все еще чувствую, что мы – единое, неделимое целое. У нас на двоих одни мысли, одни чувства, одно дыхание. Он – частичка меня.
– Ты так похож на папу, – хрипло произношу я.
И мои дрожащие ресницы снова застилают слезы. Мне не верится, что природа могла произвести столь совершенное создание. Он великолепен, и мне хочется рыдать от осознания того, что это я смогла подарить ему жизнь.
Вечером в нашу палату стучится медсестра и зовет меня на осмотр.
– Я думала, что утром посмотрят, – говорю я, поднимаясь с кровати и поправляя больничную ночную рубашку.
– Доктор заступила на смену и решила провести осмотр, – бросает на меня уставший взгляд девушка. – Вы же сами просили выписать вас пораньше, разве нет?
– Да-да, – я надеваю тапочки. – А как же… – Смотрю на спящего в прозрачном кювезе Ярослава.
– Он же спит, – глядит на меня как на дурную медик.
– Я так не могу, – признаюсь я.
Все эти ночи у меня не получалось полноценно спать из-за того, что я слушала дыхание сына. Специально прикатила к своей кровати этот кювез и по десять раз за ночь вставала: проверяла его, поправляла валики из пеленок, которые подкладывала ему под спинку, чтобы он удобно лежал на боку.
Я не знала, как называется эта сумасшедшая штука, которую ученые зовут простым словом «инстинкт». Для меня это было какое-то дикое чувство ответственности, важности и зацикленности на человеке, почти на грани безумия: я ни на секунду не хотела отходить от своего дитя.
– Да вы же быстро, – пожимает плечами девчонка в белом халате.
Да что она понимает? Молодая еще, сопливая! Я и сама немногим старше, но уже знаю, каково это: выносить ребенка, родить его в муках, а затем ощущать, будто ты пришита к нему невидимыми нитями.
– Может, вы останетесь с ним? – мнусь я, вцепляясь пальцами в край кювеза.
– Господи… – закатывает глаза медсестричка. – Да отнесите вы его в детскую комнату!
– Хорошо, – соглашаюсь я.
Видела я эту детскую комнату. И воспоминания не навевали ничего хорошего. Десятки малышей в прозрачных кювезах, стоящих в ряд у стены. Все туго запеленатые, кричащие наперебой и оставленные без присмотра. Когда я пришла в себя после родов, первым делом встала и, покачиваясь, направилась искать своего сына. Нашла в конце отделения, в этой комнатке, куда посторонним вход воспрещен.
Пришлось долго жать на звонок и слушать, как надрываются младенцы там, за дверью. Мне открыла хмурая женщина в белом халате, спросила, из какой я палаты, велела отправляться обратно и захлопнула дверь прямо перед моим носом. Все, что я успела заметить, это кроватки с новорожденными за стеклом, в конце этой комнаты.
Наверное, мне нужно было позвонить и нажаловаться мужу на здешние порядки, ведь он же платил им деньги за сервис и соответствующее отношение, но, подумав, что все это делается работниками клиники из соображений безопасности, я решила не скандалить.
Тем более что женщина тут же появилась из-за двери – уже с моим Ярославом на руках. Она проводила меня обратно и вручила сына. С тех пор и до этого момента мы с ним не разлучались ни на минуту.
И вот я снова иду в детскую комнату и вручаю медикам своего сына. Уже другая работница деловито подхватывает его и захлопывает передо мной дверь. Я бреду в смотровую, прокручивая в голове все виды опасностей, которые могут грозить Ярославу: от того, что его уронят или застудят, до того, что оставят без присмотра, и он срыгнет и подавится.
И откуда только во мне эти мысли? Похоже, я действительно становлюсь сумасшедшей.
– Добрый вечер, Полина. Проходите, – улыбается доктор.
Ее помощница стелет на кресло одноразовую пеленку.
– Здравствуйте, – улыбаюсь я.
Все мои мысли там – с сыном.
– Как себя чувствуете? – интересуется она.
– На удивление, замечательно, – признаюсь я, снимая белье. Устраиваюсь на кресле. – Еще позавчера ощущение было такое, будто по мне проехался танк.
– Так бывает всегда, – смеется она, приступая к осмотру.
Трогает грудь, мнет живот, затем щупает меня изнутри.
– Угу, угу, – бормочет доктор, не обнаружив сгустков или чего-то подозрительного. – Ну, все хорошо. Завтра утром ребенка осмотрит врач, и поедете домой.
Она вежливо улыбается.
– А может, сегодня можно? – спрашиваю я, опуская вниз ноги. – Я бы позвонила мужу… Раз уж все хорошо, как вы сказали.
Врач переглядывается со своей ассистенткой.
– Ну, хорошо, – сдается она. – Только вы должны обещать мне, Полина, что если почувствуете себя плохо, если вдруг поднимется температура или усилится кровотечение, то вы сразу вернетесь сюда.
– Конечно! – радуюсь я.
– И позвоните мне на днях. Как раз придут результаты исследований.
Все что угодно, лишь бы не сидеть дольше в четырех стенах.
– Тогда я сейчас запишу для вас свои рекомендации, – говорит женщина, снимая перчатки.
Я уже не слышу ее, все мои мысли рядом с сыном.
Забрав его из детской комнаты, торопливо направляюсь в палату. Кладу кряхтящий комочек в кювез, достаю из-под подушки телефон и спешно набираю мужа.
– Да! – радостно восклицает он.
– Привет, Вик, я так рада, что ты ответил!
Слышно его шумное дыхание. Очевидно, он куда-то идет.
– Я только прилетел, еще в аэропорту. Как вы там?
– Родной, нас отпускают пораньше. Может, заберешь по пути?
– Правда? – едва не задыхается он от счастья.
