– И на втором?!
– Упс, похоже Наташка знает не все…
– Абсолютно случайно! Я была пьяна!
– Ну конечно!
Диджей включает Zivert, и я пищу. Без ума от ее песен. Утягиваю Наташку на танцпол и отпускаю тормоза под «Life». Спустя несколько треков и смочив горло бокалом шампанского, выпитого залпом, я все еще танцую, но уже босиком, скинув шпильки и забравшись на подъем для танцовчиц. Одногруппники аплодируют стоя, когда я теряю крышу окончательно, добравшись до шеста. А что, я вовсе не хуже верджинских танцовщиц! Через минуту ко мне присоединяется Наташа с бутылкой. Голос охрип, пока я подпевала Криду, исполнявшему «Сердцеедку», так что шампанское, кстати.
Выдохнувшись, я решаю сделать перекур на воздухе. Подруга составляет мне компанию, обещая не клянчить сигареты.
– Я рада, что ты забылась, хотя бы на одну ночь.
– Ты была права Наташ, со временем это происходит, и даже боль становится меньше…
– А когда Макс встанет на ноги, станет еще легче. Я восхищаюсь тобой, подруга, хочу, чтобы ты знала.
– Спасибо.
– Прекрати, не грусти! Пошли, танцпол ждет. Ты сегодня звезда, ты в курсе?
– Я сегодня в стельку, как вы того желали.
– А, по-моему, ты еще слишком трезвая!
– Ты права, – забираю у подруги бутылку и пью из горла. – Иди, я догоню.
Темный тихий закоулок у клуба позволяет отдышаться. Вокруг никого, лишь пара автомобилей дальше по улице освещают фарами двор. Затушив окурок, я возвращаюсь к друзьям. Танцы забрали все силы, и я налегаю на салат из морепродуктов. Вообще-то я их не люблю, но на пьяную голову и пустой желудок подойдет любое блюдо.
– Это последний! – гипнотизирую я бокал, понимая, что мозг давно пошел спать, оставив работать автопилот, который, к слову, всегда был неисправен. Когда я начинаю думать, что танцую лучше всех, до меня окончательно доходит, пора домой! Лена покинула нас еще час назад, да и Рукосуев давно пропал из виду.
– Наташа, ты со мной? – оглядываюсь, но подруги нет рядом. Достаю телефон и читаю смс от исчезнувшей. Она закрутила с одним из парней, которым строила глазки.
Свежий ночной воздух слегка приводит меня в чувства. Не найдя такси у клуба, я решаю пройтись до канала Грибоедова. Тишина стоит первозданная, скоро рассвет. Только шпилька на каменной плитке нарушает эту тихую ночь. Но уже спустя минуту я слышу, как за мной кто-то идет.
Ускорив шаг, я продолжила двигаться в своем направлении, попутно достав телефон и отправив короткое смс Ленке, она была самой трезвой из нас.
«Я на Грибоедова, за мной идут…»
– Эй, малышка, – мужчина присвистнул, – Тоня, не узнала?!
Я оглянулась и не сразу поняла, что это тот самый мужчина, которого я обслуживала в клубе, и которому отказалась показать свою грудь – «нюхальщик». Попала.
– Догоните ее, – приказывает он кому-то, топот становится ближе.
– Эй, отвали! – один из парней хватает меня за волосы и тянет за собой.
Я успеваю зарядить ему локтем в живот, но это еще больше раззадоривает его.
– Вот так удача! У меня была встреча, тут не далеко… Я Анатолий Васильевич, кстати, – представляется «нюхальщик», сжав мое предплечье. – Я не плохой, брось брыкаться.
Толкает к стене, и я бьюсь головой. Не давая мне прийти в себя, тут же впечатывает в холодный кирпич, рука уже шарит под юбкой.
– А ты горячая, малышка.
– Пошел ты! Помогите!
– Не дергайся, – «нюхальщик» скидывает лямки платья с плеч, – я же сказал, что ты покажешь мне свои сиськи! Хватит орать!
От удара по щеке я теряю равновесие и падаю на асфальт.
– Убери свои руки, мразь!
– Ты ответишь за свои слова, потаскуха!
Двое его друзей стоят рядом, бросая грязные словечки о том, в каких позах они поимеют меня. На мое счастье в конце переулка мелькнули фары автомобиля. Он собирался проехать прямо, но затормозил и повернул в нашу сторону. Подонки, напавшие на меня, выпрямились. Не успели они опомниться, как я рванула с места, пытаясь не переломать ноги в Наташкиных шпильках, услышав за спиной смешок.
– Пусть валит, – когда я оглянулась, не переставая при этом нестись как ужаленная цапля, то увидела удаляющиеся спины «нюхальщика» и его друзей. Машина осталась на набережной.
Я неслась со всех своих ног, и не заметив бордюр, полетела кубарем в сторону Грибоедовского канала, врезавшись в ограждение. Разодрав в кровь колени и локти, я кое-как села, пытаясь прийти в себя. Вместо этого меня захлестнула истерика и на миг показалась, что мне плевать, на то, что может случиться. Наверное, мне действительно лучше погибнуть в этой канаве, чем волочить свою никчемную жизнь.
Тонкие струйки горячей крови стекали по ногам, я размазывала их дрожащими руками, пытаясь хоть как-то утихомирить истерику. Затем я вспомнила о никотине. Почиркала зажигалкой, пальцы дрожали. Затянулась глубоко, откашлялась и снова вдохнула, как вдруг услышала над головой недовольное «Ц». Подняв полные слез глаза, я увидела протянутую мне руку, а потом и знакомые белые фары.
– Вставай, поедешь со мной, – я помню этот низкий голос из темного угла, велевший принести перепелов. Он знаком с «нюхальщиком». Где же гарантии что я вновь не попаду в лапы этого подлеца!
– Я никуда с вами не поеду, дяденька, – умоляюще произнесла я, не вынимая из губ сигарету. Голос от рыдания стал хриплым.
Мужчина присел на корточки, и только сейчас до меня дошло, я видела его гораздо раньше. Пиджак, полы которого я едва не натерла, голубые глаза, волосы слегка взъерошены, давно не брит, Карнелий Фиджерсон… – грабитель, то есть вип-клиент ювелирного салона. Он забрал из моего рта сигарету, затянулся и выпустил дым в сторону. Когда его взгляд вернулся ко мне, я снова разрыдалась. В ответ он провел рукой по челюсти, уголкам своих губ и произнес:
– Мы оба понимаем, ты вряд ли сможешь удрать.
Я взглянула на свои, то есть Наташкины босоножки, которые в момент моего виртуозного падения свалились с ног, и теперь болтались на тонкой лямке. Потом подняла взгляд. Мимолетная ухмылка. Я вздрогнула, когда мужчина коснулся моего предплечья, вернув на место лямку платья. А потом за секунду поставил на ноги.
– Пустите, пожалуйста, не нужно! – рыдала я.
– Успокойся. Никто тебя не тронет, – он поднял меня на руки и понес.
Я брыкалась как селедка, выброшенная на сушу, пытаясь прикрыть оголившийся зад в этом неразумно коротком платье! Мужчина продолжал нести меня к машине.
– Станислав Юрьевич, ну ее нафиг, сейчас всю улицу разбудит. Кто-нибудь на телефон снимет, не дай бог засветитесь за этим делом. Гендиректор Индоминуса насилует малолетку прямо на Грибоедовском! Представляю заголовки!
– Володя, она живой до дома не доберется в этом платье.
– Поставьте меня, я больше не буду кричать, правда, – захлебываясь в слезах прошептала я. Сил на крик больше не осталось. Водитель открыл заднюю дверь, вытащил коврик и бросил его на землю. Очень предусмотрительно, учитывая, что я босая.
– Сядешь в машину – скоро будешь дома, но можешь остаться тут, выбирай. – Не посмотрев на меня, он сел на переднее сиденье, откуда добавил, – Володя, проводи ее до метро и проследи, чтобы добралась до дома, – стекло медленно поползло вверх, а я так и осталась стоять на маленьком коврике посреди бульвара. В попытке вернуть туфли на положенное им место я потеряла равновесие, без того разбитые колени и ладони заныли с новой силой. Я свернулась в калачик, пытаясь как можно тише пережить боль.
– Девушка, милая, я очень вас прошу, поедемте. – Нагнувшись ко мне прошептал Володя. – Уже три часа ночи, а мне завтра еще в аэропорт ехать, а потом работать весь день, а ночью опять в аэропорт. Очень хотелось бы поспать. Пожалуйста, садитесь в машину, вас никто и пальцем не тронет. Поверьте, такая как вы никогда не заинтересует Станислава Юрьевича…
– Это мерседес? – зачем-то спросила я, когда села на заднее сиденье автомобиля, оглянув мягкий бежевый салон. Выражение «такая как вы никогда не заинтересует» внушало доверие. Ненавязчивый аромат мужского парфюма витал в воздухе. Серебристая подсветка указывала на дверные ручки, кнопку стеклоподъемника и люк в потолке.
– Это мерседес-майбах.
– А выглядит как мерседес, – я разбираюсь в машинах, у меня ведь есть Макс.
– Как вам будет угодно, – добродушно произнес здоровяк, сев за руль. – Куда? – спросил он у «грабителя», тот оглянулся, молча переадресовав вопрос мне.
– Я не собираюсь говорить вам, где я живу, – мужчина недовольно вздохнул.
– Хочешь ко мне?
– Нет!
– Я так и думал. Так куда?
– Можно мне туда, где есть такси.
– Девушка, что там, что тут незнакомые мужчины, учитывая ваше состояние и длину юбку, вы сильно рискуете, – чуть более раздраженно произнес водитель майбаха.
– Откуда мне знать?
– Ну, во-первых, дети нас не интересуют. Пьяные в стельку дети тем более.
– Мне двадцать один! Я не ребенок.
– Это предложение? – водитель оглянулся и посмотрел на мои разбитые в кровь ноги.
– Нет! – я постаралась оттянуть юбку вниз, но она тут же вернулась на прежнее место. – В метро.
«Грабитель» снова цыкнул и тяжело вздохнул.
– Поехали в центр, выйдешь там, – бросил он через плечо.
Я вытаращилась в окно, чтобы не пропустить остановку и не проснуться где-нибудь в подворотне без трусов. Места на заднем сиденье было столько, что я с легкостью протянула ноги вперед, пытаясь отойти от случившегося. Ведя счет желтым фонарям за тонированным стеклом, я почувствовала, как перед глазами все поплыло. Вдруг возник танцпол, откуда я хотела сбежать, хотя еще недавно отплясывала как шальная императрица. Наташка все несла Абрау, раздавая бокалы в толпу. Внезапно кто-то толкнул меня в спину, и я рухнула на пол в чью-то блевотину.
– Блядь, Станислав Юрьевич, ну ее, она весь салон сейчас загадит.
– Останови тут.
– Едва не вписались. Сегодня ночью все как с ума по сходили! – Недовольный голос Володи звучал где-то далеко.
Я разлепляю глаза и понимаю, что лежу на полу майбаха в луже собственной блевотины из шампанского и креветок.
– Черт! Простите… – «грабитель» сел на заднее сиденье и попытался привести меня в чувства.
– Сядь! – приказал он. – Включи кондиционер, – говорит водителю, подавая мне влажные салфетки.
– Я пойду, – пытаюсь выбраться из машины, но сильные руки возвращают меня на место.
– Сядь, я сказал!
– От вас хорошо пахнет, Станислав Аркадич… – кладу голову на сильное мужское плечо и тут же отключаюсь.
– Юрьевич…
Глава 6. Эхо Ломоносова
Открыть глаза оказалось не так просто. Я поморщилась, ощущая на лице теплый луч света, и с грустью поняла, сегодня я буду постельным жителем. Волной нахлынула головная боль, заставляя сжать зубы. Глаза все еще не открывались.
– Ну, мать, ты даешь.
Голос Макса немного собирает меня в кучу. Как только я открываю глаза, произошло это почему-то по очереди, сперва левый, затем правый, похмелье с новой силой прошлось по моей голове.
– Хреново, подруга?
– Не то слово, – я хотела укрыться с головой, но Макс сидел на дальнем углу дивана, зажав своей пятой точкой покрывало. Я попыталась спихнуть его, он противился.
– Блин, Макс, сделай одолжение, свали отсюда!
В этот момент в дверь позвонили, я потянулась к мобильнику и увидела несколько пропущенным от друзей.
– Семь утра, кого принесло в такую рань?
Я перевернулась на другой бок и отключилась. Спустя пару часов сна мне стало легче, совсем чуть-чуть. Я хотя бы смогла открыть глаза, оба разом. На деревянном столике под окном стоял пакет из «Аптека на дом». Надо же какой Макс умница.
Я достала перекись, мазь, бинты, аспирин и прочие медикаменты. На столе стоял апельсиновый сок и бутылка Перье с лимоном. С каких это пор мы пьем ее, а не воду из-под крана?
– Очухалась? – опять он, – расскажешь о своих приключениях?
– После душа. И спасибо!
– А мне-то за что? Благодари своего папика… – он смущенно отвернулся, пока я приходила в себя после этой формулировки.
– Не поняла? – заикаясь произнесла я.
– Это ты с ним так развлекалась? – Макс смотрит на мои колени, видимо подразумевая позу, в которой я могла находиться прошлой ночью.
– Пошел ты! – за что тут же получил подушкой по голове, – Я упала!
– Ну да…
– Чтоб ты знал, на меня напали, когда я искала такси, а он оказался рядом, а потом…
