Редклиф Бенси
Кранчестер, Уитби, Бейквилл, Вир, Лоунхем – Редклиф отмечал на карте города, в которых успел побывать с карстом, и пытался определить, куда двигаться дальше. Гверх исчез. Ни следов, ни зацепок. Словно растворился в воздухе.
Редклиф устало потер переносицу, потянулся к бокалу, но тут же опустил руку. Любимое кальво не радовало. Ничто не радовало. В душе ворочалась тревога, и он никак не мог ее усмирить. Мало того, что гверх пропал, так еще и Уилфрид передал ходящие при дворе слухи, что Руфус Блэк собирается посетить Уинтшир. Это был плохой знак. Редклиф знал, что глава тайной канцелярии давно собирает на него компромат. Еще с того проклятого суда. Тогда, десять лет назад, Редклифу удалось выкрутиться, и дело закрыли за недостатком улик. Но Блэк не смирился. Не поверил в случайную гибель несчастных парней. А Редклиф не мог рассказать правду. Да и кто бы в нее поверил? Скорее, его объявили бы сумасшедшим, и отправили в лечебницу. «Гверхи? Вы собираетесь пересказывать мне эти сказки? – словно наяву услышал он насмешливый голос короля. – Бенси, не пытайтесь запугать меня баснями о пожирателях душ, как это делал ваш отец, я все равно не поверю».
Что ж, это был первый и единственный раз, когда он, новый граф Уинтшир, прибыл ко дворцу, чтобы представиться и доложить о том, что готов заменить умершего отца на посту Черного лорда. Король попросту над ним посмеялся. И посоветовал повзрослеть и перестать верить нянюшкиным сказкам. «Ох уж эта провинция, – обращаясь к присутствующему при разговоре Руфусу Блэку, сказал Эдуард. – Как же там любят глупые суеверия».
Редклиф тогда сдержался, но в тот же день, не оставшись на Осенний бал, уехал. И с тех пор больше не показывался в столице.
«Не пытайся открыть людям глаза на то, чего они не хотят видеть», – вспомнились ему наставления деда. Старик был прав. Кто сейчас в здравом уме поверит в существование нечисти? Кому нужны древние сказки про обитателей Дна?
«Запомните, Бенси, хоть вы и выкрутились на этот раз, но вам не удалось меня одурачить, – всплыл в голове скрипучий голос Блэка. – Кто угодно может поверить в вашу невиновность, но я-то знаю, что это вы убили ни в чем не повинных людей. И однажды я сумею засадить вас за решетку, где вам самое место».
Редклиф поморщился. Проклятый Блэк! Чего ему в столице не сидится? Что он надеется найти в Уинтшире? Неужели снова попытается поднять то старое дело? Впрочем, неважно. Что бы ни задумал Руфус, у него ничего не выйдет. Редклиф не допустит, чтобы старик снова перебаламутил все графство. Хватит и прошлого раза.
Он снова вернулся мыслями к гверху. Куда мог податься донный? Где затаился? Редклиф знал, как опасны гверхи, сумевшие внедриться в тело носителя. Для того, чтобы поддерживать жизнь, им нужна свежая кровь, а это означало, что сейчас, когда один из донных разгуливает по графству, всем его жителям грозит опасность. И он, Черный лорд и хозяин Холмистого края, до сих пор не сумел отследить этого проклятого гверха. И не может защитить своих людей. Грасс!
Редклиф ударил кулаком по стене и пораженно замер. Наверное, впервые в жизни он потерял самообладание. Он смотрел на собственный кулак и не мог поверить, что настолько вышел из себя.
– Никуда не годится, – произнес сквозь зубы и сделал длинный вдох. Потом задержал дыхание и сделал такой же длинный выдох. И еще раз – вдох, задержка и длинный выдох.
Эмоции утихли. Привычная техника сработала.
Редклиф, прищурившись, посмотрел на карту, подумал немного и коснулся ногтем крупного кружка. Уинтшир. Если гверх не дурак, то поймет, что затеряться легче всего в большом городе. Практически у него под носом. А это значит, что искать нужно здесь. Больше негде.
Короткий всполох голософона заставил его отвлечься от раздумий.
– Что, Оуэн?
– Милорд, Уилфрид подтвердил, что через неделю или две Руфус Блэк будет в Уинтшире, – сказал стряпчий, и Редклиф почувствовал, как сердце сжала ледяная рука.
Как не вовремя! И как все совпало – появление гверха и намечающаяся проверка. Тогда у него тем более нет времени ждать.
Он сунул за пояс нож, рассовал по карманам экранирующие амулеты и быстро вышел из кабинета.
Александра Эйден
Ноги гудели от усталости. Денек выдался непростым. Я с облегчением опустилась на лавочку в парке и вытерла платком вспотевший лоб. Солнце садилось, жара потихоньку спадала, но в воздухе стояла духота, и я решила хоть немного передохнуть. Парк, больше напоминающий лес, находился совсем недалеко от вокзала, до отправления поезда оставалось целых полтора часа, и лучше уж было провести их здесь, в тени деревьев, чем мучиться в душной суете перрона.
Я пересела в тень, под низкие ветки липы, и вытянула уставшие ноги. По спине потянуло холодком. Глаза закрывались от усталости, и я опустила веки, наслаждаясь идущей от земли прохладой, и размышляя о том, как прошел день. Несмотря ни на что, поездка оказалась удачной. У меня получилось выгодно заложить кольцо, договориться о поставках тканей, заказать вывеску и рекламу, и даже выбить на нее скидку. И к конкурентам заглянуть тоже успела. И поняла, что если все получится, то им недолго быть моими конкурентами. Слишком старомодные ткани и фасоны они использовали, слишком скромно выглядели их заведения, и слишком неприветливы оказались служащие в них девушки.
Нет, у меня все будет иначе. Я уже видела красивый салон, в котором каждая ари сможет найти одежду по душе, вежливых девушек, разносящих кофе и сладости, манекены, одетые в красивые платья, подиум для показов…
Странный звук, похожий то ли на стон, то ли на хриплый вскрик, заставил вынырнуть из мечтаний и оглянуться. А увиденное пригвоздило меня к месту. Оно словно отпечаталось внутри.
Я смотрела на истекающую кровью белокурую женщину – ту самую, что встретилась мне на вокзале в Кранчестере, на мужчину, вытаскивающего из ее тела нож, на его безумные ледяные глаза, с ненавистью глядящие на жертву, и не могла пошевелиться. Меня словно парализовало. А потом мужчина поднял голову, наши взгляды встретились, и я опомнилась. Вскочила на ноги и кинулась бежать. Быстро, изо всех сил. Сердце грохотало в груди, кровь стучала в висках, дыхание с шумом вырывалось из перетянутой корсетом груди, но я неслась вперед, к виднеющимся невдалеке воротам. До них оставалось совсем немного. Всего пара левов.
Воздуха не хватало. Я дышала открытым ртом. Пот застилал глаза.
Мимо мелькнула кованная ограда, я уже видела дорогу, ведущую к вокзалу, людей, прогуливающихся на другой стороне, тележку мороженщика…
– Арвитаро! – полетело мне вслед заклинание.
Оно ударило в спину, залило все вокруг темнотой, и я, теряя сознание, провалилась в эту тьму.
***
В себя пришла в какой-то незнакомой комнате. В свете горящих свечей смогла разглядеть серую каменную кладку стен, узкие стрельчатые окна, два стула с высокими спинками, большой сундук с бронзовыми накладками. И старомодную кровать, на которой лежало белое платье. Если уж быть точной – свадебное платье. Я не могла ошибиться. Тонкий шелк, холодный блеск окаймляющих горловину бриллиантов, едва заметные искры магии – такие наряды шили исключительно для невест. Вопрос только в том, зачем здесь эта вещь. И как тут оказалась я? И почему не чувствую собственную магию?
Я поднялась с кресла, на котором сидела, и поморщилась. В висках ломило, как бывало всегда после выброса силы, пол плыл из-под ног, и мне, чтобы не упасть, пришлось ухватиться за подлокотник.
– Очнулись? – послышался от двери низкий голос, и я резко обернулась.
Темные волосы, укрывающие плечи черным плащом. Свежий шрам на шее. Ледяные синие глаза, раздевающий взгляд…
– Вы! – я сжала кулаки, глядя на застывшего на пороге графа Уинтшира, и мгновенно вспомнила все, что произошло. – Вы посмели притащить меня…
Я обвела глазами комнату, пытаясь сообразить, что это за место. Проклятое платье сбило меня с толку, не позволив как следует оглядеться и понять, где я нахожусь. А хищник напротив продолжал смотреть так, словно на мне не было никакой одежды – пристально, не таясь, по-хозяйски.
– Это мой дом, – подсказал граф.
Не отрывая взгляда, он криво усмехнулся и сунул руки в карманы узких брюк. От крупной фигуры веяло угрозой и силой.
– Что вам от меня нужно?
Я старалась не показывать своего страха, но он просачивался в голосе, полз по спине каплями пота, сжимал сердце холодной рукой и накрывал удушливой волной паники. А перед глазами стояло безжизненное женское лицо, расплывающееся на серой ткани платья кровавое пятно, рассыпавшиеся по плечам светлые волосы.
– Всего лишь небольшая мелочь, – ответил Уинтшир, и его красивое лицо исказила неприятная ухмылка.
– Если вы надеетесь меня запугать…
Я сжала кулаки и высоко вскинула голову. «Он не посмеет, – билось внутри. – Он не тронет меня». А сердце колотилось от страха, и дыхание срывалось, словно я пробежала несколько левов.
– Ну что вы. И в мыслях не было, – отмахнулся от моего незаданного вопроса граф.
– Тогда что вам нужно? Мое молчание?
– Как раз наоборот. Мне необходимо, чтобы вы кое-что сказали.
В синих глазах блеснул лед, и я почувствовала, как трудно стало дышать.
– Одно единственное слово, госпожа Эйден, – вкрадчиво произнес Уинтшир и шагнул вперед.
– Не подходите, – я выставила вперед руки. – Иначе я позову на помощь.
– На помощь? – В синих глазах мелькнула насмешка. – Интересно, кого?
– Хотите сказать, здесь нет слуг?
– Хотите сказать, что мои слуги посмеют ослушаться моего приказа?
Граф так явно выделил голосом это «мои», что сразу стало понятно, что надеяться на помощь не стоит.
– Ну же, госпожа Эйден, не надо бояться, – Уинтшир говорил спокойно, но у меня от его тона мороз по коже шел. – От вас требуется сказать всего лишь одно слово.
– И какое же?
– «Да». Простое, короткое «да», – идеальные губы раздвинулись в едва заметной усмешке, но уже в следующую секунду она исчезла, и граф серьезно продолжил: – В ответ на вопрос, который вам зададут.
Святые небеса, этот мужчина точно сумасшедший…
– Почему вы убили ту женщину?
Я вглядывалась в невозмутимое лицо, пытаясь не столько услышать ответ, сколько уловить его прежде, чем граф откроет рот.
– Это была простая необходимость, – буднично сказал Уинтшир.
– Необходимость?
Меня поразило, насколько равнодушно он отреагировал на мой вопрос. Прошло совсем немного времени с тех пор, как граф всадил нож в неизвестную женщину, но, похоже, у него это событие не вызывало никаких эмоций.
– Поверьте, Александра, вам не нужно об этом думать, – тон графа стал заметно холоднее, да и глаза заледенели.
– Вы так и не сказали, зачем я здесь.
– Я собираюсь на вас жениться.
– Что?
Я растерянно смотрела на графа, не понимая до конца, что он сказал. Его слова казались мне каким-то фарсом. Я даже о страхе забыла, настолько нелепо прозвучала из уст Уинтшира последняя фраза.
– Вас это удивляет? – равнодушно спросил граф.
Я не отвечала, пытаясь сопоставить произошедшее в парке с тем, что происходило сейчас, но не могла понять, что за представление устроил Уинтшир.
– Зачем вам это? – сорвался с моих губ невольный вопрос.
– А если я скажу, что оказался сражен вашей красотой и воспылал к вам неистовой страстью? – словно не услышав моих слов, спросил граф, и только чуткое ухо смогло бы уловить в его словах иронию.
Уинтшир криво улыбнулся, оторвался от стены и посмотрел на меня с большим интересом, чем до этого.
– Не говорите глупостей, – отмахнулась я от его насмешливых слов и сжала руки. – Лучше скажите правду. Что вы задумали?
– Все просто, госпожа Эйден. Вы увидели то, чего не должны были видеть, – жестко отчеканил граф, и его лицо заледенело. – И я собираюсь обеспечить себе ваше молчание.
– Но я и так никому ничего не скажу!
– Разумеется, – кивнул Уинтшир, не сводя с меня хищного взгляда. – У вас просто не будет такой возможности. Как моя супруга, вы не сможете свидетельствовать против меня в суде.
В суде? Уинтшир думает, что я могу на него донести и его казнят?
Что ж, в этом был резон. Законы Эрилии сурово карали убийц, и никакие титулы не могли позволить преступнику избежать наказания. Это пошло еще со времен Великой войны. В обескровленном после нее королевстве стали высоко ценить человеческую жизнь, и любой, кто поднимал руку на соплеменника, подлежал осуждению.
По спине пробежал озноб, и я поежилась. Присутствие Уинтшира вызывало все усиливающийся холод и ощущение нарастающей опасности. Мне хотелось бежать и из этой комнаты, и от стоящего напротив мужчины, и даже из графства.
Свечи тихо потрескивали в настенных канделябрах, в окна хмуро заглядывала луна, от стен ощутимо тянуло сыростью. И мне вдруг показалось, что это сырость могильного склепа. Что помешает графу убить меня так же, как он убил ту незнакомку? И зачем ему этот фарс с женитьбой? Что за ним кроется? Только ли желание избежать наказания?
– Вы удивительная женщина, – прочитав что-то по моим глазам, усмехнулся Уинтшир и добавил: – Думаю, наш брак точно не будет скучным.
– Вы так уверены, что я соглашусь?
– А что еще вам остается?
– Не боитесь? А если я уже замужем?
– Но вы не замужем, – пренебрежительно отмахнулся от моих доводов Уинтшир.
– Хуже. Я разведена.
Я посмотрела в ледяные глаза и спросила:
– Вы все еще собираетесь на мне жениться?
– Разумеется, – спокойно произнес граф, и только едва заметная пауза перед ответом дала понять, что мои слова застали его врасплох.
– Уверены? Вы, граф Уинтшир, хотите взять в жены разведенную женщину?
– Я не намерен это обсуждать. Одевайтесь.
Граф небрежно указал на белое платье.
– Может, вы уже прекратите нелепый фарс, и выпустите меня? Я могу поклясться, что никому не скажу об увиденном.
– Одевайтесь, – не услышал меня граф и в одно мгновение оказался рядом. – У меня нет времени на женские капризы.
Святые небеса! Я так старалась начать новую жизнь, даже собственное дело почти открыла, а теперь какой-то мужчина будет говорить мне, что делать? Мне не нужен этот брак. Мне вообще не нужны никакие отношения. Хватит и тех, что были. Оказаться женой убийцы, делить с ним постель…
– Вы не имеете права меня удерживать, – вскинув голову, твердо сказала Уинтширу.
Пользоваться магией не рискнула – какой смысл сражаться с графом его же оружием? Мой дар слишком мал, чтобы причинить вред потомку старой аристократии, да и выдавать себя не хотелось. Кто знает, как повернется жизнь? Лучше иметь пару припрятанных тузов в рукаве. На всякий случай.
