Александр Накул "Глазами волка"

Нет, не время для непристойностей. Сейчас он будет делать нечто важное. Может быть, самое важное, что делает человек в этом мире.

Он выбрал для жертвоприношения самое красивое, что было на столе глиняную миску с оливками. Они были чисто вымыты и сверкали, как драгоценные камни.

Подношение предназначалось Луне. Она была его проклятием и она же его хранила. Невриец обхватил чашу двумя руками, поднял над головой и замер, бормоча молитву.

Молитва была на древнем, совершенно непонятном языке. Жрецы советовали не задумываться, что она могла значить, а вместо этого читать её как можно внимательней. Вдруг ошибёшься и жертва пролетит мимо Луны? Это никуда не годится.

Всё, конец.

Он поставил миску на стол и положил в рот сразу три штуки. На вкус оливки были такими же прекрасными, как и на вид.

– Почему ты ешь жертвенную еду?– вдруг спросила госпожа Статира.

– Но… я уже сделал подношение, и…

– Если ты его съешь, то богам ничего не останется.

– Нет, всё правильно. Боги своё уже съели.

– Съели? А что тогда в миске?

– Остатки. Мы делим с ними одну трапезу…

– По остаткам не заметно, чтобы их кто-то ел.

– Разумеется! Часть богов – она невидимая!

– Интересно рассуждаешь,– госпожа Статира наклонила голову,– Значит, часть богов – невидимая. А что случится, если какой-нибудь нечестивец не даст богам эту часть? Получается, боги будут обманут.

– Не будут они обмануты! Такое сразу увидят!

– Как это можно увидеть? Ты сам сказал, что часть еды, предназначенная для богов – невидимая.

– Боги увидят! Они своего не упустят. А нам…– Лик развёл руками, чтобы показать сложность теологической проблемы,– Нам, простым людям, на это и смотреть не положено.

– Почему ты так уверен, что богам нужна именно невидимая часть еды?

– Ну, боги же сами обычно невидимы.

Лик по прежнему не понимал, какой смысл в этом допросе. Это же очевидные вещи. Из даже дети знают, ещё до инициации…

– Говоришь, боги невидимы,– старая женщина хмурила брови,– Интересные у вас боги… А как насчёт Солнца? Или вы, скифы, солнце не почитаете?

– Ну…. я вот, не очень почитаю. Мы, неврийцы, Луне поклоняемся. Таков наш болотный обычай.

– Солнце, Луна – не важно. По твоему, эти боги – невидимы?

– Да! Это каждому очевидно!

– И каким же образом Солнце,– госпожа Статира кивнула в сторону светила,– или Луна могут быть невидимыми.

– Солнце – по ночам,– с готовностью ответил Лик,– А Луна – днём. Не всегда, конечно. Вы же знает, что Луна и днём бывает?

– Ты удивишься, но знаю.

– Так вот, а ещё бывает так, что Луны не бывает и ночью. На нашем языке так и называется – Невидимая Луна. В такие ночи…

– Надо же!– старая женщина уже не слушала. Она откинулась на спинку скамеечки и качала головой,– У вас, скифов, похоже, есть своя варварская логика.

– Я вас не понимаю.

– Это нормально.

– Что?

– Не понимать – это нормально для варвара.

– Я рос в городе!– не выдержал невриец.

– Но это был варварский город,– по-прежнему спокойно произнесла госпожа Статира.

Лик понял, что самое время приниматься за еду. Пока его и правда не выгнали за неуважение к богам и неспособность к философии. Или не напоили уксусом. Он слышал, бывают и такие наказания.

– За что тебя выгнали?– спросила Статира.

Лик проглотил кусок, отпил разбавленного вина и ответил:

– Я ушёл сам.

– Почему ты спешил, если ушёл сам?

– Потому что зло идёт,– ответил Лик,– Я должен был бежать очень быстро. Иначе я не смог бы его опередить.

Госпожа Статира снова посмотрела куда-то в небо.

– Говоришь, зло идёт…– произнесла она.– Надо же!.. Что за зло?

– Царь Палак собирается укрепить царство удачными войнами.

– Разве его отец не занимался тем же самым?

– Да. Но Палак решил укреплять по-новому. Он обрушил свой гнев на нас, неврийцев. Увидите, скоро вслед за мной побегут и другие.

– Чем ему угрожали нервиийцы?

– Мы ему не угрожали. Поэтому он решил разгромить нас заранее.

– Вот как…– госпожа Статира замолчала.

Лик подумал, что такой способ укреплять царство ей прекрасно знаком.

– Скажи,– госпожа Статира снова перевела на него взгляд,– а разве неврийцы – не скифского рода?

– Да, мы все одного рода. И неврийцы, и авхаты, и тавры…

– Не продолжай. Хватит с меня географии.

Лик подчинился. Было обидно, что она не интересуется его знаниями. Ладно, не важно. Меньше слов – больше влезет.

Приятное тепло заполняло желудок.

5

– Закончил?– спросила госпожа Статира.

– Да. Благодарю вас за прекрасную трапезу.

Лик заметил, что чаша вина перед хозяйкой так и осталась нетронутой.

– Хватит слов, ты сказал достаточно.

Лик почтительно поклонился – насколько это было возможно за столом.

– Ты ищешь себе работы, скиф?– продолжала хозяйки.

– Да, госпожа Статира. Моё имя…

– Твоё имя мне ни к чему. Тех, кто на меня работает, зовут так, как я этого хочу. Понятно?

– Я понимаю, госпожа.Статира. Дело в том, что я знаю кое-что, что может быть вам интересно.

Старая женщина молчала.

– Смотрите,– продолжил Лик,– Царь Палак укрепляет своё царство. И он непременно захочет его расширить, по примеру отца. Захватить всю Таврию, Киммерию и Меотию. И начнёт – с Херсонеса! Разве можно оставить богатый вольный город в двух днях пути от столицы? Я уверен, война начнётся через несколько месяцев. А ваше прекрасное поместье стоит прямо возле дороги…

– Когда мне понадобятся твои советы, я тебя спрошу,– госпожа Статира поднялась и двинулась прочь из дворика,– За мной, скиф.

Ходила она с трудом, припадая на левую ногу. Привратник шёл за ней, готовый в любую секунду прийти на помощь.

Почему она такая странная? Лик поразмыслил и решил, что она слегка помешанная. Со стариками такое бывает.

Он помнил, что безумие безумию рознь. Священное безумие охватывает человека и рвётся наружу по воле богов. Человек словно пронзён страшным знанием. Для этого есть специальные церемонии.

А есть безумие другого рода. И это уже не знание, а глупость. Человек ведёт себя так, словно на голову ему надели чугунный горшок и лупят по нему палками. Безумец что-то говорит, прыгает, машет руками, но всё без толку. Он больше не видит мира и слышит только гул. От таких безумцев никакого толку нет, им даже церемонии не помогают.

Лик надеялся, что в горшке госпожи Статиры ещё достаточно трещин и дыр, чтобы хоть что-то соображать.

Они вышли за дом, в тесный садик. Там тоже было душно. Наверное, приближалась гроза.

За деревьями – высокий, в полтора человеческих роста, частокол. По левую руку можно разглядеть невысокий деревянный помост со ступеньками.

– Знаешь, что это?– спросила госпожа Статира

– Загон для быков?..

– Сейчас ты узнаешь, что это.

Привратник открыл калитку, неотличимую от основного частокола. Лик зашёл внутрь и огляделся.

Внутри это место было намного меньше, чем казалось снаружи. Просто квадрат, земли, двадцать на двадцать, огороженный частоколом и присыпанный светлым песком. Похож на миниатюрную крепость, но оборонять здесь нечего.

Госпожа Статира поднялась на помост и уселась на мягкую скамеечку. Оттуда, сверху, весь белый квадрат был как на ладони.

– У нас есть работа для волков,– произнесла она всё тем же негромким голосом,– Вот увидишь, есть.

Потом госпожа Статира повернулась к привратнику.

– Выпускай.

Тот спустился вниз. Некоторое время Лик слышал только скрежет цикад.

Потом на другой стороне частокола открылось ещё одно потайное окошко.

Лик решил, что надо осмотреть частокол повнимательней, чтобы найти все тайники. Но он не успел даже додумать эту мысль до конца.

Серый мешок пролез в окошко. На полпути он лопнул пополам и на песок вывалилась овчарка.

Выглядела она паршиво. Покрасневшие глаза слезились. Мышцы чуть дрожали, словно в горячке. В оскаленной пасти пенилась слюна.

Болезнь была даже в запахе.

Бешеная. Та болезнь, которую гераклейцы зовут лисса, а скифы – страх воды. Она поражает людей, волков, медведей, львов, барсуков, но и тех животных, в которых метаморфоза невозможна. Например, нетопырей. Рассказывают, царь Харасп умер, заразившийся от бешеного воробья.

Лечения от неё нет. Укус заражает кровь, и она начнёт нагреваться, бить в голову, подталкивать несчастного к смерти. Кровь закипит и человек станет безумней госпожи Статиры.

В конце концов укушенный задохнётся в конвульсиях и удушье. Если не сложит голову раньше.

Интересно, помогает ли метаморфоза от бешенства?.. Отравленную кровь, конечно,не заменяется, но тело же проходит через огонь. К сожалению, Лик не мог вспомнить ни одной легенды об этом.

Даже если помогает – проверять на себе не хотелось.

Собака зарычала и поднялась на лапы. Неясно, опознала ли она волка. Даже если и не опознала – у бешеных с головой всегда плохо – это мало что значило. Собака учуяла врага и собиралась на него накинуться.

Лик бросил взгляд на помост. Госпожа Статира продолжала смотреть. Привратник уже занял место возле неё.