Оно проникло ей в кости и кровь. Нужно оторваться от этой тьмы. Уйти.
Тьма подрагивала и звала.
– Неста!
Неста стремительно обернулась, едва не выронив книгу за перила.
Рядом стояла Гвин и во все глаза смотрела на нее.
– Что ты тут делаешь?
С бешено колотящимся сердцем Неста вновь повернулась к темноте, но ничего не увидела. Обычная темнота, сквозь которую едва просматривались очертания нижних ярусов. А густая, непроницаемая чернота исчезла.
– Я… это…
Гвин, нагруженная книгами, подошла к ней и встала рядом, вглядываясь в темноту. Неста ждала, что послушница отчитает или высмеет ее, но Гвин лишь хмуро спросила:
– Что ты видела?
– А разве ты что-то видишь в темноте? – тихим, не своим голосом спросила Неста.
– Нет, но кое-кто из жриц видел. Они рассказывали, как нечто темное шло за ними по пятам. Вплоть до дверей спален, – сказала Гвин и передернула плечами.
– Я видела тьму, – призналась Неста, сердце которой продолжало колотиться. – Кромешную тьму.
Такой тьмы она не видела со времени погружения в Котел.
Гвин посмотрела на Несту, потом на темную пропасть внизу.
– Нужно подняться выше.
– Но я должна вернуть на место эту книгу, – сказала Неста.
– Оставь ее здесь.
В словах послушницы было столько властности, что Неста положила книгу на ближайший стол. Гвин, касаясь ее спины, повела ее вверх по пандусу.
– Не оборачивайся, – шепотом велела Гвин. – На каком ярусе ты оставила тележку?
– На четвертом.
Неста все-таки хотела обернуться, но Гвин ущипнула ее.
– Я же тебе сказала: не оглядываться.
– А что, темнота тянется за нами?
– Нет, но… – Гвин шумно сглотнула. – Я что-то чувствую. Это похоже на кошку. Что-то маленькое, умное и любопытное. Оно следит за нами.
– Если ты шутишь…
Гвин полезла в карман одеяния и достала голубой камень. Он вспыхнул, словно солнце на морском мелководье.
– Идем быстрее, – прошептала Гвин.
Они прибавили шагу и поднялись на пятый ярус. Здесь тоже не было никого из жриц, а потому никто не видел и не слышал, как Гвин подгоняла Несту, повторяя:
– Иди, не останавливайся.
Камень в руке послушницы ярко сверкал.
Они поднялись еще выше, и только когда достигли четвертого яруса, ощущение чьего-то присутствия за спиной ослабло.
Подойдя к тележке Несты, Гвин бросила книги на пол, а сама плюхнулась в ближайшее мягкое кресло. Руки у нее тряслись. Голубой камень погас.
– Что это такое? – наконец спросила Неста, преодолевая сухость в горле.
– Призывный камень. – Гвин раскрыла ладонь, снова показав голубой кристалл. – Он подобен иллирианским сифонам, но через него течет сила Матери. Мы не можем использовать его для зла. Только для исцеления и защиты. Он нас ограждает.
– Я не про камень. Я… про темноту.
Цвет глаз Гвин почти идеально совпадал с цветом камня; вплоть до теней, появившихся на ее лице.
– Говорят, существо, жившее внизу, исчезло. Но мне думается, какая-то его часть осталась. Или, быть может, изменила саму темноту.
– У меня были другие ощущения. Я чувствовала что-то… гораздо более древнее.
– Ты сведуща в подобных вещах? – удивилась Гвин.
В ее вопросе не ощущалось ни насмешки, ни снисходительности. Только любопытство.
– Я… – Неста смешалась. – Разве ты не знаешь, кто я?
– Знаю. Ты – сестра верховной правительницы. Ты убила правителя Сонного королевства. – Лицо Гвин сделалось серьезным и немного испуганным. – А еще я знаю, что вы с госпожой Фейрой когда-то были смертными людьми.
– Я прошла преображение. Стала Сотворенной Котлом… по приказу того самого короля.
Пальцы Гвин скользили по поверхности Призывного камня, и та вспыхивала от прикосновений.
– Я и не знала, что такое возможно.
– Нас с моей средней сестрой Элайной силой погрузили в Котел и сделали фэйками. – Неста снова сглотнула. – И Котел… отдал мне часть себя.
– Подобное взывает к подобному. – Гвин смотрела на перила и тьму, уходящую вниз.
– Да.
– Знаешь, – Гвин тряхнула головой, – не ходи ты больше на шестой ярус.
– Но я должна расставлять книги по полкам.
– Объясни Клото. Она поймет и пошлет туда кого-нибудь другого.
– Получается, я струсила.
– Если ты, Сотворенная Котлом, боишься того, что выползает из темноты, я даже знать об этой твари не хочу. Особенно, если она… липнет к тебе.
– Я – не воин. – Неста села рядом с Гвин.
– Ты убила правителя Сонного королевства, – напомнила Гвин. – Кинжалом Певца теней.
– Везение и гнев, – призналась Неста. – Я пообещала убить его за то, что он сделал со мной и моей сестрой.
Мимо прошла жрица и, увидев их сидящими здесь, заторопилась прочь. В воздухе остался запах ее страха, похожий на запах пригоревшей пищи.
– Это Ривена, – пояснила Гвин, вздохнув вслед жрице. – Ей до сих пор тягостно любое общение с незнакомыми.
– А давно она в библиотеке?
– Восемьдесят лет.
Неста едва не усмехнулась. Однако глаза Гвин были полны печали.
– У нас не принято сплетничать друг о друге. Мы сами решаем, рассказывать другим историю своей жизни или нет. О том, что случилось с Ривеной, знает только она, Клото и верховный правитель. Сама она не станет об этом говорить.
– И за эти восемьдесят лет ей не сумели помочь?
– Я в это не посвящена. Я знаю, какие средства помощи нам доступны, но меня не касается, пользуется ли ими Ривена.
По беспокойному лицу Гвин чувствовалось, что послушница прибегала к этим средствам или хотя бы пыталась.
Гвин снова тряхнула волосами и закинула их за свои остроконечные уши.
– Хотела вчера разыскать тебя и еще раз поблагодарить за подмену книги, но мне было не выбраться. Мерилла держала меня как на привязи. Я перед тобой в долгу.
– Ничего особенного, – ответила Неста, растирая затекшее бедро.
– Что у тебя с ногой? – Гвин заметила это.
– Да так, – отмахнулась Неста, морщась от болезненной судороги. – Я каждое утро упражняюсь с Кассианом. Он – главнокомандующий у верховного правителя, – пояснила она на случай, если Гвин не знает, кто такой Кассиан.
– Я знаю, кто он такой. И все знают. – Лицо Гвин стало непроницаемым. – А зачем ты упражняешься с ним?
Неста смахнула клок пыли с колена.
– Скажем так: мне предоставили на выбор несколько занятий, и все они имеют целью… уравновесить мое поведение. Упражнения с Кассианом по утрам и работа в библиотеке оказались самыми подходящими.
– А зачем тебе понадобилось уравновешивать свое поведение?
Гвин и не подозревала, в какое жуткое ничтожество превратилась Неста.
– Долго рассказывать.
Гвин поняла намек и потому задала другой вопрос:
– А в чем ты упражняешься? В поединках?
– Пока что учусь держать равновесие и занимаюсь растяжками.
– Твои упражнения настолько болезненны? – удивилась Гвин.
– Болезненны, когда длительное время не занимаешься своим телом, как я.
«Сама видишь, в какую слабачку я превратилась», – уже мысленно добавила Неста.
Мимо прошли еще две жрицы. Появление одной из них заставило Гвин вскочить на ноги.
– Мне пора возвращаться к Мерилле, – объявила послушница, с лица которой исчезло прежнее выражение. – Не навлекай на себя беду, – посоветовала она, выразительно посмотрев в сторону дна.
Гвин повернулась, готовая уйти. В ее руке сверкнул камень.
– А почему ты не носишь свой камень на голове, как другие жрицы? – не удержалась от вопроса Неста.
– Я не заслужила такого права, – ответила Гвин, убирая камень в карман.
– Неужели мы только этим и будем заниматься? – спросила на следующее утро Неста. – Упражнениями на равновесие и растяжками?
Сегодня Кассиан показал ей новое упражнение, которое он назвал «реверансом на корточках».
– Пока не научишься по-настоящему держать равновесие, да.
– Но я уже не падаю на каждом шагу.
Только каждые несколько минут.
Кассиан велел ей сделать еще одно приседание.
– Когда встаешь, ты по-прежнему переносишь вес тела на правую ногу. Это делает уязвимым твое правое бедро, а правая нога отъезжает вбок. Центровка тела оказывается нарушенной. Пока мы это не выправим, показывать тебе что-то более серьезное нет смысла. И легкость ног тебя не спасет. Все равно покалечишься.
Неста шумно выдохнула и снова присела, низко пригнувшись. Правая нога отъехала за левую. Левое бедро и колено обожгло, как огнем. Сколько реверансов она сделала перед строгим взором матери? Она и забыла, какими утомительными были те реверансы.
– А вот стоять ты умеешь замечательно, – похвалил Кассиан.
– Еще бы! – с нескрываемым презрением ответила Неста. – Этому меня учили с детства. Стоять, как нравится, – такой роскоши у меня не было. За моими плечами двадцать пять лет дурных привычек, которые теперь нужно ломать.
Неста поднялась. У нее дрожали ноги. Появилась даже мысль напомнить Кассиану об их соглашении и потребовать, чтобы «реверансы на корточках» прекратились.
