Я вкратце рассказываю, что мы урезали проект. Савва, если и огорчён, то виду не показывает.
– Слушай, Марина, а что ты делаешь в пятницу вечером? – спрашивает вдруг и, не дождавшись ответа, продолжает: – Не хочешь сходить в клуб? У нас собирается небольшая компания, можешь присоединиться.
Я мысленно закатываю глаза, вот друг детства совсем мне сейчас не помогает. Марина, конечно, соглашается, радуется, хлопая в ладоши, правда, после того, как Савва уходит.
Так, с парнями точно переговорить не помешает. Они у меня ещё те ловеласы.
– Ты тоже идёшь? – задаёт вопрос Марина.
Обычно я на подобные мероприятия не хожу, и вообще клубы и отрыв это не моё, но в этот раз зачем-то брякаю:
– Ага.
– Весело будет, – мечтательно тянет девушка, а я мысленно добавляю: очень весело.
Глава 5
Роман
Естественно, Маринка вспылила. Ругалась, доказывала свою правоту. Я молчал. Обозвала меня глухой стеной и убежала. По-дурацки, конечно, вышло, но теперь и вовсе не хочется отступать. Дам слабину, она будет знать, что может добиться своего истерикой. Ну или будет пытаться это сделать.
Вот ведь дебильная мебель – бабы могут создать скандал на пустом месте. Я что, не имею права хотеть мебель другого качества? Нет, надо было развести речи о доверии, которое я оказал, но на самом деле не оказал. Бред какой, что за доверие, когда я прекрасно знаю, что ее тянет туда из-за этих двух мастеров со смазливыми лицами?
Еду в институт в плохом настроении, вчера дочь вернулась быстро, но разговаривать отказалась, заявив только, что к выбору мебели больше не прикоснется. Теперь мне ещё этим заниматься.
А главное, задним умом понимаю: надо было согласиться, просто проследить, чтобы руки никто не распускал. Если бы Злюка меня не подвела своими выкрутасами, все вообще было бы отлично. Но нет же, выставила зубки… Вспомнил ее недовольное лицо, когда она возвращала мне деньги. Как же она меня выбесила. Всю дорогу бесился, и вместо того, чтобы соображать рационально, сходу заявил Марине, что мебельный салон отменяется. Резко обрубал все выпады, ну и теперь… Имею то, что имею. То есть ничего хорошего. Будем надеяться, что она отойдёт, и мы спокойно обо всем договоримся.
Институт огорожен решетчатым забором, приходится парковаться поблизости, во дворе, так как на основной дороге трамвайные рельсы и стоять там нельзя. Народу возле здания немного, все-таки учебный год только завтра начинается. На входе охранник долго и нудно расспрашивает, куда я направляюсь. В списках меня не значится, впрочем, неудивительно. По-моему, тут всегда был бардак, в моё время и охранника не было, шлялись все, кому не лень.
В итоге он вызванивает деканат филфака, и меня наконец пропускают. Захожу в вестибюль, с любопытством осматриваясь, все-таки столько лет не был тут. В целом, ничего особенно не изменилось, ремонт сделали, возможно, не раз, а так… все такое знакомое, но при этом уже не моё, не родное. Да уж, забавные ощущения. Такие же меня посещают от самого города, причём уже довольно давно. Москва стала родной, но в целом я спокойно отношусь к тому, что буду жить здесь какое-то время. Это даже интересно.
Деканом филфака оказывается женщина лет сорока пяти, полноватая, но ухоженная, а ещё явно нервничающая. Ирина Николаевна, так она представилась, то и дело оправляет блузку, улыбаясь. Сбивчиво говорит, что очень рада. Так и не поверишь.
– Ирина Николаевна, я что, такой страшный? – спрашиваю с улыбкой. Женщина теряется.
– Нет, что вы… – она окидывает меня быстрым взглядом и даже как будто смущается. Потом вздыхает, качая головой, и выдаёт: – Нас не предупредили о вашем переводе к нам. Позвонили буквально только что, сообщили. Нет, мы, конечно, рады, вопрос с преподавателем стоял весьма остро… Просто не готовы.
– Ничего страшного. Я зашёл познакомиться, работать начнём завтра, как и решать все рабочие вопросы.
Ирина Николаевна выдыхает облегченно.
– Спасибо, Роман Андреевич. Надеюсь, вам у нас понравится.
Остаток времени я разбираюсь с документами в канцелярии института. Там тоже все немного взбудоражены. Ну да, вышло быстро и неожиданно, что поделать.
Выхожу немного уставший от всей этой бумажной суеты. Звонок Макса настигает меня в машине по дороге к отцу.
– Ну что, Гордеев, – весело спрашивает друг, – завтра идём в ресторан? Познакомлю тебя с женой, ты дочь бери.
На сто процентов уверен, что Марина не пойдёт. Просто назло, особенно если скажу, что мне это важно. Тру переносицу.
– Я буду, Макс, только скинь адрес и время в мессенджер, ладно? Насчёт дочери не скажу, постараюсь… Она у меня с характером.
– Меня это не удивляет, – хмыкает Березин.
Отца, кстати, тоже. Он считает, Маринка своенравная, как и ее мать. И что вся моя идея с переездом ещё выйдет мне боком именно из-за дочери.
– Ни к чему все это, Ромка, – ворчит, попивая чай из кружки, внутренняя поверхность которой уже потемнела. Нечасто он ее моет, видимо. – Меня спасать не надо.
Я ничего не говорю. Потому что сам уже не понимаю, кого и от чего спасаю. Мама умерла неожиданно в один момент. Легла спать и не проснулась. Острая сердечная недостаточность – поставили диагноз. Не знал, как реагировать, когда отец разбудил меня звонком ранним утром. Не мог поверить. Она была такой молодой, такой активной, такой… мамой. Мы общались каждый день, приличное время, нам всегда было о чем поговорить, поспорить, посмеяться, поругаться… не важно, главное, всегда были эмоции и желание слышать друг друга.
С отцом никогда не был настолько близок. В моем детстве он с утра до ночи работал, потом учился и работал я. Каждый жил в общем-то сам по себе, а мама была тем самым связующим звеном, что объединяло всех нас. И когда ее резко не стало… сначала я не осознавал, дорога сюда, похороны, суета первых дней… потом я вернулся в Москву, и настало самое сложное: научиться жить как прежде, но без мамы. И вот тогда подумал об отце, о нас обоих. И решился на этот с виду безумный поступок: на время вернуться, чтобы быть рядом с ним. Полгода небольшой срок, а там будет видно.
Естественно, Марина отказалась идти в ресторан, демонстративно так, чтобы я понимал: это не из-за того, что ей не хочется, а потому что я повёл себя неуважительно.
Не уговариваю, молча собираюсь и уезжаю сам. Березин заказал столик аж на девять вечера, заведение явно новое и вполне приличное, правда, рядом почти вплотную ночной клуб, так что все время отирается народ, от которого не знаешь, чего ждать. Благо, у ресторана своя охраняемая парковка. Макс приходит с женой Настей, ей около сорока, миловидная блондинка, худощавая и добрая. Макс тоже обзавёлся ребёнком, его сыну сейчас одиннадцать, и он остался дома, как и моя дочь, которая не факт что разумнее этого мальчишки, судя по поведению.
На самом деле, посидели хорошо, выходим уже ближе к одиннадцати, возле клуба народу явно прибавилось. Макс закуривает, что-то рассказывая, я смотрю вперёд, на местную толпу молодежи. Рядом с клубом резко тормозит «Фольксваген», двери распахиваются, и на улицу вырывается громкая музыка вперемешку со смехом. Наблюдаю за вылезающими сначала с любопытством, потом с удивлением, а потом налетает злость. Злюка, близнецы, ещё какой-то парень и… моя дочь!
Глава 6
Роман
– Эй, Гордеев, – толкает меня в бок Макс, – на молодняк потянуло? А вон та в клетчатой юбке ничего. По крайней мере, вид сзади.
Хмурюсь, возвращаясь взглядом к клетчатой юбке. Злюка собственной персоной. И опять оделась, как школьница. Только очень порочная. Короткая клетчатая юбка, сетчатая кофта, под которой из одежды видна только темная полоска лифчика, тяжелые ботфорты на ногах и два высоких хвоста на голове. Ещё чупа-чупс в рот осталось засунуть для полноты образа. Что за психологические проблемы у неё в башке, если в половозрелом возрасте тянет выглядеть малолеткой?
Ладно, сексуальной малолеткой. Настолько, что Макс отметил именно ее, а не мою дочь, на которой вместо платья чёрный короткий лоскут, а каблуки на туфлях километровые. Раскрас, подозреваю, тоже боевой. Даже не знаю, кого хочу больше убить: Марину или Злюку, которая прекрасно знает, что я хочу отвадить дочь от этих парней.
К нам подходит Настя, берет Макса под руку.
– Едем? – задаёт вопрос.
– Да, ну мы погнали, Ромыч.
Мы пожимаем руки и прощаемся. Я медленно иду в сторону машины, наблюдая, как компания заходит в клуб. Когда машина Березина уезжает, меняю направление и топаю в сторону громыхающего и светящегося здания. Пропускают меня сразу, окинув быстрым взглядом. Внутри громкая музыка, довольно душно, сразу расстегиваю пару пуговиц на рубашке.
Прохожусь в толпе, присматриваясь. Дочь нахожу не сразу: их компания разместилась в самом углу за столиком, где уже были парни и девушки. Естественно, подходить к Марине не планирую, как и уводить из клуба, однако пристраиваюсь неподалёку, присматриваясь.
Злюка сидит спиной ко мне, один из близнецов закинул ей руку на плечи и что-то втирает на ухо. Она слушает его расслабленно, никакого стеснения. Чем больше наблюдаю, тем яснее понимаю: я дал маху насчет шведской семьи. Вижу прикосновения, жесты, реакции и понимаю, что они просто друзья, и ничего между ними никогда не было.
Понятно, почему Злюка так отреагировала на мои слова. Тру переносицу. Марина сидит ко мне полубоком, пьёт коктейль. Ещё немного наблюдаю, пока компания не идёт на танцпол, Злюка уверенно движется в сторону коридора. Иду не спеша за ней. В коридоре, как и предположил сразу, туалеты. Ладно, поговорю с девчонкой нормально и отправлюсь домой. Застываю чуть в стороне, из мужского туалета выходит подвыпившая гурьба, стоят, громко смеясь и матерясь. Почему-то совсем не удивляюсь, что они цепляются к Злюке, как только она выходит. Она пытается быстро пройти мимо, но они окружают ее, улюлюкая.
– Отпустите, – слышу голос девчонки и решаю вмешаться. Подхожу и говорю:
– Разошлись, парни, она со мной.
Они сначала окидывают меня дерзкими взглядами, но что-то подсказывает, что связываться со мной не стоит. Отпустив Алевтину, уходят, девушка смотрит на меня во все глаза.
– Что вы здесь делаете? – спрашивает, как только мы остаёмся одни.
– Могла бы и спасибо сказать, – усмехаюсь в ответ. Она на мгновенье смущается, поджимая губы, потом качает головой.
– Спасибо, – выдаёт в итоге, – вы вообще понимаете, что если Марина вас тут увидит… Зачем вы развели такой контроль? Так невозможно жить, вы этого не понимаете?
– Эй, полегче, – усмехаюсь на её тираду, – я вообще-то не знал, что она собирается в клуб, и как видишь, ещё не утащил её домой. Слушай, Злюка, – говорю по инерции, девчонка пыхтит, хмурясь, – ладно, Зайка, – усмехаюсь на это, – тем более, ты сегодня почти с ушами.
Девчонка по инерции трогает свои хвосты, продолжая хмуриться.
– У меня к тебе предложение.
– Очередное? – она усмехается, упирая руки в бока, я опускаю взгляд: нет, Злюка не утруждает себя бюстгальтерами, на ней короткий хлопковый топик, который отлично подчеркивает грудь. Я бы сказал, детально. На мгновению думаю: я всерьез собираюсь просить о помощи ее? Шатающуюся по ночным клубам, одевающуюся, как малолетка, которая мечтает, чтобы её завалили? Да и характер у неё вздорный… но так как больше некого, все же произношу:
– Присмотри за Мариной, чтобы она не нашла приключений на одно место.
– Я? – удивляется она. – Вы это как себе представляете? Мы с ней даже не подруги.
– По мере возможности. Ну и буду признателен, если попросишь своих друзей не лезть к моей дочери.
– А зачем мне это, не подскажете? – ехидно интересуется Злюка.
– Я заплачу.
Несколько секунд она недоуменно моргает, словно не веря, что я именно это сказал, или ждёт, что добавлю что-нибудь ещё. Поняв, что нет, тяжело выдыхает, злится, точно злится.
– Знаете что, – выставляет палец вперёд, – перестаньте думать, что все продаётся и покупается, а ещё начните доверять дочери. И не стройте козни за её спиной, понятно?
Она тычет пальцем мне в грудь, с силой так, а потом обходит и удаляется. Повернувшись, наблюдаю за ней, пока стройные ножки не скрываются за поворотом. Вздохнув, прислоняюсь к стене, тяжело выдыхая. Кто бы мне сказал, что ребёнок в восемнадцать приносит куда больше переживаний, чем в пять? Тогда все время казалось, вот сейчас ещё чуть-чуть подрастёт, и станет легче. Становилось. В чем-то. Но тут же появлялось что-то, в чем становилось тяжелее. И так, по всей видимости, до бесконечности.
Иду по коридору, думая о том, что мне самому расслабиться не помешает. А собственно, почему бы не снять здесь какую-нибудь девчонку и хорошо провести время этой ночью?
Выхожу в зал и оглядываюсь именно с этой целью. Вижу ту самую почти сразу: кудрявая блондинка около тридцати, немного навеселе и готова к приключениям. По крайней мере, улыбается зазывно.
Двигаю к ней, она тут же идёт навстречу.
– Привет, – говорю, улыбаясь, она отвечает тем же. – Скучаешь?
– Уже нет.
Усмехнувшись, притягиваю девушку к себе и начинаю говорить на ухо всякие глупости, в то же время убирая рукой ее волосы на другую сторону. Слегка касаюсь пальцами шеи, потом веду вниз по спине, чувствуя, как девушка глубоко вдыхает, как прогибает поясницу, когда мои пальцы скользят по ней. Поднимаю глаза и тут же натыкаюсь взглядом на Злюку. Она стоит совсем рядом, у барной стойки, сжимая в руках бутылку с водой, смотрит на меня. Продолжаю что-то говорить на ухо, не сводя взгляда со Злюки, веду пальцами ниже, до края коротких джинсовых шорт, коснувшись голой кожи, легко глажу. А в голове какого-то черта крутится мысль: как Злюка бы реагировала на такие прикосновения?
Глава 7
Я так и знала, что ничего хорошего из этого не выйдет. Ещё когда Глеб, узнав, что я иду в клуб, демонстративно схватился за сердце, а потом заставил перечислить все мои варианты одежды. И все отмёл. Поход в клуб грозил сорваться, но тут Савва вспомнил, как для фотосессии я одевалась в Харли Квинн из фильма «Отряд самоубийц». Тут же было решено, что вариант беспроигрышный.
И вот я теперь стою в этом костюме среди пестрой толпы и пялюсь на отца Марины, на то, как быстро и ловко он окучивает кудрявую девицу. Я не знаю, почему не могу уйти. Но все это выглядит так… завораживающе: его легкая многообещающая улыбка, взгляд, от которого можно растаять, что, видимо, и происходит сейчас с девушкой. Потому что она позволяет ему… да все она ему уже позволит, это понятно. Чего только я-то на это пялюсь?
Даже сейчас, поймав его взгляд? Он что-то шепчет ей, а смотрит на меня, прямым взглядом в глаза, и я сама не понимаю, что происходит. Я как будто чувствую, что это не по её телу, а по моему скользят его пальцы. И почему-то воздуха в груди становится катастрофически мало, а кожа начинает гореть именно в этих местах. Тяжело дышу и приказываю себе отвести взгляд. И не отвожу. Как и он. Что он ей сейчас шепчет? Как будет ласкать этой ночью? Какая она классная, отпадная, неповторимая?
Нервно облизываю пересохшие губы. И мужчина на мгновенье опускает на них глаза, щурясь. А потом снова смотрит на меня. Знаю, это игра моего воображения, вряд ли в этой постоянной смене красок я могу видеть цвет его глаз, хотя мы стоим в стороне от танцпола. Но мне кажется, что они темнеют, а через мгновение мужчина, резко развернувшись, уходит, таща за собой кудрявую подругу. Я вдруг чувствую себя нелепо, с трудом открыв бутылку, выпиваю сразу почти половину.
Что это вообще сейчас было? Тряхнув головой, словно отгоняя наваждение, иду к столику. Марина сидит между Глебом и Саввой, весело смеётся, отмечаю, что она за время моего отсутствии успела выпить первый коктейль и уже допивает второй. Кажется, присмотр и впрямь не помешает. Сажусь рядом с Саввой и некоторое время молча наблюдаю.
Марина ведёт себя довольно развязно, хотя и не позволяет лишнего. Но симпатию, блин, выказывает обоим парням. Я понимаю, конечно, что они близнецы, но все-таки… Происходящее скоро начнёт тянуть на сюжет пошлых романов о любви на троих. Ребята таким, кстати, никогда не увлекались, и то, что сейчас они активно оказывают знаки внимания Марине, удивляет и напрягает одновременно. Потому утаскиваю Савву, чтобы расспросить.
– Ну чего ты, Аль, – тянет он, когда мы оказываемся рядом с курилкой, единственным местом, где не слышно музыку так громко.
– Ты мне скажи чего, – строго отвечаю, – зачем вы с братом клеите Марину?
Он фыркает.
– Глупости какие.
– Савва, она наш клиент, и хоть заказ уменьшился, деньги все равно приличные. А вы можете запросто сами себе испортить репутацию.
– Ой, Аль, только не надо нравоучений, – морщится Савва, выглядывая в зал. – Девчонка явно не против замутить, в чем проблема.
В том, что ее отец оторвёт вам обоим мужское достоинство – думается мне.
– Даже если и так, вы чего на неё набросились вдвоём?
Савва заводит глаза, снова выглядывая за угол.
– Слушай, Аль, ты этими разговорами всю малину мне обломаешь, и Глеб выиграет.
– Выиграет? – переспрашиваю его. – Что значит выиграет? – догадка приходит тут же. – Вы что, поспорили, кто её первый?…
Не договариваю, Савва усмехается:
– Ну это уж как зайдёт, систер, а вообще мы поспорили на то, кого она выберет. Так что не бузи, мне надо идти.
Он сбегает, и я не успеваю схватить его за руку, хотя и пытаюсь. Вот ведь два засранца!
Нет, вообще они ребята хорошие, просто немного легкомысленные. И вот в данном конкретном случае это может выйти боком всем нам.
